Ирина Лагунина: И вот на этом фоне ухудшающейся обстановки в Афганистане 20 августа в стране пройдут президентские выборы. Кстати, в воскресенье наша сестринская организация Радио Свободный Афганистан, наиболее популярная радиостанция в стране, вещающая как на дари, так и на пушту – основных языках Афганистана – будет в прямом эфире и с участием слушателей проводить президентские дебаты, о чем мы расскажем на следующей неделе. А пока – кто же претендует на главный политический пост в стране. И кто хочет и может взвалить на себя такую вот задачу восстановления безопасности и стабильности страны? Мой коллега Абубаккар Сиддик выбрал несколько кандидатов из списка 35, которые сейчас баллотируются. От менее популярных к более.
Кандидат, который вряд ли получит массовую поддержку, но который во многом влияет на темы и проблемы, обсуждаемые в ходе предвыборной кампании, - Ашраф Гани. Ученый и бывший клерк в руководстве Всемирного банка 60-летний Гани предлагает широкие реформы афганского общества. Ему привычнее носить костюм и галстук, но, отправляясь в предвыборные поездки по стране, он надевает традиционную тунику и покрывает голову платком, который афганские мужчины часто перевязывают вокруг груди. Это – тщательно выверенный имидж технократа, который стремится стать политиком. Он утверждает, что баллотироваться его подвигла афганская молодежь и любит вспоминать сцену, которая развернула его жизнь.
Ашраф Гани: В прошлом году я встречался с группой молодых людей. И один из них сказал мне: «Однажды, в день суда, я возьму тебя за лацканы и хорошенько встряхну». Я спросил: «А что я сделал»? И он ответил: «Ты молчал. Ты не выступает против подавления народа, которое ты видишь повсюду вокруг себя. Ты не выступил, не предложил себя в качестве альтернативы». Это заявление и подвигло меня выставить свою кандидатуру.
Ирина Лагунина: У 60-летнего ученого долгая карьера в университетах США – Калифорнии, Беркли и Джонса Хопкинса. В 1991 году он стал ведущим антропологом Всемирного банка. В течение десятилетия возглавлял различные программы развития. Он родом из влиятельной пуштунской семьи к юго-востоку от столицы страны Кабула. Семья исторически поставляла афганским королям лучших управленцев и генералов. Во время советской оккупации и последовавшей за ней гражданской войны Гани держался в стороне от политики. Сотрудник Всемирного банка и личный друг кандидата Скотт Гугенхайм знает Гани 25 лет. И говорит, что тот – афганский националист. После терактов 11 сентября, когда ООН сформировала стратегическую группу по Афганистану, Гани быстро вошел в нее в качестве эксперта. При его участии вырабатывались резолюции Совета Безопасности ООН и Боннские соглашения по Афганистану. Затем стал помощником нынешнего президента Хамида Карзая, а затем и министром финансов страны. В качестве министра и лидера лагеря реформаторов Гани ввел новую валюту и налоги на богатых, а также провел несколько раундов переговоров с военными боронами, чтобы убедить их делиться доходами с казной. Однако заблокировал предложения включить местные вооруженные отряды в состав афганской армии. Но многие со скепсисом относятся к перспективам его победы в стране, где политика формируется кланами и часто вокруг сильных полевых командиров. Афганский политический комментатор Хаджи Сайед Дауд:
Хаджи Сайед Дауд: Этим людям, и особенно Ашраф Гани и другим министрам-технократам, не хватает политической платформы, потому что у них нет политических партий и политического прошлого. Они не связаны с политиками в стране. Они изначально рассчитывали на международные силы, ООН и Америку. И даже сейчас у них нет того, что можно было бы называть политической организацией их кампании.
Ирина Лагунина: Впрочем, именно эти аргументы кажутся для кого-то не недостатком, а преимуществом кандидата. Связь с политиками прошлого означает связь с коррупцией или с военными преступлениями, совершенными в ходе гражданской войны. А именно это отвращает людей от нынешней политической элиты.
Из-за постоянных терактов, взрывов и разбойных нападений большинство президентских кандидатов в Афганистане ведут предвыборные кампании из хорошо укрепленных зданий-крепостей. Бронированные автомобили, телохранители и тому подобные меры предосторожности. Но есть среди всех один кандидат, который разъезжает по стране в обычном микроавтобусе или в своем маленьком Suzuki и встречается с избирателями напрямую. Это третий по популярности сейчас Рамзан Башардост. 9 процентов определивших свои пристрастия избирателей говорят, что проголосуют за него. Он – бывший министр планирования страны. Его называют «афганским Ганди» - за личную порядочность, призыв к объединению и аскетический образ жизни. Свое поведение Башардост объясняет так:
Рамзан Башардост: Когда я путешествую по провинциям, я не чувствую себя в опасности. Я ничего дурного не сделал. Я не проливал кровь афганского народа и не отнимал у него землю. У меня в Афганистане нет врагов. Но ведь люди во всех провинциях Афганистана чувствуют себя в опасности.
Ирина Лагунина: Это он заявил нашему корреспонденту в провинции Урузган. Регион считается домом талибов, и большинство припасов НАТО доставляется в провинциальный центр на вертолетах – дороги слишком опасны.
43-летний Башардост в течение двух третей своей жизни жил во Франции. Юрист с докторской степенью. Коротко служил в администрации нынешнего президента Хамида Карзая. Но ушел, потому что не смог исполнить свою программу по борьбе с коррупцией. Зато антикоррупционная кампания принесла ему небывалую популярность в обществе, и он на выборах 2005 года с легкостью получил место в парламенте. Продолжив борьбу с коррупцией на уровне законодательной власти, Башардост разбил желтую палатку через дорогу от парламентского здания и решил жить в ней. Кстати, сейчас она служит предвыборным штабом кандидата. Говорит Захир Шах Ангар, журналист из города Хост:
Захир Шах Ангар: Он на самом деле человек из народа. Я видел, как он спокойно шел по улице, как обычный афганец. Людям это нравилось, они его приветствовали, обещали ему, что будут за него голосовать. Он отличается от остальных кандидатов. Он первым приехал в Хост. И он – как обычный человек – без протоколов.
Ирина Лагунина: Интернет-сайт Башардоста содержит предельно детальный предвыборный манифест и программу управления страной. Но общий смысл его послания – он хочет создать правительство с чистыми руками. С этим посланием он и ездит по стране. Как член парламента он получает 2000 долларов в месяц. Но большую часть денег раздает бедным. Еще одна привлекательная черта в его личности – он не принадлежит к самой большой этнической группе, к пуштунам. Советская, а потом гражданская война сместила этнических состав Афганистана – пуштуны утратили большинство, зато его совместно приобрели национальные меньшинства. Башардост - из семьи хазарейцев, которые гордятся тем, что происходят от Чингиз Хана. В Афганистане хазары исторически были людьми весьма образованными, но подвергались дискриминации.
На втором месте по популярности после нынешнего президента – бывший министр иностранных в правительстве Хамида Карзая Абдулла Абдулла. Его поддерживает поколение молодых афганцев, которые боролись вместе с легендарным полевым командиром Пандширской долины Ахмадом Шахом Масудом – причем как против советского вторжения, так и против талибов и «Аль-Каиды». Масуд вел за собой Северный альянс и был убит террористом «Аль-Каиды» незадолго до терактов 11 сентября. 48-летний политик получил диплом офтальмолога в кабульском университете в годы советской оккупации, но потом смог уйти в Пакистан. Затем все-таки вернулся в страну еще раз и стал личным врачом Масуда. За ним слывет слава полиглота. Его английский практически безупречен:
Абдулла Абдулла: Карзай обратил блестящую возможность для страны в трагедию. А теперь люди спрашивают его: Как ты сможешь обратить трагедию в блестящую возможность. Я не думаю, что это должностное лицо на такое способно. Афганистану нужны перемены, и я их олицетворяю – моими программами, планами и стратегией.
Ирина Лагунина: Когда он встречается с прессой в закрытом помещении, на нем обычно весьма дорогие костюмы. Когда выступает перед народом, предпочитает национальную одежду. ЗА костюмы его не корят – это часть образа современного и интегрированного в международное сообщество афганца. Абдулла родом из пуштунской семьи. Его отец был назначен в сенат последним королем Афганистана Захир Шахом. Несмотря на пуштунский род и на то, что он выдвинул свою кандидатуру как независимый кандидат, его поддерживает значительная часть членов партии Джамиат-е-ислами, состоящей в основном из таджиков. Впрочем, и Масуд ведь был таджиком. Эта партия – своеобразная версия «Мусульманского братства», радикального исламского течения, зародившегося в Египте. И еще его взгляды разделяют члены Объединенного Национального фронта (объединения исламистов, бывших коммунистов и роялистов против нынешнего президента).
Считается, что он один из 35 кандидатов может составить достаточную конкуренцию Карзаю.
Кандидат, который вряд ли получит массовую поддержку, но который во многом влияет на темы и проблемы, обсуждаемые в ходе предвыборной кампании, - Ашраф Гани. Ученый и бывший клерк в руководстве Всемирного банка 60-летний Гани предлагает широкие реформы афганского общества. Ему привычнее носить костюм и галстук, но, отправляясь в предвыборные поездки по стране, он надевает традиционную тунику и покрывает голову платком, который афганские мужчины часто перевязывают вокруг груди. Это – тщательно выверенный имидж технократа, который стремится стать политиком. Он утверждает, что баллотироваться его подвигла афганская молодежь и любит вспоминать сцену, которая развернула его жизнь.
Ашраф Гани: В прошлом году я встречался с группой молодых людей. И один из них сказал мне: «Однажды, в день суда, я возьму тебя за лацканы и хорошенько встряхну». Я спросил: «А что я сделал»? И он ответил: «Ты молчал. Ты не выступает против подавления народа, которое ты видишь повсюду вокруг себя. Ты не выступил, не предложил себя в качестве альтернативы». Это заявление и подвигло меня выставить свою кандидатуру.
Ирина Лагунина: У 60-летнего ученого долгая карьера в университетах США – Калифорнии, Беркли и Джонса Хопкинса. В 1991 году он стал ведущим антропологом Всемирного банка. В течение десятилетия возглавлял различные программы развития. Он родом из влиятельной пуштунской семьи к юго-востоку от столицы страны Кабула. Семья исторически поставляла афганским королям лучших управленцев и генералов. Во время советской оккупации и последовавшей за ней гражданской войны Гани держался в стороне от политики. Сотрудник Всемирного банка и личный друг кандидата Скотт Гугенхайм знает Гани 25 лет. И говорит, что тот – афганский националист. После терактов 11 сентября, когда ООН сформировала стратегическую группу по Афганистану, Гани быстро вошел в нее в качестве эксперта. При его участии вырабатывались резолюции Совета Безопасности ООН и Боннские соглашения по Афганистану. Затем стал помощником нынешнего президента Хамида Карзая, а затем и министром финансов страны. В качестве министра и лидера лагеря реформаторов Гани ввел новую валюту и налоги на богатых, а также провел несколько раундов переговоров с военными боронами, чтобы убедить их делиться доходами с казной. Однако заблокировал предложения включить местные вооруженные отряды в состав афганской армии. Но многие со скепсисом относятся к перспективам его победы в стране, где политика формируется кланами и часто вокруг сильных полевых командиров. Афганский политический комментатор Хаджи Сайед Дауд:
Хаджи Сайед Дауд: Этим людям, и особенно Ашраф Гани и другим министрам-технократам, не хватает политической платформы, потому что у них нет политических партий и политического прошлого. Они не связаны с политиками в стране. Они изначально рассчитывали на международные силы, ООН и Америку. И даже сейчас у них нет того, что можно было бы называть политической организацией их кампании.
Ирина Лагунина: Впрочем, именно эти аргументы кажутся для кого-то не недостатком, а преимуществом кандидата. Связь с политиками прошлого означает связь с коррупцией или с военными преступлениями, совершенными в ходе гражданской войны. А именно это отвращает людей от нынешней политической элиты.
Из-за постоянных терактов, взрывов и разбойных нападений большинство президентских кандидатов в Афганистане ведут предвыборные кампании из хорошо укрепленных зданий-крепостей. Бронированные автомобили, телохранители и тому подобные меры предосторожности. Но есть среди всех один кандидат, который разъезжает по стране в обычном микроавтобусе или в своем маленьком Suzuki и встречается с избирателями напрямую. Это третий по популярности сейчас Рамзан Башардост. 9 процентов определивших свои пристрастия избирателей говорят, что проголосуют за него. Он – бывший министр планирования страны. Его называют «афганским Ганди» - за личную порядочность, призыв к объединению и аскетический образ жизни. Свое поведение Башардост объясняет так:
Рамзан Башардост: Когда я путешествую по провинциям, я не чувствую себя в опасности. Я ничего дурного не сделал. Я не проливал кровь афганского народа и не отнимал у него землю. У меня в Афганистане нет врагов. Но ведь люди во всех провинциях Афганистана чувствуют себя в опасности.
Ирина Лагунина: Это он заявил нашему корреспонденту в провинции Урузган. Регион считается домом талибов, и большинство припасов НАТО доставляется в провинциальный центр на вертолетах – дороги слишком опасны.
43-летний Башардост в течение двух третей своей жизни жил во Франции. Юрист с докторской степенью. Коротко служил в администрации нынешнего президента Хамида Карзая. Но ушел, потому что не смог исполнить свою программу по борьбе с коррупцией. Зато антикоррупционная кампания принесла ему небывалую популярность в обществе, и он на выборах 2005 года с легкостью получил место в парламенте. Продолжив борьбу с коррупцией на уровне законодательной власти, Башардост разбил желтую палатку через дорогу от парламентского здания и решил жить в ней. Кстати, сейчас она служит предвыборным штабом кандидата. Говорит Захир Шах Ангар, журналист из города Хост:
Захир Шах Ангар: Он на самом деле человек из народа. Я видел, как он спокойно шел по улице, как обычный афганец. Людям это нравилось, они его приветствовали, обещали ему, что будут за него голосовать. Он отличается от остальных кандидатов. Он первым приехал в Хост. И он – как обычный человек – без протоколов.
Ирина Лагунина: Интернет-сайт Башардоста содержит предельно детальный предвыборный манифест и программу управления страной. Но общий смысл его послания – он хочет создать правительство с чистыми руками. С этим посланием он и ездит по стране. Как член парламента он получает 2000 долларов в месяц. Но большую часть денег раздает бедным. Еще одна привлекательная черта в его личности – он не принадлежит к самой большой этнической группе, к пуштунам. Советская, а потом гражданская война сместила этнических состав Афганистана – пуштуны утратили большинство, зато его совместно приобрели национальные меньшинства. Башардост - из семьи хазарейцев, которые гордятся тем, что происходят от Чингиз Хана. В Афганистане хазары исторически были людьми весьма образованными, но подвергались дискриминации.
На втором месте по популярности после нынешнего президента – бывший министр иностранных в правительстве Хамида Карзая Абдулла Абдулла. Его поддерживает поколение молодых афганцев, которые боролись вместе с легендарным полевым командиром Пандширской долины Ахмадом Шахом Масудом – причем как против советского вторжения, так и против талибов и «Аль-Каиды». Масуд вел за собой Северный альянс и был убит террористом «Аль-Каиды» незадолго до терактов 11 сентября. 48-летний политик получил диплом офтальмолога в кабульском университете в годы советской оккупации, но потом смог уйти в Пакистан. Затем все-таки вернулся в страну еще раз и стал личным врачом Масуда. За ним слывет слава полиглота. Его английский практически безупречен:
Абдулла Абдулла: Карзай обратил блестящую возможность для страны в трагедию. А теперь люди спрашивают его: Как ты сможешь обратить трагедию в блестящую возможность. Я не думаю, что это должностное лицо на такое способно. Афганистану нужны перемены, и я их олицетворяю – моими программами, планами и стратегией.
Ирина Лагунина: Когда он встречается с прессой в закрытом помещении, на нем обычно весьма дорогие костюмы. Когда выступает перед народом, предпочитает национальную одежду. ЗА костюмы его не корят – это часть образа современного и интегрированного в международное сообщество афганца. Абдулла родом из пуштунской семьи. Его отец был назначен в сенат последним королем Афганистана Захир Шахом. Несмотря на пуштунский род и на то, что он выдвинул свою кандидатуру как независимый кандидат, его поддерживает значительная часть членов партии Джамиат-е-ислами, состоящей в основном из таджиков. Впрочем, и Масуд ведь был таджиком. Эта партия – своеобразная версия «Мусульманского братства», радикального исламского течения, зародившегося в Египте. И еще его взгляды разделяют члены Объединенного Национального фронта (объединения исламистов, бывших коммунистов и роялистов против нынешнего президента).
Считается, что он один из 35 кандидатов может составить достаточную конкуренцию Карзаю.
