Программу ведет Марина Дубовик. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Ольга Орлова.
Марина Дубовик: "Наука - дело молодых" - так назывался круглый стол, на котором чиновники из федеральных агентств по науке и образованию вместе с представителями научного сообщества обсуждали государственную программу поддержки молодых исследователей. За что ученые критиковали программу, расскажет наш научный обозреватель Ольга Орлова в рубрике "Научное событие недели".
Ольга Орлова: "Немногие молодые люди сегодня хотят заниматься наукой" – это утверждение стало общим местом в дискуссиях, посвященных развитию науки. И не только российской. Уже более десятилетия естественно научные факультеты ведущих университетов мира испытывают дефицит студентов и аспирантов из родных стран, и решают кадровые проблемы за счет иностранцев. В России же ситуация усугубляется тем, что даже те молодые люди, которые все-таки хотят заниматься наукой, не готовы это делать в "домашних условиях". И удержать их – большая задача. Один из шагов в ее решении должна сделать Федеральная целевая программа "Научные и научно-педагогические кадры в 2009-2013 году". На круглом столе обсуждали итоги конкурса научных проектов, проведенного по этой программе. Представители Роснауки и Рособразования оценили его оптимистично. Всего от научных групп было подано 2260 заявок. 382 группы были признаны победителями. Участие молодых ученых в исследовании было обязательным условием.
Более критично оказались настроены ученые. Главным недостатком программы признали то, что она реализовывается в соответствии с печально известным в научных кругах 94-м законом о госзакупках. Закон, принятый в 2005 году с целью борьбы с чиновничьей коррупцией, оказался совсем не приспособленным для оценки научных проектов. В рамках этого закона победить в государственном конкурсе должен тот, кто предложит наименее затратный проект. Но в науке самое дешевое исследование не означает самое качественное, а иногда и вовсе исключает его. Так по оценкам члена координационного совета по делам научно-образовательной молодежи, физика Евгения Онищенко, в одном только в конкурсе на научно-образовательные центры 34 процента победителей стоило бы по этой причине заменить.
А вот что думает о программе, ее участница старший научный сотрудник Института общей генетики имени Вавилова Ирена Артамонова.
Ирена Артамонова: Вообще, закон о госзакупках не создан для оценки научных грантов. Но я считаю, что даже в рамках этого закона можно было бы сделать реальный сдвиги в сторону того, чтобы это было более прозрачно, более просто для написания, более осмысленно с точки зрения экспертов и людей, которые пишут эту программу.
Ольга Орлова: Было и еще одно противоречие в программе, мешающее ее воплощению. Обычно в науке единицей, производящей результаты, является не институт, не университет, не центр, а небольшая исследовательская группа. Изначально целевая программа как раз и должна была выявить и поддержать эти "боеспособные единицы". Но реально оформление заявки полностью привязало ученых именно к ведомству, а не к своей группе. Чего стоит только обязательное требование включить в заявку на исследование заверенную копию устава института или университета. В результате из 100 страниц заявки, четвертую часть составляют с трудом добываемый текст, не имеющий никакого отношения к проекту конкретного исследования.
Ирена Артамонова: Все эти программы направлены на поддержку групп, а участником размещения заказа является институт. Доходит до смешного. Например, если в конкурсе для молодых кандидатов наук группа, подающая заявку, включает молодого кандидата, то она получает плюс в 10 баллов. А если не включает – то минус 10 баллов, умноженные на коэффициент 0,45. Кроме того, многие формы в заявке сориентированы на характеристики участника размещения заказа, то есть института. А при этом экспертам на самом деле интересен не институт, а квалификация группы.
Ольга Орлова: Эти и другие проблемы не позволили получить средства на исследования многим заслуживающим внимания группам. Так можно ли ожидать эффекта от программы в том виде, в котором он существует?
Ирена Артамонова: Вряд ли стоит ожидать быстрого эффекта, вот прямо сейчас. Эта программа очень сильно недоработана. Те конкурсы, на которые я смотрела, на гранты уровня аспирантов, молодых кандидатов, групп под руководством кандидата наук и даже докторов – есть, но чуть меньше, а на кандидатов уже часто просто нет конкурса. Это объясняется именно трудностью заполнений заявок, плохой информационной представленностью. Что бы ни говорили чиновники про то, что ученый сам все должен узнавать и делать, нет, основная задача ученого – заниматься наукой, без сомнения.
Ольга Орлова: Это было мнение старшего научного сотрудника Института общей генетики имени Вавилова Ирены Артамоновой. Действительно, всякое научное исследование требует одновременно и денег, и времени. И если в поисках первого потратить второе, то реализация любой программы окажется бессмысленной.
Марина Дубовик: "Наука - дело молодых" - так назывался круглый стол, на котором чиновники из федеральных агентств по науке и образованию вместе с представителями научного сообщества обсуждали государственную программу поддержки молодых исследователей. За что ученые критиковали программу, расскажет наш научный обозреватель Ольга Орлова в рубрике "Научное событие недели".
Ольга Орлова: "Немногие молодые люди сегодня хотят заниматься наукой" – это утверждение стало общим местом в дискуссиях, посвященных развитию науки. И не только российской. Уже более десятилетия естественно научные факультеты ведущих университетов мира испытывают дефицит студентов и аспирантов из родных стран, и решают кадровые проблемы за счет иностранцев. В России же ситуация усугубляется тем, что даже те молодые люди, которые все-таки хотят заниматься наукой, не готовы это делать в "домашних условиях". И удержать их – большая задача. Один из шагов в ее решении должна сделать Федеральная целевая программа "Научные и научно-педагогические кадры в 2009-2013 году". На круглом столе обсуждали итоги конкурса научных проектов, проведенного по этой программе. Представители Роснауки и Рособразования оценили его оптимистично. Всего от научных групп было подано 2260 заявок. 382 группы были признаны победителями. Участие молодых ученых в исследовании было обязательным условием.
Более критично оказались настроены ученые. Главным недостатком программы признали то, что она реализовывается в соответствии с печально известным в научных кругах 94-м законом о госзакупках. Закон, принятый в 2005 году с целью борьбы с чиновничьей коррупцией, оказался совсем не приспособленным для оценки научных проектов. В рамках этого закона победить в государственном конкурсе должен тот, кто предложит наименее затратный проект. Но в науке самое дешевое исследование не означает самое качественное, а иногда и вовсе исключает его. Так по оценкам члена координационного совета по делам научно-образовательной молодежи, физика Евгения Онищенко, в одном только в конкурсе на научно-образовательные центры 34 процента победителей стоило бы по этой причине заменить.
А вот что думает о программе, ее участница старший научный сотрудник Института общей генетики имени Вавилова Ирена Артамонова.
Ирена Артамонова: Вообще, закон о госзакупках не создан для оценки научных грантов. Но я считаю, что даже в рамках этого закона можно было бы сделать реальный сдвиги в сторону того, чтобы это было более прозрачно, более просто для написания, более осмысленно с точки зрения экспертов и людей, которые пишут эту программу.
Ольга Орлова: Было и еще одно противоречие в программе, мешающее ее воплощению. Обычно в науке единицей, производящей результаты, является не институт, не университет, не центр, а небольшая исследовательская группа. Изначально целевая программа как раз и должна была выявить и поддержать эти "боеспособные единицы". Но реально оформление заявки полностью привязало ученых именно к ведомству, а не к своей группе. Чего стоит только обязательное требование включить в заявку на исследование заверенную копию устава института или университета. В результате из 100 страниц заявки, четвертую часть составляют с трудом добываемый текст, не имеющий никакого отношения к проекту конкретного исследования.
Ирена Артамонова: Все эти программы направлены на поддержку групп, а участником размещения заказа является институт. Доходит до смешного. Например, если в конкурсе для молодых кандидатов наук группа, подающая заявку, включает молодого кандидата, то она получает плюс в 10 баллов. А если не включает – то минус 10 баллов, умноженные на коэффициент 0,45. Кроме того, многие формы в заявке сориентированы на характеристики участника размещения заказа, то есть института. А при этом экспертам на самом деле интересен не институт, а квалификация группы.
Ольга Орлова: Эти и другие проблемы не позволили получить средства на исследования многим заслуживающим внимания группам. Так можно ли ожидать эффекта от программы в том виде, в котором он существует?
Ирена Артамонова: Вряд ли стоит ожидать быстрого эффекта, вот прямо сейчас. Эта программа очень сильно недоработана. Те конкурсы, на которые я смотрела, на гранты уровня аспирантов, молодых кандидатов, групп под руководством кандидата наук и даже докторов – есть, но чуть меньше, а на кандидатов уже часто просто нет конкурса. Это объясняется именно трудностью заполнений заявок, плохой информационной представленностью. Что бы ни говорили чиновники про то, что ученый сам все должен узнавать и делать, нет, основная задача ученого – заниматься наукой, без сомнения.
Ольга Орлова: Это было мнение старшего научного сотрудника Института общей генетики имени Вавилова Ирены Артамоновой. Действительно, всякое научное исследование требует одновременно и денег, и времени. И если в поисках первого потратить второе, то реализация любой программы окажется бессмысленной.
