Ирина Лагунина: Мы продолжаем сегодня тему достатка и семьи. Многие российские семьи знают, что такое испытание бедностью. Испытание богатством случается гораздо реже, тем не менее, это тоже испытание, под действием которого разрушилась не одна семья. Как выйти из него с честью? Над темой работала Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: В последнее время в России часто можно услышать рассказы о том, как в той или иной семье люди буквально с ума сходят от внезапно свалившихся на них денег. Кто-то пожимает плечами – мол, нам бы их проблемы, тут не знаешь, на что еду купить и как ребенка в школу собрать, а у них… И все-таки я думаю, что от их проблем тоже не стоит отмахиваться, ведь люди, которые хотя бы частично освободились от советской психологии и вдобавок оказались удачливыми в бизнесе, если разобраться, подвергли себя немалому испытанию. Шутка сказать, прожить немалую часть жизни или даже ее начало в обстановке, когда тебя уверяли, что богатство – это, безусловно, плохо, что стремиться к нему стыдно, что слишком заботиться о доме и семье – это мещанство, - и вдруг – вот он, этот достаток, как оголенный провод, не изолированный спасительными привычками, воспитанием, окружением, наконец. Тут-то и возникают разные горестные анекдоты про отцов семейства, отрывающихся где-нибудь на сомнительных курортах, или про жен, пропадающих в клубах, ресторанах и на фитнесе, или про деток, которых привозит в школу шофер и перед которыми трепещет робкая учительница в драных башмаках, не смеющая одернуть чьего-то богатенького сынка или дочку. Но бывает и не так. Бывает – к сожалению, гораздо реже, чем хотелось бы, что семья не трещит по швам под натиском нового образа жизни. Об одной такой семье – само собой, при условии, что имена не будут названы, - со мной согласился поговорить человек старшего поколения. Сказочно разбогател в 90-е годы не он сам, а его сын, и на его глазах протекает круто изменившаяся жизнь сына, невестки и двух внуков. Поговорить с ним мне показалось особенно интересно, потому что сам он, хоть и регулярно бывает с внуками в Куршевеле, ни на йоту не изменил своим старым привычкам советского интеллигента средней руки. Помню, как-то меня поразил фотография, которую он мне показывал, – крестины его внучки. Кто же это может себе позволить, - подумалось мне, - пригласить священников, чтобы крестить ребенка прямо на озере, да так, чтобы батюшка в рясе с радостью ходил по колено в воде… Вот как вспоминает об этом Юрий, который, конечно, там был в роли счастливого дедушки.
Юрий: Когда мы приплыли на остров, где монастырь, приплыли на рыболовецкой шхуне, первый вопрос, который был задан: где будем крестить, в купели или в озере? Было 2 сентября. Миша спрыгнул, пощупал – в озере. Монастырь был в жутком запустении. Казалось, что в Ладоге давно не крестили никого, поэтому надо было окрестить Ладогу водой из Иордана. Там какие-то бутылочки выливали. Это было действо, которое произвело на всех сильное впечатление.
Татьяна Вольтская: А вообще, Юрий, скажите, когда благосостояние вашего сына так головокружительно поднялось, это был шок, это было удивление для вас?
Юрий: Поднялось не головокружительно. Все началось с молодежных центров, где они начали работать. Они долго искали. Был какой-то скачок, конечно. Они пробились сами.
Татьяна Вольтская: Ну, хорошо, вот они пробились – а что стало с семьями? Атмосфера изменилась? Привычки, образ жизни?
Юрий: Сын купил заброшенную дачу и там начали строить баню. Сломали гараж каменный. Сын сказал, что зачем гараж? Две машины туда не влезут, могут и во дворе стоять. Стали строить баню. Баня была не достроена, звонок: мы приедем. Вот ребята эти приехали. Приезжали каждую пятницу после работы.
Татьяна Вольтская: Очень часто говорят, что когда такое изменение материального положения, то очень часто разваливается семья. У вашего сына не развалилась – это уже нетипично.
Юрий: Это уже нетипично. Но могу сказать, что у двух-трех товарищей в его окружении развалилась. Они оба кончали университет, оба кончали геологический. Она не работала. Когда была студенткой, ездила в экспедиции, занимались оба ориентированием.
Татьяна Вольтская: Здесь в разговор вступает друг Юрия, Сергей, который тоже давно знает семью его сына и, конечно, его жену.
Сергей: Она исключительно умная и тактичная женщина. Я думаю, что любая бы семья, если бы такая жена была, не развалилась.
Татьяна Вольтская: А в чем ее мудрость состоит?
Сергей: В том, что она как-то удивительно понимает, что происходит. У нее не возникает никаких одурений женских в связи с богатством.
Юрий: Лена взяла на себя всю семейную жизнь. У нее есть вкус хороший, отделка квартиры, ремонт – это лежит чисто на ней. Сын этим не занимается, он это дело финансирует, но как там будет сделано, такую стенку или такое окно, ему это глубоко до лампочки, потому что он знает, что Лена сделает в три раза лучше него. Она этим действительно занимается. Загородные дома, зарубежные, все лежит на ней. Связь с архитектором, с дизайнерами, рисует картины, занимается живописью.
Татьяна Вольтская: Я так понимаю, что она использовала свое положение для какого-то развития?
Юрий: Без дела она не сидит, скажем так. То есть она не работает, но всегда встречи, какие-то консультации.
Татьяна Вольтская: Она получила какое-то образование дополнительное?
Юрий: Она занимается в какой-то студии художественной. Недавно была выставка на Литейном.
Татьяна Вольтская: А занятия с детьми?
Юрий: С детьми – это сто процентов. И со старшим, и с младшим.
Татьяна Вольтская: Она сама делает с ними уроки или кто-то приглашен?
Юрий: Там есть гувернантка, но тем не менее, она все контролирует.
Татьяна Вольтская: Где учатся дети? Выбор школ как осуществляется?
Юрий: Выбор школ, одна была школа платная, потом другая платная. Кончилось тем, что кончил бюджетную гимназию. Когда учился в платных школах, то мы с бабушкой смеялись, потому что по всем предметам у него были дополнительные. Непонятно, за что платили в школе, потому что математик приходил, иностранный приходил, русский приходил. Младшая, если получает не пять, то для нее это катастрофа.
Татьяна Вольтская: Мальчик сейчас где учится?
Юрий: Мальчик учится в Англии на подготовительных курсах в университет.
Татьяна Вольтская: Испытание богатством – дело непростое, так думает и Сергей, который знает семью, о которой идет речь, давно и считает это случай нетипичным.
Сергей: Что меня всегда поражает: при наращивании состояния он сам практически не меняется. Остается удивительно разумных. Если его встречаешь сейчас и не знаешь о том, что он человек богатый, у тебя совершенно не останется впечатления. То есть он никогда не демонстрирует свое богатство.
Татьяна Вольтская: Он не устраивает эскапад в Куршавелях?
Сергей: Может быть где-то чего-то и устраивает, но, по крайней мере, такого вычурного, по-русски сказать, демонстрирования своего богатства она не устраивает. Это меня всегда приятно поражает в общении с ним.
Татьяна Вольтская: Юра, вот фотография семьи вашего сына – они тут сидят все за столом в царских одеяниях – что это?
Юрий: Это чисто Ленина инициатива, она прекрасно устраивает праздники. Это был рядовой день рождения.
Татьяна Вольтская: Вот эти костюмы мне показались запредельными.
Юрий: Это было взято на прокат. Был приглашен какой-то ансамбль. В этом году внучка была на Крите. Приезжают родители с детьми, мама, дедушка и бабушка туда день рождения летали. Лена там организовала ее день рождения. Но это был фейерверк. Там были соревнования, шарады. То есть родители других детей просто взялись за голову, сказали: не можете ли вы к нам приехать и там что-нибудь подобное организовать? Без всяких лишних средств. Разбиты на команды, соревнования между командами, разрисовать.
Татьяна Вольтская: Это Лена организовала?
Юрий: Это организовала Лена. Она прилетела туда на три дня, провела это.
Татьяна Вольтская: Главное не в деньгах, а в мозгах.
Юрий: В мозгах.
Татьяна Вольтская: Сергей вспоминает, что такое внимательное отношение в этой семье – не только к детям. Не так давно отмечали 70-летие бабушки.
Сергей: Там тоже были приглашены друзья и мы в том числе. И надо сказать, что это было сделано удивительно со вкусом во всех аспектах этого праздника. Он был довольно сложный, длинный. Пароход по Неве, потом концерт в Петропавловской крепости. Но все это было сделано с удивительным вкусом. И тут даже вопрос не в богатстве и не в деньгах, сколько стоил пароход, икра и так далее, а в том вкусе и изяществе, с которым это было организовано. Видимо, это тоже заслуга Лены, его жены. В этой истории не было никакого элемента навала богатства.
Юрий: Элемент богатства был – это был ледяной самовар с водкой.
Татьяна Вольтская: Кстати, о родителях богатых людей – тут случаются удивительные вещи.
Юрий: У меня есть знакомый, начальник моего сына, у него отец, он врач, хирург. Каждое лето, он рыбак, берет за свой счет и ездит на "Жигули", ловит рыбу. Зимой устраивается в какую-нибудь поликлинику обычным врачом, ходит на работу, хотя может себе позволить жить, где угодно. У него такая психология. Причем человек, который богаче моего сына.
Татьяна Вольтская: Как внуки ваши, они находятся среди таких же детей или они чувствуют себя какими-то одинокими, обособленными?
Юрий: У детей очень широкий круг.
Татьяна Вольтская: Это обычные дети?
Юрий: Лучшим другом внука был сын гувернантки. Они вместе воспитывались, они так друзьями и остались.
Татьяна Вольтская: Но в этом смысле все еще впереди, – считает Сергей.
Сергей: В нашей жизни сейчас это расслоение, оно еще не сложилось, оно в будущем, пройдет еще поколение. Когда я был в Америке, я спрашивал, где живут богатые люди, мне сказали, что я богатых людей никогда не увижу, потому что они живут в своих виллах, они летают на своих самолетах, они приземляются и живут в специальных отелях. И никакого общения с ними для людей моего круга не будет. У нас, я думаю, произойдет то же самое, но через довольно продолжительное время, когда это разделение устоится, тогда уже и появятся и круги соответствующие, и соответствующие места, где эти люди собираются. Пока у нас все перепутано, вы можете встретить богатого человека в простой пивной. Но это уже становится все реже и реже. Мы присутствуем при очень динамичном процессе построения общества, которого у нас не было. Мы естественно все сравниваем с социалистическими понятиями. Сейчас у нас общество находится в непрерывных вихревых пертурбациях.
Татьяна Вольтская: В последнее время в России часто можно услышать рассказы о том, как в той или иной семье люди буквально с ума сходят от внезапно свалившихся на них денег. Кто-то пожимает плечами – мол, нам бы их проблемы, тут не знаешь, на что еду купить и как ребенка в школу собрать, а у них… И все-таки я думаю, что от их проблем тоже не стоит отмахиваться, ведь люди, которые хотя бы частично освободились от советской психологии и вдобавок оказались удачливыми в бизнесе, если разобраться, подвергли себя немалому испытанию. Шутка сказать, прожить немалую часть жизни или даже ее начало в обстановке, когда тебя уверяли, что богатство – это, безусловно, плохо, что стремиться к нему стыдно, что слишком заботиться о доме и семье – это мещанство, - и вдруг – вот он, этот достаток, как оголенный провод, не изолированный спасительными привычками, воспитанием, окружением, наконец. Тут-то и возникают разные горестные анекдоты про отцов семейства, отрывающихся где-нибудь на сомнительных курортах, или про жен, пропадающих в клубах, ресторанах и на фитнесе, или про деток, которых привозит в школу шофер и перед которыми трепещет робкая учительница в драных башмаках, не смеющая одернуть чьего-то богатенького сынка или дочку. Но бывает и не так. Бывает – к сожалению, гораздо реже, чем хотелось бы, что семья не трещит по швам под натиском нового образа жизни. Об одной такой семье – само собой, при условии, что имена не будут названы, - со мной согласился поговорить человек старшего поколения. Сказочно разбогател в 90-е годы не он сам, а его сын, и на его глазах протекает круто изменившаяся жизнь сына, невестки и двух внуков. Поговорить с ним мне показалось особенно интересно, потому что сам он, хоть и регулярно бывает с внуками в Куршевеле, ни на йоту не изменил своим старым привычкам советского интеллигента средней руки. Помню, как-то меня поразил фотография, которую он мне показывал, – крестины его внучки. Кто же это может себе позволить, - подумалось мне, - пригласить священников, чтобы крестить ребенка прямо на озере, да так, чтобы батюшка в рясе с радостью ходил по колено в воде… Вот как вспоминает об этом Юрий, который, конечно, там был в роли счастливого дедушки.
Юрий: Когда мы приплыли на остров, где монастырь, приплыли на рыболовецкой шхуне, первый вопрос, который был задан: где будем крестить, в купели или в озере? Было 2 сентября. Миша спрыгнул, пощупал – в озере. Монастырь был в жутком запустении. Казалось, что в Ладоге давно не крестили никого, поэтому надо было окрестить Ладогу водой из Иордана. Там какие-то бутылочки выливали. Это было действо, которое произвело на всех сильное впечатление.
Татьяна Вольтская: А вообще, Юрий, скажите, когда благосостояние вашего сына так головокружительно поднялось, это был шок, это было удивление для вас?
Юрий: Поднялось не головокружительно. Все началось с молодежных центров, где они начали работать. Они долго искали. Был какой-то скачок, конечно. Они пробились сами.
Татьяна Вольтская: Ну, хорошо, вот они пробились – а что стало с семьями? Атмосфера изменилась? Привычки, образ жизни?
Юрий: Сын купил заброшенную дачу и там начали строить баню. Сломали гараж каменный. Сын сказал, что зачем гараж? Две машины туда не влезут, могут и во дворе стоять. Стали строить баню. Баня была не достроена, звонок: мы приедем. Вот ребята эти приехали. Приезжали каждую пятницу после работы.
Татьяна Вольтская: Очень часто говорят, что когда такое изменение материального положения, то очень часто разваливается семья. У вашего сына не развалилась – это уже нетипично.
Юрий: Это уже нетипично. Но могу сказать, что у двух-трех товарищей в его окружении развалилась. Они оба кончали университет, оба кончали геологический. Она не работала. Когда была студенткой, ездила в экспедиции, занимались оба ориентированием.
Татьяна Вольтская: Здесь в разговор вступает друг Юрия, Сергей, который тоже давно знает семью его сына и, конечно, его жену.
Сергей: Она исключительно умная и тактичная женщина. Я думаю, что любая бы семья, если бы такая жена была, не развалилась.
Татьяна Вольтская: А в чем ее мудрость состоит?
Сергей: В том, что она как-то удивительно понимает, что происходит. У нее не возникает никаких одурений женских в связи с богатством.
Юрий: Лена взяла на себя всю семейную жизнь. У нее есть вкус хороший, отделка квартиры, ремонт – это лежит чисто на ней. Сын этим не занимается, он это дело финансирует, но как там будет сделано, такую стенку или такое окно, ему это глубоко до лампочки, потому что он знает, что Лена сделает в три раза лучше него. Она этим действительно занимается. Загородные дома, зарубежные, все лежит на ней. Связь с архитектором, с дизайнерами, рисует картины, занимается живописью.
Татьяна Вольтская: Я так понимаю, что она использовала свое положение для какого-то развития?
Юрий: Без дела она не сидит, скажем так. То есть она не работает, но всегда встречи, какие-то консультации.
Татьяна Вольтская: Она получила какое-то образование дополнительное?
Юрий: Она занимается в какой-то студии художественной. Недавно была выставка на Литейном.
Татьяна Вольтская: А занятия с детьми?
Юрий: С детьми – это сто процентов. И со старшим, и с младшим.
Татьяна Вольтская: Она сама делает с ними уроки или кто-то приглашен?
Юрий: Там есть гувернантка, но тем не менее, она все контролирует.
Татьяна Вольтская: Где учатся дети? Выбор школ как осуществляется?
Юрий: Выбор школ, одна была школа платная, потом другая платная. Кончилось тем, что кончил бюджетную гимназию. Когда учился в платных школах, то мы с бабушкой смеялись, потому что по всем предметам у него были дополнительные. Непонятно, за что платили в школе, потому что математик приходил, иностранный приходил, русский приходил. Младшая, если получает не пять, то для нее это катастрофа.
Татьяна Вольтская: Мальчик сейчас где учится?
Юрий: Мальчик учится в Англии на подготовительных курсах в университет.
Татьяна Вольтская: Испытание богатством – дело непростое, так думает и Сергей, который знает семью, о которой идет речь, давно и считает это случай нетипичным.
Сергей: Что меня всегда поражает: при наращивании состояния он сам практически не меняется. Остается удивительно разумных. Если его встречаешь сейчас и не знаешь о том, что он человек богатый, у тебя совершенно не останется впечатления. То есть он никогда не демонстрирует свое богатство.
Татьяна Вольтская: Он не устраивает эскапад в Куршавелях?
Сергей: Может быть где-то чего-то и устраивает, но, по крайней мере, такого вычурного, по-русски сказать, демонстрирования своего богатства она не устраивает. Это меня всегда приятно поражает в общении с ним.
Татьяна Вольтская: Юра, вот фотография семьи вашего сына – они тут сидят все за столом в царских одеяниях – что это?
Юрий: Это чисто Ленина инициатива, она прекрасно устраивает праздники. Это был рядовой день рождения.
Татьяна Вольтская: Вот эти костюмы мне показались запредельными.
Юрий: Это было взято на прокат. Был приглашен какой-то ансамбль. В этом году внучка была на Крите. Приезжают родители с детьми, мама, дедушка и бабушка туда день рождения летали. Лена там организовала ее день рождения. Но это был фейерверк. Там были соревнования, шарады. То есть родители других детей просто взялись за голову, сказали: не можете ли вы к нам приехать и там что-нибудь подобное организовать? Без всяких лишних средств. Разбиты на команды, соревнования между командами, разрисовать.
Татьяна Вольтская: Это Лена организовала?
Юрий: Это организовала Лена. Она прилетела туда на три дня, провела это.
Татьяна Вольтская: Главное не в деньгах, а в мозгах.
Юрий: В мозгах.
Татьяна Вольтская: Сергей вспоминает, что такое внимательное отношение в этой семье – не только к детям. Не так давно отмечали 70-летие бабушки.
Сергей: Там тоже были приглашены друзья и мы в том числе. И надо сказать, что это было сделано удивительно со вкусом во всех аспектах этого праздника. Он был довольно сложный, длинный. Пароход по Неве, потом концерт в Петропавловской крепости. Но все это было сделано с удивительным вкусом. И тут даже вопрос не в богатстве и не в деньгах, сколько стоил пароход, икра и так далее, а в том вкусе и изяществе, с которым это было организовано. Видимо, это тоже заслуга Лены, его жены. В этой истории не было никакого элемента навала богатства.
Юрий: Элемент богатства был – это был ледяной самовар с водкой.
Татьяна Вольтская: Кстати, о родителях богатых людей – тут случаются удивительные вещи.
Юрий: У меня есть знакомый, начальник моего сына, у него отец, он врач, хирург. Каждое лето, он рыбак, берет за свой счет и ездит на "Жигули", ловит рыбу. Зимой устраивается в какую-нибудь поликлинику обычным врачом, ходит на работу, хотя может себе позволить жить, где угодно. У него такая психология. Причем человек, который богаче моего сына.
Татьяна Вольтская: Как внуки ваши, они находятся среди таких же детей или они чувствуют себя какими-то одинокими, обособленными?
Юрий: У детей очень широкий круг.
Татьяна Вольтская: Это обычные дети?
Юрий: Лучшим другом внука был сын гувернантки. Они вместе воспитывались, они так друзьями и остались.
Татьяна Вольтская: Но в этом смысле все еще впереди, – считает Сергей.
Сергей: В нашей жизни сейчас это расслоение, оно еще не сложилось, оно в будущем, пройдет еще поколение. Когда я был в Америке, я спрашивал, где живут богатые люди, мне сказали, что я богатых людей никогда не увижу, потому что они живут в своих виллах, они летают на своих самолетах, они приземляются и живут в специальных отелях. И никакого общения с ними для людей моего круга не будет. У нас, я думаю, произойдет то же самое, но через довольно продолжительное время, когда это разделение устоится, тогда уже и появятся и круги соответствующие, и соответствующие места, где эти люди собираются. Пока у нас все перепутано, вы можете встретить богатого человека в простой пивной. Но это уже становится все реже и реже. Мы присутствуем при очень динамичном процессе построения общества, которого у нас не было. Мы естественно все сравниваем с социалистическими понятиями. Сейчас у нас общество находится в непрерывных вихревых пертурбациях.
