В Германии активно обсуждаются итоги состоявшихся в воскресенье парламентских выборов. Их результатом стал переход власти от так называемой большой право-левой коалиции к правительству с участием правоцентристского блока партии ХДС/ХСС и младшего партнера - либеральной Партии свободных демократов.
Международный обозреватель Радио Свобода Ефим Фиштейн взглянул на результаты голосования в бундестаг в контексте политической ситуации во всей Европе.
- Германия - это самая крупная и, пожалуй, самая важная европейская страна. Те политические изменения, которые произошли в минувшее воскресенье в Германии, что-то означают для других стран континента?
- Что касается сдвига направо и налево - я думаю, ситуация в каждом случае должна рассматриваться отдельно: она фактическиявляется следствием соотношения сил на национальной арене. Но Германия действительно слишком крупный европейский игрок, чтобы ее влияние можно было недооценивать. Канцлер Германии Ангела Меркель уже сказала, что Германия хотела бы распространить на весь мир свою социально-экономическую модель развития. Поэтому Германия будет делать все для того, чтобы провести в жизнь рекомендации "большой двадцатки". Но многие отмечают, что в этом есть свой парадокс и свое противоречие. Дело в том, что Германия - главный экспортер современного мира, она зависит от экспорта больше, чем другие страны. Экономисты же полагают – и это отражено в заключении "большой двадцатки" - что Германии следовало бы развивать внутренний спрос, а не увеличивать свою зависимость от экспорта товаров во внешний мир. Большая коалиция не была для Германии выходом из положения; наоборот. Правда, она позволила, канцлеру Меркель властвовать в стране четыре года - но не позволила ей проводить какие-то существенные реформы. Ведь большая коалиция из социал-демократов и христианских демократов - это всегда в каком-то смысле тупик: одна сторона ограничивает другую в ее инициативах.
- Означает ли это, что идея большой коалиции партий, представляющих разные отрезки политического спектра, непродуктивна для любой страны?
- Мне кажется, что это так. В то же время в определенных условиях - когда нет возможности составить коалицию из идейно близких субъектов - другого выхода, кроме большой коалиции, нет. Когда государство стоит перед лицом больших бед, больших несчастий - вроде войн или государственных кризисов, большая коалиция оказывается единственно возможным выходом во всех таких случаях. Но в мирное время, когда кризис в какой-то степени преодолен, такая коалиция теряет смысл: она парализует силы страны.
- Вместе с Социал-демократической партией из правительственных структур Германии, похоже, уходит и идея социальных реформ - большой пакет реформ, разработанных СДПГ. Концепция немецкого социального государства изменилась? Или сейчас, в нынешнем мире, уже не важно, кто у власти - социалисты или правые? Все равно ведь социальное государство - это европейская ценность, которая неизменна…
- Примерно такое определение можно услышать на всех форумах современной Европы. Но, тем не менее, все-таки акценты делаются на разные вещи. Социал-демократы действительно делают упор на еще большее развитие социальных сетей, на обеспечение. Правоцентристы же - к ним в Германии относится Христианско-демократическая партия - все-таки делают упор на поощрение инициативы. Хотя германская модель тем и отличается от прочих, что социальная компонента любой правительственной программы там очень сильна.
Что же касается социальных реформ, которые намечались в Германии – довольно давно, в самом начале 2000-х, - то, как мне кажется, часть их уже реализована. Реформы сводились к ужесточению социальных систем. Государство становилось все более скупым; оно - крайне задолжено. И развивать социальные сети путем увеличения задолженности государства не представляется достаточно реалистичным: ведь это - жизнь за счет будущих поколений.
- Еще одна особенность этой политической кампании - подчиненное положение внешнеполитических вопросов. Кампания в Германии концентрировалась вокруг проблем внутренней политики. С одной стороны, это понятно: людей всегда больше волнует состояние собственных кошельков, то, как будут учиться их дети, в каких домах они живут. Но, с другой стороны, мир глобализируется, становится более открытым, единым. Германия - достаточно богатое государство, чтобы ее граждане могли думать не только о своих сиюминутных проблемах, но и о том, что происходит вокруг. Тем не менее, вопросы глобальной политики ушли с национальной повестки дня. Это тоже мировая тенденция?
- Геополитические проблемы перестают быть в центре внимания общественности во время выборов; это факт. И этот факт для Германии - небывалый. Германия была великой державой, которая определяла судьбы мира; естественно, геополитика ее интересовала напрямую. Сейчас Германия – все та же великая экономическая держава, однако геополитические вопросы действительно не настолько волнуют общественность страны. Ее могут волновать какие-то отдельные аспекты - скажем, вывод войск из Афганистана. А вот, скажем, проблемы границ и перераспределения каких-то мировых богатств для Германии не стоят.
При этом некоторые экономические аспекты - скажем, большая ориентация на внутреннее потребление, чем на экспорт товаров во внешний мир - имеют свое внешнеполитическое изменение. И оно напрямую затрагивает российские интересы: ведь зависимость Германии от своего экспорта в то же время означает и зависимость Германии от импорта сырья – в первую очередь, энергетического. И если Германия сумеет повысить свой внутренний спрос, увеличить сбыт своих товаров внутри страны, то, несомненно, это каким-то образом снизит и ее внешнюю зависимость от энергетического сырья.
Международный обозреватель Радио Свобода Ефим Фиштейн взглянул на результаты голосования в бундестаг в контексте политической ситуации во всей Европе.
- Германия - это самая крупная и, пожалуй, самая важная европейская страна. Те политические изменения, которые произошли в минувшее воскресенье в Германии, что-то означают для других стран континента?
- Что касается сдвига направо и налево - я думаю, ситуация в каждом случае должна рассматриваться отдельно: она фактически
Германия будет делать все для того, чтобы провести в жизнь рекомендации "большой двадцатки". Но многие отмечают, что в этом есть свой парадокс и свое противоречие
- Означает ли это, что идея большой коалиции партий, представляющих разные отрезки политического спектра, непродуктивна для любой страны?
- Мне кажется, что это так. В то же время в определенных условиях - когда нет возможности составить коалицию из идейно близких субъектов - другого выхода, кроме большой коалиции, нет. Когда государство стоит перед лицом больших бед, больших несчастий - вроде войн или государственных кризисов, большая коалиция оказывается единственно возможным выходом во всех таких случаях. Но в мирное время, когда кризис в какой-то степени преодолен, такая коалиция теряет смысл: она парализует силы страны.
- Вместе с Социал-демократической партией из правительственных структур Германии, похоже, уходит и идея социальных реформ - большой пакет реформ, разработанных СДПГ. Концепция немецкого социального государства изменилась? Или сейчас, в нынешнем мире, уже не важно, кто у власти - социалисты или правые? Все равно ведь социальное государство - это европейская ценность, которая неизменна…
- Примерно такое определение можно услышать на всех форумах современной Европы. Но, тем не менее, все-таки акценты делаются на разные вещи. Социал-демократы действительно делают упор на еще большее развитие социальных сетей, на обеспечение. Правоцентристы же - к ним в Германии относится Христианско-демократическая партия - все-таки делают упор на поощрение инициативы. Хотя германская модель тем и отличается от прочих, что социальная компонента любой правительственной программы там очень сильна.
Что же касается социальных реформ, которые намечались в Германии – довольно давно, в самом начале 2000-х, - то, как мне кажется, часть их уже реализована. Реформы сводились к ужесточению социальных систем. Государство становилось все более скупым; оно - крайне задолжено. И развивать социальные сети путем увеличения задолженности государства не представляется достаточно реалистичным: ведь это - жизнь за счет будущих поколений.
- Еще одна особенность этой политической кампании - подчиненное положение внешнеполитических вопросов. Кампания в Германии концентрировалась вокруг проблем внутренней политики. С одной стороны, это понятно: людей всегда больше волнует состояние собственных кошельков, то, как будут учиться их дети, в каких домах они живут. Но, с другой стороны, мир глобализируется, становится более открытым, единым. Германия - достаточно богатое государство, чтобы ее граждане могли думать не только о своих сиюминутных проблемах, но и о том, что происходит вокруг. Тем не менее, вопросы глобальной политики ушли с национальной повестки дня. Это тоже мировая тенденция?
- Геополитические проблемы перестают быть в центре внимания общественности во время выборов; это факт. И этот факт для Германии - небывалый. Германия была великой державой, которая определяла судьбы мира; естественно, геополитика ее интересовала напрямую. Сейчас Германия – все та же великая экономическая держава, однако геополитические вопросы действительно не настолько волнуют общественность страны. Ее могут волновать какие-то отдельные аспекты - скажем, вывод войск из Афганистана. А вот, скажем, проблемы границ и перераспределения каких-то мировых богатств для Германии не стоят.
При этом некоторые экономические аспекты - скажем, большая ориентация на внутреннее потребление, чем на экспорт товаров во внешний мир - имеют свое внешнеполитическое изменение. И оно напрямую затрагивает российские интересы: ведь зависимость Германии от своего экспорта в то же время означает и зависимость Германии от импорта сырья – в первую очередь, энергетического. И если Германия сумеет повысить свой внутренний спрос, увеличить сбыт своих товаров внутри страны, то, несомненно, это каким-то образом снизит и ее внешнюю зависимость от энергетического сырья.
