В Амстердаме открылся крупный филиал петербургского Государственного Эрмитажа. Чему научились за время реализации этого проекта голландцы у россиян, а россияне – у голландцев?
Особняк Амстелхоф на реке Амстел, в котором теперь расположился кусочек Петербурга, был построен в 1681 году за 16 месяцев. Построен так качественно, что сегодня реставраторам не потребовалось ремонтировать кирпичную кладку или покрывать ее защитным слоем краски. Ручная работа 17 века. Правда, у ручной работы свои недостатки: в здании нет ни одного абсолютно ровного окна, все они немного разные по форме и размеру – так что подобрать к ним стекла было непросто.
Еще в марте строгий внутренний двор был завален строительными материалами и никто не верил, что удастся уложиться в заданные сроки. По человеко-часам работы было еще на год. Но вот Амстелхоф, который до этого почти три с половиной века подряд был домом престарелых, открыл свои двери под новой вывеской "Эрмитаж Амстердам".
Присутствие Петербурга в этих стенах неуловимое, на уровне метафизики. Дизайнеры Merkx+Girod не стали копировать музейный лоск Зимнего, с его пережившими трагедии 20-го века малахитами, позолотами и паркетами. Вместо этого они словно бы написали современную аранжировку старой эрмитажной мелодии, не без иронии, но на приглушенных тонах. В итоге получилась постмодернистская пародия на Зимний, с еле заметными молочными очертаниями знакомых с детства оконных рам и колонн – только теперь уже из полиэстра – на таких же молочных стенах, с раздвижными полами и хай-тек-потолками, через которые можно заносить экспозиционные витрины. Всё это – в оригинальных стенах 17 века. Которые, как надеются музейщики, помнят русского царя Петра.
Сейчас залы музея заселили более 2 тысяч экспонатов выставки "Русский Двор" - в основном, предметы царского гардероба, непривычно живые в контексте минимализма интерьера. Здесь же, при музее, открылся ресторан "Нева". Такое чувство, что Петербург (который, кстати, при Петре называли на голландский манер "Петербурх") вернулся к своим истокам.
Директор петербургского Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский говорит:
- Казалось, что это сумасшедший проект, но он получился! Хотя ничего такого никто никогда не делал. Большой русский музей – вот он, здесь, посреди Амстердама. Со своими правилами, со своими друзьями и коллегами. Здорово, что успели вовремя, что уложились в рамки бюджета. И – несмотря на якобы существующий кризис.
- Какое впечатление произвел на вас голландский подход, который кардинальным образом отличается от нынешнего питерского? Я имею в виду, что здесь каждый оригинальный кирпичик сохранен - с таким уважением относятся к старому зданию...
- Это очень хороший урок, его надо учить. Да, каждый кирпичик сохранен. Но вот, например, цвет рам: местная инспекция монументов считала, что цвет должен быть другим, а наши специалисты доказали, что исторический цвет как раз такой, как теперь сделано. Второе: видите, на фасаде написано "Эрмитаж Амстердам"? Это вообще-то не совсем по правилам, но написано так, что ни у кого не вызывает сомнений.
Понимаете, у голландцев очень жесткие правила, но у них очень конструктивный подход. Внутри здания нам повезло: здесь в середине 20 века разрушили почти всё и перестроили, только несколько исторических комнат сохранено. Поэтому внутри можно было действовать почти свободно. Голландцы показывают, как при очень жестких правилах находить способы, когда обновление возможно. В Амстердаме не вижу ни одного примера, когда всё было бы сделано неправильно. У нас таких примеров, к сожалению, очень много. И не только у нас. Скажем, в Лондоне тоже.
- Как часто будет меняться экспозиция? Что вы хотели бы здесь в первую очередь выставлять?
- Меняться экспозиция будет примерно раз в полгода. У нас есть уже проект на будущую выставку: она будет отражать разные стороны деятельности Эрмитажа. Следующая будет про новое искусство, потом – Александр Македонский, археология… То, что будет интересно, что рассказывает об истории Эрмитажа. И об Эрмитаже как лице России. Лицо России – это не только мундиры России. Когда будет Матисс и Пикассо – это тоже Россия, русское коллекционирование живописи…
- Вообще в Голландии не хватает какого-то российского представительства, культурного центра. Можно ли сказать, что эту функцию в Амстердаме готов выполнять Эрмитаж?
- Думаю, всему миру не хватает российских культурных представительств. В данном случае Голландия оказалось впереди всех. Здесь нашли способ, каким образом получить не информационное агентство при посольстве, а нечто большее, что действительно является культурным представительством. Хороший пример для нас всех, в том числе и для России, как это надо делать.
- Как бывшая ученица эрмитажной изостудии, которую я очень любила, я заинтересовалась информацией, что в амстердамском Эрмитаже тоже будут работать с детьми…
- Да, Детский Эрмитаж – это соседнее здание, там пять залов. В нем будет всё для детей, уже вывешены картины, которые дети пишут в амстердамской изостудии. Причем поддерживается контакт с питерской эрмитажной изостудией.
- Дети будут ездить из Питера в Амстердам и из Амстердама в Питер по обмену?
- Конечно. И уже ездили.
***
Как рассказал Радио Свобода директор амстердамского филиала Эрмитажа Ернст Веен (Ernst Veen), уже во время своего первого посещения Эрмитажа он заинтересовался изостудией, присутствовал на её занятиях:
- Вот уже много лет в Эрмитаже маленьких детей учат, как смотреть на произведения искусства. Мы решили последовать примеру наших петербургских коллег. Почти 900 квадратных метров площади музея полностью отводим детям. Это пять студий и две аудитории, детский магазин и детское кафе. Планируем приглашать сюда на несколько занятий около 20 тысяч школьников в год. А дети, у которых проявится живописный талант, смогут остаться и бесплатно обучаться по средам и субботам - так же, как в Эрмитаже в Петербурге.
- Забавно, но я закончила обучение в эрмитажной изостудии в Петербурге в том же году, когда знаменитый музей на Неве впервые посетил директор будущего амстердамского филиала Эрнст Веен. Кажется, с тех пор прошла целая жизнь…
- Всё началось в 1991 году, когда я впервые приехал в Петербург. С тех пор я побывал там 61 раз. С господином Пиотровским и еще несколькими хранителями Эрмитажа мы подружились сразу и вскоре приступили к тесному сотрудничеству.
В те годы я уже служил директором международного выставочного центра в здании амстердамской церкви Ниувекерк (De Nieuwe Kerk Amsterdam) – и остаюсь директором Ниувекерк по сей день. Можно сказать, что амтсердамский филиал Эрмитажа родился из взаимодействия Ниувекерк с петербургским Эрмитажем.
В 90-е годы мы провели в Ниувекерк четыре крупных выставки из эрмитажной коллекции, в том числе о Екатерине Второй и о Строгановых. Одновременно я основал Общество друзей Эрмитажа и в течение десяти лет пробыл его председателем. На базе этого общества мы искали спонсорские деньги под конкретные проекты в Эрмитаже в Петербурге. А в 1996 году ко мне обратились владельцы здания, где располагался пансионат для пожилых людей, с вопросом, не знаю ли я, для каких культурных целей здание можно было бы использовать в будущем, так как оно больше не соответствовало требованиям, предъявляемым к современному дому для пожилых. Как только я осмотрел здание, сразу понял: здесь должен быть Эрмитаж! Я пригласил Пиотровского и – так родилась наша мечта. Теперь она сбылась.
(Сюжет из программы "Поверх барьеров" с Иваном Толстым.)
Особняк Амстелхоф на реке Амстел, в котором теперь расположился кусочек Петербурга, был построен в 1681 году за 16 месяцев. Построен так качественно, что сегодня реставраторам не потребовалось ремонтировать кирпичную кладку или покрывать ее защитным слоем краски. Ручная работа 17 века. Правда, у ручной работы свои недостатки: в здании нет ни одного абсолютно ровного окна, все они немного разные по форме и размеру – так что подобрать к ним стекла было непросто.
Еще в марте строгий внутренний двор был завален строительными материалами и никто не верил, что удастся уложиться в заданные сроки. По человеко-часам работы было еще на год. Но вот Амстелхоф, который до этого почти три с половиной века подряд был домом престарелых, открыл свои двери под новой вывеской "Эрмитаж Амстердам".
Присутствие Петербурга в этих стенах неуловимое, на уровне метафизики. Дизайнеры Merkx+Girod не стали копировать музейный лоск Зимнего, с его пережившими трагедии 20-го века малахитами, позолотами и паркетами. Вместо этого они словно бы написали современную аранжировку старой эрмитажной мелодии, не без иронии, но на приглушенных тонах. В итоге получилась постмодернистская пародия на Зимний, с еле заметными молочными очертаниями знакомых с детства оконных рам и колонн – только теперь уже из полиэстра – на таких же молочных стенах, с раздвижными полами и хай-тек-потолками, через которые можно заносить экспозиционные витрины. Всё это – в оригинальных стенах 17 века. Которые, как надеются музейщики, помнят русского царя Петра.
Сейчас залы музея заселили более 2 тысяч экспонатов выставки "Русский Двор" - в основном, предметы царского гардероба, непривычно живые в контексте минимализма интерьера. Здесь же, при музее, открылся ресторан "Нева". Такое чувство, что Петербург (который, кстати, при Петре называли на голландский манер "Петербурх") вернулся к своим истокам.
Директор петербургского Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский говорит:
- Казалось, что это сумасшедший проект, но он получился! Хотя ничего такого никто никогда не делал. Большой русский музей – вот он, здесь, посреди Амстердама. Со своими правилами, со своими друзьями и коллегами. Здорово, что успели вовремя, что уложились в рамки бюджета. И – несмотря на якобы существующий кризис.
- Какое впечатление произвел на вас голландский подход, который кардинальным образом отличается от нынешнего питерского? Я имею в виду, что здесь каждый оригинальный кирпичик сохранен - с таким уважением относятся к старому зданию...
- Это очень хороший урок, его надо учить. Да, каждый кирпичик сохранен. Но вот, например, цвет рам: местная инспекция монументов считала, что цвет должен быть другим, а наши специалисты доказали, что исторический цвет как раз такой, как теперь сделано. Второе: видите, на фасаде написано "Эрмитаж Амстердам"? Это вообще-то не совсем по правилам, но написано так, что ни у кого не вызывает сомнений.
В Амстердаме не вижу ни одного примера, когда всё было бы сделано неправильно. У нас таких примеров, к сожалению, очень много
Понимаете, у голландцев очень жесткие правила, но у них очень конструктивный подход. Внутри здания нам повезло: здесь в середине 20 века разрушили почти всё и перестроили, только несколько исторических комнат сохранено. Поэтому внутри можно было действовать почти свободно. Голландцы показывают, как при очень жестких правилах находить способы, когда обновление возможно. В Амстердаме не вижу ни одного примера, когда всё было бы сделано неправильно. У нас таких примеров, к сожалению, очень много. И не только у нас. Скажем, в Лондоне тоже.
- Как часто будет меняться экспозиция? Что вы хотели бы здесь в первую очередь выставлять?
- Меняться экспозиция будет примерно раз в полгода. У нас есть уже проект на будущую выставку: она будет отражать разные стороны деятельности Эрмитажа. Следующая будет про новое искусство, потом – Александр Македонский, археология… То, что будет интересно, что рассказывает об истории Эрмитажа. И об Эрмитаже как лице России. Лицо России – это не только мундиры России. Когда будет Матисс и Пикассо – это тоже Россия, русское коллекционирование живописи…
- Вообще в Голландии не хватает какого-то российского представительства, культурного центра. Можно ли сказать, что эту функцию в Амстердаме готов выполнять Эрмитаж?
- Думаю, всему миру не хватает российских культурных представительств. В данном случае Голландия оказалось впереди всех. Здесь нашли способ, каким образом получить не информационное агентство при посольстве, а нечто большее, что действительно является культурным представительством. Хороший пример для нас всех, в том числе и для России, как это надо делать.
- Как бывшая ученица эрмитажной изостудии, которую я очень любила, я заинтересовалась информацией, что в амстердамском Эрмитаже тоже будут работать с детьми…
- Да, Детский Эрмитаж – это соседнее здание, там пять залов. В нем будет всё для детей, уже вывешены картины, которые дети пишут в амстердамской изостудии. Причем поддерживается контакт с питерской эрмитажной изостудией.
- Дети будут ездить из Питера в Амстердам и из Амстердама в Питер по обмену?
- Конечно. И уже ездили.
***
Как рассказал Радио Свобода директор амстердамского филиала Эрмитажа Ернст Веен (Ernst Veen), уже во время своего первого посещения Эрмитажа он заинтересовался изостудией, присутствовал на её занятиях:
- Вот уже много лет в Эрмитаже маленьких детей учат, как смотреть на произведения искусства. Мы решили последовать примеру наших петербургских коллег. Почти 900 квадратных метров площади музея полностью отводим детям. Это пять студий и две аудитории, детский магазин и детское кафе. Планируем приглашать сюда на несколько занятий около 20 тысяч школьников в год. А дети, у которых проявится живописный талант, смогут остаться и бесплатно обучаться по средам и субботам - так же, как в Эрмитаже в Петербурге.
- Забавно, но я закончила обучение в эрмитажной изостудии в Петербурге в том же году, когда знаменитый музей на Неве впервые посетил директор будущего амстердамского филиала Эрнст Веен. Кажется, с тех пор прошла целая жизнь…
- Всё началось в 1991 году, когда я впервые приехал в Петербург. С тех пор я побывал там 61 раз. С господином Пиотровским и еще несколькими хранителями Эрмитажа мы подружились сразу и вскоре приступили к тесному сотрудничеству.
В те годы я уже служил директором международного выставочного центра в здании амстердамской церкви Ниувекерк (De Nieuwe Kerk Amsterdam) – и остаюсь директором Ниувекерк по сей день. Можно сказать, что амтсердамский филиал Эрмитажа родился из взаимодействия Ниувекерк с петербургским Эрмитажем.
В 90-е годы мы провели в Ниувекерк четыре крупных выставки из эрмитажной коллекции, в том числе о Екатерине Второй и о Строгановых. Одновременно я основал Общество друзей Эрмитажа и в течение десяти лет пробыл его председателем. На базе этого общества мы искали спонсорские деньги под конкретные проекты в Эрмитаже в Петербурге. А в 1996 году ко мне обратились владельцы здания, где располагался пансионат для пожилых людей, с вопросом, не знаю ли я, для каких культурных целей здание можно было бы использовать в будущем, так как оно больше не соответствовало требованиям, предъявляемым к современному дому для пожилых. Как только я осмотрел здание, сразу понял: здесь должен быть Эрмитаж! Я пригласил Пиотровского и – так родилась наша мечта. Теперь она сбылась.
(Сюжет из программы "Поверх барьеров" с Иваном Толстым.)
