Ирина Лагунина: Как вернуть ведущие экономики мира к нормальному послекризисному развитию? Как скоро должны быть свернуты программы антикризисной государственной помощи национальным банкам, компаниям и предприятиям?
Объемы этой помощи в крупнейших экономиках мира превысили 5 триллионов долларов – это общий объем ВВП таких стран как Япония или Китай в прошлом году. И один из главных вопросов экономической политики в 2010 году - как теперь "выводить" из экономик "избыточную" денежную массу?
Именно к этим вопросам фактически сводится почти вся повестка открывшейся в среду в швейцарском Давосе очередной ежегодной сессии Всемирного экономического форума - уже 40-й по счету.
О путях завершения антикризисных государственных программ говорят эксперты из США и Германии – в материале Сергея Сенинского...
Сергей Сенинский: ... В Соединенных Штатах представители Федеральной резервной системы, то есть центрального банка США, заявили, что уже в марте государство прекратит выкупать у банков ипотечные облигации. Можно ли рассматривать это как первый шаг финансовых властей по выходу из программы антикризисных мер? Из США – сотрудник Гуверовского центра Стэнфордского университета профессор Михаил Бернштам:
Михаил Бернштам: Это официальное заявление Федеральной резервной системы на последнем заседании. Речь идет прежде всего о выкупе ипотечных облигаций у банков. Но проблема вот в чем. Это действительно первый шаг, но он же и второй шаг, они же и третий шаг, он же и 18 шаг, он же и 89 шаг. Потому что, что делать дальше? На балансе Федеральной резервной системы сидит один триллион долларов в ипотечных облигациях, рыночная ценность которых весьма и весьма сомнительна. Значит для того, чтобы оттянуть деньги с рынка, а это деньги, которые сейчас держат в резервах в Центральном банке, надо продать эти облигации.
Сергей Сенинский: То есть центральный банк выпустил дополнительно триллион долларов, чтобы выкупить у банков страны ипотечные и другие облигации, за счет чего наполнил балансы этих банков дополнительной ликвидностью. И деньги эти их владельцы, то есть коммерческие банки, держат теперь на своих счетах в том же центральном банке.
Но таким образом в США были выкуплены далеко на все ипотечные облигации – почти столько же остается еще на балансах самих коммерческих банков...
Михаил Бернштам: На балансах банков и финансовых учреждениях Америки за пределами Центрального банка находится еще один триллион ипотечных облигаций, ценность которых тоже сомнительна. Кто будет покупать эти ипотечные облигации, если их начнет продавать Федеральная резервная система? Банкам и другим финансовым учреждениям они не нужны, у них у самих сидит на триллион замороженных облигаций. Значит покупать их некому, что с ними делать – непонятно. Ситуация описывается очень простой русской или советской пословицей: как затолкать зубную пасту опять в тюбик?
Сергей Сенинский: И действительно – как?.. Тем более, что эта денежная масса являет собой потенциальную инфляционную угрозу...
Михаил Бернштам: Федеральная резервная система пока что справляется с ситуацией. Те деньги, которые она заплатила банкам за ипотечные облигации, купила у них на триллион долларов ипотечных облигаций, эти деньги все равно лежат в Центральном банке. Это деньги лежат в резервах, Центральный банк платит проценты. Но банки свободно могут эти деньги вынуть и пустить на рынок, пустить их в кредит, пустить куда угодно. И тогда начинается проблема, тогда начинается инфляция.
Сергей Сенинский: Банки европейских стран (как и американские банки) получили от своих правительств и национальных банков в рамках антикризисных мер огромные суммы. При этом объемы нового кредитования расширяются в Европе, как и в США, очень медленно, то есть львиная доля этих средств так у банков и остается.
Сколь велико потенциальное инфляционное давление этих денег в Европе – учитывая нынешние, более чем умеренные темпы возобновления экономического роста? Из Германии – сотрудник Рейнско-Вестфальского института мировой экономики Торстен Шмидт, город Эссен:
Торстен Шмидт: До тех пор, пока эти деньги лежат в банках, об инфляционной их опасности речь не идет. Но как только экономическая конъюнктура начнет улучшаться и, соответственно, возрастет платежеспособный спрос на кредиты, банки, естественно, начнут их выдавать. А это, в свою очередь, может повлечь за собой повышение отпускных цен уже самими компаниями и предприятиями. Вот тогда инфляционное давление этих денег и может проявиться...
Сергей Сенинский: Из Мюнхена – директор исследовательского института IFO Гернот Нерб:
Гернот Нерб: Помощь банкам со стороны государства являла собой предоставление льготных, но все же – кредитов, для пополнения ликвидности.
Получив эти средства от своего государства или от Европейского союза под 1% годовых, банки закупали государственные облигации с доходностью уже в 3-4% в год, то есть сколько-то на этом еще и заработали. Эти деньги вряд ли можно считать "избыточными" - ведь банкам со временем предстоит вернуть государству полученные от него ранее кредиты.
В целом, на мой взгляд, чтобы оживить кредитование экономики, и нам следовало бы усилить влияние государства в банковской системе, как было сделано, скажем, в Соединенных Штатах. В Германии, например, подобное произошло лишь с одним банком – Commerzbank. Государство выкупило 25% его акций и теперь может в определенной мере контролировать действия банка.
Но выданные ранее банкам кредиты государство так или иначе получит назад, когда истекут их сроки...
Сергей Сенинский: Однако главный вопрос остается: прекратят ли к тому времени центральные банки стран Европы предоставление льготных, то есть еще "антикризисных" кредитов коммерческим банкам?..
Но по каким критериям эксперты, государственные или независимые, будут определять, насколько избыточными являются те или иные ранее предоставленные банкам средства? В стандартной ситуации главным показателем может служить инфляция, то есть обычный рост цен. Именно он доказывает, что денег в экономике стало больше, чем она может в данный момент "усвоить", то есть превратить в новые товары или услуги без особого роста цен на них...
В нынешней ситуации – иные критерии. Ведь денег в экономику закачали на триллионы, а инфляция в ведущих экономиках мира – минимальная. Как, например, в Соединенных Штатах определить объемы "избыточной" ликвидности в экономике? Михаил Бернштам:
Михаил Бернштам: Скорее всего сейчас можно избыточную денежную массу определить избыточной наличностью, которая потенциально может вылиться на рынок. То есть если мы посмотрим на цифры, посмотрим, каково нормальное состояние, то мы увидим, что в конце 2007 – начале 2008 года общая денежная масса составляла 7,5 триллионов долларов, а наличная денежная масса составляла до 800 миллиардов долларов, то есть соотношение было 9,5 к одному. Это то, что называется кредитно-депозитный мультипликатор. То есть количество кредитов и общее количество денег в экономике в 9,5 превышало количество наличности. Сейчас совершенно другая картина. Сейчас 8,5 триллионов представляет собой денежная масса, но благодаря тем деньгам, которые выпустила Федеральная резервная система во время кризиса, покупая ипотечные и другие облигации, количество наличности, сейчас она в резервах находится, увеличилось до двух триллионов долларов, то есть соотношение всего лишь 4,2, соотношение денежной массы к наличности. Что означает, что наличность избыточна, колоссально избыточна, а денежно-кредитный мультипликатор очень низкий.
Сергей Сенинский: Получается, что объем наличности в США вырос в 2,5 раза, тогда как объемы кредитования остались прежними?..
Михаил Бернштам: Действительно, если мы посмотрим на состояние кредита, мы увидим, что общее количество кредитов в американской экономике стоит примерно на 9 триллионах долларов и уже давно не увеличивается, то есть в экономику эти деньги не идут. Огромная денежная масса, огромный денежный навес, если говорить правильно, находится в резервах Центрального банка, принадлежат эти деньги банкам, Центральный банк платит за них проценты, речь идет о триллионе долларов. И в любой момент эти деньги могут вылиться на рынок и произвести инфляционный взрыв. Пока этого не происходит.
Сергей Сенинский: Как, впрочем, и в Европе... Из Германии – сотрудник Рейнско-Вестфальского института мировой экономики Торстен Шмидт:
Торстен Шмидт: С точки зрения экономической политики, для выхода из антикризисной программы есть два принципиальных момента. Во-первых, ужесточение денежной политики. В частности, нужно прекратить масштабное кредитование банков со стороны Европейского центрального банка. Другими словами, получить от банков обратно уже выданные льготные государственные кредиты, а новых – не давать. Это снизит опасность инфляции на ближайшие годы.
Второй аспект – сбалансированность государственных бюджетов. Резко выросшая за последний год государственная задолженность, отчасти – из-за антикризисных мер, должна быть сокращена и – в минимальные сроки. Оба направления являются частью стратегии выхода из антикризисной программы. Другое дело, что планы сокращения государственных расходов, несомненно, вызовут ожесточенные дискуссии. Ведь сомнений в эффективности таких планов уже сегодня - немало...
Сергей Сенинский: Но в любом случае речь идет о тратах государства, другими словами – деньгах налогоплательщиков...
Если общее ужесточение – в той или иной мере – нынешней антикризисной, а потому – либеральной – денежной политики предпримут все индустриально развитые страны мира, то конкретные меры для выхода из антикризисных программ могут значительно разниться... Сначала – о западных странах. Из США - Михаил Бернштам, Гуверовский центр Стэнфордского университета:
Михаил Бернштам: Сейчас как раз все центральные банки и правительства пытаются работать над тем, как восстановить финансовые институты и как реформировать их для того, чтобы они были готовы работать в послекризисной обстановке. То есть основная проблема не только в том, чтобы оттянуть деньги, вышедшие на рынок, выпущенные центральными банками во время кризиса, основная проблема в том, как создать новую здоровую финансовую систему, которая, будучи застрахованной государством от падения, вместе с тем работала бы на экономику, а не работала бы на себя, создавая избыточные риски, зарабатывая временно огромные деньги, а потом создавая кризис, который дорого обходится налогоплательщику. В этом направлении работают сейчас развитые западные страны.
Сергей Сенинский: Но, например, Китай уже серьезно ужесточил прежние нормы банковского регулирования – хотя эту страну мировой финансовый кризис затронул в гораздо меньшей степени, чем страны Запада...
Михаил Бернштам: Китай справляется намного лучше просто потому, что в Китае нет этого кризиса. И надо сказать, что как раз в самое последнее время центральный банк Китая, увидев, что банки начинают делать рискованные избыточные кредиты, просто запретил им это делать. В Китае установлены, в отличие от западных стран, очень жесткие нормы соотношения активов банков к капиталу. Западные страны пока об этом говорят, но пока этого не сделали. Поэтому, как ни парадоксально, в смысле регуляции Китай сейчас впереди западных стран, а они только движутся в этом направлении.
Сергей Сенинский: В России, условно, говоря, - свой кризис, отличный от западного по той простой причине, что ее финансовая система пока мало связана с мировой. Но в предкризисные годы многие российские банки и компании привыкли к западным кредитам, которые были весьма доступны. И как только кризис на Западе привел к закрытию мировых кредитных рынков, это тут же отразилось на всей российской экономике. А проведенная девальвация рубля, когда все старались купить доллары у Центрального банка, изъяла из экономики огромные суммы, напоминает Михаил Бернштам:
Михаил Бернштам: У России совершенно особые проблемы, потому что в России произошло сокращение денежной массы. И главная проблема сейчас в России не дать возможность частным предприятиям снова начинать занимать деньги, кредиты на Западе, а эти деньги потом оборачиваются против России, против налогоплательщиков, потому что за них вынужден рублями расплачиваться бюджет, покупая доллары у Центрального банка. Центральный банк, выдавая доллары, сокращает рублевую денежную массу и происходит сокращение экономики. То есть для России сейчас главная проблема не дать возможности частным предприятиям снова за счет государства и за счет налогоплательщика получать кредиты на Западе.
Сергей Сенинский: Общий объем государственной поддержки крупнейших экономик мира за последние полтора года превысил 5 триллионов долларов - это общий объем ВВП таких стран как Япония или Китай в прошлом году.
И один из главных вопросов экономической политики в 2010 году – какая часть этих средств является теперь "избыточной" и как "вывести" эту денежную массу из экономик? Об этом спорят участники очередной ежегодной сессии Всемирного экономического форума, которая проходит в эти дни в швейцарском Давосе...
Объемы этой помощи в крупнейших экономиках мира превысили 5 триллионов долларов – это общий объем ВВП таких стран как Япония или Китай в прошлом году. И один из главных вопросов экономической политики в 2010 году - как теперь "выводить" из экономик "избыточную" денежную массу?
Именно к этим вопросам фактически сводится почти вся повестка открывшейся в среду в швейцарском Давосе очередной ежегодной сессии Всемирного экономического форума - уже 40-й по счету.
О путях завершения антикризисных государственных программ говорят эксперты из США и Германии – в материале Сергея Сенинского...
Сергей Сенинский: ... В Соединенных Штатах представители Федеральной резервной системы, то есть центрального банка США, заявили, что уже в марте государство прекратит выкупать у банков ипотечные облигации. Можно ли рассматривать это как первый шаг финансовых властей по выходу из программы антикризисных мер? Из США – сотрудник Гуверовского центра Стэнфордского университета профессор Михаил Бернштам:
Михаил Бернштам: Это официальное заявление Федеральной резервной системы на последнем заседании. Речь идет прежде всего о выкупе ипотечных облигаций у банков. Но проблема вот в чем. Это действительно первый шаг, но он же и второй шаг, они же и третий шаг, он же и 18 шаг, он же и 89 шаг. Потому что, что делать дальше? На балансе Федеральной резервной системы сидит один триллион долларов в ипотечных облигациях, рыночная ценность которых весьма и весьма сомнительна. Значит для того, чтобы оттянуть деньги с рынка, а это деньги, которые сейчас держат в резервах в Центральном банке, надо продать эти облигации.
Сергей Сенинский: То есть центральный банк выпустил дополнительно триллион долларов, чтобы выкупить у банков страны ипотечные и другие облигации, за счет чего наполнил балансы этих банков дополнительной ликвидностью. И деньги эти их владельцы, то есть коммерческие банки, держат теперь на своих счетах в том же центральном банке.
Но таким образом в США были выкуплены далеко на все ипотечные облигации – почти столько же остается еще на балансах самих коммерческих банков...
Михаил Бернштам: На балансах банков и финансовых учреждениях Америки за пределами Центрального банка находится еще один триллион ипотечных облигаций, ценность которых тоже сомнительна. Кто будет покупать эти ипотечные облигации, если их начнет продавать Федеральная резервная система? Банкам и другим финансовым учреждениям они не нужны, у них у самих сидит на триллион замороженных облигаций. Значит покупать их некому, что с ними делать – непонятно. Ситуация описывается очень простой русской или советской пословицей: как затолкать зубную пасту опять в тюбик?
Сергей Сенинский: И действительно – как?.. Тем более, что эта денежная масса являет собой потенциальную инфляционную угрозу...
Михаил Бернштам: Федеральная резервная система пока что справляется с ситуацией. Те деньги, которые она заплатила банкам за ипотечные облигации, купила у них на триллион долларов ипотечных облигаций, эти деньги все равно лежат в Центральном банке. Это деньги лежат в резервах, Центральный банк платит проценты. Но банки свободно могут эти деньги вынуть и пустить на рынок, пустить их в кредит, пустить куда угодно. И тогда начинается проблема, тогда начинается инфляция.
Сергей Сенинский: Банки европейских стран (как и американские банки) получили от своих правительств и национальных банков в рамках антикризисных мер огромные суммы. При этом объемы нового кредитования расширяются в Европе, как и в США, очень медленно, то есть львиная доля этих средств так у банков и остается.
Сколь велико потенциальное инфляционное давление этих денег в Европе – учитывая нынешние, более чем умеренные темпы возобновления экономического роста? Из Германии – сотрудник Рейнско-Вестфальского института мировой экономики Торстен Шмидт, город Эссен:
Торстен Шмидт: До тех пор, пока эти деньги лежат в банках, об инфляционной их опасности речь не идет. Но как только экономическая конъюнктура начнет улучшаться и, соответственно, возрастет платежеспособный спрос на кредиты, банки, естественно, начнут их выдавать. А это, в свою очередь, может повлечь за собой повышение отпускных цен уже самими компаниями и предприятиями. Вот тогда инфляционное давление этих денег и может проявиться...
Сергей Сенинский: Из Мюнхена – директор исследовательского института IFO Гернот Нерб:
Гернот Нерб: Помощь банкам со стороны государства являла собой предоставление льготных, но все же – кредитов, для пополнения ликвидности.
Получив эти средства от своего государства или от Европейского союза под 1% годовых, банки закупали государственные облигации с доходностью уже в 3-4% в год, то есть сколько-то на этом еще и заработали. Эти деньги вряд ли можно считать "избыточными" - ведь банкам со временем предстоит вернуть государству полученные от него ранее кредиты.
В целом, на мой взгляд, чтобы оживить кредитование экономики, и нам следовало бы усилить влияние государства в банковской системе, как было сделано, скажем, в Соединенных Штатах. В Германии, например, подобное произошло лишь с одним банком – Commerzbank. Государство выкупило 25% его акций и теперь может в определенной мере контролировать действия банка.
Но выданные ранее банкам кредиты государство так или иначе получит назад, когда истекут их сроки...
Сергей Сенинский: Однако главный вопрос остается: прекратят ли к тому времени центральные банки стран Европы предоставление льготных, то есть еще "антикризисных" кредитов коммерческим банкам?..
Но по каким критериям эксперты, государственные или независимые, будут определять, насколько избыточными являются те или иные ранее предоставленные банкам средства? В стандартной ситуации главным показателем может служить инфляция, то есть обычный рост цен. Именно он доказывает, что денег в экономике стало больше, чем она может в данный момент "усвоить", то есть превратить в новые товары или услуги без особого роста цен на них...
В нынешней ситуации – иные критерии. Ведь денег в экономику закачали на триллионы, а инфляция в ведущих экономиках мира – минимальная. Как, например, в Соединенных Штатах определить объемы "избыточной" ликвидности в экономике? Михаил Бернштам:
Михаил Бернштам: Скорее всего сейчас можно избыточную денежную массу определить избыточной наличностью, которая потенциально может вылиться на рынок. То есть если мы посмотрим на цифры, посмотрим, каково нормальное состояние, то мы увидим, что в конце 2007 – начале 2008 года общая денежная масса составляла 7,5 триллионов долларов, а наличная денежная масса составляла до 800 миллиардов долларов, то есть соотношение было 9,5 к одному. Это то, что называется кредитно-депозитный мультипликатор. То есть количество кредитов и общее количество денег в экономике в 9,5 превышало количество наличности. Сейчас совершенно другая картина. Сейчас 8,5 триллионов представляет собой денежная масса, но благодаря тем деньгам, которые выпустила Федеральная резервная система во время кризиса, покупая ипотечные и другие облигации, количество наличности, сейчас она в резервах находится, увеличилось до двух триллионов долларов, то есть соотношение всего лишь 4,2, соотношение денежной массы к наличности. Что означает, что наличность избыточна, колоссально избыточна, а денежно-кредитный мультипликатор очень низкий.
Сергей Сенинский: Получается, что объем наличности в США вырос в 2,5 раза, тогда как объемы кредитования остались прежними?..
Михаил Бернштам: Действительно, если мы посмотрим на состояние кредита, мы увидим, что общее количество кредитов в американской экономике стоит примерно на 9 триллионах долларов и уже давно не увеличивается, то есть в экономику эти деньги не идут. Огромная денежная масса, огромный денежный навес, если говорить правильно, находится в резервах Центрального банка, принадлежат эти деньги банкам, Центральный банк платит за них проценты, речь идет о триллионе долларов. И в любой момент эти деньги могут вылиться на рынок и произвести инфляционный взрыв. Пока этого не происходит.
Сергей Сенинский: Как, впрочем, и в Европе... Из Германии – сотрудник Рейнско-Вестфальского института мировой экономики Торстен Шмидт:
Торстен Шмидт: С точки зрения экономической политики, для выхода из антикризисной программы есть два принципиальных момента. Во-первых, ужесточение денежной политики. В частности, нужно прекратить масштабное кредитование банков со стороны Европейского центрального банка. Другими словами, получить от банков обратно уже выданные льготные государственные кредиты, а новых – не давать. Это снизит опасность инфляции на ближайшие годы.
Второй аспект – сбалансированность государственных бюджетов. Резко выросшая за последний год государственная задолженность, отчасти – из-за антикризисных мер, должна быть сокращена и – в минимальные сроки. Оба направления являются частью стратегии выхода из антикризисной программы. Другое дело, что планы сокращения государственных расходов, несомненно, вызовут ожесточенные дискуссии. Ведь сомнений в эффективности таких планов уже сегодня - немало...
Сергей Сенинский: Но в любом случае речь идет о тратах государства, другими словами – деньгах налогоплательщиков...
Если общее ужесточение – в той или иной мере – нынешней антикризисной, а потому – либеральной – денежной политики предпримут все индустриально развитые страны мира, то конкретные меры для выхода из антикризисных программ могут значительно разниться... Сначала – о западных странах. Из США - Михаил Бернштам, Гуверовский центр Стэнфордского университета:
Михаил Бернштам: Сейчас как раз все центральные банки и правительства пытаются работать над тем, как восстановить финансовые институты и как реформировать их для того, чтобы они были готовы работать в послекризисной обстановке. То есть основная проблема не только в том, чтобы оттянуть деньги, вышедшие на рынок, выпущенные центральными банками во время кризиса, основная проблема в том, как создать новую здоровую финансовую систему, которая, будучи застрахованной государством от падения, вместе с тем работала бы на экономику, а не работала бы на себя, создавая избыточные риски, зарабатывая временно огромные деньги, а потом создавая кризис, который дорого обходится налогоплательщику. В этом направлении работают сейчас развитые западные страны.
Сергей Сенинский: Но, например, Китай уже серьезно ужесточил прежние нормы банковского регулирования – хотя эту страну мировой финансовый кризис затронул в гораздо меньшей степени, чем страны Запада...
Михаил Бернштам: Китай справляется намного лучше просто потому, что в Китае нет этого кризиса. И надо сказать, что как раз в самое последнее время центральный банк Китая, увидев, что банки начинают делать рискованные избыточные кредиты, просто запретил им это делать. В Китае установлены, в отличие от западных стран, очень жесткие нормы соотношения активов банков к капиталу. Западные страны пока об этом говорят, но пока этого не сделали. Поэтому, как ни парадоксально, в смысле регуляции Китай сейчас впереди западных стран, а они только движутся в этом направлении.
Сергей Сенинский: В России, условно, говоря, - свой кризис, отличный от западного по той простой причине, что ее финансовая система пока мало связана с мировой. Но в предкризисные годы многие российские банки и компании привыкли к западным кредитам, которые были весьма доступны. И как только кризис на Западе привел к закрытию мировых кредитных рынков, это тут же отразилось на всей российской экономике. А проведенная девальвация рубля, когда все старались купить доллары у Центрального банка, изъяла из экономики огромные суммы, напоминает Михаил Бернштам:
Михаил Бернштам: У России совершенно особые проблемы, потому что в России произошло сокращение денежной массы. И главная проблема сейчас в России не дать возможность частным предприятиям снова начинать занимать деньги, кредиты на Западе, а эти деньги потом оборачиваются против России, против налогоплательщиков, потому что за них вынужден рублями расплачиваться бюджет, покупая доллары у Центрального банка. Центральный банк, выдавая доллары, сокращает рублевую денежную массу и происходит сокращение экономики. То есть для России сейчас главная проблема не дать возможности частным предприятиям снова за счет государства и за счет налогоплательщика получать кредиты на Западе.
Сергей Сенинский: Общий объем государственной поддержки крупнейших экономик мира за последние полтора года превысил 5 триллионов долларов - это общий объем ВВП таких стран как Япония или Китай в прошлом году.
И один из главных вопросов экономической политики в 2010 году – какая часть этих средств является теперь "избыточной" и как "вывести" эту денежную массу из экономик? Об этом спорят участники очередной ежегодной сессии Всемирного экономического форума, которая проходит в эти дни в швейцарском Давосе...
