Владимир Кара-Мурза: В своем выступлении, посвященном Дню жертв политических репрессий, президент Медведев отметил, что ничто не может ставиться выше ценностей человеческой жизни. Непримиримая оппозиция скептически отнеслась к словам Медведева, она усомнилась в их искренности. Следует напомнить, что указом президента Медведева создан департамент МВД по борьбе с экстремизмом, так называемый центр Э. За последние два года именно эта структура прославилась своим преследованием политических активистов, журналистов и правозащитников. В Москве у Соловецкого камня прошла акция памяти. Напомню, что День памяти жертв политических репрессий отмечается официально с 91 года. Дата избрана в связи с тем, что 30 октября 74 года политзаключенные мордовских и пермских лагерей объявили голодовку в знак протеста против политических репрессий в СССР. Тактику протестного движения российской оппозиции в канун традиционного Дня несогласных, проходящего по 31 числам, мы обсуждаем с сопредседателем движения “Другая Россия” Эдуардом Лимоновым и бывшим исполнительным директором Объединенного гражданского фронта Мариной Литвинович. Верите ли вы до сих пор в эффективность дней и “маршей несогласных”?

Марина Литвинович: Вы знаете, “стратегия-31”, о которой сейчас идет речь, подразумевающая, что каждое 31 число того месяца, когда оно есть, мы выходим на площадь, чтобы подтвердить нашу готовность защищать 31 статью конституции, дарующую нам свободу собраний - это новая тактика, она отличается от “маршей несогласных” в силу массы причин. Во-первых, потому что очевидно, что мы будем иметь силовую реакцию, как обычно, на это выступление. Но мне кажется, это вопрос принципа и вопрос настаивания до конца на нашем праве. Мне кажется, что эта тактика может дать свой результат.

Владимир Кара-Мурза: В чем, по-вашему, своеобразие дней несогласий по сравнению с традиционными “маршами несогласных”?

Эдуард Лимонов: Мы сегодня говорим не о днях несогласных, а эта самая “стратегия-31”, которую я сформулировал. Она заключается в том, что мы используем одно и то же место, устанавливаем традицию таким образом и одно и то же время. Легко запомнить, это простая, достаточно остроумная стратегия: 31 статья конституции, 31 числа и 18 часов и Триумфальная площадь. Власть поняла, что это первая на самом деле долгосрочная стратегия, поскольку до сих пор политические организации оппозиции действовали разрозненно, удар здесь, удар там, здесь против застройки пикет, там митинг в память жертв политических репрессий. Все это не было связано и не имело перспективы. В сравнении с этим “стратегия-31” – это огромный шаг вперед.

Я хочу подчеркнуть, что эта инициатива, несмотря на то, что я ее сформулировал, это не инициатива нацболов, не инициатива какой-либо другой фракции политической оппозиции. Это наше дело, это должно принадлежать всем, это не политическое на сегодняшний день собрание людей, - это приходят граждане. Я обращаюсь через головы всех наших бонз оппозиционных, которые постоянно ссорятся, просто к гражданам и говорю: граждане, приходите. Вам не нравится Лимонов, значит вам может быть нравится Людмила Михайловна Алексеева, которая приняла тоже живейшее участие в этой “стратегии-31”. Давайте наконец поставим власть перед выбором, она сейчас мечется и не знает, что ей делать. Пускай у нее будет тяжелое положение каждое 31 число.

Владимир Кара-Мурза: Владимир Буковский, бывший советский политзаключенный и основатель традиционных акций протеста на площади Маяковского, отстаивает необходимость уличного протеста.

Владимир Буковский: Сейчас вопрос уже не о том, чтобы произвести сильное впечатление этими маршами, а о том, чтобы отстоять эту форму борьбы как таковую. Мы знаем, что российские власти пытаются прекратить какие-либо уличные шествия и манифестации, вплоть до пикетов. Все теперь запрещается, все разгоняется и так далее. Поэтому остался как в наше время в 60 годы принципиальный вопрос: имеем мы на это право или не имеет. И отстоять это право, конечно, обязанность нынешних правозащитников. А эффективность будет измеряться по мере того, как будут расти численно такие выступления. Если это растет и вовлекает больше и больше людей, люди находят способы выражения своего несогласия такими методами, то значит эффективно.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.

Слушатель: У меня вопрос гостям Владимира. В России до сих пор закрыты архивы КГБ, где охраняются имена палачей, а жертвы этих палачей лишили доказательной базы о совершенных против них преступлениях. В России во властных структурах нет ни одного политзаключенного, хотя по уровню образования они дадут сто очков вперед любому чекисту. Чекистами заполнены все властные структуры. Чекисты кроме власти, которую они имели в Советском Союзе, обзавелись еще огромной народной собственностью. В Москве сегодня на митинге, посвященном памяти политзаключенных, было 500 человек, хотя в России миллионы жертв политических репрессий, почти в каждой семье есть эти жертвы. Не поэтому ли Россия превращается в страну Иванов или болванов, родства не помнящих?

Владимир Кара-Мурза: Кого вы причисляете к узникам совести?

Эдуард Лимонов: Видите, у меня на протяжении октября только в Москве осуждены 6 человек. Трое к условным срокам заключения, в год каждый по статье 282 - принадлежность к запрещенной экстремистской организации, то есть к национал-большевистской партии якобы принадлежность. И трое 28 числа осуждены на сроки 4 года общего режима и двое ребят по три с половиной. Вам не надо смотреть сталинские времена для того, чтобы убедиться, что продолжается та же самая песня, та же музыка, которая звучит в нашей стране, к сожалению, столетиями. То же насилие, те же политические репрессии. Поэтому жертвы, далеко ходить не надо. У меня с 2000 года за время правления Путина, теперь к нему добавилась некоторая толика времени, когда президент Медведев, за правление тандема свыше 180 человек уже, я уже не помню, прошли через тюрьмы и лагеря. Я говорю свыше 180, потому что цифры постоянно меняются, бешено бегут. Только за октябрь 6 человек.

Владимир Кара-Мурза: Насколько, по-вашему, убедительной выглядела сегодня скорбь президента Медведева по жертвам политических репрессий?

Марина Литвинович: Это абсолютная шизофрения у нашего президента. Когда он сегодня говорил о жертвах политических репрессий - это значит, что абсолютно не видит той страны, в которой он живет и которой он пытается управлять. Да, на самом деле такая шизофрения наблюдается еще по ряду вопросов, когда говоря одно, он абсолютно не видит реальности. Стоит отметить, что, конечно, в некоторых вопросах он реальность оценивает более-менее трезво, но этих вопросов не так много. Конечно, сегодняшнее его выступление чудовищно именно потому, что вчера-позавчера осудили троих ребят, бывших членов Национал-большевистской партии. На фоне чудовищных сроков, которые они получили неизвестно за что, понятно, что за политику, это показательное наказание, то эти слова Медведева выглядят чудовищной ложью, чудовищным двоемыслием, чудовищной шизофренией.

Владимир Кара-Мурза: Олег Козловский, координатор движения “Оборона”, постоянный участник “маршей несогласных”, осознает уникальность акций, проходящих по 31 числам.

Олег Козловский: Та акция, которая пройдет 31 октября, один из немногих оставшихся способов добиться реализации нашего права на протест, на мирный законный протест, который гарантирован нам конституцией, но ежедневно, еженедельно властью попирается и нарушается. Эта акция отличается от обычных митингов тем, что никто не собирается скандировать какие-то лозунги, разворачивать плакаты, приносить флаги. Мы хотим только одного – добиться того, чтобы москвичи могли спокойно безнаказанно собраться на площади своего родного года, на Триумфальной площади. Никаких оснований проводить задержания, кого-то разгонять мы не будем давать милиции. Мы надеемся, что и московские власти и сама милиция так же будут действовать в рамках закона и не будут мирных людей разгонять. Но, к сожалению, надежды на это у нас немного.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Петра.

Слушатель: Добрый вечер. Я не считаю, что у Медведева какая-то шизофрения. Здесь дань уважения к памяти, но и расчет. Надо легитимизировать ту власть, которая есть сейчас, а вопросы легитимности очень остро стоят. А Марине такой вопрос, если можно. Сейчас я слышал от Романа Доброхотова, еще от людей, что надо найти миллион модернизаторов, людей, готовых к модернизации, и сплотиться вокруг Дмитрия Анатольевича. Это что такое за течение, вы не могли бы меня просветить?

Марина Литвинович: Речь идет, конечно же, о другом. Речь идет о том, что, давайте так, первый тезис: вам лично нужны изменения в стране, нужна модернизация, нужны перемены? Я думаю, что скорее всего вы ответите да. Поэтому следующий вопрос: мы с вами дождемся от власти какой-нибудь модернизации, перемен? Ответ скорее всего нет. Поэтому мы говорим об одной простой вещи, что если само общество не захочет перемен, не станет модернизационным сначала меньшинством, а потом большинством, то ничего не будет, перемен никаких не будет. Никто не принесет на блюдечке эти перемены и ничего не получится, если само общество, сами люди в этом не заинтересуются.

Владимир Кара-Мурза: Верители вы в эту эволюционную теорию модернизации?

Эдуард Лимонов: Нет, я не вижу признаков никаких того, что правление Медведева отличается чем-то от правления жесткого Путина. Совершенно не вижу. С другой стороны, если вдруг паче чаяния Медведеву взбредет в голову однажды утром проснуться, отдать приказ о том, чтобы все политзаключенные были выпущены из тюрем и лагерей, если он назначит свободные выборы, распустит думу, созданную путем фальсификации голосов граждан, вдруг назначит свободные выборы и, скажем, изменит состав ЦИК, назначит новый состав Верховного суда, Конституционного суда, я только воскликну: чудны дела твои, господи. И скажу – как здорово! Но это только во сне розовом может присниться, я в это не верю.

Владимир Кара-Мурза: Александр Подрабинек, бывший советский политзаключенный, уважает искренний порыв активистов “маршей несогласных”.

Александр Подрабинек: Я думаю, что если люди выходят под омоновские дубинки, таким образом отстаивая свободу слова, свободу шествий и демонстраций, то они поступают может быть с обывательской точки зрения рискованно, но для сохранения свободы и демократии в стране, безусловно, правильно, очень достойно. Что из этого получится - это другой вопрос, насколько это оправданно – это другой вопрос. То, что люди смело идут на площадь - это можно только приветствовать.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Владимира Ивановича.

Слушатель: Добрый вечер, страна. Вы знаете, я глубоко был бы признателен Медведеву, если бы он в действительности к своим словам еще приложил бы суд, чтобы состоялся суд. Было совершено уголовное преступление высшими государственными должностными лицами. Я думаю, если будет суд и даст четкую юридическую и политическую оценку, в дальнейшем больше, я думаю, руководители страны не будет жертвовать жизнями, как в Дубровке, как в Беслане ради каких-то политических конъюнктур, чтобы потом лишить целую страну права выбора. Еще такой момент есть интересный, что любое светило состоит из спектра цветов, многогранных цветов, и гореть одним белым цветом в политике, я думаю, надоедает и это набивает порядочную оскомину. Действительно, что они наверху этого не понимают?

Владимир Кара-Мурза: Какой вы ожидаете социальный состав активистов этой акции “стартегия-31”?

Эдуард Лимонов: Социальный состав на основании того, что мы можем видеть на предыдущих митингах несогласных на Триумфальной площади, совершенно разные люди, разные по возрасту, есть пожилые люди, есть много молодых, есть среднего возраста. Москвичи, богатых людей я там не видел. Я видел много интеллигентных лиц, изобличающих принадлежность к каким-то определенным профессиям. Мне кажется, что это срез нашего общества, хороший полноценный срез, не однообразный. Если говорить о политической принадлежности, то мы видим там многих и многих, мы видим все, по-моему, политические организации оппозиции, представленные не на официальном уровне, а представленные именно гражданами, которые избрали туда приходить. Там есть люди из ОГФ “Солидарности”, много нацболов, представителей “Левого фронта”, да, собственно, кого угодно, вплоть до анархистов и социалистов. Люди идут, потому что, видимо, понимают, что это сейчас в условиях полицейского государства единственный способ выразить свой протест, единственный способ основать площадь свободы. Я предлагаю переименовать Триумфальную площадь в площадь Свободы. И у нас когда этот будет плацдарм, мы двинемся на завоевание других свобод, не только свободы собраний. Мне приятно смотреть на тех людей, которые приходят на Триумфальную – это народ.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, подтолкнет ли разочарование москвичей в итогах выборов к их участию в завтрашней акции?

Марина Литвинович: Я думаю, что, безусловно, будут эти люди, толчком для которых послужили результаты как бы выборов. Потому что очень сильно я увидела, что задело людей то, что, даже тех людей, которые политикой никогда не интересовались, но эти ужасные результаты и то, как все это происходило, люди видят, они не слепые. Я думаю, что масса причин для того, чтобы выходить на площадь сейчас есть у людей, и последние выборы - причина очень серьезная.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Ивана.

Слушатель: Добрый вечер. Знаете, конечно, это все очень важно, политическая борьба, борьба за право высказаться, за свободу и в конечном итоге может быть за власть. Мне кажется, что нужно четко представлять, что будет, если мы эту власть получим. Начиная с нынешней власти, Медведев с одной стороны вроде бы как порицает репрессии и так далее. А с другой стороны, чуть ли не одновременно решается вопрос об установке памятника Сталину. Мне кажется, что здесь надо не просто порицать вот эти вещи, но и четко осознать, понять и уяснить, что это направление в корне было неверным, отсюда берутся все эти репрессии и так далее. И точно так же оппозиция должна четко разработать программу выхода из этого ужасного состояния в стране.

Владимир Кара-Мурза: Ощущается ли уже заранее страх Кремля перед завтрашней акцией протеста?

Эдуард Лимонов: Страх перед такой долгосрочной стратегией, безусловно, присутствует. Я могу сказать, что вчера на встрече с руководителями ГУВД, с генералами, из двух часов полтора были посвящены были митингу на Триумфальной, в то время как там присутствовали и националисты, которые подготавливают свои марши, несколько маршей 4 ноября, и антифашисты, у которых своя акция 4 ноября. Но тем не менее, эти акции оказались на периферии обсуждения, о них едва говорили, в то время как по поводу Триумфальной площади разгорелась вся собственно словесная битва. Нас и пугали, впрочем не очень, и одновременно пытались дать понять, что они понимают, но ничего не могут сделать. Нам открыто пытались объяснить, что московские власти дали бы разрешение, если бы это зависело только от них. Так что я вижу, что кто-то разумный во власти опасается. И вот этот страх переносится на всех остальных и на милицию, и на всех, кто у власти на всех уровнях. Я полагаю, что они боятся, что в конце концов н Триумфальной будет майдан, они боятся майдана.

Владимир Кара-Мурза: Виктор Тюлькин, бывший депутат Госдумы, лидер Российской коммунистической рабочей партии, осуждает политическую пассивность.

Виктор Тюлькин: Более слабой позиции, чем никуда не ходить и показывать фигу в кармане, выражать собственное недовольство, где-то на кухне бурчать – нет. Такая позиция, когда никуда не ходим, ничего мы не можем сделать, от нас ничего не зависит – это самая желанная позиция для сегодняшней власти, для имущих слоев и для тех, кто сегодня в общем-то свое благополучие построил и удерживает на бедствиях большей части населения, прежде всего его трудовой части. Поэтому целый ряд лозунгов, которые выдвигают на “маршах несогласных”, не придуманы, а продиктованные реалиями жизни, то, что касается свободы слова, политических свобод, свободы митингов, демонстраций, пикетов. То, что касается протестов по нарушениям избирательной системы. Поэтому такие марши не бесполезны, по крайней мере.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Евгении Витальевны.

Слушательница: Добрый вечер. Сегодня Медведев сказал, что самое главное у человека – жизнь. Вот те, кто доносили в 37 году, у них была самая главная жизнь. Если бы у них самая главная была честь и совесть, то никакого 37 года не было бы. И я хочу сказать, что русские аристократы расценивали 37 год как возмездие за 17-й, потому что Блюхеры, Тухачевские расстреливали священников. Если бы у Медведева с Путиным главное было бы не жизнь, а честь и совесть, то нам бы сегодня лучше жилось.

Владимир Кара-Мурза: Сохраняется ли в ваших рядах лозунг “Россия без Путина”?

Эдуард Лимонов: Я думаю, что он остался актуальным, поскольку в этом тандеме впереди за рулем и тормозами сидит, конечно, Путин, а сзади, держась за Путина, сидит Медведев как пассажир. Такой образ мне пришел. Думаю да, “Россия без Путина” будет актуальный – он главный.

Владимир Кара-Мурза: Как на ваших глазах изменилась суть “маршей несогласных” за эти последние годы?

Марина Литвинович: Вы знаете, у меня такое мнение, что “марши несогласных” сыграли свою важную роль как раз в период 2006-2007 годов. Тогда как раз накануне выборов, когда люди ждали каких-то изменений, тогда была поднята активная волна, которая, мне кажется, сыграла свою роль. И то, что сейчас эта волна немножко поутихла, значит только одно, что нам нужно предлагать другие инструменты и призывать граждан к участию в политике, предлагать какие-то другие формы. Проблема вот в чем, что не каждый готов идти под дубинки. И это не вина человека, что он не готов идти под дубинки ОМОНа. Просто кто-то готов - это политические активисты, люди, которые занимаются активно политикой. Но мне кажется, мы должны предлагать гражданам различные иные варианты влияния на политику, выражения их протеста. Потому что инструментов и способов, как человек может включиться в эту деятельность, должно быть много.

Владимир Кара-Мурза: Какой сейчас, по вашим наблюдениям, арсенал средств давления в распоряжении власти на активистов непримиримой оппозиции?

Эдуард Лимонов: Разумеется, это задержания, разумеется, это по-прежнему жесткие задержания, в ряде случаев избиения, это, конечно, что касается моих сторонников, то сейчас идут по всей России суды по 282 статье, им пытаются инкриминировать, что они принадлежат к запрещенной организации, продолжают работать, хотя мы с 2006 года работаем в коалиции “Другая Россия” политически, поэтому мы подчинились решению суда, и все, что нам предъявляют - это ложь и репрессии. Но на самом деле это никого не пугает, нацболов это не пугает, нацболов тюрьмой не испугаешь, они преодолели страх тюрьмы давным-давно. И поэтому чего они могут сделать? Ничего. Власть держится на страхе. Самое страшное для нашего гражданина и самое важное - это борьба с самим собой, преодолеть свой собственный страх. Я хочу сказать: выходите завтра, не думайте, что вас будут истязать, убивать, не рисуйте страшные картины. Толкнут, синяк поставят. Слушайте, свобода стоит синяков и тычков. Наши предки отдавали свою жизнь за свободу, за ту свободу, какую они хотели каждый по-своему. Это было общим местом. Почему сейчас надо бояться? Не надо бояться.

Владимир Кара-Мурза: Удалось ли, по-вашему, Кремлю расколоть единство движения “Другая Россия”, отколоть от нее Народно-демократический союз, Объединенный гражданский фронт?

Марина Литвинович: Это, мне кажется, неправильная постановка вопроса. Кремль этим не занимался совершенно, Кремль занимался совсем другим. Объективно в самом движении оппозиционном есть свои проблемы и то, что там коалиции разваливаются - это совершенно не проблемы Кремля и не влияние Кремля. Есть, конечно, проблемы в самой оппозиции, и собственно, люди во многом сами виноваты бывают в том, что какие-то проекты умирают или разваливаются. Не бывает так, чтобы все было успешно от начала до конца. Политика – это вообще путь ошибок, нахождения новых вариантов, пробы, снова ошибок. Не бывает, что можно сразу придумать идеальный сценарий и все за один день получится. Так не бывает.

Владимир Кара-Мурза: Александр Осовцов, член политсовета движения “Солидарность”, признает эффективность “маршей несогласных”.

Александр Освовцов: Такая форма противодействия произволу режима абсолютно корректна для всех тех, кто готов в ней участвовать.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Сергея.

Слушатель: Здравствуйте. Хочу сказать, Лимонов говорит, что он против политического государства, за свободу и так далее. Но как-то это не вяжется с его абсолютно рыночными проимперскими позициями, абсолютно не совместимые вещи. Может быть сколько угодно рынка без демократии, но демократии без рынка не бывает. Как можно отрицать собственность и капитализм и при этом выступать за демократию. У Лимонова, по-моему, в голове абсолютная каша.

Владимир Кара-Мурза: Как вы сочетаете политическую свободу с экономическим централизмом?

Эдуард Лимонов: Вы мыслите догмами и стереотипами. Причем здесь рынок? Свобода есть свобода, и к рынку, например, свобода, наверное, имеет какое-то очень тонкое отношение, но это отношение проследить не представляется возможным. Мы говорим сегодня о том, что мы хотим добиться осуществления реального - статьи 31 конституции. Точка. Статья 31 конституции позволит нам прибыть на эту Триумфальную площадь в случае любого политического ЧП. Мы не можем пойти в парламент, у нас одно политическое пространство парламент давным-давно превращен в филиал “Единой России”. Поэтому мы свое политическое пространство пытаемся утвердить на Триумфальной площади. И не надо туда сыпать все вместе, и рыночная экономика, и капитализм, и то, и это. Свобода нам нужна всем - националистам, либералам, демократам, и мне, грешному, всем одинаково. Добьемся свободы, потом пойдем к народу, на выборы и будем каждый свою программу представлять, кого народ поощрит в большей степени, кого-то в меньшей. Мне кажется, на будущих свободных выборах свободной России из них выйдет, образуется многопартийный парламент и коалиционное правительство. Оно будет пытаться решить проблемы всех, и рыночников, и путем, безусловно, общенационального консенсуса будем пытаться учитывать интересы различных групп социальных. Эти интересы различные, но можно и нужно пытаться их удовлетворить.

Владимир Кара-Мурза: А вам рассказали ваши единомышленники про рекламную акцию, которая сегодня состоялась в метро, которое заклеено афишами “Приходите завтра на презентацию книги “Они разорвали Россию” на Триумфальную площадь”. Там ваша фотография, Михаила Касьянова и Гарри Каспарова.

Эдуард Лимонов: Нет, мне не рассказывали. Но эти шутки пубертатных придурков меня давно... Они удивительно все эти люди не креативны, они глупцы и вызывают исключительно презрение. Я смотрю, поскольку сам я человек, говорят все, талантливый, то неталантливость в людях вызывает во мне презрение, даже неприязнь. Кто они собственно такие?

Владимир Кара-Мурза: Они вам создали бесплатную бешенную рекламу.

Эдуард Лимонов: Мне не надо рекламу, у меня все есть по части рекламы. Реклама мешает мне жить, я бы лучше ходил свободно по улицам без этой рекламы. Иногда мне снятся сны, что я выхожу без охраны ночью, иду куда-то, покупаю, пью на улице. Вот какие мои мечты.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Михаила.

Слушатель: Добрый вечер. Вы знаете, меня удивляет, когда начинают цитировать президента, премьер-министра, руководителя ФСБ-бандитского руководства: свобода лучше, чем несвобода, вот эти соболезнования 30 годам, репрессии Сталина. Неужели наш народ до такой степени затемнен и глуп, что не может понять, что это лицемеры у власти, делают одно, а декларируют совсем другое?

Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, добросовестные ли советчики подсказали президенту Медведеву такой ход в день политзаключенного?

Марина Литвинович: Я уже сказала, что это отражает абсолютную шизофрению. Потому что невозможно говорить о жертвах политических репрессий, имея своих политзаключенных, которые фактически на совести Медведева повисли. Поэтому те, кто это присоветовал, не хотят видеть очевидного. Уж лучше бы он промолчал, было бы лучше, чем этот казус, когда всем становится просто очевидно и лицемерие, и ложь Медведева. Уж лучше бы помолчал, умнее выглядел бы.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Филиппа Николаевича.

Слушатель: Добрый вечер, уважаемый Владимир и ваши гости и все остальные слушатели. Я думаю, что один из великих нынешних демократов в России - это Роман Доброхотов, который при инаугурации президента сказал все, что он думает, и ни один человек не встал рядом с ним. Вот теперь я хочу сказать вот что: для демократических государств планеты опасно все то, что дороже одной человеческой жизни. В Российской Федерации для власти не опасна даже смерть ста тысяч человек ежедневно.

Владимир Кара-Мурза: Заговорили о молодежи. Не на инаугурации Роман Доброхотов сказал, на 15-летии конституции в прошлом году. Пугает ли Кремль такое присутствие молодежи на ваших массовых акциях?

Эдуард Лимонов: Репрессии против партии, которую я раньше возглавлял, и многолетние репрессии, мы существуем полтора десятилетия и весь этот путь ознаменован тюремными заключениями, неправедными судами, физическими нападениями, свидетельствует о том, что да, боятся. Молодежь всегда была движущей силой всех изменений в обществе, часто силой, стоящей за всеми революциями, она их осуществляла. Я не помню ни одной революции стариков, это все революции молодежи. Поэтому, безусловно, неоцаризм, как я называю наше полицейское государство, не доверяет молодежи, ненавидит - это на самом деле самое антимолодежное государство в мире. У нас является государственной философией государства дедовщина, именно дедовщина в широком самом смысле. У нас молодежь не имеет квартир, ничего не имеет, она эксплуатируема, как пролетарий у Маркса когда-то служили такой массой, которую эксплуатировали, то в России эксплуатируют молодежь. Ее гонят на войны, заставляют отдавать жизни, не дают ничего взамен. Поэтому, конечно, боятся. Но их не спасет ничто.

Владимир Кара-Мурза: У вас уже накопился некоторый опыт участия в акциях “тратегия-31”. Напомните нашим радиослушателям, какие методы использовала власть, чтобы не допустить вас к их участию?

Эдуард Лимонов: Вы знаете, вся площадь заранее запружена всяческими солдатами. Сейчас после истории с Евсюковым, это, конечно, трагическая история, но она в какой-то степени сейчас заставила милицию несколько умерить свой пыл. Общество не только не одобрило, оно ужаснулось происходившим в этом универмаге с безумным начальником милиции, стреляющим в толпу. Поэтому себя сейчас милиция ведет на Триумфальной площади еще и поэтому наиболее сдержанно. Я надеюсь, у них хватит такого самоотвращения надолго, не орудуют дубинками так, как они орудовали в 2001, я видел 14 и 15 апреля в Москве и Петербурге. Стараются действовать насколько, нежно никогда наша милиция не научится действовать, и наверное, цивилизованно тоже, но хотя бы делают вид. Там будет много всех родов войск милиции, будут оперативные работники в гражданском, будут выхватывать из толпы тех активистов, которых они знают, прежде всего, и просто граждан. Но не бойтесь, ничего страшного - это обыкновенная борьба, на войне, как на войне, мы выступили в поход за свои права.

Владимир Кара-Мурза: Намерены ли вы со временем расширить географию ваших протестных акций?

Эдуард Лимонов: Они собственно и происходят. С самого начала марши проводились в Петербурге, сейчас они проводятся, и мы пытаемся распространить на города, на регионы и там, где у нас есть силы, люди, безусловно, выходят. 31 числа, например, выходят в Рязани, только не в 18, а если не ошибаюсь, в 13 часов. Выходят в Красноярске, в больших и средних городах, в областных центрах. Это будет движение нарастать, я абсолютно убежден. Поскольку, мне кажется, очень удачная формула сложилась, что это движение граждан, что это надпартийное, не партийное движение. Это новое слово, потому что все время пытались мы обреченно группироваться в коалиции, все говорили – объединяйтесь. Руководители политических организаций не очень хотели по разным соображениям объединяться, если объединялись, то начинали друг друга ревновать. А такое движение – это движение через головы руководителей, и я вижу в нем огромный потенциал.

Владимир Кара-Мурза: Гарри Каспаров, один из лидеров движения “Солидарность”, желает успеха участникам завтрашнего марша.

Гарри Каспаров: Любая форма протеста, мне кажется, очень важна. Потому что в условиях выстраивающейся однопартийной диктатуры, полного подавления гражданских прав и свобод, способность граждан пусть даже небольшими организованными группами выражать свое несогласие с тем, что происходит, она позволяет сохранять хоть минимальное пространство свободное.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Калининградской области от радиослушателя Алима Абдурахмановича.

Слушатель: Добрый вечер, господа. Вы знаете, глядя на то, как сегодняшняя фашистская власть занимается притворством, делая вид, будто бы она осуждает и оплакивает жертвы сталинских репрессий, смешено просто, а при этом не замечает, что ничем путинская власть не отличается от сталинской власти. За сравнениями не надо далеко ходить, пожалуйста, возьмите Северный Кавказ, убийства ни в чем неповинных мирных жителей, журналистов, правозащитников, общественных деятелей. У меня вопрос вашим гостям: нет ли у вас ощущения, что русский народ унижен и опозорен Путиным и Медведевым перед всем миром? Я лично думаю, что да.

Владимир Кара-Мурза: Будут ли на завтрашней акции лозунги против террора индивидуального, который уносит с каждым месяцем все больше активистов правозащитного движения?

Эдуард Лимонов: Вы знаете, там утвержден список лозунгов, и один из главных – это уважайте конституцию Российской Федерации. Еще есть лозунги, призывающие провести свободные выборы в России, и так же требуем демократизации режима. Безусловно, отставки. Там есть набор достаточно широкий лозунгов, который удовлетворяет всех. Единственное, что на подобного рода мероприятиях, как показывают опыт и практика, не успевают люди озвучить какие-либо лозунги. Поэтому я говорю всем, что надо придти, и одно то, что вы приходите туда - это есть цель, собственно говоря. Придти, не расходиться, просто постоять и помолчать, но вы явитесь туда и это, конечно, будет замечено властью. Я надеюсь, что будет больше людей, чем было 31 августа, количество протестных граждан, приходящих на Триумфальную растет.

Владимир Кара-Мурза: А можно сказать, что вы окончательно разочаровались в легальных методах борьбы и никогда не рассчитываете при нынешнем режиме принять участие в выборах?

Эдуард Лимонов: Если вы говорите обо мне лично, я давно понимаю, что выборы в России, безусловно, абсолютно пустая затея. Были выборы, например, в Моссовет, я не выступал с критикой этих выборов, но я их считал бесполезным и абсолютно бессмысленными участие в них. Однако, видите, они тоже послужили уроком, вернее, не сами выборы, а то, что вскрылось после выборов, вот это наглое, мы всегда знали, что выборы фальсифицируются, но тут неудачно и совсем глупо власть провела их, и вдруг вскрылись такие прямо ненормальные фальсификации, как, например, эта история с Митрохиным, который проголосовал на участке, а потом оказалось, что за “Яблоко” никто якобы не голосовал. Потом сделали пересчет и нашли 16 голосов, значит 16 раз обманывают граждан. Что я хочу сказать, что в отличие от всех видов выборов в России, имеет значение, безусловно, только президентские выборы. Это момент, не только в нашей стране имеют значение, при этом момент напряжения всего общества. И они могут как минимум послужить причиной для конфликта серьезного между полицейским государством и гражданами, которые хотят перемен изменений в стране. Поэтому президентские выборы, заметьте, сколько везде в период президентских выборов, в Иране, в Таиланде, где угодно, в Грузии, на Украине, всегда происходят важнейшие события. Я думаю, наши президентские выборы тоже не будут исключением 2012 года. К ним надо готовиться, а все остальные, безусловно, бесполезны.

Владимир Кара-Мурза: Завершается День политзаключенного, что бы вы пожелали сегодня своим товарищам по несчастью, которые находятся в застенках, при том, что их количество, судя по всему, может завтра несколько увеличиться?

Эдуард Лимонов: Я бы не стал говорить о несчастье в данном случае. Несчастье - это как раз обыватель, который только охает, стонет. Мои сторонники, нацболы понимают необходимость жертвенности. И сидеть – это страдания, безусловно, но не несчастье. Страдание. Во имя цели освобождения страны они в тюрьме. Я когда сидел сам свои два с половиной года, я себя чувствовал избранным в сравнении с теми людьми, которые меня окружали, сидящими за какие-то частные преступления, а я сидел не за частное, а за общее. И я чувствовал себя очень уверенно, очень сильно, за мной была какая-то правда, которая не была за другими. Я уверен, что все мои товарищи, которые сегодня в тюрьмах, они себя именно так и чувствуют.