С первых часов после землетрясения на Гаити читатели Twitter'а стали получать сообщения о проиходящем от пользователя по имени RAMhaiti. RAM – это Ричард Огюст Морс, певец, писатель и владелец той самой гостиницы "Олоффсон", в которой Грэм Грин в 1966 году написал своих "Комедиантов". В романе это – отель "Трианон". Вот картина этих дней.
12 января
С нами в Олоффсоне все в порядке. Работает Интернет. Телефон – нет. Надеюсь, что все живы. Много больших зданий в Порт-о-Пренсе разрушены.
Поступило предупреждение о цунами. Будьте осторожны. Прохоже, что в центре города горят шины.
В Порт-о-Пренсе почти нет огней. Люди по-прежнему кричат, но этот шум умирает по мере того, как опускается темнота.
Люди собираются в группы, молятся. Другие ищут родственников. Телефоны не работают. Нет электричества.
Два вертолета пролетели над головой около часа назад. И это все.
Порт-о-Пренс в темноте за исключением нескольких горящих шин.
Огромная больница, которую строили через дорогу от Олоффсона, разрушена.
Начали ездить машины. Я вижу огни вдалеке у пристани.
Предупреждение о цунами касается Ямайки и Кубы.
Людям нужны медикаменты, еда, жилье. Не знаю, как обстоит дело с водой.
Еще один толчок. Люди кричат и бегут к стадиону. Много пения и молитв большими группами.
Землю по-прежнему трясет.
Еще один толчок. Немного более продолжительный. В центре города кричат. Это будет долгая ночь.
Даниэль Морель, профессиональный фотограф, говорит, что не может поверить в то, что он видел сегодня. Его старый дом на Гранд Рю выглядит так, словно его разбомбили.
Мама только что пришла в Олоффсон. Какое счастье!
Пение и молитвы становятся все более массовыми. Поверьте, из того, что я слышу, - это хуже, чем можно себе представить.
Больше не могу. Я должен немного отдохнуть.
В Порт-о-Пренсе становится тише. Пение и молитвы, которые я слышал раньше, затихли. Ни вертолетов, ни сирен скорой помощи.
Когда разрядится батарейка, я не смогу сообщаться с внешним миром. Это будет длинная ночь. Молюсь за всех.
13 января
Опять на связи. Сходил к церкви Святого Жерарда. Люди завалены в школе. Другие умерли под обломками.
Полиции нигде нет. ООН в районе Каррфур Фейз тоже отсутствует. Люди пытаются помогать себе сами.
Ряды домов полностью разрушены. Нет даже следа официальной помощи.
Люди спокойны, пытаются помочь друг другу. Кто-то навещает родственников и знакомых, чтобы проверить, все ли в порядке. Другие выкапывают тела из-под домов.
Прошлой ночью все спали на улице. Люди боятся оставаться внутри домов. Шел по улице, видел тела.
Сегодня раза два пролетели вертолеты. Но никаких признаков, что международная помощь кому-то помогает.
Слишком много домов бедноты уничтожено. Невозможно сосчитать. Люди сидят на улице и пытаются осознать, что произошло.
Постояльцы гостиницы спали сегодня у подъезда к зданию. Пришли люди, думали, что это – тела. Соседи помогают соседям.
Скоро будет нехватка еды, воды и медикаментов. Частично захороненные тела будут представлять опасность для здоровья.
12:55, 13 января 2010 года. Я первый раз слышу сирену скорой помощи – сейчас, когда пишу.
Когда произошло землетрясение – первый толчок – состояние было такое, будто я в первый раз попробовал серфинг. И оно не хотело прекращаться.
Теперь вертолеты пролетают чаще. Мой прогноз – будет массовая эмиграция. Нет жилья, нет работы, нет медицинской помощи. Катастрофа.
Если разрушен твой дом, твоя работа и весь твой квартал... Тогда что?
Скоро наступит темнота. За минувший день практически ничего не сделано. Вот, летит еще один вертолет. В гостиницу приехали трое журналистов.
Еще один толчок. 19:22. Началась молитва. На улице. Очень громкая и энергичная. Бени Сва Летерне!!! Так много церквей разрушено.
Сегодня во второй половине дня слышал крики петухов и пение птиц. Первый раз, со вчерашнего дня. Продолжают прибывать журналисты.
Пение... Молитвы... Хлопки в ладоши. Садится солнце... Еще одна ночь темноты... Кругом смерть. Все мы видим смерть. Разрушение.
Подозреваю, что большинство людей будут сегодня спать на улице. Люди боятся домов. Особенно когда наступает темнота.
Начинается дождь.
Тела выкладывают на обочину дороги, чтобы друзья и родственники смогли их забрать.
Позади церкви Святого Жерарда была школа. Она разрушена. Я слышал чей-то голос из-под развалин. Ногу зажало, он не мог выбраться.
Священника в церкви не было. Несколько человек у входа, несколько монашек. Безжизненные ноги в развалинах.
Интересно, а другие районы города получают помощь? Это что, вопрос "зеленой" или "красной" зоны?
Я слышал, что помощь будет – завтра.
Заработал мобильный телефон!!!
Мы пользуемся батарейками и свечами. Никто не жалуется. Включим воду, как только починим трубы.
Молитвы и пение успокоились. Люди на улице терпеливо ждут... что бы ни последовало дальше.
Спустилась ночь. Ночи сейчас такие длинные... Наверное, те, кто погребен под развалами, чувствуют это особенно сильно. Молюсь.
Я видел сегодня развалины здания. Наверное, 8 или 9 этажей. Они выглядели, как 8 или 9 кусков хлеба один на другом. Есть ли выжившие?..
Пытаюсь найти положительный подход к происходящему, и единственное, до чего додумался: много людей осталось в живых.
В Порт-о-Пренсе очень тихо. Никогда не слышал, чтобы в большом городе было так тихо. Наверное, все спят где-то на улице.
Тем, кто приехал из Нью-Йорка или Канады, покажется, что здесь очень тепло. Но для нас это разгар зимы. Молюсь за тех, кто под развалинами.
Я смотрю в небо, вижу звезды, и как будто ничего не случилось. Пение, молитвы и сирена возвращают к реальности. Гаити.
14 января
Сегодня спали под звездами. В Порт-о-Пренсе очень спокойно. Страдание не бывает громким. Никто не стреляет. В какой-то момент людям потребуется помощь.
В последний раз все постояльцы моей гостиницы спали вместе, когда гаитянская армия расстреливала журналистов после побоища во время выборов – в ноябре 1987 года.
Twitter – это новый способ коротко освещать события: нет еды, нет помощи - означает беда. Помощь нужна будет людям скоро. Сегодня – это завтра!!! Помогите!!!
Нам нужна помощь разгрести завалы. Нам нужна помощь медикаментами, вода, еда. Опять началось пение и молитвы. Господи, помоги нам.
Из больницы через дорогу начали выкладывать тела на обочину. Разложение. Нам нужны передвижные морги, генераторы, еда, помощь, эвакуация.
Люди добры, отзывчивы, спокойны. Но в какой-то момент и их захватит голод, жажда и отчаяние. Нам нужны передвижные морги. И медикаменты.
Какая-то международная активность началась. Мои сотрудники говорят мне, что на улицах начали разлагаться тела. Не знаю, как быть с таким количеством тел.
Улицы стали жилыми комнатами.
Тела. Тела. Тела. Тела. Тела. Тела. Не знаю, как еще это сказать. Тела выносят на улицу...
Я наконец-то слышу сирену и в нашем районе.
Тела уносят на кладбище. Разложение повсюду. Начался разбой. Тюрьма пуста. В тюрьме 7 мертвых.
Сегодня попытался купить еду – журналистов надо кормить. Знакомый открыл для нас магазин – один из немногих уцелевших.
Сегодня вечером не так много пения и молитв. Но зато я слышу вдали звук самолетов. Помощь на подходе. В Порт-о-Пренсе было почти 2 миллиона человек.
15 января
Что делать, что делать, что делать с этими телами, которые разлагаются. Люди начали надевать маски.
Пытаюсь наладить интернет. Очереди журналистов. Периодически по-прежнему чувствуются земные толчки. Нет одного из моих поваров.
Начнет ли Гаити новую жизнь? Это – вопрос дня. И в каком направлении будет развиваться? В том же, в каком развивалась в прошлом году? Похоже, этот путь мало кому нравится.
Сейчас мы должны все вместе работать, чтобы преодолеть этот ужас. Но что мы будем делать завтра? Куда мы повернем жизнь? Куда мы поведем страну?
Никто не голосовал в прошлом году на выборах. НИКТО!!! Тогда они устроили показуху и подтасовали результаты. Может быть, стоит перевернуть эту страницу.
О землетрясении. Люди без денег и без возможности заработать деньги. Нет жилья, нет работы, нет школ, нет правительства, нет храмов. Что дальше?
Это – история на одну неделю? На 10 дней? На месяц? Куда пойдут эти 2 миллиона человек? У них ничего нет в Порт-о-Пренсе.
Когда небо заполняют самолеты и вертолеты, я вспоминаю о двух агрессиях, которые мы пережили. Сейчас все иначе. Сейчас такое страдание. Порт-о-Пренс погребен заживо.
Кто отвечает за ситуацию?
Врачи выписывают пострадавшим рецепты... Воду продают...
12 января
С нами в Олоффсоне все в порядке. Работает Интернет. Телефон – нет. Надеюсь, что все живы. Много больших зданий в Порт-о-Пренсе разрушены.
Поступило предупреждение о цунами. Будьте осторожны. Прохоже, что в центре города горят шины.
В Порт-о-Пренсе почти нет огней. Люди по-прежнему кричат, но этот шум умирает по мере того, как опускается темнота.
Люди собираются в группы, молятся. Другие ищут родственников. Телефоны не работают. Нет электричества.
Два вертолета пролетели над головой около часа назад. И это все.
Ряды домов полностью разрушены. Нет даже следа официальной помощи
Порт-о-Пренс в темноте за исключением нескольких горящих шин.
Огромная больница, которую строили через дорогу от Олоффсона, разрушена.
Начали ездить машины. Я вижу огни вдалеке у пристани.
Предупреждение о цунами касается Ямайки и Кубы.
Людям нужны медикаменты, еда, жилье. Не знаю, как обстоит дело с водой.
Еще один толчок. Люди кричат и бегут к стадиону. Много пения и молитв большими группами.
Землю по-прежнему трясет.
Еще один толчок. Немного более продолжительный. В центре города кричат. Это будет долгая ночь.
Даниэль Морель, профессиональный фотограф, говорит, что не может поверить в то, что он видел сегодня. Его старый дом на Гранд Рю выглядит так, словно его разбомбили.
Мама только что пришла в Олоффсон. Какое счастье!
Пение и молитвы становятся все более массовыми. Поверьте, из того, что я слышу, - это хуже, чем можно себе представить.
Больше не могу. Я должен немного отдохнуть.
В Порт-о-Пренсе становится тише. Пение и молитвы, которые я слышал раньше, затихли. Ни вертолетов, ни сирен скорой помощи.
Когда разрядится батарейка, я не смогу сообщаться с внешним миром. Это будет длинная ночь. Молюсь за всех.
13 января
Опять на связи. Сходил к церкви Святого Жерарда. Люди завалены в школе. Другие умерли под обломками.
Полиции нигде нет. ООН в районе Каррфур Фейз тоже отсутствует. Люди пытаются помогать себе сами.
Ряды домов полностью разрушены. Нет даже следа официальной помощи.
Люди спокойны, пытаются помочь друг другу. Кто-то навещает родственников и знакомых, чтобы проверить, все ли в порядке. Другие выкапывают тела из-под домов.
Прошлой ночью все спали на улице. Люди боятся оставаться внутри домов. Шел по улице, видел тела.
Сегодня раза два пролетели вертолеты. Но никаких признаков, что международная помощь кому-то помогает.
Слишком много домов бедноты уничтожено. Невозможно сосчитать. Люди сидят на улице и пытаются осознать, что произошло.
Постояльцы гостиницы спали сегодня у подъезда к зданию. Пришли люди, думали, что это – тела. Соседи помогают соседям.
Скоро будет нехватка еды, воды и медикаментов. Частично захороненные тела будут представлять опасность для здоровья.
12:55, 13 января 2010 года. Я первый раз слышу сирену скорой помощи – сейчас, когда пишу.
Когда произошло землетрясение – первый толчок – состояние было такое, будто я в первый раз попробовал серфинг. И оно не хотело прекращаться.
Теперь вертолеты пролетают чаще. Мой прогноз – будет массовая эмиграция. Нет жилья, нет работы, нет медицинской помощи. Катастрофа.
Если разрушен твой дом, твоя работа и весь твой квартал... Тогда что?
Скоро наступит темнота. За минувший день практически ничего не сделано. Вот, летит еще один вертолет. В гостиницу приехали трое журналистов.
Еще один толчок. 19:22. Началась молитва. На улице. Очень громкая и энергичная. Бени Сва Летерне!!! Так много церквей разрушено.
Сегодня во второй половине дня слышал крики петухов и пение птиц. Первый раз, со вчерашнего дня. Продолжают прибывать журналисты.
Пение... Молитвы... Хлопки в ладоши. Садится солнце... Еще одна ночь темноты... Кругом смерть. Все мы видим смерть. Разрушение.
Подозреваю, что большинство людей будут сегодня спать на улице. Люди боятся домов. Особенно когда наступает темнота.
Начинается дождь.
Тела выкладывают на обочину дороги, чтобы друзья и родственники смогли их забрать.
Позади церкви Святого Жерарда была школа. Она разрушена. Я слышал чей-то голос из-под развалин. Ногу зажало, он не мог выбраться.
Священника в церкви не было. Несколько человек у входа, несколько монашек. Безжизненные ноги в развалинах.
Интересно, а другие районы города получают помощь? Это что, вопрос "зеленой" или "красной" зоны?
Я слышал, что помощь будет – завтра.
Заработал мобильный телефон!!!
Мы пользуемся батарейками и свечами. Никто не жалуется. Включим воду, как только починим трубы.
Молитвы и пение успокоились. Люди на улице терпеливо ждут... что бы ни последовало дальше.
Спустилась ночь. Ночи сейчас такие длинные... Наверное, те, кто погребен под развалами, чувствуют это особенно сильно. Молюсь.
Я видел сегодня развалины здания. Наверное, 8 или 9 этажей. Они выглядели, как 8 или 9 кусков хлеба один на другом. Есть ли выжившие?..
Пытаюсь найти положительный подход к происходящему, и единственное, до чего додумался: много людей осталось в живых.
В Порт-о-Пренсе очень тихо. Никогда не слышал, чтобы в большом городе было так тихо. Наверное, все спят где-то на улице.
Тем, кто приехал из Нью-Йорка или Канады, покажется, что здесь очень тепло. Но для нас это разгар зимы. Молюсь за тех, кто под развалинами.
Я смотрю в небо, вижу звезды, и как будто ничего не случилось. Пение, молитвы и сирена возвращают к реальности. Гаити.
14 января
Сегодня спали под звездами. В Порт-о-Пренсе очень спокойно. Страдание не бывает громким. Никто не стреляет. В какой-то момент людям потребуется помощь.
В последний раз все постояльцы моей гостиницы спали вместе, когда гаитянская армия расстреливала журналистов после побоища во время выборов – в ноябре 1987 года.
Twitter – это новый способ коротко освещать события: нет еды, нет помощи - означает беда. Помощь нужна будет людям скоро. Сегодня – это завтра!!! Помогите!!!
Нам нужна помощь разгрести завалы. Нам нужна помощь медикаментами, вода, еда. Опять началось пение и молитвы. Господи, помоги нам.
Из больницы через дорогу начали выкладывать тела на обочину. Разложение. Нам нужны передвижные морги, генераторы, еда, помощь, эвакуация.
Люди добры, отзывчивы, спокойны. Но в какой-то момент и их захватит голод, жажда и отчаяние. Нам нужны передвижные морги. И медикаменты.
Какая-то международная активность началась. Мои сотрудники говорят мне, что на улицах начали разлагаться тела. Не знаю, как быть с таким количеством тел.
Улицы стали жилыми комнатами.
Тела. Тела. Тела. Тела. Тела. Тела. Не знаю, как еще это сказать. Тела выносят на улицу...
Я наконец-то слышу сирену и в нашем районе.
Тела уносят на кладбище. Разложение повсюду. Начался разбой. Тюрьма пуста. В тюрьме 7 мертвых.
Сегодня попытался купить еду – журналистов надо кормить. Знакомый открыл для нас магазин – один из немногих уцелевших.
Сегодня вечером не так много пения и молитв. Но зато я слышу вдали звук самолетов. Помощь на подходе. В Порт-о-Пренсе было почти 2 миллиона человек.
15 января
Что делать, что делать, что делать с этими телами, которые разлагаются. Люди начали надевать маски.
Пытаюсь наладить интернет. Очереди журналистов. Периодически по-прежнему чувствуются земные толчки. Нет одного из моих поваров.
Начнет ли Гаити новую жизнь? Это – вопрос дня. И в каком направлении будет развиваться? В том же, в каком развивалась в прошлом году? Похоже, этот путь мало кому нравится.
Сейчас мы должны все вместе работать, чтобы преодолеть этот ужас. Но что мы будем делать завтра? Куда мы повернем жизнь? Куда мы поведем страну?
Никто не голосовал в прошлом году на выборах. НИКТО!!! Тогда они устроили показуху и подтасовали результаты. Может быть, стоит перевернуть эту страницу.
О землетрясении. Люди без денег и без возможности заработать деньги. Нет жилья, нет работы, нет школ, нет правительства, нет храмов. Что дальше?
Это – история на одну неделю? На 10 дней? На месяц? Куда пойдут эти 2 миллиона человек? У них ничего нет в Порт-о-Пренсе.
Когда небо заполняют самолеты и вертолеты, я вспоминаю о двух агрессиях, которые мы пережили. Сейчас все иначе. Сейчас такое страдание. Порт-о-Пренс погребен заживо.
Кто отвечает за ситуацию?
Врачи выписывают пострадавшим рецепты... Воду продают...
