Александр Генис: Сегодня в своем “Книжном обозрении” Марина Ефимова представит страшную книгу-свидетельство о китайском ГУЛага, которая потрясла американскую читающую публику.
Xinhui Yang. Woman from Shanghai
Сяньхой Янг. “Женщина из Шанхая”
Марина Ефимова: В рецензии на эту книгу профессор Колумбийского университета журналист Говард Фрэнч пишет, что сейчас развился самый необычный с его точки зрения туризм: поездки китайцев в Северную Корею с единственной целью - взглянуть на страну, полную отголосков их собственного недавнего прошлого. Фрэнч расспрашивал этих туристов об их впечатлениях и был поражен тем, что их рассказы, полные ностальгических деталей, почти не касались самого главного. Они замечали полупустые магазины, растущее число статуй и портретов вождя, отсутствие частных автомобилей, однотипность одежды, но никто не говорил о том, ценой скольких человеческих жизней возводится политический режим типа северокорейского. Никто не обсуждал акции самого режима. И дальше Фрэнч пишет:
Диктор: “Только из книги Янга я понял, почему китайские туристы молчат о главном – не только потому, что реальность нынешней Северной Кореи будит слишком болезненные воспоминания о недавнем прошлом самого Китая, но и потому, что китайское правительство до сих пор держит эти воспоминания под запретом. “Женщина из Шанхая” - это китайский “Архипелаг Гулаг”.
Марина Ефимова: Истории в книге Сеньхоя Янга россиянам знакомы до слез. То, что лагерь, описанный в книге, называется не Воркутинским или Соловецким, а Цзябяньгоу (Jiabiangou) и находится не на русском, а на китайском севере, сути не меняет. Жестокости, мороз, голод, болезни, попытки выживания - с помощью раболепия, или насилия, или каннибализма. Трагедии гомеровского масштаба: например, история о том, как молодая женщина, приехав навестить мужа, узнала о его гибели и, рискуя жизнью, выкопала его тело из лагерной братской могилы и увезла с собой для достойного погребения. Китайская Антигона!
В предисловии к американскому изданию книги переводчик Вэнь Хуан дает историческую справку об этом лагере:
Диктор: “В 50-х годах тех, кто был признан “правыми”, отправляли в лагерь Цзябяньгоу, устроенной в пустыне на северо-западе страны, в провинции Гансю. Официально это называлось, разумеется, “перевоспитание трудом”. Лагерь был рассчитан на 40-50 преступников, а поместили туда между 1957 и 1961 годами 3000 политических заключенных. Почти все заключенные погибли – в основном, от голода. В октябре 1961 года, когда сведения о смертности в лагере стали слишком очевидны, правительство его закрыло. После этого туда был направлен врач, который в течение полугода фабриковал медкарты погибших узников. Он приписывал им почти все известные недуги - за исключением голода. Это слово было запрещено употреблять в диагнозах”.
Марина Ефимова: Кампания борьбы с “правыми” была первой, так сказать, “пробой пера” Мао, и она не так известна в мире, как две другие человеконенавистнические кампании его правительства: “Великий прыжок вперед” конца 50-х и “Культурная революция” конца шестидесятых. К тому же расследовать эту кампанию трудно даже сейчас, потому что ее идеологом был Дэн Сяо-Пин – тот самый, который поставил Китай на путь экономической либерализации и стал героем. Автор пишет:
Диктор: “Первые рассказы об ужасах лагеря Цзябяньгоу я услышал от молодого идеалиста, работавшего в северном колхозе в 1960 году. И хотя они казались неправдоподобными, они засели у меня в памяти. Я вспомнил о них через несколько лет, когда мне отказали в доступе к архивам этого периода и когда все запросы в правительственные организации о лагере Цзябяньгоу оставались без ответа. Мне ничего не оставалось, как обратиться к “народному” архиву Китая – то есть, к рассказам и воспоминаниям свидетелей”.
Марина Ефимова: Книга “Женщина из Шанхая” - один из лучших примеров расцветающего сейчас жанра литературы – того, который издатели называют fact-based fiction – “беллетристикой, основанной на фактах”. Среди историй, приведенных в книге, одна из самых трогательных – “История любви Ли Сяоняна”. О человеке, который был арестован в юности и разлучен с любимой девушкой. Все лагерные годы он оставался тем же романтическим влюбленным, каким был на свободе. Несмотря на страшное истощение, Ли сумел бежать из лагеря и вернуться к своей любимой – только для того, чтобы через несколько дней быть арестованным снова. Но через много лет, когда девушка уже давно была замужней женщиной, они все-таки встретились. “И описание их встречи, - пишет рецензент Фрэнч, - напоминает страницы романа Габриэля Гарсии Маркеса”.
Российским читателям книги “Женщина из Шанхая” стоит посоветовать набраться терпения (во всяком случае, поначалу) и не пропускать явных повторений в описании лагерных ужасов: всё те же подробности обморожений, все те же страшные симптомы конца, например, предсмертная водянка, детали все тех же рудиментарных привилегий для доносчиков, все тех же страшных наказаний для воров, все того же набора примитивных, но спасительных приемов выживания. “Именно из этих повторений, - пишет профессор Фрэнч, - именно из этого накопления деталей складывается абсолютно убедительный портрет еще одного общества, перешедшего все границы допустимого”.
