Марина Тимашева: “Игра в классики” - так назван цикл концертов, посвященных 200-летию со дня смерти Йозефа Гайдна, затеянных Центром современной музыки при Московской консерватории и ансамблем “Студия новой музыки”. Я передаю слово Тамаре Ляленковой.
Тамара Ляленкова: Музыкальное приношение классику сочиняли преимущественно молодые композиторы России и Австрии. Подробнее о замысле проекта “Йозеф Гайдн. Игра в классики” рассказал художественный руководитель ансамбля “Студия новой музыки”, композитор Владимир Тернопольский.
Владимир Тернопольский: Музыканты знают, есть такой толстый том, где только перечисляются названия сочинений Гайдна. Вот из этого тома я даже не думал, что у нас больше одного процента вообще играют. Гайдна, с одной стороны, дети играют, начиная с музыкальной школы и дальше, с другой стороны, как-то в концертах это не такой уж частый гость. И, наверное, понятно, почему. Чтобы играть симфонии Гайдна, нужно добиться такой выучки, такого единства, что далеко не каждый российский оркестр сегодня этим может похвастаться. С другой стороны, музыка Гайдна, при своей внешней простоте, на самом деле очень сложна, в ней такие философские глубины и такие музыкантские глубины, такие музыкантские красоты, что вот так просто к ней не подойдешь. Так вот, с одной стороны, Гайдн оказался композитором малоисполняемым, почти как современный композитор, но, с другой стороны, мы, современные композиторы, здесь присутствующие, мы мало его исполняем, и современная музыка давно уже превратилась в какое-то гетто. Говорят, что языки наши все разные, но язык музыки, он один. И мы просто хотим это практически показать. Гайдн это не музей и, тем более, не кладбище. Гайдн это очень современный композитор, и идея, очень простая, заключается в том, чтобы соединить и то, и другое, и показать, что такие, казалось бы, далекие вещи замечательно сочетается. Более того, если такого сочетания нет в истории сегодняшнего дня, то тогда нет ни истории, ни сегодняшнего дня.
Тамара Ляленкова: В московском приношении Йозефу Гайдну принял участие также австрийский композитор Норберт Штерк.
Норберт Штерк: Вообще о музыке говорить трудно, ее надо слушать, но я все-таки попробую. Сочинение, которое я представляю в этом проекте, это моя авторская рефлексия различных произведений Гайдна, объединенных едиными темами прощания и нового рождения. Рефлексия эта сводится к тому, что, я цитирую некоторые произведения Гайдна, создавая впечатление, что музыка самого Гайдна смотрится в старое, потрескавшееся зеркало.
Тамара Ляленкова: Несмотря на то, что Йозеф Гайдн - патриарх классического стиля, многие его музыкальные идеи созвучны сегодняшнему дню, - считает российский композитор Кузьма Бодров. Его приношение прозвучит в заключительном, декабрьском концерте.
Кузьма Бодров: Это получилось достаточно случайно. Во время разговора мы упомянули Симфонию номер 47, Menuetto al Roverso. Причем там такая изощренная ткань музыкальная, и мы подумали: почему бы не поиграть с этим? И вот здесь Гайдн выступает в роли явного импульса какой-то своей вещи. Причем известно, что у Гайдна есть виртуознейшие каноны, есть сборник канонов, есть, казалось бы, невообразимые вещи, то, что он делает в своих квартетах. И моя пьеса будет представлять собой такое творческое решение al Roverso, только уже в совершенно другом пространстве, никак стилистически это с Гайдном не связано, а вот именно как творческо-технический импульс, который задает Гайдн. Гайдна я очень люблю, разбираю и анализирую все время сам, и могу сказать, что не видно дна, потому что как только вдашься во фразы или в мотивы, там раскрываются какие-то вещи, которые невозможно объяснить: нарушение структуры, какая-то игра в структуру на мельчайшем уровне. И в этом смысле Гайдн стоит радом с нами. Это Стравинский еще говорил, что Гайдн абсолютно современен.
Тамара Ляленкова: И все-таки произведения Гайдна звучат не так часто, как того можно было бы ожидать, и не только в России, но и в Австрии, на родине композитора. Поэтому для Томаса Хайниша тема Гайдна оказалась неожиданной.
Томас Хайниш: Когда мне предложили принять участие в проекте, посвященном Гайдну, я был несколько озадачен, потому что между музыкой Гайдна и той музыкой, которую пишу я сам, довольно мало связи. И первоначально я хотел поступить точно так же, как делал Морис Равель, когда написал свой Менуэт на имя Йозефа Гайдна, расположив буквы его имени в заглавном мотиве произведения. В процессе дальнейшей работы я конкретизировал свой замысел и придумал сделать нечто вроде серенады, а внутри сочинения звучит отчетливая цитата из, так называемого, “Цикла русских квартетов” Гайдна, Четвертый квартет.
Тамара Ляленкова: О своем приношении венскому классику рассказывает болгарский композитор Божидар Спасов.
Божидар Спасов: В связи с юбилеем Гайдна я написал эту пьесу. Почему это “Невидимые встречи”? Потому что великий композитор 20-го века Эдгар Варез как будто сыграл в 20-м веке для оркестра и, вообще, для современной музыки схожую роль с тем, что Гайдн сделал для классики. Я придумал, что как будто в Нью-Йорке в 20-х годах Варез его встречает, и они разговаривают о том, что такое современная музыка.
Тамара Ляленкова: Разговор о современной музыке в рамках проекта “Йозеф Гайдн. Игра в классики”, начатый в сентябре, будет продолжен 18 ноября и 17 декабря в Рахманиновском зале Московской консерватории. Каждый из этих концертов открывает сочинение Гайдна. Первой прозвучала Cимфония № 101 (Часы).
