На днях представители России и Южной Осетии подписали в Москве соглашение о взаимных безвизовых поездках граждан двух государств. Документ подписали министры иностранных дел России и Южной Осетии Сергей Лавров и Мурат Джиоев.
Отмена виз способствует большей свободе передвижения, что является одним из чрезвычайно важных прав человека. Страны, не выпускающие своих граждан за границу или ставящие им на этом пути серьезные барьеры, подвергаются дружному международному осуждению. Мрачный список таких государств возглавляет коммунистическая Северная Корея - самая закрытая для иностранцев страна. Еще недавно недалеко от нее был и Советский Союз, да и другие государства "социалистического лагеря", но, к счастью, это осталось в прошлом. Казалось бы, кому как не жителям бывшей советской империи радоваться отмене виз?
Однако радость оказалась не всеобщей. Причиной тому – спорный статус Южной Осетии. Избавленная от грузинской юрисдикции в результате августовской войны позапрошлого года между Россией и Грузией, Южная Осетия провозгласила свою независимость. Суверенитет новой страны признали, помимо России, еще три страны: Никарагуа, Венесуэла и крохотное островное государство Науру. Остальные по-прежнему считают Южную Осетию территорией Грузии.
Вопрос о Южной Осетии остается трудным для однозначного разрешения. Даже абстрагировавшись от национально-патриотических интересов всех участников конфликта и суетливых попыток получить сиюминутные политические выгоды, необходимо признать, что проблема не решается одним росчерком пера.
С одной стороны, существует подтвержденное во многих международных документах право наций на самоопределение. С другой – международный принцип нерушимости границ, который не очень хорошо прописан в международном законодательстве, но свято чтится правительствами всех стран. По крайней мере, на словах.
С одной стороны, жители Южной Осетии теоретически вправе сами выбирать себе форму государственной жизни, с другой – этот выбор не был подтвержден на законном и честном референдуме в присутствии авторитетных международных наблюдателей.
С одной стороны, Грузия должна уважать право народов на самоопределение, с другой - независимость была принесена Южной Осетии на российских штыках. К тому же постоянное присутствие в Южной Осетии российского воинского контингента рождает вполне обоснованное предположение, что целью российской военной операции была не защита осетинского населения от "притеснения грузин", а аннексия приграничной с Россией территории Южной Осетии.
Между тем власти Южной Осетии довольны. "Это, безусловно, важный политический акт, который будет способствовать дальнейшему развитию нашего стратегического партнерства", - говорит министр иностранных дел Южной Осетии г-н Джиоев.
Министр иностранных дел России Сергей Лавров тоже доволен и говорит, что этот документ устанавливает режим наибольшего благоприятствования для поездок друг к другу граждан двух стран.
Власти Грузии, понятное дело, негодуют. "Это будет циничным шагом на фоне того, что происходит принудительная паспортизация населения. Заключение соглашения между Россией и Южной Осетией о безвизовом режиме является нарушением международного права, и никто не признает его законным", – говорит заместитель министра иностранных дел Грузии Нино Каландадзе. Она считает, что подобным шагом Россия пытается узаконить оккупацию Южной Осетии, осуществленную в августе 2008 года.
Было бы неудивительно, если бы оппонентами в этом споре оказались исключительно власти, державники и патриоты, для которых интересы государства в принципе важнее интересов граждан, а интересы своего государства важнее интересов всех остальных государств вместе взятых.
Увы, спор идет и между теми, кто декларирует свою приверженность демократии и правам человека.
Из заявления "Яблока" от 27 августа 2008 года о признании независимости Абхазии и Южной Осетии: "Мы уважаем мнение людей, переживших трагедию: после массированных бомбардировок Цхинвали чрезвычайно трудно говорить о фактическом возвращении этих регионов в состав Грузии. Мы понимаем, что, учитывая все обстоятельства, от руководства России, в конечном счете, трудно было ожидать иной реакции на произошедшее".
Давид Бердзенишвили, политический секретарь Республиканской партии Грузии, бывший советский диссидент и политзаключенный: "Отмена виз – это всего лишь формализация давно существующего порядка. Никаких виз не было, и даже еще до августовской войны. Россия делает вид, что Абхазия и Южная Осетия – реальные государства, существующие на границах с Россией. В Грузии эту позицию никто не разделяет, нет политических сил, которые поддерживали бы эту российскую точку зрения, в том числе и среди оппозиции. Даже новые пророссийские политические группы в Грузии не могут публично поддержать позицию России в отношении Южной Осетии и Абхазии".
Комментируя позицию "Яблока", Давид Бердзинешвили с сожалением отметил, что у грузинских демократов нет партнеров в демократическом политическом спектре России, так как демократических партий в российской политике нет.
Столкновение идеи свободного национального самоопределения и незыблемости государственного суверенитета все еще редко остается в рамках академического спора, а чаще всего приводит к кровопролитию. Механизмы разрешения подобных конфликтов существуют и относительно успешно используются в странах с устоявшимися демократическими традициями. В остальном же мире стремящиеся к самостоятельности народы пытаются завоевать себе независимость с оружием в руках и рискуют при этом стать легкой добычей любого более сильного соседа.
Отмена виз способствует большей свободе передвижения, что является одним из чрезвычайно важных прав человека. Страны, не выпускающие своих граждан за границу или ставящие им на этом пути серьезные барьеры, подвергаются дружному международному осуждению. Мрачный список таких государств возглавляет коммунистическая Северная Корея - самая закрытая для иностранцев страна. Еще недавно недалеко от нее был и Советский Союз, да и другие государства "социалистического лагеря", но, к счастью, это осталось в прошлом. Казалось бы, кому как не жителям бывшей советской империи радоваться отмене виз?
Однако радость оказалась не всеобщей. Причиной тому – спорный статус Южной Осетии. Избавленная от грузинской юрисдикции в результате августовской войны позапрошлого года между Россией и Грузией, Южная Осетия провозгласила свою независимость. Суверенитет новой страны признали, помимо России, еще три страны: Никарагуа, Венесуэла и крохотное островное государство Науру. Остальные по-прежнему считают Южную Осетию территорией Грузии.
Вопрос о Южной Осетии остается трудным для однозначного разрешения. Даже абстрагировавшись от национально-патриотических интересов всех участников конфликта и суетливых попыток получить сиюминутные политические выгоды, необходимо признать, что проблема не решается одним росчерком пера.
С одной стороны, существует подтвержденное во многих международных документах право наций на самоопределение. С другой – международный принцип нерушимости границ, который не очень хорошо прописан в международном законодательстве, но свято чтится правительствами всех стран. По крайней мере, на словах.
С одной стороны, жители Южной Осетии теоретически вправе сами выбирать себе форму государственной жизни, с другой – этот выбор не был подтвержден на законном и честном референдуме в присутствии авторитетных международных наблюдателей.
С одной стороны, Грузия должна уважать право народов на самоопределение, с другой - независимость была принесена Южной Осетии на российских штыках. К тому же постоянное присутствие в Южной Осетии российского воинского контингента рождает вполне обоснованное предположение, что целью российской военной операции была не защита осетинского населения от "притеснения грузин", а аннексия приграничной с Россией территории Южной Осетии.
Между тем власти Южной Осетии довольны. "Это, безусловно, важный политический акт, который будет способствовать дальнейшему развитию нашего стратегического партнерства", - говорит министр иностранных дел Южной Осетии г-н Джиоев.
Министр иностранных дел России Сергей Лавров тоже доволен и говорит, что этот документ устанавливает режим наибольшего благоприятствования для поездок друг к другу граждан двух стран.
Власти Грузии, понятное дело, негодуют. "Это будет циничным шагом на фоне того, что происходит принудительная паспортизация населения. Заключение соглашения между Россией и Южной Осетией о безвизовом режиме является нарушением международного права, и никто не признает его законным", – говорит заместитель министра иностранных дел Грузии Нино Каландадзе. Она считает, что подобным шагом Россия пытается узаконить оккупацию Южной Осетии, осуществленную в августе 2008 года.
Было бы неудивительно, если бы оппонентами в этом споре оказались исключительно власти, державники и патриоты, для которых интересы государства в принципе важнее интересов граждан, а интересы своего государства важнее интересов всех остальных государств вместе взятых.
Увы, спор идет и между теми, кто декларирует свою приверженность демократии и правам человека.
Из заявления "Яблока" от 27 августа 2008 года о признании независимости Абхазии и Южной Осетии: "Мы уважаем мнение людей, переживших трагедию: после массированных бомбардировок Цхинвали чрезвычайно трудно говорить о фактическом возвращении этих регионов в состав Грузии. Мы понимаем, что, учитывая все обстоятельства, от руководства России, в конечном счете, трудно было ожидать иной реакции на произошедшее".
Давид Бердзенишвили, политический секретарь Республиканской партии Грузии, бывший советский диссидент и политзаключенный: "Отмена виз – это всего лишь формализация давно существующего порядка. Никаких виз не было, и даже еще до августовской войны. Россия делает вид, что Абхазия и Южная Осетия – реальные государства, существующие на границах с Россией. В Грузии эту позицию никто не разделяет, нет политических сил, которые поддерживали бы эту российскую точку зрения, в том числе и среди оппозиции. Даже новые пророссийские политические группы в Грузии не могут публично поддержать позицию России в отношении Южной Осетии и Абхазии".
Комментируя позицию "Яблока", Давид Бердзинешвили с сожалением отметил, что у грузинских демократов нет партнеров в демократическом политическом спектре России, так как демократических партий в российской политике нет.
Столкновение идеи свободного национального самоопределения и незыблемости государственного суверенитета все еще редко остается в рамках академического спора, а чаще всего приводит к кровопролитию. Механизмы разрешения подобных конфликтов существуют и относительно успешно используются в странах с устоявшимися демократическими традициями. В остальном же мире стремящиеся к самостоятельности народы пытаются завоевать себе независимость с оружием в руках и рискуют при этом стать легкой добычей любого более сильного соседа.
