Программу ведет Михаил Саленков. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Марина Тимашева.
Михаил Саленков: В Бахрушинском музее прошли первые "Боровские чтения". Они связаны с именем Давида Боровского. Выдающийся театральный художник, соавтор спектаклей Юрия Любимова, Анатолия Эфроса, Льва Додина, Валерия Фокина, умер в 2006 году, в 2009 ему бы исполнилось 75 лет.
Марина Тимашева: Дверной проем обрамляли фотографии Давида Боровского, в полный рост, одна - в негативе, темный силуэт на светлом фоне. Фотографии сделал Юрий Рост. В двух залах дивного, старинного театрального музея имени Бахрушина развернули экспозицию из эскизов костюмов и макетов к спектаклям: с одним из лучших театральных художников Сергеем Бархиным мы подходим к макету легендарного "Гамлета" Театра на Таганке. Видим знаменитый занавес, он режет сцену диагональю, в театре он был подвижен, он был символом истории, рока, судьбы.
Сергей Бархин: Вот эти 10-15 макетов нужно обязательно сохранить, как макеты флорентийского купола, они выставляются уже 500 лет.
Марина Тимашева: Сергей Бархин останавливается у макета спектакля "Высоцкий". Над сценой парят ряды стульев, на них наброшена белая ткань - прежде такой закрывали партер по окончании спектаклей. В театре, подсказывает память, сиденья стульев откидывались.
Сергей Бархин: Так вот эти стулья, они связывают Мельникова, Любимова, Высоцкого и Боровского. Эти стулья взяты из мельниковского клуба имени Русакова. Это бесценные вещи.
Марина Тимашева: Главный художник музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Владимир Арефьев тоже говорит о макетах Боровского, как о произведениях искусства.
Владимир Арефьев: То, что может быть скульптурой. Макет, конечно, воплощение пространства идеи. Макет делается, если художник просто мыслит предметно, вещами.
Марина Тимашева: Тут я сообщу очень хорошую новость: решение о том, что по адресу Большой Афанасьевский переулок дом 3 будет создан музей Боровского с постоянно действующей экспозицией, уже принято. Значит, все желающие смогут сами увидеть макеты и эскизы, а не только послушать наши разговоры.
Еще надо сказать, что Давид Боровский был не только выдающимся художником, но замечательным писателем. В этом легко убедиться, если взять в руки его книгу "Убегающее пространство". Главы из нее на вечере читали вслух актеры, художники, драматурги, режиссеры: Сергей Бархин и Авангард Леонтьев, Юрий Рост и Александр Титель, Александр Галин и Александр Филиппенко, Иван Дыховичный... Не хочется приводить их выступления фрагментарно, поэтому давайте послушаем один из рассказов в исполнении Михаила Левитина. Опустим только самое начало: Давид Боровский с женой Мариной пришел в гости к Сергею Параджанову.
Михаил Левитин: "Я улучил момент, когда нетрезвые гости о хозяине слегка подзабыли, и в качестве подарка поднес Сереже недавно унесенный мной из цирка сюжет. Как известно, советский цирк (чего стоит только это словосочетание), не частный, государственный, законы и порядки в нем прописаны одинаково для всех - и для людей, и для цирковых животных. Состарившегося коня снимают с довольствия и списывают, бывает, что в колхоз, доживать свою лошадиную жизнь, или на скотскую бойню. Один дрессировщик никак не мог смириться со скорым расставанием со своим любимцем. И вот, что он придумал. Оформил в центральной цирковой бухгалтерии в виде исключения содержание довольствия и транспортные расходы коня за свой личный счет. И таким образом сохранил старика у себя. Любимец, уйдя с арены, продолжал ездить на гастроли вместе с молодыми своими собратьями. Тем не менее, конь остро переживал, когда на его глазах обряжали перед выступлением других лошадей. Особенно ревновал, когда им на головы крепили цветные султанчики, а, оставшись один, философски пожевывал свой паек, стараясь меньше обращать внимания на доносившиеся до конюшни музыку и аплодисменты.
Как-то в Харькове или Твери ночной сторож попросил дрессировщика задержаться ночью в цирке и спрятаться повыше в креслах амфитеатра. И вот, что увидел дрессировщик. Где-то после часа ночи, в тишине уснувшего цирка, на полутемную арену медленно, с подчеркнутым достоинством вышел наш списанный красавец и стал выполнять свой номер соло от начала до конца. В завершении подогнул передние ноги и отвесил поклоны влево, вправо и перед собой. Затем ушел довольный в свое стойло. Недаром ест овес. Недаром. Дрессировщик не выдал себя, но ревел наверху, ревел навзрыд".
Марина Тимашева: Михаил Левитин читал главу из книги Давида Боровского "Убегающее пространство".
Михаил Саленков: В Бахрушинском музее прошли первые "Боровские чтения". Они связаны с именем Давида Боровского. Выдающийся театральный художник, соавтор спектаклей Юрия Любимова, Анатолия Эфроса, Льва Додина, Валерия Фокина, умер в 2006 году, в 2009 ему бы исполнилось 75 лет.
Марина Тимашева: Дверной проем обрамляли фотографии Давида Боровского, в полный рост, одна - в негативе, темный силуэт на светлом фоне. Фотографии сделал Юрий Рост. В двух залах дивного, старинного театрального музея имени Бахрушина развернули экспозицию из эскизов костюмов и макетов к спектаклям: с одним из лучших театральных художников Сергеем Бархиным мы подходим к макету легендарного "Гамлета" Театра на Таганке. Видим знаменитый занавес, он режет сцену диагональю, в театре он был подвижен, он был символом истории, рока, судьбы.
Сергей Бархин: Вот эти 10-15 макетов нужно обязательно сохранить, как макеты флорентийского купола, они выставляются уже 500 лет.
Марина Тимашева: Сергей Бархин останавливается у макета спектакля "Высоцкий". Над сценой парят ряды стульев, на них наброшена белая ткань - прежде такой закрывали партер по окончании спектаклей. В театре, подсказывает память, сиденья стульев откидывались.
Сергей Бархин: Так вот эти стулья, они связывают Мельникова, Любимова, Высоцкого и Боровского. Эти стулья взяты из мельниковского клуба имени Русакова. Это бесценные вещи.
Марина Тимашева: Главный художник музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Владимир Арефьев тоже говорит о макетах Боровского, как о произведениях искусства.
Владимир Арефьев: То, что может быть скульптурой. Макет, конечно, воплощение пространства идеи. Макет делается, если художник просто мыслит предметно, вещами.
Марина Тимашева: Тут я сообщу очень хорошую новость: решение о том, что по адресу Большой Афанасьевский переулок дом 3 будет создан музей Боровского с постоянно действующей экспозицией, уже принято. Значит, все желающие смогут сами увидеть макеты и эскизы, а не только послушать наши разговоры.
Еще надо сказать, что Давид Боровский был не только выдающимся художником, но замечательным писателем. В этом легко убедиться, если взять в руки его книгу "Убегающее пространство". Главы из нее на вечере читали вслух актеры, художники, драматурги, режиссеры: Сергей Бархин и Авангард Леонтьев, Юрий Рост и Александр Титель, Александр Галин и Александр Филиппенко, Иван Дыховичный... Не хочется приводить их выступления фрагментарно, поэтому давайте послушаем один из рассказов в исполнении Михаила Левитина. Опустим только самое начало: Давид Боровский с женой Мариной пришел в гости к Сергею Параджанову.
Михаил Левитин: "Я улучил момент, когда нетрезвые гости о хозяине слегка подзабыли, и в качестве подарка поднес Сереже недавно унесенный мной из цирка сюжет. Как известно, советский цирк (чего стоит только это словосочетание), не частный, государственный, законы и порядки в нем прописаны одинаково для всех - и для людей, и для цирковых животных. Состарившегося коня снимают с довольствия и списывают, бывает, что в колхоз, доживать свою лошадиную жизнь, или на скотскую бойню. Один дрессировщик никак не мог смириться со скорым расставанием со своим любимцем. И вот, что он придумал. Оформил в центральной цирковой бухгалтерии в виде исключения содержание довольствия и транспортные расходы коня за свой личный счет. И таким образом сохранил старика у себя. Любимец, уйдя с арены, продолжал ездить на гастроли вместе с молодыми своими собратьями. Тем не менее, конь остро переживал, когда на его глазах обряжали перед выступлением других лошадей. Особенно ревновал, когда им на головы крепили цветные султанчики, а, оставшись один, философски пожевывал свой паек, стараясь меньше обращать внимания на доносившиеся до конюшни музыку и аплодисменты.
Как-то в Харькове или Твери ночной сторож попросил дрессировщика задержаться ночью в цирке и спрятаться повыше в креслах амфитеатра. И вот, что увидел дрессировщик. Где-то после часа ночи, в тишине уснувшего цирка, на полутемную арену медленно, с подчеркнутым достоинством вышел наш списанный красавец и стал выполнять свой номер соло от начала до конца. В завершении подогнул передние ноги и отвесил поклоны влево, вправо и перед собой. Затем ушел довольный в свое стойло. Недаром ест овес. Недаром. Дрессировщик не выдал себя, но ревел наверху, ревел навзрыд".
Марина Тимашева: Михаил Левитин читал главу из книги Давида Боровского "Убегающее пространство".
