Глава правления Института современного развития (ИНСОР), считающегося "мозговым штабом" президента Медведева, Игорь Юргенс в интервью Радио Свобода объяснил, чью точку зрения выражал, говоря в интервью агентству Reuters о реальном риске превращения Путина в "нового Брежнева".
- В своем интервью телекомпании CNN Дмитрий Медведев достаточно обтекаемо ответил на вопрос, кто управляет Россией - он или Владимир Путин. Вы же с опасением заявили, что господин Путин рискует стать угасающим лидером в стиле Брежнева, если в 2012 году не покинет пост. Такое ощущение, что вы все время пытаетесь назвать вещи своими именами, а президент Медведев старается оставаться над схваткой. Вы высказываете санкционированную точку зрения?
- Нет, абсолютно. Я говорю то, что думаю cам. Меня корреспондент Reuters спросил, есть ли угроза, что, если Владимир Владимирович вновь станет президентом в 2012 году, то он будет похож на Брежнева. Я ответил следующее: Путин не хочет быть похожим на Брежнева, иначе он не выдвигал бы – мы все это понимаем – в качестве президента Медведева. Но, сказал я, в наших генах сидит безусловный культ личности любого руководителя. И, выдвинись Путин в 2012 году еще на 12 лет, окружение может из него сделать такую же фигуру, какую в свое время сделали из Леонида Ильича.
- Вы сказали: чтобы избежать такого сценария, нужно создать условия для открытого, прозрачного соревнования между Путиным и Медведевым на выборах 2012 года. И добавили, что в России происходит столкновение интересов консерваторов-государственников и сторонников Медведева, либералов. Соотношение этих сил вы оцениваете как 70 к 30.Означают ли ваше высказывание и последние события – встречи "Валдайского клуба" в Ярославле, статья Медведева "Россия, вперед!" – что негласное противостояние этих двух групп вышло в публичную плоскость?
- Вспоминаю, как в прошлом году я вернулся из отпуска. Это всегда очень полезно, потому что не смотришь телевизор отечественный – и потом включаешь его. И я вдруг понял, еще в прошлом году, что началась предвыборная кампания. Потому что хронометраж выступлений Дмитрия Анатольевича и Владимира Владимировича (совершенно понятно, что это кем-то отслеживается) оказался абсолютно равным или иногда, скажем, на 5-7 секунд больше у Владимира Владимировича. Так не бывает в стране, где президент и премьер не имеют никаких амбиций на будущее. Просто не бывает.
Поэтому, полагаю, я ничего нового сейчас не открываю. Любой мыслящий человек, который смотрит отечественный телевизор (а таких людей, наверное, миллионы и миллионы), задает себе вопрос: почему так? И я думаю, что два очень популярных лидера, которые, безусловно, выражают просвещенную позицию патриотизма – нюансированную, у каждого своя – могли бы стать предтечей того, что я бы считал идеальной (или близкой к идеальной) российской политической системой. Системой, устроенной по типу тори и виги, лейбористы и консерваторы, республиканцы и демократы… Две политические силы, которые бы регулярно сменяли друг друга.
Но все боятся того, что оппозиция, которая выдвинется, будет "несистемной". Боятся выдвижения Каспарова, Лимонова и так далее…
- Кто боится? Медведев?
- Медведев вряд ли чего-то сейчас боится, так же, как Путин. Но опасения тех, кто занимается нашим внутренним политическим пространством, наверное, после всех оранжевых революций, сводятся именно к этому: придет кто-то, кто будет не устраивать российский народ, с одной стороны, и навяжет нам некие не наши стандарты, с другой… В общем, придет кто-то "несистемный". А в случае, о котором говорю я, у нас были бы два абсолютно системных кандидата. Люди, друг друга уважающие, которые стали бы бороться на выборах без поиска каких-то гадостей в биографиях друг друга, основываясь только на противостоянии политическом, на соперничестве двух доктрин. Это, по-моему, хороший вариант…
- Вы сейчас высказываете собственную точку зрения? Или это сценарий, разработанный ИНСОРом?
- Нет, мы никаких сценариев пока не разрабатываем. Но мы пишем работу по модернизации России. В ней будет говориться, в том числе, и о политической демократии. Первую такую работу мы издали и считаем, что шансов на успех у "демократии сверху" (в том виде, о котором я говорил эскизно) больше, чем у "демократии снизу" – в силу целого ряда исторических причин… Не мне вам рассказывать, как пассивно население, как оно не хочет заниматься всей этой политикой... Но политикой заниматься все-таки придется – просто потому, что это меньший политический риск. В этом смысле мы будем разрабатывать различные сценарии, но я сейчас говорю только от своего лица, никого не подставляя.
Я читал в "Ведомостях", что я будто бы злоупотребляю именем президента. Через вас хочу заявить: никогда не злоупотреблял и злоупотреблять не буду; говорю исключительно от своего имени. Это, собственно, ровно то, что президент Медведев мне сказал при назначении на должность: "Не вылизывайте власть, говорите правду". И от него ни разу ни окриков не было, ни каких-то "вводных" и "выводных". ИНСОР действует как независимый аналитический центр.
- Важно, что президент не сомневался: вы будете говорить правду. Но возникает вопрос по поводу заявления "можно договориться в 2012-ом". Президент аккуратно, премьер-министр – более определенно, вы вот сейчас тоже говорите об этом... Считаете нормальным, что два юриста и вы, ученый и эксперт, обсуждая конституционный выборный процесс, используете понятие "договоримся"?
- Именно чтобы снять это абсолютно неконституционное понимание того, о чем Медведев и Путин пытаются договориться, я ипредлагаю, чтобы они выдвинулись во главе двух партий. Тогда все будет честно, понятно. И выборы, если они пройдут честно и транспарентно, выявят, кто из них лидер, на какое время. И начнет реализовываться правильная конкурентная модель. То, о чем они сейчас договариваются, я надеюсь (опять-таки – мое личное прочтение), это кто пойдет на выборы: Владимир Владимирович или Дмитрий Анатольевич. Они не договариваются о том, кто будет президентом. В этом смысле они оставляют за нами право голосовать за Зюганова, Явлинского, Жириновского, за всех тех традиционных кандидатов, которые, конечно, всем нам понятно, – мимикрия под демократию. Я считаю, что этому надо класть конец, надо выдвигать, двигаться.
- Тогда давайте сформулируем. Путин – это партия "Единая Россия". А Медведев от кого будет выдвигаться?
- Ровно это я и предлагаю: определиться. Сейчас достаточное количество демократических сил, которые не видят себя на этой площадке. Есть люди и в самой "Единой России". Повторяю, никого не хочу никуда вербовать, но, согласитесь, в "Единой России" Плигин, Резник – это одно, а Исаев и тот же спикер Госдумы – другое. В одной партии существуют четыре клуба, в том числе и так называемый консервативно-либеральный, в котором объединились и люди, на законодательном уровне отстаивающие точку зрения предпринимателей, и люди, которые отстаивают точку зрения профсоюзов. В одной партии! Согласитесь, такого в мире нет.
- Значит, Медведев – возможный кандидат от предпринимателей, от бизнеса?
- Я бы так не говорил. Да, один кандидат – тот, которого поддержат малый, средний бизнес, остатки побитого олигархата (если они захотят к этому присоединиться). А также либеральные профессии, либерально ориентированные военные – почему нет? Другой кандидат – которого поддержат профсоюзы, патриоты, люди левоцентристских взглядов... Это возникнет само собой, как только людям скажут, что да, такая альтернатива реально есть. Альтернатива "игрушечным" выборам.
(Интервью из программы Анны Качкаевой "Час прессы - Смотрим телевизор")
- В своем интервью телекомпании CNN Дмитрий Медведев достаточно обтекаемо ответил на вопрос, кто управляет Россией - он или Владимир Путин. Вы же с опасением заявили, что господин Путин рискует стать угасающим лидером в стиле Брежнева, если в 2012 году не покинет пост. Такое ощущение, что вы все время пытаетесь назвать вещи своими именами, а президент Медведев старается оставаться над схваткой. Вы высказываете санкционированную точку зрения?
- Нет, абсолютно. Я говорю то, что думаю cам. Меня корреспондент Reuters спросил, есть ли угроза, что, если Владимир Владимирович вновь станет президентом в 2012 году, то он будет похож на Брежнева. Я ответил следующее: Путин не хочет быть похожим на Брежнева, иначе он не выдвигал бы – мы все это понимаем – в качестве президента Медведева. Но, сказал я, в наших генах сидит безусловный культ личности любого руководителя. И, выдвинись Путин в 2012 году еще на 12 лет, окружение может из него сделать такую же фигуру, какую в свое время сделали из Леонида Ильича.
- Вы сказали: чтобы избежать такого сценария, нужно создать условия для открытого, прозрачного соревнования между Путиным и Медведевым на выборах 2012 года. И добавили, что в России происходит столкновение интересов консерваторов-государственников и сторонников Медведева, либералов. Соотношение этих сил вы оцениваете как 70 к 30.
И я вдруг понял, еще в прошлом году, что началась предвыборная кампания...
- Вспоминаю, как в прошлом году я вернулся из отпуска. Это всегда очень полезно, потому что не смотришь телевизор отечественный – и потом включаешь его. И я вдруг понял, еще в прошлом году, что началась предвыборная кампания. Потому что хронометраж выступлений Дмитрия Анатольевича и Владимира Владимировича (совершенно понятно, что это кем-то отслеживается) оказался абсолютно равным или иногда, скажем, на 5-7 секунд больше у Владимира Владимировича. Так не бывает в стране, где президент и премьер не имеют никаких амбиций на будущее. Просто не бывает.
Поэтому, полагаю, я ничего нового сейчас не открываю. Любой мыслящий человек, который смотрит отечественный телевизор (а таких людей, наверное, миллионы и миллионы), задает себе вопрос: почему так? И я думаю, что два очень популярных лидера, которые, безусловно, выражают просвещенную позицию патриотизма – нюансированную, у каждого своя – могли бы стать предтечей того, что я бы считал идеальной (или близкой к идеальной) российской политической системой. Системой, устроенной по типу тори и виги, лейбористы и консерваторы, республиканцы и демократы… Две политические силы, которые бы регулярно сменяли друг друга.
Но все боятся того, что оппозиция, которая выдвинется, будет "несистемной". Боятся выдвижения Каспарова, Лимонова и так далее…
- Кто боится? Медведев?
- Медведев вряд ли чего-то сейчас боится, так же, как Путин. Но опасения тех, кто занимается нашим внутренним политическим пространством, наверное, после всех оранжевых революций, сводятся именно к этому: придет кто-то, кто будет не устраивать российский народ, с одной стороны, и навяжет нам некие не наши стандарты, с другой… В общем, придет кто-то "несистемный". А в случае, о котором говорю я, у нас были бы два абсолютно системных кандидата. Люди, друг друга уважающие, которые стали бы бороться на выборах без поиска каких-то гадостей в биографиях друг друга, основываясь только на противостоянии политическом, на соперничестве двух доктрин. Это, по-моему, хороший вариант…
- Вы сейчас высказываете собственную точку зрения? Или это сценарий, разработанный ИНСОРом?
- Нет, мы никаких сценариев пока не разрабатываем. Но мы пишем работу по модернизации России. В ней будет говориться, в том числе, и о политической демократии. Первую такую работу мы издали и считаем, что шансов на успех у "демократии сверху" (в том виде, о котором я говорил эскизно) больше, чем у "демократии снизу" – в силу целого ряда исторических причин… Не мне вам рассказывать, как пассивно население, как оно не хочет заниматься всей этой политикой... Но политикой заниматься все-таки придется – просто потому, что это меньший политический риск. В этом смысле мы будем разрабатывать различные сценарии, но я сейчас говорю только от своего лица, никого не подставляя.
Я читал в "Ведомостях", что я будто бы злоупотребляю именем президента. Через вас хочу заявить: никогда не злоупотреблял и злоупотреблять не буду; говорю исключительно от своего имени. Это, собственно, ровно то, что президент Медведев мне сказал при назначении на должность: "Не вылизывайте власть, говорите правду". И от него ни разу ни окриков не было, ни каких-то "вводных" и "выводных". ИНСОР действует как независимый аналитический центр.
- Важно, что президент не сомневался: вы будете говорить правду. Но возникает вопрос по поводу заявления "можно договориться в 2012-ом". Президент аккуратно, премьер-министр – более определенно, вы вот сейчас тоже говорите об этом... Считаете нормальным, что два юриста и вы, ученый и эксперт, обсуждая конституционный выборный процесс, используете понятие "договоримся"?
- Именно чтобы снять это абсолютно неконституционное понимание того, о чем Медведев и Путин пытаются договориться, я и
- Тогда давайте сформулируем. Путин – это партия "Единая Россия". А Медведев от кого будет выдвигаться?
- Ровно это я и предлагаю: определиться. Сейчас достаточное количество демократических сил, которые не видят себя на этой площадке. Есть люди и в самой "Единой России". Повторяю, никого не хочу никуда вербовать, но, согласитесь, в "Единой России" Плигин, Резник – это одно, а Исаев и тот же спикер Госдумы – другое. В одной партии существуют четыре клуба, в том числе и так называемый консервативно-либеральный, в котором объединились и люди, на законодательном уровне отстаивающие точку зрения предпринимателей, и люди, которые отстаивают точку зрения профсоюзов. В одной партии! Согласитесь, такого в мире нет.
- Значит, Медведев – возможный кандидат от предпринимателей, от бизнеса?
- Я бы так не говорил. Да, один кандидат – тот, которого поддержат малый, средний бизнес, остатки побитого олигархата (если они захотят к этому присоединиться). А также либеральные профессии, либерально ориентированные военные – почему нет? Другой кандидат – которого поддержат профсоюзы, патриоты, люди левоцентристских взглядов... Это возникнет само собой, как только людям скажут, что да, такая альтернатива реально есть. Альтернатива "игрушечным" выборам.
(Интервью из программы Анны Качкаевой "Час прессы - Смотрим телевизор")
