О чудесах в христианском понимании, о том, что чудо никак не является основанием нашей веры, богословами и церковными публицистами написано много. Все они говорят правильно, конечно. Основание нашей веры – реальная наша близость с Христом. А чудеса – подарки от Него. Мы любим того, кого любим, вовсе не за подарки – но всё же благодарим за них. Тем более, что подарки, которые нам дарит Бог – особенные: они доставляют не удовольствие, но радость, не тешат нашу страсть к стяжанию или тщеславие («вот, я удостоился!...»), но по-настоящему животворят. И подарки-то эти у Бога такие, что получивший их зачастую не может никому похвастаться ими: глядящий со стороны – ничего и не поймет…
…Служу на могиле друга, в сороковой день. Весна, солнце, песчаное кладбище… Едва взмахнул кадилом и произнес : «Благословен Бог наш…» - прилетела синичка, уселась на перекладине деревянного креста, сидела в продолжение всей литии… Не то чтобы просто радость при виде ее – но нечто сродни творческому вдохновению; впоследствии я написал стихотворение памяти этого друга, которое до сих пор считаю у себя одним из лучших…
…Приехал на дом к женщине, умирающей от рака. Возраст – за пятьдесят, обычная советская женщина, крещена, но к таинствам Церкви никогда не прибегала… После исповеди и причастия я спросил, почему ей захотелось позвать священника. Она сказала : «Я знаю, что умираю. И такая черная тоска была… Сегодня ночью – вижу сон: будто зашла в храм, а там на подсвечнике горят свечи, и словно бы не свечи, а кто-то живой горит… И голос за спиной, такой хороший: это твои дети». Когда проснулась – вспомнила: да, это мои убитые дети, я сделала несколько абортов… Теперь я помянула их перед Богом, и мне не страшно умирать». Бабьи сны – пустое, скажет кто-то; однако настоящим чудом был свет ее глаз – неподдельные покой и надежда, неподдельная перемена души…
…Несколько лет назад, рассказывает этот человек, я с утра поругался с женой. Она заплакала и ушла в храм на службу – был Никола Зимний, а она – верующая, я тогда верующих считал либо придурками, либо ханжами, злило это все меня… Злился, зная: будет там обо мне молиться, я ведь – Николай… Ушел к приятелям, напился в хлам. А поздно вечером шел пьяный по щоссе за городом – машина сбила и уехала… Кто-то проезжал мимо – не останавливаясь. Время сейчас такое, от людей сочувствия не дождешься… Наконец один остановился – плохо помню, уже терял сознание, травмы получил тяжелые - и отвез в больницу… Надо ли говорить, что этого человека, который меня спас, и врача, который со мной возился и выходил, звали Николаями. Первые слова, когда пришел в себя и увидел рядом жену, были : «Прости меня» - раньше никогда таких слов ей не говорил…
…Будний день, храм – полупуст. Литургия, Евхаристический канон, «на ны и на предлежащия дары сия»… Чудо, которое трезвит и восторгает – всегда: тот самый Христос, Который всегда и был среди нас, обычных служителей-прихожан, среди – и основой – Церкви Своей, среди будничных, более-менее верующих, грешных людей – всходит на Престол и являет Себя в Плоти и Крови, Хлебе и Вине, являет не как чудо сакральных « даров», освящающих каждого приступающего индивидуально, по мере его нужды, но как чудо Единства нас в Себе… И в момент «Твоя от Твоих!...» изо дня в день это, повторяющееся и каждый раз уникальное Чудо, стремится, торопится, по мере слабеньких своих сил, подтвердить маленьким чудом и природа, застенчиво участвует: из решетчатого окна алтаря на Престол, даже если небо за окном в хмари и тучах, падает столп, а часто – и просто лучик пыльного , золотенького, трепетного света…
Чудеса Божьи – везде, поглядите и убедитесь сами. И, кстати, самое дивное, необъяснимое, мучительное (да-да!) и великое среди них – это мы с вами, люди, рожденные Им в муках – Себе на радость. Поглядите на своих ближних, тех, кого вы знаете наизусть, кого часто уже не отличаете от мебели и погоды, на тех, кто каждый день с вами – под одной крышей, за одним столом на хмурой утренней кухне, под одним одеялом в постели, в одном с вами зеркале, - и вы увидите вечное – в толще быстропреходящего времени – чудо воплотившегося Бога.
Поэтому, желая всем вам мира, радости и любви, поздравляя с приближающимися Новым годом и Рождеством Христовым, хочу пожелать и так: с новыми чудесами!
* * *
Ночью
Первый ударил мороз.
Иней рябину сковал, сжал кисти,
И – умерла, и горит.
Выпей с куста! Воистину:
Не умрёшь – не станешь вином.
Вот и синица,
Отведав рябиновый пылающий спирт,
Скачет, ликует,
Как птичий Давид перед ковчегом.
А мы-то,
Побывавшие в точилах Твоих,
Боже,- что сотворим?
…Служу на могиле друга, в сороковой день. Весна, солнце, песчаное кладбище… Едва взмахнул кадилом и произнес : «Благословен Бог наш…» - прилетела синичка, уселась на перекладине деревянного креста, сидела в продолжение всей литии… Не то чтобы просто радость при виде ее – но нечто сродни творческому вдохновению; впоследствии я написал стихотворение памяти этого друга, которое до сих пор считаю у себя одним из лучших…
…Приехал на дом к женщине, умирающей от рака. Возраст – за пятьдесят, обычная советская женщина, крещена, но к таинствам Церкви никогда не прибегала… После исповеди и причастия я спросил, почему ей захотелось позвать священника. Она сказала : «Я знаю, что умираю. И такая черная тоска была… Сегодня ночью – вижу сон: будто зашла в храм, а там на подсвечнике горят свечи, и словно бы не свечи, а кто-то живой горит… И голос за спиной, такой хороший: это твои дети». Когда проснулась – вспомнила: да, это мои убитые дети, я сделала несколько абортов… Теперь я помянула их перед Богом, и мне не страшно умирать». Бабьи сны – пустое, скажет кто-то; однако настоящим чудом был свет ее глаз – неподдельные покой и надежда, неподдельная перемена души…
…Несколько лет назад, рассказывает этот человек, я с утра поругался с женой. Она заплакала и ушла в храм на службу – был Никола Зимний, а она – верующая, я тогда верующих считал либо придурками, либо ханжами, злило это все меня… Злился, зная: будет там обо мне молиться, я ведь – Николай… Ушел к приятелям, напился в хлам. А поздно вечером шел пьяный по щоссе за городом – машина сбила и уехала… Кто-то проезжал мимо – не останавливаясь. Время сейчас такое, от людей сочувствия не дождешься… Наконец один остановился – плохо помню, уже терял сознание, травмы получил тяжелые - и отвез в больницу… Надо ли говорить, что этого человека, который меня спас, и врача, который со мной возился и выходил, звали Николаями. Первые слова, когда пришел в себя и увидел рядом жену, были : «Прости меня» - раньше никогда таких слов ей не говорил…
…Будний день, храм – полупуст. Литургия, Евхаристический канон, «на ны и на предлежащия дары сия»… Чудо, которое трезвит и восторгает – всегда: тот самый Христос, Который всегда и был среди нас, обычных служителей-прихожан, среди – и основой – Церкви Своей, среди будничных, более-менее верующих, грешных людей – всходит на Престол и являет Себя в Плоти и Крови, Хлебе и Вине, являет не как чудо сакральных « даров», освящающих каждого приступающего индивидуально, по мере его нужды, но как чудо Единства нас в Себе… И в момент «Твоя от Твоих!...» изо дня в день это, повторяющееся и каждый раз уникальное Чудо, стремится, торопится, по мере слабеньких своих сил, подтвердить маленьким чудом и природа, застенчиво участвует: из решетчатого окна алтаря на Престол, даже если небо за окном в хмари и тучах, падает столп, а часто – и просто лучик пыльного , золотенького, трепетного света…
Чудеса Божьи – везде, поглядите и убедитесь сами. И, кстати, самое дивное, необъяснимое, мучительное (да-да!) и великое среди них – это мы с вами, люди, рожденные Им в муках – Себе на радость. Поглядите на своих ближних, тех, кого вы знаете наизусть, кого часто уже не отличаете от мебели и погоды, на тех, кто каждый день с вами – под одной крышей, за одним столом на хмурой утренней кухне, под одним одеялом в постели, в одном с вами зеркале, - и вы увидите вечное – в толще быстропреходящего времени – чудо воплотившегося Бога.
Поэтому, желая всем вам мира, радости и любви, поздравляя с приближающимися Новым годом и Рождеством Христовым, хочу пожелать и так: с новыми чудесами!
* * *
Ночью
Первый ударил мороз.
Иней рябину сковал, сжал кисти,
И – умерла, и горит.
Выпей с куста! Воистину:
Не умрёшь – не станешь вином.
Вот и синица,
Отведав рябиновый пылающий спирт,
Скачет, ликует,
Как птичий Давид перед ковчегом.
А мы-то,
Побывавшие в точилах Твоих,
Боже,- что сотворим?
