О причинах, по которым следствие по факту терактов часто не приводит к серьезным обвинительным приговорам, в интервью Радио Свобода говорит полковник ФСБ в отставке, в прошлом - руководитель одного из подразделений по борьбе с терроризмом Владимир Луценко.

В беседе эксперт вспоминает об опыте советских времен - речь идет о серии осуществленных в Москве 8 января 1977 года терактов. Тогда в результате взрывов в вагоне метро и у двух продовольственных магазинов погибли, по разным данным, от 7 до 29 человек, около 40 получили ранения. Преступления, по выводам следствия, совершила группа армянских националистов под руководством Степана Затикяна, в прошлом - сооснователя антисоветской "Национальной объединенной партии Армении". В результате Затикян и двое его сообщников были приговорены к высшей мере наказания и расстреляны. Этот процесс вызвал протесты советских правозащитников, считавших вину подсудимых недоказанной. Говорит Владимир Луценко:

- Терроризм - это преступление очень трудно доказываемое, это одно из самых сложных преступлений. Очень сложно найти следы и покарать преступника, поэтому любимый приемчик заказных убийц и террористов - это применение самодельных взрывных устройств. Можно, конечно, сейчас говорить, что следствием была проведена плохая работа. Успех в деле расследования таких видов преступлений на 90% зависит от осмотра места происшествия. Когда взорвали московское метро, перелопатили тонны снега и нашли стеклышко от часов, которое применялось во взрывном устройстве. И вот на стеклышке был четкий отпечаток пальца. Когда потом вышли на подозреваемых, все сошлось в одну точку. Так и тут тоже. Криминалисты на карачках, сутками ползают вокруг места происшествия и пытаются найти следы.

Но, к сожалению, как было в мое время, так и сейчас - руководство очень странно себя вело и ведет. Я не понимаю, что делает на месте происшествия большое начальство. Что делает на месте происшествия зам. генерального прокурора, когда он должен сидеть в кабинете и руководить общим процессом? Там лейтенант должен ползать на карачках, притом хорошо подготовленный. А у нас начальство, за начальством - свита, большие начальники рапортуют, показываются на месте происшествия. А надо в этот момент делать очень тяжелую и очень неблагодарную работу.

- Вы упомянули о профессиональных лейтенантах. На ваш взгляд, их хватает сейчас следственно-розыскным органам или есть вопрос с профессионализмом этой категории сотрудников?

- Криминалисты такого уровня, которые участвуют в таких видах расследований, - штучный товар. Их всегда не хватало, и всегда была беда - нужно готовить специалистов, именно криминалистов, которые натасканы на такие виды преступлений. Это очень специфическое преступление. Преступника на месте происшествия в момент взрыва не оказывается, свидетелей нет. Террористам легко маскировать свои следы. Они появляются задолго до совершения самого акта, прячут взрывное устройство, потом уходят, пути отхода у них запланированы, в момент взрыва их поблизости нет. Тут много таких деталей, которые затрудняют розыск. Но все равно преступников находят, есть специальные методики. Но эти преступления раскрывают только профессионалы.

- Вы упомянули дело середины 1970-х годов, взрыв в московском метро, когда группа, как ее называли, "армянских националистов" совершила теракт. По сравнению с теми временами, сама методика работы, методология раскрытия такого рода преступлений сильно изменилась?

- Ничего не изменилось! Нужно искать следы, нужно выстраивать реальные версии, нужно по ним работать. Ничего революционного не произошло. Ну, может, больше электроники появилось, больше средств связи и каких-то новых террористических технологий. Но в основе ничего не изменилось. Нужна серьезная, кропотливая, профессиональная работа криминалистов на первом этапе. Это очень важно.

- Получается, что судьи стоят перед выбором - и посадить нельзя, и не посадить нельзя. От этого такие половинчатые приговоры?

- При чем тут судьи? Судьи перед таким выбором стоять не могут. Судьи оценивают те доказательства, которые им представляет следствие. Если этих доказательств не хватает, судьи тут бессильны, они не могут ничего сделать. Судьи же сами не ведут следствие.

- Что подсказывает вам опыт работы - смогут ли найти и наказать тех, кто пытался подорвать "Невский экспресс" в 2009 году?

- Мне трудно сказать, я же не знаком с материалами. Я думаю, что силы брошены очень большие, внимание к этому делу велико, и ресурсы задействованы большие. Версии сегодня, насколько я слышу, реальные, уже выходят на реальных подозреваемых. Я думаю, что и это дело рано или поздно доведут до конца. Ведь это преступление не имеет срока давности. Пройдет 5-10 лет, все равно какой-то может момент случиться. Время только уходит, конечно, а преступники на свободе.