Юрий Жигалкин: В прошлую пятницу международная организация по атомной энергии обнародовала отчет о состоянии иранской ядерной программы, который, на взгляд "ираноскептиков", выглядит обвинительным документом. В контексте традиционной склонности МАГАТЭ трактовать сомнения в пользу Ирана вывод экспертов организации о том, что Тегеран блокирует попытки расследовать информацию о возможном военном аспекте ядерных работ, наверняка даст сильные аргументы сторонникам ужесточения иранских санкций. С подробностями - Ян Рунов.
Ян Рунов: МАГАТЭ попросило Иран ответить на ряд вопросов, в частности, о работах по обогащению урана и о роли некоего иностранного эксперта по взрывчатым веществам. МАГАТЭ требует, чтобы Тегеран предоставил более детальную информацию, подкрепляющую утверждения, что в Иране не создается ядерное оружие.
2 сентября представители шести государств соберутся для обсуждения иранской проблемы, а неделей позже эту тему будет обсуждать совет МАГАТЭ из представителей 35 государств. Хотя Агентство признает, что Тегеран замедлил производство ядерного топлива и несколько расширил допуск инспекторов ООН к одному из главных ядерных комплексов страны - заводу в Натанце, МАГАТЭ заявило, что Иран не прекратил процесс обогащения урана. В докладе говорится, что Иран продолжает наотрез отрицать военный аспект своей ядерной программы, уходит от ответов по существу. Поэтому МАГАТЭ поднимает вопрос о новых международных санкциях против Ирана.
Вот как комментирует позицию МАГАТЭ директор исследований в вашингтонском Центре по контролю над вооружениями и по нераспространению ядерного оружия Леонор Томеро.
Леонор Томеро: Я думаю, мы видим определенный прогресс в том, что иранские власти позволили представителям МАГАТЭ инспектировать ядерные объекты. А новый доклад с критическими замечаниями в адрес Ирана призван, как мне кажется, помочь в усилении давления на Тегеран и в объединении участников сентябрьских переговоров с Ираном, сближения с Западом Китая и России в этом вопросе.
Ян Рунов: Можно ли ожидать принятия новых санкций?
Леонор Томеро: Я думаю, новый доклад МАГАТЭ - часть международных усилий по решению иранской проблемы. Новая американская администрация под руководством президента Обамы хотела бы решить вопрос, не выходя за рамки дипломатии. Одновременно Барак Обама пытается добиться большего единства стран-партнеров по решению иранской проблемы. Обама, в отличие от Буша, перестал даже намекать о возможности силового воздействия на Иран, хотя он и не сказал, что такой вариант полностью исключается. Он говорит лишь о желании дипломатического решения, о готовности вступить в прямые переговоры с Тегераном. Тем не менее, Вашингтон решился на ультиматум иранскому руководству, которое должно к сентябрьскому саммиту "Большой двадцатки" в Питсбурге рассеять сомнения по поводу ядерных разработок. Подход Обамы помог США найти общий язык со своими союзниками и партнерами. Добившись единства по поводу Ирана, можно усилить давление на него. Администрация Обамы очень серьезно занимается проблемой нераспространения ядерного оружия. Это видно по отношению Белого дома к Северной Корее и к Ирану. Обама настаивает на том, что это проблемы не региональные, а общие для всего мира. И поэтому требуют всеобщих усилий, от которых зависит проблема нераспространения ядерного оружия. Эта проблема должна быть решена как можно скорее.
Ян Рунов: Так считает Леонор Томеро из вашингтонского Центра по контролю над вооружениями и по нераспространению ядерного оружия.
Юрий Жигалкин: Однако в то время как эксперты в области оружия массового поражения и дипломаты готовятся к решающему выяснению отношений с Тегераном, авторитетный специалист в совершенно другой области - компьютерного моделирования - делает дерзкий прогноз: Иран к началу будущего года окажется в полушаге от атомной бомбы, но не совершит последнего решающего телодвижения. Почему? Потому что, согласно его анализу, в Иране за фасадом укрепления консервативных радикальных групп кардинально меняется расклад сил в пользу умеренных, которые считают, что обладание ядерным оружием противоречит глубинным интересам страны. По крайней мере, такой вывод следует из формул, созданных в рамках теории игры. Один из самых больших авторитетов в этой области профессор Нью-йоркского университета Брюс Буэно де Мескита. Главный тезис теории заключается в том, что любое большое решение является производным взаимодействия конкретных личных интересов главных действующих игроков. В истории с иранскими ядерными исследованиями профессор выделил около 90 таких игроков: среди них индивидуальные лидеры и группы, например, Совет безопасности ООН, иранские консерваторы, иранские умеренные. С помощью своих студентов профессор собрал информацию о каждом из действующих лиц и заложил ее в свои формулы. Компьютер выдал средний индекс интереса Ирана к обладанию ядерным оружием. Этот индекс начал снижаться в последние два года и замер на уровне, отражающем негативный интерес к атомной бомбе. Внимание к таким, казалось бы, искусственным построениям привлекает то, что теоретик игры за свои 30 лет прогнозов, ошибался гораздо меньше профессионалов разведки. В рассекреченном докладе ЦРУ, которое прибегало в прошлом к услугам профессора, говорится о том, что он в своих прогнозах был в два раза точнее, чем аналитики разведагентства. Впрочем, как хорошо известно, компьютерные формулы помогали Уолл-стрит зарабатывать беспрецедентные капиталы около 10 лет, согласно этим формулам, биржевой коллапс образца прошлого года был невозможен даже в теории.
Ян Рунов: МАГАТЭ попросило Иран ответить на ряд вопросов, в частности, о работах по обогащению урана и о роли некоего иностранного эксперта по взрывчатым веществам. МАГАТЭ требует, чтобы Тегеран предоставил более детальную информацию, подкрепляющую утверждения, что в Иране не создается ядерное оружие.
2 сентября представители шести государств соберутся для обсуждения иранской проблемы, а неделей позже эту тему будет обсуждать совет МАГАТЭ из представителей 35 государств. Хотя Агентство признает, что Тегеран замедлил производство ядерного топлива и несколько расширил допуск инспекторов ООН к одному из главных ядерных комплексов страны - заводу в Натанце, МАГАТЭ заявило, что Иран не прекратил процесс обогащения урана. В докладе говорится, что Иран продолжает наотрез отрицать военный аспект своей ядерной программы, уходит от ответов по существу. Поэтому МАГАТЭ поднимает вопрос о новых международных санкциях против Ирана.
Вот как комментирует позицию МАГАТЭ директор исследований в вашингтонском Центре по контролю над вооружениями и по нераспространению ядерного оружия Леонор Томеро.
Леонор Томеро: Я думаю, мы видим определенный прогресс в том, что иранские власти позволили представителям МАГАТЭ инспектировать ядерные объекты. А новый доклад с критическими замечаниями в адрес Ирана призван, как мне кажется, помочь в усилении давления на Тегеран и в объединении участников сентябрьских переговоров с Ираном, сближения с Западом Китая и России в этом вопросе.
Ян Рунов: Можно ли ожидать принятия новых санкций?
Леонор Томеро: Я думаю, новый доклад МАГАТЭ - часть международных усилий по решению иранской проблемы. Новая американская администрация под руководством президента Обамы хотела бы решить вопрос, не выходя за рамки дипломатии. Одновременно Барак Обама пытается добиться большего единства стран-партнеров по решению иранской проблемы. Обама, в отличие от Буша, перестал даже намекать о возможности силового воздействия на Иран, хотя он и не сказал, что такой вариант полностью исключается. Он говорит лишь о желании дипломатического решения, о готовности вступить в прямые переговоры с Тегераном. Тем не менее, Вашингтон решился на ультиматум иранскому руководству, которое должно к сентябрьскому саммиту "Большой двадцатки" в Питсбурге рассеять сомнения по поводу ядерных разработок. Подход Обамы помог США найти общий язык со своими союзниками и партнерами. Добившись единства по поводу Ирана, можно усилить давление на него. Администрация Обамы очень серьезно занимается проблемой нераспространения ядерного оружия. Это видно по отношению Белого дома к Северной Корее и к Ирану. Обама настаивает на том, что это проблемы не региональные, а общие для всего мира. И поэтому требуют всеобщих усилий, от которых зависит проблема нераспространения ядерного оружия. Эта проблема должна быть решена как можно скорее.
Ян Рунов: Так считает Леонор Томеро из вашингтонского Центра по контролю над вооружениями и по нераспространению ядерного оружия.
Юрий Жигалкин: Однако в то время как эксперты в области оружия массового поражения и дипломаты готовятся к решающему выяснению отношений с Тегераном, авторитетный специалист в совершенно другой области - компьютерного моделирования - делает дерзкий прогноз: Иран к началу будущего года окажется в полушаге от атомной бомбы, но не совершит последнего решающего телодвижения. Почему? Потому что, согласно его анализу, в Иране за фасадом укрепления консервативных радикальных групп кардинально меняется расклад сил в пользу умеренных, которые считают, что обладание ядерным оружием противоречит глубинным интересам страны. По крайней мере, такой вывод следует из формул, созданных в рамках теории игры. Один из самых больших авторитетов в этой области профессор Нью-йоркского университета Брюс Буэно де Мескита. Главный тезис теории заключается в том, что любое большое решение является производным взаимодействия конкретных личных интересов главных действующих игроков. В истории с иранскими ядерными исследованиями профессор выделил около 90 таких игроков: среди них индивидуальные лидеры и группы, например, Совет безопасности ООН, иранские консерваторы, иранские умеренные. С помощью своих студентов профессор собрал информацию о каждом из действующих лиц и заложил ее в свои формулы. Компьютер выдал средний индекс интереса Ирана к обладанию ядерным оружием. Этот индекс начал снижаться в последние два года и замер на уровне, отражающем негативный интерес к атомной бомбе. Внимание к таким, казалось бы, искусственным построениям привлекает то, что теоретик игры за свои 30 лет прогнозов, ошибался гораздо меньше профессионалов разведки. В рассекреченном докладе ЦРУ, которое прибегало в прошлом к услугам профессора, говорится о том, что он в своих прогнозах был в два раза точнее, чем аналитики разведагентства. Впрочем, как хорошо известно, компьютерные формулы помогали Уолл-стрит зарабатывать беспрецедентные капиталы около 10 лет, согласно этим формулам, биржевой коллапс образца прошлого года был невозможен даже в теории.
