Программу "Итоги недели" ведет Дмитрий Волчек. Принимает участие политолог Андрей Пионтковский.

Дмитрий Волчек: Два главных сюжета этой недели – бунт майора Дымовского и послание президента Медведева. Дымовский и Медведев словно находятся в разных мирах. Дымовский и то, что его волнует - реальная Россия, а то, что занимает президента – воображаемая страна. Несмотря на то, что в послании он говорил не только об инновациях, полетах в космос и цивилизационном скачке, но и коррупции, войне на Северном Кавказе - то есть вроде бы о реальных проблемах, все вместе звучит как фантазия. Какие у вас впечатления?

Андрей Пионтковский: Послание президента продолжило жанр его статьи "Россия, вперед!". С одной стороны, в этой статье беспощадная критика сегодняшнего состояния, прежде всего экономической системы России, состояния, которое он унаследовал от своего предшественника, если вообще этот глагол "унаследовал" можно к нему применить в смысле более широком, чем его кремлевский кабинет. Потом прыжок к городу Солнца, в котором будут невероятные технологии, даже, кажется, в первом варианте статьи конкурирующие партии будут сменять друг друга у власти. Эти политические аспекты города Солнца были очень смазаны в послании. И никакой так называемой "дорожной карты" между сегодняшним ужасом и городом Солнца. Значение статьи в политической жизни было в том, что, не называя фамилию Путин, медведевское окружение, этот "коллективный Медведев", "медведевское большинство" бросало Путину явный вызов. Даже Хрущев не позволял себе на втором году своего царствования такую резкую системную характеристику той страны, которую он унаследовал. Статья создала напряженную ситуацию ожидания, и оно усиливалось статьями многих людей медведевского круга. "Вперед, Дмитрий Анатольевич. Настал решающий момент". Это статья, между прочим, известного Будберга.

Дмитрий Волчек: Мужа пресс-секретаря Медведева.

Андрей Пионтковский: Да, очень интересная была статья, она усиливала критику путинского наследства. И, на мой взгляд, это ушло в пшик. Ну да, повторились характеристики оценки кризисного экономического состояния страны - сырьевая экономика, системная коррупция. А политическая часть была сведена к двум-трем фразам, каким-то жалким реформам на региональном уровне, приведении в соответствие количества депутатов различных парламентов. Но дальше прозвучала очень жесткая фраза: но никому не будет позволено под флагом демократизации нарушить стабильность, расшатать наши политические устои и так далее. То есть в политическом плане это было полное отступление медведевского большинства перед путинским большинством.

Дмитрий Волчек: Игорю Юргенсу, судя по его короткому комментарию, это сокращение политической части послания не понравилось. Очевидно, что-то другое было в проекте, который готовили люди из его института.

Андрей Пионтковский: В тот вечер в одном из западных посольств был прием по случаю национального праздника, и я там встретил одного из ближайших сотрудников Юргенса, обычно такого очень уверенного в себе джентльмена. Он был явно растерян и удручен. В общем, для ИНСОРа, для людей, которые готовили Медведева к этому выступлению, это было действительно большое разочарование. Я стал к этим людям с большим уважением относиться, я понял, что для них это было серьезно. Это не была какая-то игра в доброго и злого следователя, а они серьезно хотели вложить в уста своего патрона какие-то более-менее значимые политические преобразования. Эти люди стали повторять то, что мы, люди в оппозиции, повторяем лет десять. Откройте мои книги "За родину! За Абрамовича! Огонь!" и "Нелюбимая страна", и вы увидите там все тезисы ИНСОРа. Но давайте все-таки, если позволите, я расскажу свою версию, что же произошло в самые последние дни, и почему вот это нарастающее крещендо ожиданий медведевской перестройки было так сбито.

Дмитрий Волчек: Вы думаете, что вычеркнули в последний момент значимую политическую часть из послания?

Андрей Пионтковский: Меня удивляло очень многое в том, что происходило в последние дни. Вот эта дерзость околомедведевского лагеря, почему они так ведут себя по отношению к национальному лидеру? Наверное, они что-то знают такое, чего мы не знаем. Потому что внешне, казалось бы, всеми ресурсами в кремлевской верхушке - и силовыми, и финансовыми, и какими угодно – обладает, скорее, премьер-министр, чем президент. Но премьер держал паузу, такую классическую паузу Александровской слободы. И он нашел асимметричный ответ. Есть такой замечательный человек Дмитрий Саймс в Вашингтоне, гениальный лоббист, через которого озвучиваются все последние внутриполитические и внешнеполитические установки Кремля, и который действительно очень эффективно работает, обладает очень большим влиянием на американский политический истеблишмент. И вот буквально за несколько дней до послания в журнале National Interest публикуется большая статья, основанная на его впечатлениях от только что закончившейся поездки в Москву. Там много интересного, но самое сенсационное - это тема взаимоотношений Медведева и Путина и его интервью с одним из ближайших единомышленников Путина, как он представил этого господина. Так вот этот один из ближайших единомышленников сказал фразу, которая произвела на меня впечатление, - боюсь, не только на меня, но и на Медведева и его окружение. Там было сказано, что Медведев разрешает своим сторонникам вести очень опасную политическую игру, и терпение Владимира Владимировича не безгранично. То есть таким довольно замысловатым образом через публикацию в вашингтонском издании медведевскому лагерю впервые за последние два месяца был дан очень жесткий ответ. И мне представляется, что именно этот ответ и смял послание. Достаточно было смотреть на такое ироническое выражение лица Путина, как часто он глядел в потолок и всем своим видом демонстрировал, что то, что происходит на трибуне, не стоит воспринимать слишком всерьез.

Дмитрий Волчек: И в день выступления Медведева журнал "Форбс" опубликовал рейтинг самых влиятельных людей мира, и Путин оказался на 3 месте, а Медведев на 43-м. Получился поневоле злой комментарий к словам Медведева и всем его прожектам. Злой, но справедливый ли? В конце концов, не Господь Бог рейтинги Форбса составляет. Может вообще неправильно так разделять влияние премьера и президента?

Андрей Пионтковский: Заметьте еще, что господин Сечин занимает более высокую позицию в этом рейтинге, чем господин Медведев. Мне кажется, что ключевой, раскрывающей смысл послания является эта в общем-то предательская по отношению к его собственному реформаторскому лагерю фраза о том, что мы никому не позволим под видом демократизации что-то такое расшатывать - имеется в виду, прежде всего, тандем с Владимиром Владимировичем. Это довольно четко показывает, что, скорее всего, рейтинг "Форбса" соответствует действительности.

Дмитрий Волчек: И майор Дымовский, народный герой этой недели, к Путину обращается, а не к Медведеву. Так что не только в редакции "Форбса" в Америке, но и в новороссийской милиции понимают, кто настоящий начальник.

Андрей Пионтковский: Не только майор Дымовский, но и домохозяйки, замученные ЖЭКами, и пациенты, жалующиеся на бездушие врачей, тоже к нему обращаются. Не зря же аппарат Путина выковал чеканную формулу "национальный лидер". Национальный лидер не зависит от того места, которое он занимает. Мне кажется, конечно, между ними существовали какие-то кондиции при передаче власти. Но вот вопрос, который всех занимает: если действительно Медведев так слаб, почему бы Путину не поставить все на место и не вернуться на свой пост? Видимо, какая-то штабная игра в этом направлении уже была в декабре прошлого года, когда они продлили эти сроки с трех до шести. Кстати, мало кто из аналитиков заметил интересную деталь этой операции продления. Ведь что получилось: президент Медведев изменил конституцию. И если он будет баллотироваться на следующих выборах, то получается, что он изменил конституцию под себя. Вы скажете, что это не накладывает на него никаких формально-юридических ограничений. Но ведь Путин несколько раз повторял, что ни в коем случае не может позволить изменить конституцию под себя. То есть такие моральные и психологические ограничения для Медведева, безусловно, есть. Но мне кажется, что сейчас, когда в процессе вот этого бунта на коленях в околомедведевском лагере и всех разговоров о модернизации, Путин поставил вместе с «Форбсом» и с Дмитрием Саймсом Медведева на место, он как умный человек и не будет прибегать к этой процедуре формального возвращения. Зачем это ему нужно, когда и так все понимают, кто в доме хозяин? Его вполне устраивает такой ослабленный, публично униженный, опущенный Медведев на посту президента. И, видимо, они теперь преодолели довольно серьезный кризис и оба поняли, что нужны друг другу. Между прочим, тут и обратное верно. Предположим, что увенчалась бы успехом вот эта партия людей, которая мечтала сказать: ступайте царствовать, государь. И вот каким-то образом исчезает Путин. Что значит «каким-то образом»? Элементарным указом об освобождении премьера. Медведев остается правителем, а тут тогда возникнет вопрос: а в чем его легитимность, кто он, собственно, такой? Человек, назначенный Путиным, которого только что отправили в отставку за то, что развалил экономику страны. Вот с таким лицом и имиджем Медведеву будет очень трудно удержаться. Хорошо иметь в кармане Путина и время от времени говорить, что свобода лучше, чем несвобода. А если без всякого Путина он будет говорить, что дважды два - четыре? А кому он нужен будет тогда? Мне кажется, они поняли, что они в одной лодке, несмотря на растущую неприязнь друг к другу, и постараются в этой лодке доплыть во всяком случае до 2012 года.

Дмитрий Волчек: Андрей Андреевич, не хочется все «поливать ядом скепсиса», если пользоваться выражением Андрея Белого. Есть и резонные вещи в разработках ИНСОРа, которые прозвучали в послании. Не всё ведь вычеркнули. Бесперспективность госкорпораций - разумная вещь.

Андрей Пионтковский: Безусловно, разумная. В разработке ИНСОРа есть и больше разумного. Они же не стесняются затрагивать вопросы и политической сферы. Они выдвигают концепцию состязательной демократии вместо суверенной сурковской демократии. Состязательная - значит действительно расширение политического процесса. Но это как раз абсолютно не прозвучало в послании. Ошибка ИНСОРа в том, и я им все время говорил и публично, и в личных беседах, что они не замечают такого громадного слона в комнате, на котором написано Владимир Владимирович Путин. Они думают, что Путин как-то постепенно сойдет на нет. Что, он рассосется как беременность? Все то, что они бичуют, что блестяще определил человек, написавший статью с подписью Медведев - это системная коррупция, отсталая сырьевая экономика, пылающий Кавказ, демографическая катастрофа, все это так. Но все это опять же имеет то же самое имя, отчество и фамилию. Потому что все эти процессы резко ухудшились за последние 10 лет. Вызов Путину ни Медведев, ни его окружение бросить не отваживаются. И это не просто обрекает на неудачу все правильные начинания, но они даже не смогут начать их реализовывать.

Дмитрий Волчек: Еще одна иллюстрация. В то самое время, когда Медведев выступал со своим посланием, суд приговорил Эдуарда Лимонова к 10 суткам ареста за участие в несанкционированном митинге в защиту конституции. Я думаю, тюремный срок большому русскому писателю - более значительное с точки зрения истории событие, чем очередное послание президента. И этот приговор тоже имеет имя, отчество и фамилию - это та же самая фамилия Путина.

Андрей Пионтковский: И то же ФИО имеет то, что в эти дни творится в Хамовническом суде. Я там был вчера. Там совершенно сорвавшиеся с цепи прокуроры, они говорят «вам уже поздно на что-то надеяться», они лично оскорбляют подсудимых. Их поведение изменилось в последние дни. Они как-то немножко поджали хвост во время этого двухмесячного перетягивания каната в российских медиа между медведевским "Вперед, Россия!" и молчащим Путиным. А сейчас, видимо, почувствовали, кто в доме хозяин, и с каким-то невероятным остервенением бросились на подсудимых.

Дмитрий Волчек: Может быть, вы видели, смешная вещь: сочетание в четверг в новостях двух заголовков "Медведев сокращает часовые пояса" и "Суд продлил срок содержания Ходорковскому под стражей".

Андрей Пионтковский: Да, это вряд ли какая-то фига в кармане господина Эрнста или господина Добродеева. Просто реальность устраивает такие сшибки и такой эйзенштейновский монтаж на нашем телевидении.

Дмитрий Волчек: Очень показательная вещь, как Медведев обнаружил в интернете футурологический проект, расхвалил автора, а потом оказалось, что автор этот фашист, сам себя так назвал, поклонник Сталина и так далее. Такой конфуз получился неслучайный, кажется.

Андрей Пионтковский: Не поклонник Сталина, он поклонник Гитлера. Он неоднократно говорил о своем восхищении Третьим рейхом, с горечью отмечал, что в 42 году не смогли Адольф и Иосиф договориться. Его пунктиком являются агрогорода без канализации - именно этот проект заинтересовал блогера Медведева.

Дмитрий Волчек: Да, и проекты создания суперкомпьютера, и полетов к другим планетам выглядят довольно комично на фоне того, что нет нормальных дорог. Нет нормальной автострады между Москвой и Петербургом, а уж дальше даже и страшно заглянуть.

Андрей Пионтковский: Термояд и использование сверхпроводимости при передачи энергии на российские просторы – это очень интересная физика, физики всех стран соблазняют политиков на протяжении 50 лет на моей памяти. Это очень интересно, надо участвовать в этих исследованиях, Россия участвует. Но это не темы для президентского послания. Что еще бросается в глаза - какая-то личная несолидность поведения, неспособность различать существенное и детали, такая не очень убедительная помпезность, с которой он преподносит крайне неудачный текст его спичрайтеров. Кто-то хорошо заметил, что на этом фоне «национальный лидер» действительно выглядит Сократом и Столыпиным. Еще я процитирую коллегу, мне понравилась такая сентенция: «историки потом скажут, что она утонула 12 ноября 2009 года».

Дмитрий Волчек: В конце концов, все, что прозвучало в послании президента, мы читали в детстве: "Иногда, глядя с крыльца на двор или на пруд, говорил он о том, как хорошо бы было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или через пруд выстроить каменный мост".

Андрей Пионтковский: Николай Васильевич уже зацитирован вместе с Медведевым.

Дмитрий Волчек: «И все эти прожекты так и оканчивались только одними словами».