Ирина Лагунина: Куба остается единственной страной в Латинской Америке, где запрещены все формы инакомыслия, - отметила в докладе за этот год правозащитная организация «Human Rights Watch». Критики режима подвергаются судебному преследованию, их сажают в тюрьмы – причем сроки могут быть довольно длительные, за ними ведется постоянная слежка, их вызывают на допросы в полицию, им не дают выезжать из страны. Надежды на то, что Рауль Кастро проведет в стране хоть какие-то либеральные реформы, не оправдались. А на днях кубинские правозащитники обратились к мировому общественному мнению с требованием оказать давление на власти Кубы. Обращение связано с трагическим положением, в котором оказались находящиеся в тюрьмах диссиденты и политические заключенные. Рассказывает Виктор Черецкий.
Виктор Черецкий: Обращение от имени Христианского движения освобождения подписал его руководитель - один из самых известных борцов за права человека на Кубе Освальдо Хосе Пайя. Оно касается двоих узников совести – Альфредо Домингеса и Хосе Даниэля Гарсия. Они объявили голодовку в связи с бесчеловечным обращением, моральными и физическими пытками, которым постоянно подвергаются политзаключенные на Кубе. Жизнь голодающих находится на волоске. 39-летний Хосе Даниэль Гарсия, осужденный за правозащитную деятельность на 25 лет, страдает гипертонией, язвой желудка, чесоткой и другими болезнями, приобретенными в местах заключений. Однако ему не оказывается медицинская помощь. Напротив, он помещен в карцер, вернее, зловонный каменный мешок, где невозможно ни встать, ни вытянуть ноги. О том, что представляет собой такая мера наказания, рассказывает жена политзаключенного Эльса Морено:
Эльса Морено: Это чрезвычайно маленькое помещение – без окон, без света, без вентиляции. Куба – страна с жарким и влажным климатом, так что можете себе представить, как приходится человеку, помещенному в подобный каменный мешок. Гигиенические условия здесь ужасные. Вместо туалета – дыра в полу, через которую в карцер пролезают крысы. Здесь же кишат тараканы и блохи. Еду подают через отверстие в нижней части двери. Впрочем, похлебку, как правило, из гнилых продуктов, вряд ли можно назвать едой. Узнику приходится лежать весь день на бетонном полу. В лучшем случае ему дают на ночь грязную циновку. Политических заключенных помещают в карцер по любому поводу и без повода, чтобы унизить и сломать их волю, уничтожить морально. Мой муж человек набожный, который всегда выступал против любого насилия. Он осужден лишь за то, что боролся мирными средствами за демократию и права человека.
Виктор Черецкий: Наказывают в тюрьмах политзаключенных в основном за то, что они и их родственники, несмотря на репрессии, продолжают правозащитную деятельность, к примеру, передают на волю записи своих заявлений, которые распространяются не только на Кубе, но и в других странах. Самое частое наказание – лишение свиданий и продовольственных передач. На деле это для многих означает смертный приговор, поскольку на кубинском тюремном пайке выжить практически невозможно. Говорит заключенный Анхель Мойа Акоста. Пленка с записью его голоса, сделанной в тюрьме во время свидания, была направлена женой заключенного в правозащитные организации:
Анхель Мойа Акоста: Начальник так называемой службы перевоспитания лейтенант Аристедис сообщил мне, что отныне родственники смогут навещать меня лишь раз в два месяца. Это наказание за то, что я, будто бы, являюсь постоянным нарушителем тюремного режима. Под нарушением режима подразумеваются мои протесты против диктатуры и тюремных порядков, в том числе статьи, переправляемые на волю. В них, в частности, я выступаю против постоянного унижения достоинства политзаключенных. В кубинской тюрьме запрещается и жестоко наказывается проявление любого недовольства.
Виктор Черецкий: Анхель Мойа и еще несколько его товарищей являются людьми известными, как на Кубе, так и за рубежом. Их судьба находится под пристальным вниманием международных правозащитных организаций, а посему тюремное начальство остерегается применять к ним так называемые «силовые меры перевоспитания», то есть побои. Что касается заключенных менее известных, то они побоям и пыткам подвергаются регулярно. Этим занимается тюремная охрана или специально подряженные для этой цели уголовники. Рассказывает кубинский правозащитник Хуан Карлос Гонсалес:
Хуан К. Гонсалес: Мы хотим выразить нашу крайнюю озабоченность мировому общественному мнению, Европейскому Союзу, организации Международная Амнистия, отцам Церкви и всем людям доброй воли. В наши руки попала звукозапись, довольно плохого качества, свидетельствующая о зверском избиении в одной из тюрем одного из наших товарищей. Нам кажется, что речь идет о политическом заключенном Хосе Анхеле Симоне. Запись зафиксировала грубую ругань охраны, удары и крики избиваемого. В конце он нашел силы, чтобы выкрикнуть: «Да здравствует свобода! Долой диктатуру!» Мы просим международное сообщество поддерживать санкции против Кубы. Это единственное, что может сдерживать репрессивную машину режима, существование которого является позором для цивилизованного человечества.
Виктор Черецкий: В арсенал кубинских тюремщиков, перед которыми режим братьев Кастро поставил задачу во чтобы то ни стало «перевоспитать» диссидентов, входят не только такие методы, как лишение свиданий, карцер и побои. «Эффективным» средством воздействия, как отмечают правозащитники, они считают и лишение людей возможности поддерживать личную гигиену. К примеру, в одной из тюрем охрана, по свидетельствам очевидцев, развлекается тем, что заставляет политзаключенных окунаться с головой в бассейн, куда стекают канализационные воды. В этой же тюрьме качество питьевой воды, которой пользуются заключенные, не отвечает элементарным санитарным нормам. Все они страдают желудочными заболеваниями. О положении в местах заключения на Кубе рассказывает бывший тюремный врач Хосе Вальдес, которому удалось перебраться на Запад.
Хосе Вальдес: На мой взгляд, Куба, с тех пор как я понял суть этого режима, является одной большой тюрьмой. А места заключения политических противников режима – это концлагеря для их уничтожения. Достаточно посмотреть лишь на то, в каких условиях содержатся заключенные. В камерах площадью в 12 квадратных метров сделаны нары в три этажа на 36 человек. Но проживают обычно в таких камерах не менее 50-55 человек: и политические заключенные, и уголовники – опасные убийцы.
Виктор Черецкий: По свидетельству доктора Вальдеса, людей в кубинских тюрьмах избивают профессионально, стараясь причинить как можно больше боли, не оставив при этом следов побоев. Но бывают и исключения, когда, к примеру, узникам выбивают зубы или даже глаза. В любом случае многие здесь становятся инвалидами на всю жизнь:
Хосе Вальдес: У нас мастера наносить побои. Бьют деревянными палками, но делают это через бумагу или картон, чтобы следов на теле заключенного не оставалось. Однажды палачи не рассчитали и ударили так одного 19-летнего юношу по голове, что выбили ему глаз. Потом его пытались лечить, но все напрасно – глаз так и не удалось спасти. Его мать пыталась жаловаться. Но ее жалобы остались не услышанными.
Виктор Черецкий: Желудочные заболевания – далеко не единственные в кубинских тюрьмах. Подлинный бич - туберкулез. При этом больные не изолируются и проживают в камерах вместе с другими заключенными, так что болезнь быстро распространяется. Доктор Вальдес:
Хосе Вальдес: В тюрьмах – огромное число больных туберкулезом. Распространению болезни способствует скученность, отсутствие гигиены, скудное питание. Обычно заключенных кормят отваром из сахарного тростника или сои. В тюрьме, в которой я служил – в так называемом «Западном комплексе» - было 44 туберкулезных больных. Из них половина находились в крайне тяжелом состоянии. Фактически они были обречены.
Виктор Черецкий: Психические расстройства – также не редкость в кубинских тюрьмах. По свидетельству правозащитников, многие заключенные не выдерживают подобных условий – сходят с ума. Некоторые наносят себе увечья. Так, политзаключенный тюрьмы Плайа-Мантека Хуан Луис Родригес зашил себе рот, чтобы не принимать ни воды, ни пищи. Рассказывает бывший узник совести Хуан Карлос Эррера:
Хуан К. Эррера: Заключенные наносят себе раны по всему телу. Глотают металлические предметы, колючую проволоку. Пьют токсичные вещества. Отрезают себе половые органы, вешаются. Но чаще всего здесь умирают от истощения. И не потому, что отказываются от еды. Организм часто просто не усваивает тюремные продукты. Некоторые из наших заключенных – ходячие скелеты.
Виктор Черецкий: По количеству самоубийств тюрьмы Кубы, похоже, занимают печальный рекорд в мире. Во всяком случае, так полагает бывший тюремный врач Хосе Вальдес:
Хосе Вальдес: Среди заключенных очень высокий процент самоубийств. Но статистики на этот счет никакой нет. Возможно, мы точно узнаем о количестве самоубийств, лишь когда исчезнет диктатура. Многие кончают жизнь, вспрыснув себе в вену солярку. Некоторых удается спасти - они остаются инвалидами, но большинство умирает. Многие принимают каустическую соду, а другие добывают таблетки снотворного. Режут вены. Ситуация очень трагическая.
Виктор Черецкий: Между тем, на Кубе продолжаются аресты диссидентов, несмотря на то, что режим, после замены три года назад больного Фиделя Кастро на его младшего брата Рауля, обещал провести коренные реформы. Эти обещания вызвали на Западе определенные иллюзии, что положение с правами человека на Кубе улучшится. Иллюзиями не оправдались. Свидетельство тому - недавний арест правозащитника доктора медицины Дарси Феррера. Говорит его жена, также правозащитница Юснайми Хорхе Сока:
Юснайми Хорхе Сока: Дарси похищен и заключен под стражу. Я говорю, похищен, поскольку его не арестовывали, а пригласили на беседу, а затем неожиданно схватили и отправили за решетку. Ни официальных обвинений в его адрес, ни решения суда по его делу нет. В тюрьме ему без конца угрожают побоями и всячески унижают. Я обвиняю во всем случившемся лично братьев Кастро и кубинские органы безопасности. Если с моим мужем – доктором Дарси - что-то случится, то персональную ответственность за это будут нести именно они.
Виктор Черецкий: О том, что на Кубе ничего не меняется, говорит уже упомянутый в начале этой передачи политзаключенный Хосе Даниэль Гарсия, проводящий голодную забастовку и прибывающий в каменном мешке-карцере. Карцер – наказание за то, что он передал на волю пленку с записью своего комментария ситуации, сложившейся на Кубе:
Хосе Даниэль Гарсия: События показывают, что братья Кастро не намерены, несмотря на обещания, проводить какие-либо существенные реформы. Если бы их действительно интересовали перемены, то они обратили бы внимание на состояние с правами человека в стране. Они бы начали национальный диалог, к которому призывает гражданское общество, а не преследовали бы представителей этого общества за желание свободы. А ведь без участия общественности уже невозможно преодолеть глубочайший кризис, которым охвачены все сферы нашей жизни. Время идет, и кубинцы все более устают от лживых обещаний исправить положение. Люди хотят свободы, хотят уважения своих гражданских прав, им надоела нищета. Они хотят видеть свою родину процветающей. Они хотят, чтобы в магазинах, наконец, появились бы продукты, чтобы цены на них были бы доступными, чтобы работал транспорт, коммунальные службы, система медицинского обслуживания. Эти требования не должен более игнорировать господин Рауль Кастро.
Виктор Черецкий: Считается, что в местах заключения на Кубе находится от 80 до 100 тысяч человек. Здесь самый большой процент заключенных на планете по отношению к числу населения страны. Кроме того, на Кубе более 300 узников совести. А всего с 1959 года, когда на острове произошла революция, через тюрьмы прошли более полумиллиона человек. За это же время, по данным кубинской оппозиции, были расстреляны от 15 до 17 тысяч противников режима. Элисардо Санчес, руководитель Кубинской комиссии по правам человека.
Элисардо Санчес: Когда Кастро пришел к власти, на Кубе было всего 14 тюрем. В результате построения тоталитарного режима в стране было создано еще 580 тюрем. Создание аппарата устрашения – это единственно «достижение» режима. С уходом Фиделя Кастро по болезни в июле 2006 года и воцарением его брата Рауля ситуация не только не улучшилась, но и ухудшилась. Усилились репрессии против недовольных, увеличилось число политзаключенных.
Виктор Черецкий: Только в последние пять лет в кубинских тюрьмах погибли от рук тюремщиков не менее 155 человек. Несколько сот покончили с собой. 200 умерли от болезней, поскольку им умышлено не была оказана медицинская помощь. И это помимо 1200 заключенных, которые скончались в тюрьмах по так называемым «естественным причинам». После победы революции около трех миллионов кубинцев покинули Кубу. Сейчас население острова составляет одиннадцать с половиной миллионов.
Виктор Черецкий: Обращение от имени Христианского движения освобождения подписал его руководитель - один из самых известных борцов за права человека на Кубе Освальдо Хосе Пайя. Оно касается двоих узников совести – Альфредо Домингеса и Хосе Даниэля Гарсия. Они объявили голодовку в связи с бесчеловечным обращением, моральными и физическими пытками, которым постоянно подвергаются политзаключенные на Кубе. Жизнь голодающих находится на волоске. 39-летний Хосе Даниэль Гарсия, осужденный за правозащитную деятельность на 25 лет, страдает гипертонией, язвой желудка, чесоткой и другими болезнями, приобретенными в местах заключений. Однако ему не оказывается медицинская помощь. Напротив, он помещен в карцер, вернее, зловонный каменный мешок, где невозможно ни встать, ни вытянуть ноги. О том, что представляет собой такая мера наказания, рассказывает жена политзаключенного Эльса Морено:
Эльса Морено: Это чрезвычайно маленькое помещение – без окон, без света, без вентиляции. Куба – страна с жарким и влажным климатом, так что можете себе представить, как приходится человеку, помещенному в подобный каменный мешок. Гигиенические условия здесь ужасные. Вместо туалета – дыра в полу, через которую в карцер пролезают крысы. Здесь же кишат тараканы и блохи. Еду подают через отверстие в нижней части двери. Впрочем, похлебку, как правило, из гнилых продуктов, вряд ли можно назвать едой. Узнику приходится лежать весь день на бетонном полу. В лучшем случае ему дают на ночь грязную циновку. Политических заключенных помещают в карцер по любому поводу и без повода, чтобы унизить и сломать их волю, уничтожить морально. Мой муж человек набожный, который всегда выступал против любого насилия. Он осужден лишь за то, что боролся мирными средствами за демократию и права человека.
Виктор Черецкий: Наказывают в тюрьмах политзаключенных в основном за то, что они и их родственники, несмотря на репрессии, продолжают правозащитную деятельность, к примеру, передают на волю записи своих заявлений, которые распространяются не только на Кубе, но и в других странах. Самое частое наказание – лишение свиданий и продовольственных передач. На деле это для многих означает смертный приговор, поскольку на кубинском тюремном пайке выжить практически невозможно. Говорит заключенный Анхель Мойа Акоста. Пленка с записью его голоса, сделанной в тюрьме во время свидания, была направлена женой заключенного в правозащитные организации:
Анхель Мойа Акоста: Начальник так называемой службы перевоспитания лейтенант Аристедис сообщил мне, что отныне родственники смогут навещать меня лишь раз в два месяца. Это наказание за то, что я, будто бы, являюсь постоянным нарушителем тюремного режима. Под нарушением режима подразумеваются мои протесты против диктатуры и тюремных порядков, в том числе статьи, переправляемые на волю. В них, в частности, я выступаю против постоянного унижения достоинства политзаключенных. В кубинской тюрьме запрещается и жестоко наказывается проявление любого недовольства.
Виктор Черецкий: Анхель Мойа и еще несколько его товарищей являются людьми известными, как на Кубе, так и за рубежом. Их судьба находится под пристальным вниманием международных правозащитных организаций, а посему тюремное начальство остерегается применять к ним так называемые «силовые меры перевоспитания», то есть побои. Что касается заключенных менее известных, то они побоям и пыткам подвергаются регулярно. Этим занимается тюремная охрана или специально подряженные для этой цели уголовники. Рассказывает кубинский правозащитник Хуан Карлос Гонсалес:
Хуан К. Гонсалес: Мы хотим выразить нашу крайнюю озабоченность мировому общественному мнению, Европейскому Союзу, организации Международная Амнистия, отцам Церкви и всем людям доброй воли. В наши руки попала звукозапись, довольно плохого качества, свидетельствующая о зверском избиении в одной из тюрем одного из наших товарищей. Нам кажется, что речь идет о политическом заключенном Хосе Анхеле Симоне. Запись зафиксировала грубую ругань охраны, удары и крики избиваемого. В конце он нашел силы, чтобы выкрикнуть: «Да здравствует свобода! Долой диктатуру!» Мы просим международное сообщество поддерживать санкции против Кубы. Это единственное, что может сдерживать репрессивную машину режима, существование которого является позором для цивилизованного человечества.
Виктор Черецкий: В арсенал кубинских тюремщиков, перед которыми режим братьев Кастро поставил задачу во чтобы то ни стало «перевоспитать» диссидентов, входят не только такие методы, как лишение свиданий, карцер и побои. «Эффективным» средством воздействия, как отмечают правозащитники, они считают и лишение людей возможности поддерживать личную гигиену. К примеру, в одной из тюрем охрана, по свидетельствам очевидцев, развлекается тем, что заставляет политзаключенных окунаться с головой в бассейн, куда стекают канализационные воды. В этой же тюрьме качество питьевой воды, которой пользуются заключенные, не отвечает элементарным санитарным нормам. Все они страдают желудочными заболеваниями. О положении в местах заключения на Кубе рассказывает бывший тюремный врач Хосе Вальдес, которому удалось перебраться на Запад.
Хосе Вальдес: На мой взгляд, Куба, с тех пор как я понял суть этого режима, является одной большой тюрьмой. А места заключения политических противников режима – это концлагеря для их уничтожения. Достаточно посмотреть лишь на то, в каких условиях содержатся заключенные. В камерах площадью в 12 квадратных метров сделаны нары в три этажа на 36 человек. Но проживают обычно в таких камерах не менее 50-55 человек: и политические заключенные, и уголовники – опасные убийцы.
Виктор Черецкий: По свидетельству доктора Вальдеса, людей в кубинских тюрьмах избивают профессионально, стараясь причинить как можно больше боли, не оставив при этом следов побоев. Но бывают и исключения, когда, к примеру, узникам выбивают зубы или даже глаза. В любом случае многие здесь становятся инвалидами на всю жизнь:
Хосе Вальдес: У нас мастера наносить побои. Бьют деревянными палками, но делают это через бумагу или картон, чтобы следов на теле заключенного не оставалось. Однажды палачи не рассчитали и ударили так одного 19-летнего юношу по голове, что выбили ему глаз. Потом его пытались лечить, но все напрасно – глаз так и не удалось спасти. Его мать пыталась жаловаться. Но ее жалобы остались не услышанными.
Виктор Черецкий: Желудочные заболевания – далеко не единственные в кубинских тюрьмах. Подлинный бич - туберкулез. При этом больные не изолируются и проживают в камерах вместе с другими заключенными, так что болезнь быстро распространяется. Доктор Вальдес:
Хосе Вальдес: В тюрьмах – огромное число больных туберкулезом. Распространению болезни способствует скученность, отсутствие гигиены, скудное питание. Обычно заключенных кормят отваром из сахарного тростника или сои. В тюрьме, в которой я служил – в так называемом «Западном комплексе» - было 44 туберкулезных больных. Из них половина находились в крайне тяжелом состоянии. Фактически они были обречены.
Виктор Черецкий: Психические расстройства – также не редкость в кубинских тюрьмах. По свидетельству правозащитников, многие заключенные не выдерживают подобных условий – сходят с ума. Некоторые наносят себе увечья. Так, политзаключенный тюрьмы Плайа-Мантека Хуан Луис Родригес зашил себе рот, чтобы не принимать ни воды, ни пищи. Рассказывает бывший узник совести Хуан Карлос Эррера:
Хуан К. Эррера: Заключенные наносят себе раны по всему телу. Глотают металлические предметы, колючую проволоку. Пьют токсичные вещества. Отрезают себе половые органы, вешаются. Но чаще всего здесь умирают от истощения. И не потому, что отказываются от еды. Организм часто просто не усваивает тюремные продукты. Некоторые из наших заключенных – ходячие скелеты.
Виктор Черецкий: По количеству самоубийств тюрьмы Кубы, похоже, занимают печальный рекорд в мире. Во всяком случае, так полагает бывший тюремный врач Хосе Вальдес:
Хосе Вальдес: Среди заключенных очень высокий процент самоубийств. Но статистики на этот счет никакой нет. Возможно, мы точно узнаем о количестве самоубийств, лишь когда исчезнет диктатура. Многие кончают жизнь, вспрыснув себе в вену солярку. Некоторых удается спасти - они остаются инвалидами, но большинство умирает. Многие принимают каустическую соду, а другие добывают таблетки снотворного. Режут вены. Ситуация очень трагическая.
Виктор Черецкий: Между тем, на Кубе продолжаются аресты диссидентов, несмотря на то, что режим, после замены три года назад больного Фиделя Кастро на его младшего брата Рауля, обещал провести коренные реформы. Эти обещания вызвали на Западе определенные иллюзии, что положение с правами человека на Кубе улучшится. Иллюзиями не оправдались. Свидетельство тому - недавний арест правозащитника доктора медицины Дарси Феррера. Говорит его жена, также правозащитница Юснайми Хорхе Сока:
Юснайми Хорхе Сока: Дарси похищен и заключен под стражу. Я говорю, похищен, поскольку его не арестовывали, а пригласили на беседу, а затем неожиданно схватили и отправили за решетку. Ни официальных обвинений в его адрес, ни решения суда по его делу нет. В тюрьме ему без конца угрожают побоями и всячески унижают. Я обвиняю во всем случившемся лично братьев Кастро и кубинские органы безопасности. Если с моим мужем – доктором Дарси - что-то случится, то персональную ответственность за это будут нести именно они.
Виктор Черецкий: О том, что на Кубе ничего не меняется, говорит уже упомянутый в начале этой передачи политзаключенный Хосе Даниэль Гарсия, проводящий голодную забастовку и прибывающий в каменном мешке-карцере. Карцер – наказание за то, что он передал на волю пленку с записью своего комментария ситуации, сложившейся на Кубе:
Хосе Даниэль Гарсия: События показывают, что братья Кастро не намерены, несмотря на обещания, проводить какие-либо существенные реформы. Если бы их действительно интересовали перемены, то они обратили бы внимание на состояние с правами человека в стране. Они бы начали национальный диалог, к которому призывает гражданское общество, а не преследовали бы представителей этого общества за желание свободы. А ведь без участия общественности уже невозможно преодолеть глубочайший кризис, которым охвачены все сферы нашей жизни. Время идет, и кубинцы все более устают от лживых обещаний исправить положение. Люди хотят свободы, хотят уважения своих гражданских прав, им надоела нищета. Они хотят видеть свою родину процветающей. Они хотят, чтобы в магазинах, наконец, появились бы продукты, чтобы цены на них были бы доступными, чтобы работал транспорт, коммунальные службы, система медицинского обслуживания. Эти требования не должен более игнорировать господин Рауль Кастро.
Виктор Черецкий: Считается, что в местах заключения на Кубе находится от 80 до 100 тысяч человек. Здесь самый большой процент заключенных на планете по отношению к числу населения страны. Кроме того, на Кубе более 300 узников совести. А всего с 1959 года, когда на острове произошла революция, через тюрьмы прошли более полумиллиона человек. За это же время, по данным кубинской оппозиции, были расстреляны от 15 до 17 тысяч противников режима. Элисардо Санчес, руководитель Кубинской комиссии по правам человека.
Элисардо Санчес: Когда Кастро пришел к власти, на Кубе было всего 14 тюрем. В результате построения тоталитарного режима в стране было создано еще 580 тюрем. Создание аппарата устрашения – это единственно «достижение» режима. С уходом Фиделя Кастро по болезни в июле 2006 года и воцарением его брата Рауля ситуация не только не улучшилась, но и ухудшилась. Усилились репрессии против недовольных, увеличилось число политзаключенных.
Виктор Черецкий: Только в последние пять лет в кубинских тюрьмах погибли от рук тюремщиков не менее 155 человек. Несколько сот покончили с собой. 200 умерли от болезней, поскольку им умышлено не была оказана медицинская помощь. И это помимо 1200 заключенных, которые скончались в тюрьмах по так называемым «естественным причинам». После победы революции около трех миллионов кубинцев покинули Кубу. Сейчас население острова составляет одиннадцать с половиной миллионов.
