Анна Качкаева: Здравствуйте. В эфире последний в этом году, конечно же, предновогодний выпуск программы "Смотрим телевизор". Сегодня мы будем подводить итоги года: рейтинги, лица, программы, события, которые повлияли на телевидение года уходящего. Об этом со мной сегодня в студии и с вами, разумеется, будут разговаривать мои коллеги Александр Мельман ("Московский комсомолец"), Сергей Варшавчик (РИА "Новости") и по телефону наша коллега из газеты "Коммерсант" Арина Бородина. Здравствуйте, все. Всех с наступающим!
Александр Мельман: Здравствуйте. С наступающим всех!
Сергей Варшавчик: Здравствуйте.
Арина Бородина: Здравствуйте.
Анна Качкаева: Тогда начнем, наверное, с цифр. А зрителям я скажу, что вы можете, разумеется, подвести тоже свои телевизионные итоги и сказать нам о том, что вы считаете событием, антисобытием, кого вам в этом телевизионном году не хватало, кого, может быть, было с избытком. Ну, в общем, что вы думаете о нынешнем телевидении.
Арина, поскольку мы в "Коммерсанте-Власти" не нашли итоговой такой истории, которую вы всегда готовите, то, я думаю, что вы все равно наблюдали за тем, как рейтингово существовали программы и каналы в этом году, в смысле подводя итоги, разумеется. Уже можно что-то сказать такое принципиальное и определенное?
Арина Бородина: Абсолютно можно. Дело в том, что это просто технологическая действительно у нас в этом году получилась проблема. Мы, как всегда, готовили и данные итоговых за год рейтингов у меня есть, я их, естественно, с удовольствием вам расскажу. В общем, ничего необыкновенного, наверное, для меня в лидерах этого года, с точки зрения зрительских предпочтений, нет. Я думаю, мои коллеги - и Саша, и Сергей - это мнение тоже будут разделять. Это футбол. Это отборочные матчи чемпионата мира по футболу, они занимают три верхние строчки и российских рейтингов, и московских рейтингов. Ну и конечно, лидер - матч Словения-Россия, где наши, увы, проиграли и тем самым закрыли себе шанс попасть на чемпионат мира в ЮАР. Сразу скажу, это очень высокий показатель доли аудитории, это 60 процентов и, если говорить о рейтинге, то это 20 процентов, то есть каждый пятый москвич и каждый пятый россиянин находились у телевизора, это согласно данным ТНС "Россия".
Среди лидеров года, самая, кстати, большая доля аудитории зрительская, это "Евровидение", финал, тоже ничего неожиданного, причем в Москве его смотрели более активно, чем в России. Это фильм "Плесень", о котором мы с вами очень много говорили, 1 февраля он вышел в эфир на Первом канале. Он среди лидеров тоже в первой пятерке. "Пусть говорят" Андрея Малахова с Аллой Пугачевой и Кристиной Орбакайте тоже предсказуемо, где обсуждалась судьба мальчика Дэни Байсарова. Из сериалов лидирует "Вольф Мессинг" (канал "Россия"), в общем, он совсем недавно шел, причем одинаково ровно его смотрели в Москве и в других городах страны. Из художественных фильмов впервые за последние годы попал зарубежный фильм "Миллионер из трущоб", это фильм оскароносец, его Первый канал, если вы помните, показал очень быстро, сразу после мирового проката.
Что отличает московский и общероссийские рейтинги, я бы хотела это заметить. Конечно, в общероссийских рейтингах больше сериалов, здесь есть сериалы "Капкан", "Братаны" (канал НТВ), "Широка река" (Первый канал), "Группа "Зета" (Первый канал"), "Тайны следствия" (канал "Россия"). Такие фильмы, такие мелодрамы, как "Варенька. Наперекор судьбе", "Дом с сюрпризом", это такие типовые мелодрамы. А вот в московских рейтингах был для меня такой показательный, наверное, вариант, это попали программы и "Большая разница", и "Прожекторпэрисхилтон". Особенно для последней это, я считаю, прорыв в году, что она попала хоть и в самый конец двадцатки самых популярных проектов года, но, тем не менее, выпуск, который был накануне "Евровидения", 16 мая, смотрела почти треть телевизионной аудитории, это очень большой показатель. И сериал "Глухарь" занимает очень высокую позицию, но это действительно прорыв канала НТВ, с точки зрения жанров, форматов и так далее. Ни одной общественно-политической программы здесь мы, конечно, не увидим. Скажу так, чуть-чуть сократилось количество аудитории общей, но примерно все наборы традиционные, то есть фильмы, сериалы и большие программы... Да, конечно, парад Победы, но он, кстати, попал только у москвичей, девятое место занимает с долей почти 46 процентов. И новости попали, но это те новости, которые выходили в перерывах между матчами отборочного тура, то есть тут тоже ничего неожиданного. То есть что-то, что бы покорило мое воображение, я здесь не увидела, за исключением, пожалуй, что "Прожекторпэрисхилтон", для которого все-таки это большой рывок - попасть в итоговые проекты года.
Анна Качкаева: Арина, если говорить о каналах, не о программах, а о каналах, совокупно, кто в лидерах? С перечислением приблизительно понятно, но чтобы вы просто сформулировали.
Арина Бородина: Здесь двадцать проектов у меня, из них подавляющее большинство - это Первый канал. Здесь проще сказать, что среди общероссийских показателей канал "Россия" встречается раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь - семь раз и один раз встречается канал НТВ, в Москве НТВ встречается два раза, а канал "Россия" раз, два, три. Все остальное занимают проекты или трансляции, идущие на Первом канале.
Анна Качкаева: В общем, аудиторные предпочтения приблизительно ясны по стране.
Вы не удивились, сидящие со мной в студии, Арина тоже, в общем, ничему не удивляется, кроме того, что "Прожекторпэрисхилтон" все-таки попал в эту двадцатку и это хоть как-то совпадает с тем, о чем говорили мы, говоря о новом качестве смешного в течение, по крайней мере, минувшего полугодия. Удивительно, что в двадцатку не попали ни прямые линии, ни общения президента. Видимо, уже только новогоднее обращение может тягаться со всем тем, о чем сказала Арина.
Давайте тогда я сформулирую так: на что вы бы обратили внимание свое принципиальное? Какие проекты и программы, по-вашему, определяют нынешний телевизионный год?
Александр Мельман: С моей точки зрения, главная новость это то, что нет таких особо новостей именно в телевизионном плане. То есть этот год я бы назвал достаточно проходимым и повторяемым, здесь я согласен с Ариной, потому что объективный показатель рейтингов это нам все показывает. С точки зрения смыслов, например, если говорить о политическом телевидении, то если некоторые коллеги, демократического склада ума, все-таки ждали чего-то оттого, что если пришел Медведев, значит, что-то должно измениться на телевидении, честно говоря, я ничего не ждал и не дождался.
Анна Качкаева: И поэтому не разочарован.
Александр Мельман: Да, не разочарован, потому что я хочу и стараюсь понять логику этих людей, кто, так или иначе, управляет политическим телевидением. Мне кажется, она есть, это не только логика власти, только такая хватательная и стяжательная. Мне кажется, есть определенная идеология в том, как работает наше политическое телевидение. А то, что Медведев ничего не поменял, да и, я так понимаю, не хочет менять, потому что это, мне кажется, абсолютно человек системы, да, со своим определенным бэкграундом, со своим воспитанием, и это все видно в его высказываниях, но дальше идет уже правило системного отбора, системного управления страной и телевидением, как необходимым стягивающим поясом идеологическим для российского народа. Поэтому здесь, мне кажется, существует консенсус между разными блоками кремлевскими, которые, так или иначе, имеют отношение к телевизионному управлению, и Медведев здесь никак не выделяется. Поэтому я и вижу, что на политическом пространстве, например, если брать программу НТВ "Ночной разговор", это такая, мне кажется, квинтэссенция, когда для галочки сделана вот эта передача, когда благополучные какие-то люди. Например, когда они обсуждали трагедию "Невского экспресса" или то, что случилось в "Хромой лошади", просто видно, как люди пришли, на своих дорогих машинах туда приехали, через губу все это проговорили и поехали дальше.
Анна Качкаева: Тем не менее, вы не можете отрицать того, что всю осень на большинстве, кстати, нишевых в основном каналов, вроде бы, таких более специализированных, хотя они с универсальным содержанием, шел поиск разговоров, вот этих разговорных историей. И на СТС, и на РЕН, и на НТВ были попытки.
Александр Мельман: Согласен.
Анна Качкаева: Так же, как "Специального корреспондента" в новом формате запустили. Они все время пытаются актуализировать жизнь.
Александр Мельман: Я сейчас просто говорю только о политическом, потому что на СТС действительно очень неплохая сетка ночного разговора для того, чтобы привлечь молодежь, такие, в смысле молодежном как представляются тем, кто управляет СТС. Это интересно, безусловно.
Сергей Варшавчик: Я, пожалуй, соглашусь с моими коллегами. Этот год действительно во многом проходной и уже не первый, кстати, надо сказать, год такой гладкой стабильности. То есть развлекательный сегмент развивается, улучшается, какие-то придумки происходят технического характера, очень хорошие, я имею в виду, в частности, "Евровидение". Развиваются, в зависимости, конечно, от результатов, спортивные трансляции, их смотрит уже не первый год как бы вся страна. В то же время общественно-политическая часть телевидения все скукоживается и скукоживается. Происходит, на мой взгляд, в этом году переформатирование разных каналов, я имею в виду, в частности, уход как бы Роднянского, еще больше, развлекательней СТС, я имею в виду вот это странная замена "Пятого канала" РЕН ТВ. То есть, я так понимаю, РЕН ТВ тоже теперь становится более развлекательным. Это смена Татьяны Пауховой, бессменного руководителя канала "Культура", на Сергея Шумакова.
Анна Качкаева: Вы это с чем связываете, с тем, что ожидается какая-то новая конфигурация к будущему году, или что?
Сергей Варшавчик: Я связываю действительно это с тем, что, видимо, вот эта забегаловка для интеллигенции, как я называл канал "Культура", он в последние годы совсем исчерпал свои возможности и, видимо, руководство ВГТРК решило как-то из этого культурного уголка его вывести. Конечно, не очень понятно, что это будет. Может это будет развлекательность? Ну, посмотрим.
Анна Качкаева: Из всех уголков решили что ли вывести? Получается, что "Культуру" решили вывести из уголка, другую "Россию" создать или "Россию молодую" на канале "Спорт", такую около, и "Пятый канал" для умных. Чего-то слишком много всего для умных резерваций.
Сергей Варшавчик: И это еще не все. Говоря об общественно-политическом сегменте, не надо забывать, что, в частности, была закрыта программа Владимира Соловьева на НТВ, и сейчас мы видим какие-то странные...
Анна Качкаева: Тоже попытки начать какой-то иной разговор.
Сергей Варшавчик: Иной разговор, вот этот странный разговор про Сталина, когда не подготовленная совершенно, на мой взгляд, антисталинская, так скажем, сторона, она проиграла просто по подаче информации, по формату, что называется. Это, на мой взгляд, ТЭФИ первая без Познера, когда мы видели такую раздвоенную ТЭФИ, часть была в Питере, публичная часть, и непубличная в Москве. Такая некая примирительная попытка, на мой взгляд, была сохранить академию.
Анна Качкаева: Но это в стилистике стабильной тандем демократии. У нас все как-то должно быть по две.
Сергей Варшавчик: И понимаете, какая вещь? Такое полное ощущение, что определенный этот сегмент общественно-политический, он задан довольно жестко. Шаг влево, шаг вправо как бы не одобряется, а внутри, да, можно экспериментировать. Можно снимать, например, очень симпатичный проект Алексея Пивоварова "Москва. Осень 41-го", где интересно и документально какие-то воссозданы моменты этой паники знаменитой 16 октября 1941 года, какие-то кадры документальные и художественные приемы, которые тоже он демонстрируют нам со Ржева. Но по большому счету человеку думающему и задумывающемуся смотреть нечего на телевидении.
Александр Мельман: Столько перечислил, а потом оказалось, что смотреть нечего.
Анна Качкаева: Слушатели пишут, что открытием для некоторых стал канал "Совершенно секретно", особенно великолепный Кучер. "Смотрим почти целыми днями. Это вам не заплесневелое "Евровидение". И вообще некоторые еще упоминают канал "Дискавери" и каналы вот этого самого тематического, нишевого и прочего спроса.
Арина, давайте теперь от рейтингов к вашему впечатлению от этого телевизионного года. Раз уж все заговорили об общественно-политическом вещании. На мой взгляд, президент и премьер были главными продюсерами общественно-политического вещания, и никаких других ярких персонажей на экране не было. Они как страной в ручном управлении управляли, так, собственно, и этим сегментом телевизионным управляли точно, потому что все было сконцентрировано на них. Есть ли в этом какие-то, по-вашему, прорыву, учитывая особенно вот эту премьеру "три плюс один", которая у нас в итоге была?
Арина Бородина: Честно говоря, эта история, мне кажется, вообще отдельно сама по себе. Я думала, она войдет в историю российского телевидения, как это ни звучит...
Анна Качкаева: Точно-точно.
Арина Бородина: А то, что такого формата не было ни в одной стране, я даже не сомневаюсь, не изучая даже историю телевидения и политики других стран. Потому что впервые руководители трех крупнейших каналов такой огромной страны берут интервью у президента, они даже не главные редакторы, не ведущие обозреватели, они не являются заместителями генерального директора по информационной политике. Хотя бы поэтому этот формат беспрецедентен.
Что касается освещения в эфире, разумеется, доминировали два человека - Владимир Путин и Дмитрий Медведев. Если верить статистике, которую приводила наша газета в последнем номере, в четверг, то Дмитрий Медведев по количеству упоминаний в новостях все-таки опередил Владимира Путина.
Анна Качкаева: Слава богу.
Арина Бородина: Я думаю, если это высчитывать минуты и секунды, то - да. Хотя так, визуально, на взгляд меня, как наблюдателя, мне это не показалось, потому что это постоянное соревнование, кто идет первым, кто вторым, в сюжетах главных каналов в новостях, оно постоянно. Более того, как только создается ощущение, что чуть-чуть действительно выходит вперед Дмитрий Медведев, Владимир Путин не дает спуска и тут же он у нас в различных каких-то неформальных историях, то топлесс опять, то с тиграми, то с детьми.
Анна Качкаева: То с байкерами.
Арина Бородина: Да, то он у нас на Байкале. И это конечно выглядит, на мой взгляд, просто иронично и комично для столь серьезного лидера. Я не смотрю так часто сейчас западное телевидение, поскольку я живу в России, но мне кажется, это просто смешно для лидера такой крупной державы, так популистски постоянно себя представлять в эфире. Дмитрий Медведев, конечно, тоже, в общем, пытается ему подражать, потому у меня нет сомнения, что это подражание, скорее. Подтягиваться на школьных турниках в своей школе, не думая о том, что, когда он говорит, что за эти годы ничего не изменилось, то есть прошло почти тридцать лет, а в школе даже не поменяли пол в спортивном зале. Ну, это уже отдельная история. Но у них в этом году было два действительно больших формата, традиционная прямая линия, Путин неподражаем с точки зрения самого себя, он даже себя обошел. Четыре часа общаться в прямом эфире - это действительно сложно и это действительно по законам телевидения довольно сложный формат. Ничего нового он, к сожалению, не открыл для меня, кроме каких-то статистических вещей, его по-прежнему смотрит большой процент, 37 процентов аудитории, это довольно много. Что касается итогов года с Дмитрием Медведевым, он войдет в историю именно, я думаю, с точки зрения того, кто брал интервью, а не то, что они спрашивали, и то, что отвечал президент России.
Анна Качкаева: Арина, вам не кажется, что все-таки то, что они спрашивали, тоже имеет значение? Потому что мне кажется, что это договоренная попытка раздвинуть границы дозволенного. Я просто представляю, как они договаривались о том, о чем они спросят.
Арина Бородина: Вы понимаете, Аня, у меня к этому вообще очень сложное отношение, к формату. Потому что одно дело, когда договариваются обозреватели и подчиненные этих руководителей, которых мы хорошо знаем, а другое дело, когда первые лица договариваются с первым лицом.
Анна Качкаева: Может быть они для того и договариваются, чтобы дать сигнал журналистам и всем остальным, что, товарищи дорогие, теперь можно, можно спросить про "басманное правосудие", можно спросить...
Арина Бородина: Можно спросить про систему наказаний и не упомянуть дело Магнитского.
Анна Качкаева: Да.
Арина Бородина: Это вы считаете сигнал, значит, про дело Магнитского говорить нельзя, хотя в эфире этих же каналов эта фамилия звучала после того, как президент принял решение. У меня очень двоякое ощущение от этих разрешенных и оговоренных, безусловно, вопросов. Да, спросили про "басманное правосудие". Но к чему это было сказано, это не расшифровывается.
Анна Качкаева: Да, слово "Ходорковский", "Лебедев" не прозвучало.
Арина Бородина: Разумеется. Более того, оно звучало в привязке именно к этому процессу прежде всего. Поэтому здесь, конечно, двоякое ощущение. С одной стороны, они, конечно, профессиональные люди и они доказали, что они профессиональные люди, они все-таки вытащили это шоу, конечно. Вытащил его, прежде всего, Владимир Михайлович Кулистиков. Я думаю, что благодаря ему, как говорит, один мой знакомый, стакан надо поставить. Количество sms, которые я получила в отношении того, что говорит Кулистиков, оно просто зашкаливало.
Анна Качкаева: А я просто порадовалась, потому что все-таки бывший коллега, радийное мастерство, видимо, сказалось. Он чувствовал, все время разрывал рамки формата.
Сергей Варшавчик: Как там была у него фраза...
Арина Бородина: "Олег переживает за пацанов на зоне, а мы с Костей поддерживаем силовиков".
Сергей Варшавчик: Да, это была гениальная фраза.
Арина Бородина: Это разрушало рамки договоренностей, когда все друг друга называли только по имени, отчеству, Владимир Михайлович шел наперекор. Кстати говоря, самое парадоксальное в том, что на канале НТВ эти итоги года смотрело минимальное количество зрителей, всего 7 процентов в Москве, когда как на двух главных каналах эта аудитория была более 20-ти. Я думаю, что так Владимира Михайловича немножко наказали коллеги, вот такими рейтинговыми показателями. Но это мое просто личное ощущение. А как уж там на самом деле было, я не знаю. Так что ощущение, опять же, новизны, прорывов в лидерах наших, с точки зрения их показа по телевидению, я все-таки не наблюдаю в этом году, а вот придуманный формат разве что действительно нас позабавил. И то, понимаете, Аня, он интересен нам, наблюдателям, или людям, которые следят за этим процессом. Я думаю, что зрителям было абсолютно все равно, кто задает вопросы, Эрнст, Добродеев или Кулистиков, они не знают.
Анна Качкаева: Безусловно. Как в свое время было совершенно все равно, что вопрос о болезни, операции Ельцина задавал никому не известный Михаил Лесин, главное, что сказал господин Ельцин. Про Лесина мы тоже все ужаснулись тому, кто это вообще перед камерой, или удивлялись. Но, тем не менее, это все равно любопытно. Это тоже какое-то знаковое событие для того, что происходит в устаканивании, выстраивании отношений между молодым лидером, новым лидером и телевидение, которое, как мне кажется, действительно в последние месяцы его внимание привлекает особенно. Это связано и с историей "Видео Интернэшнл", и с отставкой Лесина, и со многими другими вещами, которые указывают на то, что президенту телевидение более чем небезразлично.
Мы обсуждаем и подводим итоги телевизионного года, но еще не сезона, в общем, констатировали, что ничего нового не произошло, и все было, в общем, по-прежнему и серьезных прорывов ни в форматах, ни в программах, ни в каких-то таких поисках жанров, в общем, не случилось. Хотя были традиционные какие-то вещи, которые мы уже несколько лет фиксируем, они связаны с тем, что практически нет общественно-политического вещания, развлечения пребывают в некотором поиске, но телезритель испытывает к телевидению абсолютно диванную такую инерцию: смотреть футбол, если есть игра, и "Евровидение", если есть зрелище.
Буквально несколько сообщений с пейджера. "Для меня никаких сенсаций не было. В общем, все это довольно привычно. Удивительно, что блогером стал господин Соловьев", пишет Николай. Он увидел его блог на "Эхе Москвы", видимо.
Сергей Варшавчик: Куда же ему теперь деваться, конечно.
Анна Качкаева: "Меньше всего интересует телевидение, ну, иногда смотрим может быть "Свою игру" и "Что? Где? Когда?". Канал "Звезда", кстати, нас очень устраивает", пишут наши слушатели. А вот Сергей нас упрекает: "Вы вообще кто? Кинокритики?" (мы точно не кинокритики). Обозреватели или лоббисты щедрых каналов? Не могли бы вы охарактеризовать наш телевизор одним, двумя, ну, тремя словами, например, мрак, полный мрак, тайна, покрытая мраком".
Александр Мельман: Это словарь Эллочки-людоедки, там еще есть блеск, жуть и так далее.
Анна Качкаева: Могу сказать, что плесень и хрень. Собственно, телевизор про это тоже сказал.
"К счастью, держит прежнюю форму Кира Прошутинская. Чего стоит последний эфир с Дмитрием Быковым (что – правда) "Народ хочет знать", где как раз с молодыми людьми из прорыва они беседовали". Николай Васильевич пишет: "Сейчас по всей Москве развешаны плакаты "С новым утром, добрым годом". Это вы как понимаете, что, со старым что ли?".
Сергей Варшавчик: Это реклама одной кофейной компании.
Анна Качкаева: Андрей из Одинцова пишет: "Хочу сказать, что телевидение мало изменилось. В новостях Путин, Медведев, "Единая Россия", новости прежние. Радует только спортивный канал, стало больше прямых эфиров". Ну, вот теперь их будет чуть меньше.
Александр Мельман: Скоро радовать не будет.
Анна Качкаева: Нет, они там остаются, но будет чуть меньше.
Сергей Варшавчик: Кстати, коллеги, я хотел бы сказать, что все-таки прорыв был в этом году, технологического характера, я имею в виду "Евровидение".
Анна Качкаева: Это мы говорили.
Сергей Варшавчик: Проблема контента на самом деле. Меня, с этой точки зрения, очень поразила смотрибельность Мессинга, понимаете. Это история человека, который встречался то с Гитлером, то со Сталиным, то чуть ли не с инопланетянами, во все это верится, это, извините, хавается. Понимаете, честно говоря, у меня большие сомнения, что гражданин Мессинг действительно встречался с теми, о ком он и писал в своей биографии. Понимаете, тут еще докрутка и продюсеров и режиссеров, но, понимаете, народ ждет чуда. Я с этой точки зрения, поэтому это очень смешно или грустно, что такие вещи находят отклик у простых, так сказать, постсоветских зрителей.
Анна Качкаева: Вы хотите сказать, что телевидение все больше становится мистическим, утешительным и надежды на то, что кому-нибудь нужно серьезное общественно-политическое вещание с прямым эфиром, надежды, в том числе и продюсеров, которые они все тут осенью заявляли, могут не оправдаться?
Сергей Варшавчик: Анна, более того я вам скажу, что оно становится еще ностальгическим, постоянно в разных программах, на разных каналах и особенно это сейчас проявится в новогодних программах, вот эта ностальгия по прежним годам, как хорошо мы жили в 60-е, 70-е, 80-е.
Анна Качкаева: Все это уже не ново.
Александр Мельман: Это все-таки приметы именного этого сезона, когда на двух главных каналах практически соревнуются "Достояние республики" и "Лучшие годы нашей жизни", это один большой формат. Ностальгия эксплуатируется, мне кажется, действительно по полной программе.
Анна Качкаева: Слушайте, ее эксплуатируют со времен "Старых песен о главном".
Александр Мельман: Сейчас это делается очень акцентировано и, причем сейчас это делается безболезненно, потому что со времен "Старых песен о главном", дошло когда до 1996 года, и все потом обвиняли Парфенова, что все это он задумал, а теперь у Зюганова, смотрите, какие рейтинги. В этом случае опасаться нечего, теперь это чисто коммерческая фишка, на этом можно делать хорошую рекламу и неплохо зарабатывать.
Анна Качкаева: Я то думаю, что это не только коммерческая фишка. Дело в том, что к телевизору прильнули люди, которые все эти старые песни о главном в советском исполнении не помнят. Это поколение, которое эстетизирует эту ностальгию, не понимая ужаса времен.
Александр Мельман: Есть такие люди, но их не большинство.
Сергей Варшавчик: Ностальгию отливают в звонкую монету.
Анна Качкаева: Давайте Арину послушаем, что она по этому поводу тоже думает.
Арина Бородина: Вы имеете в виду что, по поводу старых песен о главном?
Анна Качкаева: Не по поводу даже старых песен о главном, а вот о каких-то смыслах, которые нынешнее телевидение в этих телевизионных форматах рождало – и мистики, и ностальгии, и увлечения псевдоисторией. Это тоже, по-вашему, ощущение от нынешнего телевидения или еще какие-то есть смыслы, которые мы не заметили?
Арина Бородина: Я, честно говоря, вообще в этом никаких смыслов со своей стороны лично не вкладываю. Если вы говорите про Мессинга, он снимался очень давно, его поставили просто в ноябре для того, чтобы канал подтянул свои рейтинги, которые у него не пошли в сентябре. Это просто элемент телевизионного программирования, то есть такая телевизионная кухня, это мое ощущение. Что бы в него вкладывали какой-то особый смысл, нет, я просто знаю производителей, которые планировали съемки этого сериала, и они очень далеки от того, чтобы вкладывать какие-то смыслы, производя тот или иной сериал. Просто понятно, что, как массовый продукт, это всегда зрителя привлекает, вот такие сюжеты, я имею в виду.
А что касается этих развлекательных шоу, для меня, конечно, это тоже была загадка, особенно с точки зрения канала "Россия", который просто фактически идентичный сделал проект и поставил его практически в одно и то же время напротив Первого канала. Но это меня, в общем, ничем не удивило, это тоже достаточно стандартный ход, который эти два канала используют каждый год. Я вам больше того скажу, с нового года на канале "Россия" (вы, наверное, уже видели эти анонсы в новогодние праздники) будет программа "Кто хочет стать Максимом Галкиным?", так она пройдет против программы – угадайте, какой – "Кто хочет стать миллионером?" на Первом канале. Это такая просто производственная кухня. Мы, люди, которые, опять же, следим за этим, нам это понятно, о чем идет речь. Это конкуренция, та или иная, может с упрощенными какими-то формами.
А что касается телевидения этого года, для меня что было важным, чего мне не хватало решительно, я несколько раз пытаюсь об этом говорить, то, что нет политики, обсуждение в дискуссионных форматах каких-то политических событий, но мы, к сожалению, за последние десять лет к этому уже стали привыкать, такова данная система координат наших политиков. При Путине это стало уже фактически невозможно, при Медведеве тоже. Вы, Аня, правильно сказали, он к телевидению проявляет интерес, но он его тоже, в общем, контролировать будет и контролирует его довольно жестко.
Анна Качкаева: И он его тоже боится, это заметно.
Арина Бородина: Боится, да, это определенно, конечно. И вот этот формат с руководителями главных каналов, кстати, тоже это подчеркивает. Вот он захотел показать, что "у меня будут интервью брать первые лица", и в этом тоже проявляется его специфика.
Так вот мне не хватило разговора просто о каких-то социальных вещах. Ведь у нас не говорят вообще ни о чем. Даже история с тем, что случилось в Перми, это трагедия, потрясшая всю страну, то же самое с "Невским экспрессом". Я читала ваше, Аня, интервью с Юлией Лариной в "Огоньке", оно мне очень понравилось, где вы обсуждали о том, что вообще происходит на телевидении. Там есть одна очень важная мысль, которую я целиком с вами разделяю, у нас фактически одно разговорное шоу в стране – это Андрей Малахов с ток-шоу "Пусть говорят".
Анна Качкаева: Это правда.
Арина Бородина: Можно как угодно относиться, но только там, в чистом жанре ток-шоу, в чистом жанре, обсуждаются проблемы, от всяких курящих, говорящих котов, привидений летающих, до пожара в Перми. Я просто смотрю по показателям рейтингов, эти программы собирают огромное количество зрителей. Причем, видимо, зрителям абсолютно все равно, что там обсуждают, вспоминают ли Вячеслава Тихонова, царство ему небесное, или говорят о трагедии в Перми. Одинаковое количество людей смотрят каждый вечер Андрея Малахова, и там это обсуждают. Ужасно, иногда аномально, цинично, безобразно, но там об этом говорят.
Вот есть ток-шоу Киры Прошутинской – спасибо, есть – "Народ хочет знать". Там тоже есть попытки разговора. Есть попытки разговора у Ольги Бакушинской, пусть на социально-бытовые темы. Вот этих разговоров у нас практически нет вообще. Людям просто между собой обсуждать какие-то социальные вещи невозможно. Вот чего на телевидении не хватало в этом году.
Сергей Варшавчик: Поставлена эта профанация, конечно.
Анна Качкаева: Да, я абсолютно согласна, Арина. Я все время вспоминаю сейчас фразу, ее тоже пытаюсь всем, где можно, говорить, не знаю, где вычитала, но очень она внятная: выбрать диалог, значит, избегнуть сразу двух крайностей – монолога и войны. Вот когда телевидение, наконец, освоит эту нехитрую истину, наверное, все-таки даже не надо политическую форточку открывать, надо просто разговаривать. У нас разговаривать перестали, не умеют и тем всяческих боятся, кроме разве что плесени, мяса, котов курящих и прочей ерунды.
Сергей Варшавчик: Прямого эфира, естественно, боятся.
Анна Качкаева: Понятно.
Александр Мельман: Нет, не только боятся. Потому что как раз работают совсем неглупые люди на телевидении, они нам, кстати, показали, что они могут довести до ума, как им нужно, совершенно разные темы, в том числе, может быть, для кого-то неудобные, но так подать, чтобы это было удобоваримо для основной массы потребителей, то есть телезрителей. Здесь просто вопрос в качестве телезрительской аудитории. Мне кажется, это просто такой тренд, который со временем будет все увеличиваться, вот эта упрощенность этой аудитории, уход молодых людей от телевидения в принципе, несмотря на то, что некоторые молодежные форматы все еще, так или иначе, востребованы.
Анна Качкаева: Я не уверена, что она уйдет.
Александр Мельман: Вот эта упрощенность, она видна, и телепродюсеры понимают, на кого они работают и для кого. В результате как раз вот это все, культурная резервация, включая канал "Культура", может быть, будет несколько обновленный под руководством Шумакова и "Петербург - Пятый канал", это именно резервация. Пожалуйста, вот вам туда. Все остальное – это для такого потребителя старше пятидесяти, со средним в лучшем случае образованием и не более того. И он получает то, что хочет получать и политически и развлекательно.
Сергей Варшавчик: Ты сейчас, собственно говоря, о кризисе общих, больших каналов. На самом деле все идет к тому, что нишевые появляются каналы. Канал "Культура", когда будет цифровизация, формально, во всяком случае…
Анна Качкаева: Кстати, в этом году подписана концепция уже официально, то есть процесс пошел реально.
Сергей Варшавчик: Технически он должен будет приниматься, сто процентов покрытие по всей стране, ну, в идеале.
Александр Мельман: И что ты хочешь этим сказать?
Анна Качкаева: То же будет, все эти нишевые будут лишь во втором мультиплексе, не хочу вас огорчать.
Сергей Варшавчик: Я хочу вам сказать вот что. Проблема-то в контенте. Конечно, люди всегда тянутся к каким-то жареным, каким-то острым темам так называемым…
Александр Мельман: Это аудитория, воспитанная нынешним телевидением и она такая, какая есть. Телевидение очень для этого постаралось, а общество, если оно вообще еще осталось, оно именно проецирует себя на этом телевидение. Это очень хорошо видно на встречах Путина с этим народом, телевизионным народом.
Сергей Варшавчик: Когда мы говорим про телевидение, мы говорим про два-три канала, понимаешь?
Александр Мельман: Да, на сегодняшний день это так.
Сергей Варшавчик: Это, на мой взгляд, не совсем правильно. Телевидение должно и будет все-таки более многообразным.
Александр Мельман: Будет, безусловно. Мы говорим все-таки о сегодняшнем дне.
Сергей Варшавчик: Тот же "Дискавери", тот же "Звезда" появляется, "Пятый канал" себя проявляет.
Анна Качкаева: И давайте все-таки тоже зафиксируем, это новость этого года, через пятнадцать лет после ТЭФИ в этом году впервые вручалась премия "Золотой луч" в области кабельного и спутникового телевидения.
Александр Мельман: Да, вот это правильно. Это как раз говорит о тенденции.
Анна Качкаева: Это тоже некая веха развития телевизионного.
Александр Мельман: И получил канал ностальгии какой-то.
Сергей Варшавчик: Децентрализация телевидения, я имел в виду.
Анна Качкаева: Давайте Владимира Ивановича из Москвы послушаем. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Поздравляю вас с наступающим Новым годом.
Анна Качкаева: И вас.
Слушатель: Если подвести итог этого года, я, может, сужу как-то образно это все, но мне напоминает телевидение это одеяло в публичном доме, которым пытаются накрыть старую развратную деву власти, вы понимаете. Оно кардинально ничего не изменило. Просто некий шарм оно придает, дабы заманить некоего клиента к этой девице, а на нее никто не хочет обращать внимания. Вот это мой вердикт этого года телевидения, к сожалению.
Анна Качкаева: Владимир Иванович, вы сами чего смотрите? Чего-нибудь смотрите?
Слушатель: Я смотрю "Спорт", "Дискавери", очень интересный канал, и как всегда включаю, я запамятовал сейчас товарища, который ведет на московском канале, очень интересно, вечером мужчина ведет…
Анна Качкаева: Колосов Илья, наверное.
Слушатель: Да, да. Актуально. Просто человек на своем, как говорится, месте. Самое главное без этого, вы извините меня за тавтологию, путинского пафоса вот этого, понимаете. Он вел в простой форме, как журналист, я бы даже сказал такое хорошее слово "журналюга". Он располагает к себе и располагает к себе. Мне, включая телевизор, я там нахожусь третьим человеком, мне кажется, я участвую в этой передаче.
Анна Качкаева: Спасибо, Владимир Иванович. Вот вы сказали главные слова, когда зритель третьим человеком себя чувствует, неважно с кем.
Сергей Варшавчик: А в России очень важно на троих собираться.
Анна Качкаева: Нет, вообще, что с ним разговаривают, что он не безразличен.
Александр Мельман: Хорошо. Владимир Иванович, с другой стороны, он обвиняет власть, что власть под себя подминает телевидение. Абсолютно народ такой же, как власть, и здесь народ и партия абсолютно едины. Здесь власть такая же, какой хочет ее видеть народ с помощью телевидения. Телевидение является таким модератором, посредником, то есть здесь такое триединство я, например, вижу. Я не вижу никакого оттока, оппозиционного настроения зрителей, все очень правильно спозиционированно, народ хочет видеть такую власть, хочет видеть такого Путина, Путин отвечает этим чаяниям. Сливание в экстазе, на мой взгляд, происходит на сегодняшний день. Другое дело, как долго будет это все продолжаться.
Анна Качкаева: Давайте все-таки, завершая, я бы хотела, чтобы мы об индустриальной теме чуть-чуть поговорили в контексте возможного меняющегося содержания.
Арина, вы следили и во многом были тем человеком, который объяснял, что внутри индустрии происходят такие, в общем, тектонические процессы, начиная с ваших материалов о переменах в "Национальной медиагруппе", которой владеет господин Ковальчук, называемый другом премьер-министра, затем последовала отставка всесильного некогда министра печати и человека, очень много сделавшего и дурного и хорошего для индустрии, Михаила Лесина. И, наконец, история с "Видео Интернэшнл", с законом, ограничивающим через год его возможности продажи рекламы. Как вы прогнозируете, почему это так все сконцентрировалось в эти несколько месяцев, и как это повлияет на телевидение следующего года?
Арина Бородина: Давайте начнем с конца, мне кажется. Стоит сказать, что для зрителей, я думаю, это будет менее заметно.
Анна Качкаева: Безусловно, но это наверняка повлияет.
Арина Бородина: Нет, разумеется, это повлияет, потому что за качество, кстати говоря, телевизионных программ и наполнения эфиров тоже, в общем, развернется такая серьезная борьба. Потому что будет борьба за рекламодателя, а рекламодателя надо заманивать хорошими программами, фильмами и сериалами. Во-первых, конечно, очень для индустрии будет это сложный год. Я думаю, что еще никто из них, из руководителей каналов и участников рынка не понимает, как они будут существовать в новой системе координат. Президент пока не подписал указ о том, что, будем говорить коротко, что монополия "Видео Интернэшнл" уже окончена и разрушена окончательно, указ не подписан, но предполагалось, что это может быть уже до нового года сделано и тогда, конечно, в ближайший год нас ждет глобальный передел рекламного и телевизионного рынка. Это, наверное, впервые за последние десять-пятнадцать лет.
Анна Качкаева: Даже пятнадцать почти, я бы сказала.
Арина Бородина: Пятнадцать. Что касается отставки Михаила Лесина и передела сферы влияния "Национальной медиагруппы" на РЕН ТВ и "Пятый канал", вы уже об этом сказали. Я думаю, что отчасти эта вещь, естественно, взаимосвязана, потому что, как говорят неофициальные наши источники и собеседники, Михаил Лесин занимался интересами "Национальной медиагруппы", это, скорее всего, был повод, конечно, для его отставки. И это говорит о том, что президент Медведев всерьез действительно занимается телевидением, он всерьез его будет контролировать, он всерьез будет делать на эту ставку. А главное, я думаю, это тоже не секрет для многих, есть ощущение, что он просто определился с 2012 годом и, видимо, исходя из этих его президентских интересов, амбиций, будет осуществляться контроль над телевизионной площадкой в целом. Его первые шаги, это отставка Лесина и передел рекламного рынка, это уже говорит о том, что звонки весьма тревожные. Потому что, не будем скрывать, инициатива, конечно, исходила исключительно от президента в отношении монополии "Видео Интернэшнл". Уж как это будет потом, во что это в итоге выльется, трудно сказать, но то, что ситуация будет серьезная, - да.
Еще бы хотела обратить внимание, тоже индустриальный момент, вы уже говорили по поводу "России-2". Я думаю, что все-таки компания ВГТРК отошла немножко и мягко отошла от первоначально заявленных планов и в связи с тем, что реакция президента, на мой взгляд, была не очень лестная для ВГТРК в отношении закрытия "Спорта" и появления нового канала, и в связи с ситуацией на рекламном рынке. Поэтому этого канала, так амбициозно заявленного для молодежной аудитории, пока стоит тоже еще подождать этих планов. Я думаю, что в новом году нам будет, за чем наблюдать.
Анна Качкаева: Да. Я так понимаю, что если даже логотип "Спорта" пропадет и будет нечто такое странное, "Россия-2", для меня это тоже странно, хотя, в общем, "Би-би-си 1", "Би-би-си 2", я уже не говорю о каналах китайских CCTV, их шестнадцать.
Арина Бородина: В Израиле таких много каналов, но я думаю, что содержательно там действительно ничего не изменится. Если вы посмотрите сетку нового года, там сплошные спортивные трансляции и вот только что появляется новое название "Вести.ру". Это, кстати, тоже тенденция нового года, все-таки новости иные, чем раньше, появляются даже на федеральных каналах.
Анна Качкаева: Да, там будут две новые барышни и известный нам европейский корреспондент Вячеслав Духин, который возвращается в эфир "России-2".
Александр Мельман: Арина, я не очень с тобой согласен по поводу того, что Медведев уже определился с 2012 годом. Мне кажется, это все будет ими согласовано или нет несколько позже.
Анна Качкаева: С точки зрения телевидения, он явно определил.
Александр Мельман: А что он определил?
Анна Качкаева: Что нужно, чтобы Владимира Владимировича там было ровно в меру, вот ему там тесновато.
Александр Мельман: Вы так считаете?
Анна Качкаева: Да, я так считаю, абсолютно.
Александр Мельман: Нет, я думаю, что это все довольно консенсусное будет определение.
Анна Качкаева: Конечно, они вдвоем решили, безусловно.
Александр Мельман: Как мы уже знаем просто по недавней истории, что не только в случае, если Медведев почувствует угрозу своей власти и тому, что он ее теряет, только тогда он воспользуется телевидением по полной программе, так как это в свое время сделал Горбачев. Но, я, опять же, говорю, так как он человек системы, система однозначно относится к телевидению, и пока там разногласий я не вижу.
Анна Качкаева: Нет, там разногласий нет. Я думаю, что вполне они договорились и договорятся.
Александр Мельман: Стилистически вы имеете в виду.
Анна Качкаева: Просто мы должны понимать стилистически, они выглядят на экране по-разному.
Александр Мельман: Безусловно. А как же иначе?
Анна Качкаева: И пока ничего не меняется в пользу одного.
Александр Мельман: А не должно меняться.
Анна Качкаева: Нет-нет, именно стилистически. Старший набирал за это время, младший, несмотря на такое количество времени в эфире, не набирает.
Сергей Варшавчик: Я просто так скажу, что, будучи еще вице-премьером, Дмитрий Медведев курировал телевидение и цифровизацию, поэтому ему эта сфера знакома.
Александр Мельман: Конечно.
Сергей Варшавчик: Естественно, что он ее и будет продолжать курировать. Но не надо забывать еще одну деталь, которая его отличает от Путина. Он делает большую ставку на интернет, он блогер продвинутый, ему это интересно, он в этом, что называется, купается.
Александр Мельман: Но большую аудиторию так не возьмешь, поэтому он переходит в телевидение, это - безусловно.
Сергей Варшавчик: Нет-нет, он делает и тут и там. Он встречается и с блогерами, как бы охватывает, и с телевидением.
Александр Мельман: Но это слишком маргинально пока что выглядит в России.
Сергей Варшавчик: Но все-таки отличия есть.
Александр Мельман: Есть, конечно.
Сергей Варшавчик: Отличия есть. Он просто моложе, он немножко по-другому мыслит.
Александр Мельман: Так если Аня сказала, что, наоборот, она не видит разницы стилистически коренной между Путиным и Медведевым, я, например, ее абсолютно вижу. Но, опять же, это разные люди, с разным воспитанием, с разным подходом. На словах, безусловно, на словах.
Сергей Варшавчик: Я так скажу. Слушая его общение с тремя руководителями каналов, я поймал себя на мысли, что он верит в то, что говорит.
Александр Мельман: Да, я с тобой согласен.
Сергей Варшавчик: Искренне.
Александр Мельман: Да, мне тоже кажется, что искренне.
Сергей Варшавчик: Вот это на самом деле одно из главных его отличий.
Александр Мельман: Другое дело, что дальше вступает в дело вот эта самая система, поэтому вот эти слова, они очень хорошо проходят этот самый фильтр и от этих слов часто вообще ничего не остается. Но то, что у него вот это такое воспитание и так он верит в то, что свобода лучше, чем несвобода, и все эти постулаты, о которых он так прекрасно заявляет, он на самом деле, мне кажется, искренне верит.
Сергей Варшавчик: А ты что, не веришь, что свобода лучше несвободы?
Александр Мельман: Я говорю про Медведева.
Анна Качкаева: Друзья, давайте послушаем Кирилла из Электростали, наверное, последний звоночек сегодня.
Слушатель: Добрый день, гости. Добрый день, Анна. Очень всего много хотел сказать. Во-первых, я посмотрел новогоднюю программу, заявлялось, что как бы с первого числа будет новый канал, но я теперь понимаю, что этого не будет с первого числа. Я не знаю, там, может быть, сетка была составлена неправильно.
А по поводу Малахова хотел бы сказать. Вот вы говорите, что это как бы нормально. Соглашусь с вами, что они обсуждаются, эти темы социальные, но бывает так, что передача как бы и не выходит в эфир. Например, если вы, телекритики, кто смотрел, заметил, что в среду была заявлена на четверг одна передача, а повторили совершенно другую. Как вы это прокомментируете?
Анна Качкаева: Сейчас мы уже, конечно, комментировать в этом смысле…
Александр Мельман: Мне кажется, это какие-то технические вещи, там не связано никак с идеологией, просто что-то незначительное.
Анна Качкаева: Сергей комментирует, что этот год обогатил телевизионный язык, чего стоит "расплавленный гранит" или "закошмаренный бизнес". Не "расплавленный гранит", а "отлитый".
Сергей Варшавчик: "Отлитый гранит".
Александр Мельман: Да, это недавно президент так решил грозно заявить о себе.
Анна Качкаева: У нас осталась пара минут. Ваш прогноз на будущий телевизионный год?
Александр Мельман: Мне кажется, было заявлено в конце прошлого телевизионного сезона о том, что нужно говорить с народом посредством телевидения на новом языке. Новый язык не обнаружен, только в виде юмора идут какие-то в этом случае, какие-то может быть открытия, но они часто не получаются. Другое дело, что опасно говорить на новом языке, потому что, опять же, аудитория достаточно консервативная, достаточно постоянная и поэтому она-то не хочет этого нового языка, как мне кажется. Поэтому ждет, чтобы с ней говорили так, как сейчас, патриархально и без всякого обновления.
Сергей Варшавчик: Я думаю, что до 2012 года нас ждет все большая развлекательная спортивность.
Анна Качкаева: И в "Мультличности" исключительно хороший Познер с Пьяных и танцующий Ющенко с Тимошенко.
Сергей Варшавчик: События будут происходить ближе к 2012 году.
Александр Мельман: И никаких наших президентов.
Анна Качкаева: И никаких наших президентов.
Арина Бородина: Я хочу сказать, что я все-таки убеждена, что с проблемой 2012 года и Владимир Путин, и Дмитрий Медведев уже для себя определились и разногласия между ними, разумеется, есть, это будет заметно и в следующем году. Я по-прежнему примерно говорю одну и то же мысль: альтернативы Интернету, как любит говорить наш президент, широкополосному Интернету, пока нет. Телевидение остается все-таки главным источником информации, как это ни странно, и источником развлечений. И вот этими параллельными жизнями мы так и будем существовать, часть страны будет смотреть, наверное, в Интернете, но это, к сожалению, маленький процент людей, а большая часть страны будет смотреть все-таки то, что происходит, по телевизору.
Анна Качкаева: Я благодарю вас всех. Александр Мельман, Арина Бородина, Сергей Варшавчик. Всего вам доброго в новом году. Укрощайте тигра и телевидение, которое может быть все-таки не будет таким скучным.
