Программу ведет Юрий Жигалкин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Вашингтоне Аллан Давыдов.
Юрий Жигалкин: Соединенные Штаты осуждают жестокое подавление выступления оппозиции, протестовавшей против подтасовки иранских выборов, тем не менее, Вашингтон готов к переговорам с Тегераном относительно его ядерной программы. Об этом заявила в среду Госсекретарь Хиллари Клинтон. Многие эксперты призывали Белый дом пересмотреть свое намерение вступить в контакт с иранским режимом.
Аллан Давыдов: Выступив в Совете по международным отношениям в Вашингтоне, Хиллари Клинтон отвергла мнение тех критиков Белого дома, кто считает неприемлемым вступление в переговоры с иранским режимом после того, как он фальсифицировал результаты выборов и подавил массовые выступления оппозиции.
Хиллари Клинтон: Мы знаем, что, нежелание иметь дело с Исламской Республикой Иран не принесло успеха в попытках заблокировать иранские работы над созданием ядерного оружия, заставить Иран отказаться от поддержки террористов или улучшить обращение иранских властей со своими гражданами.
Аллан Давыдов: Хиллари Клинтон добавила, что прямые переговоры - это наилучший механизм для того, чтобы убедить Тегеран что он оказался перед выбором: либо он присоединится к международному сообществу в качестве его ответственного члена, либо ему грозить дальнейшая международная изоляция.
Как могут выглядеть американо-иранские отношения после того, как иранские власти продемонстрировали решимость подавить любую оппозицию, любой вызов? С таким вопросом я обратился к Майклу О’Хэнлону, старшему сотруднику Института Брукингса в Вашингтоне.
Майкл О’Хэнлон: Я не думаю, что ситуация сейчас будет развиваться в благоприятную сторону. Результаты выборов в Иране ослабили реформаторов, некоторые из них вытеснены с политической арены. Усложнена также задача установление диалога с правительством Ирана, поставленная Вашингтоном. Правительство, поощрявшее терроризм, проводившее анти-американскую стратегию, теперь добавило к этому списку жестокое преследование собственной внутренней оппозиции. Хотя мужество протестующих сегодня в Иране заслуживает высокой оценки, развитие событий в стране в последние пять недель представляется неясным и противоречивым. В долгосрочном плане можно ожидать появления условий для политической эволюции и перемен в Иране. Но в обозримом будущем, думаю, Соединенным Штатам будет еще сложнее принимать верные решения по Ирану.
Аллан Давыдов: Как бы вы прокомментировали готовность Вашингтона несмотря на все это вступить в прямой диалог с Тегераном?
Майкл О’Хэнлон: Думаю, здесь следует проявить осторожность. Если мы будем сейчас добиваться прямых переговоров на высоком уровне, то это будет означать признание нами легитимности подтасовок результатов подтасовок на президентских выборах в Иране. Под вопросом - сама легитимность президентства Махмуда Ахмадинеджада. Мне, как, полагаю, и большинству американцев, он всегда был малосимпатичен. Но, по крайней мере, прежде в глазах иранского народа он выглядел законным представителем его интересов. Очевидно теперь это не так после подлога на выборах. В какой-то степени нам все равно придется иметь дело с Ахмадинеджадом. Но я против спешки. И это обстоятельство ставит перед нами дилемму.
Аллан Давыдов: Призывая Тегеран к диалогу, госсекретарь Хиллари Клинтон указала, что возможность начала такого диалога не может существовать бесконечно.
Юрий Жигалкин: Соединенные Штаты осуждают жестокое подавление выступления оппозиции, протестовавшей против подтасовки иранских выборов, тем не менее, Вашингтон готов к переговорам с Тегераном относительно его ядерной программы. Об этом заявила в среду Госсекретарь Хиллари Клинтон. Многие эксперты призывали Белый дом пересмотреть свое намерение вступить в контакт с иранским режимом.
Аллан Давыдов: Выступив в Совете по международным отношениям в Вашингтоне, Хиллари Клинтон отвергла мнение тех критиков Белого дома, кто считает неприемлемым вступление в переговоры с иранским режимом после того, как он фальсифицировал результаты выборов и подавил массовые выступления оппозиции.
Хиллари Клинтон: Мы знаем, что, нежелание иметь дело с Исламской Республикой Иран не принесло успеха в попытках заблокировать иранские работы над созданием ядерного оружия, заставить Иран отказаться от поддержки террористов или улучшить обращение иранских властей со своими гражданами.
Аллан Давыдов: Хиллари Клинтон добавила, что прямые переговоры - это наилучший механизм для того, чтобы убедить Тегеран что он оказался перед выбором: либо он присоединится к международному сообществу в качестве его ответственного члена, либо ему грозить дальнейшая международная изоляция.
Как могут выглядеть американо-иранские отношения после того, как иранские власти продемонстрировали решимость подавить любую оппозицию, любой вызов? С таким вопросом я обратился к Майклу О’Хэнлону, старшему сотруднику Института Брукингса в Вашингтоне.
Майкл О’Хэнлон: Я не думаю, что ситуация сейчас будет развиваться в благоприятную сторону. Результаты выборов в Иране ослабили реформаторов, некоторые из них вытеснены с политической арены. Усложнена также задача установление диалога с правительством Ирана, поставленная Вашингтоном. Правительство, поощрявшее терроризм, проводившее анти-американскую стратегию, теперь добавило к этому списку жестокое преследование собственной внутренней оппозиции. Хотя мужество протестующих сегодня в Иране заслуживает высокой оценки, развитие событий в стране в последние пять недель представляется неясным и противоречивым. В долгосрочном плане можно ожидать появления условий для политической эволюции и перемен в Иране. Но в обозримом будущем, думаю, Соединенным Штатам будет еще сложнее принимать верные решения по Ирану.
Аллан Давыдов: Как бы вы прокомментировали готовность Вашингтона несмотря на все это вступить в прямой диалог с Тегераном?
Майкл О’Хэнлон: Думаю, здесь следует проявить осторожность. Если мы будем сейчас добиваться прямых переговоров на высоком уровне, то это будет означать признание нами легитимности подтасовок результатов подтасовок на президентских выборах в Иране. Под вопросом - сама легитимность президентства Махмуда Ахмадинеджада. Мне, как, полагаю, и большинству американцев, он всегда был малосимпатичен. Но, по крайней мере, прежде в глазах иранского народа он выглядел законным представителем его интересов. Очевидно теперь это не так после подлога на выборах. В какой-то степени нам все равно придется иметь дело с Ахмадинеджадом. Но я против спешки. И это обстоятельство ставит перед нами дилемму.
Аллан Давыдов: Призывая Тегеран к диалогу, госсекретарь Хиллари Клинтон указала, что возможность начала такого диалога не может существовать бесконечно.
