Данила Гальперович: У нас в гостях - член Совета Федерации, представитель от Законодательного собрания Республики Карелия Владимир Федоров. Вопросы ему задают – Лариса Раковская из газеты «Беларусь сегодня» и Александра Самарина, редактор отдела политики «Независимой газеты».
И перед тем, как мы начнем задавать вопросы нашему гостю, понятно, что разговор пойдет и о последних событиях в Совете Федерации, и об основной части из жизни Владимира Александровича профессиональной, а именно, работе в ГАИ, и я напомню, что Владимир Федоров был руководителем российского ГАИ очень долгое время, перед этим давайте познакомимся с биографией нашего гостя.
Диктор: Владимир Александрович Федоров родился 10 сентября 1946 года в Петрозаводске. В 1963-1964 годах работал автослесарем, шофером транспортной конторы управления связи. В 70-ом году окончил Ленинградский инженерно-строительный институт. В 1970-1974 годах Владимир Федоров работал сначала инженером, а потом старшим инженером отдела ГАИ МВД Карельской АССР. В 1981 году стал начальником отделения МВД Карелии. В 1982-1984 годах Владимир Федоров учился в Москве в Академии МВД СССР, после чего стал начальником отдела охраны общественного порядка МВД Карельской АССР, а через два года - заместителем министра внутренних дел Карелии. С 1989 года Владимир Федоров в Москве, он был назначен начальником отдела Главного управления ГАИ МВД СССР, через год - заместителем начальника Управления ГАИ МВД РСФСР. В 1992 году Владимир Федоров стал начальником Главного управления ГАИ МВД России. На этом посту он пробыл до 2002 года.
Данила Гальперович: Ну что, ничего не переврали?
Владимир Федоров: Переврали. Во-первых, получилось так, что жизнь я начал со слесаря, а вообще-то, я учился в техникуме.
Данила Гальперович: Мы решили сразу вас поместить в институт.
Владимир Федоров: Нет, сначала в слесари, а потом в институт. Надо бы сказать, что техникум все-таки я окончил.
Данила Гальперович: Ну да, это важно – много учился.
Владимир Федоров: Всю жизнь учиться надо. Разрыв-то получается в 64-ом году, кто считать умеет, а что до этого делал, так сказать. И пропустили должность замначальника ГАИ республики, я 7 лет им был.
Данила Гальперович: Мы решили все-таки основные вехи. Замначальника – серьезно, но начальник серьезнее, мы это отметили.
Уважаемые коллеги, задавайте вопросы Владимиру Александровичу. Я думаю, что можно начать именно с ГАИ.
Александра Самарина: Владимир Александрович, ровно 10 лет назад на встрече с редакцией «Общей газеты» у Егора Яковлева (а я там была) вы сказали в ответ на вопрос, почему взятки берут гаишники, такую фразу, которая меня поразила: «Но ведь у них же такая маленькая зарплата». Вы 12 лет находились на этом посту. Сейчас ситуация, насколько я знаю на собственном опыте, усугубилась, не улучшилась и при вас, а сейчас она просто катастрофическая. Я каждый год езжу по 1700 километров на Южный Урал туда и обратно и знаю, что это по всей стране. Вы сейчас тоже придерживаетесь того же мнения, что нужно резко увеличить зарплату гаишникам – и тогда все исправится? Или, может быть, вы как-то пересмотрели свою точку зрения?
Владимир Федоров: Я честно скажу, что я встречу эту хорошо помню. Я не помню своего ответа, но такого ответа я никогда в жизни не употреблял, потому что я никогда так не считал, что только из-за маленькой зарплаты кто-то берет деньги. Я мог ответить тогда господину Яковлеву (Царство ему небесное), что в ГАИ берут взятки, в отличие от других служб милиции, от других административных органов, за бездействие, почему они так легко и даются, не за действия. Если следователю, судье надо какие-то документы подменить, здесь просто отвернись – и тебе дадут взятку. Вымогателей, в принципе, в ГАИ и не было, практически и сегодня нет. Обычно дают за то, чтобы закрыли глаза на какое-то маленькое или более серьезное нарушение, к сожалению.
Если говорить о зарплате, ну, действительно сегодня зарплата у милиции ниже плинтуса, здесь сомнений нет. Но одной зарплатой, я никогда не считал, что можно людей удержать. Очень важен, как сегодня модно говорить, социальный пакет. И в советское время я, приходя в милицию, четко знал, что я приду в милицию (а у меня было маленькое дите), я получу квартиру, это будет не сразу, но будет общежитие, будет квартира, я четко знал, что я буду платить меньше, чем все остальные, - 50% за телефон, 50% за квартиру. Меня государство обувало-одевало. Если у меня в первое время был один гражданский костюм, то и слава Богу. То есть то, что можно было потерять, если тебя поймают на чем-то, будем так говорить, неловком. Ну и зарплата – это само собой. Первая моя зарплата в милиции была 110 рублей, ну, по тем временам примерно столько же получал и инженер. Я пришел из института и я не чувствовал себя ущербным по сравнению с моими коллегами, с кем я окончил институт в городе-герое Ленинграде. Поэтому я и сегодня убежден, что одним повышением зарплаты государству не обойтись, обязательно должен быть социальный пакет, чтобы человеку, поступившему на государеву службу, было что терять, если он эти денежки все-таки возьмет.
И еще один момент. Действительно, менять надо и психологию. К сожалению, очень многие сегодня приходят на службу, и об этом мой преемник буквально позавчера говорил на заслушивании в Думе, по остаточному принципу. А особенно это касается городов. То есть идут не самые лучшие кадры, к сожалению, на эту работу, она стала непрестижной. Это опасная работа, работа мужская и опасная. И поэтому комплектование сегодня, конечно, оставляет желать много лучшего. То есть уже идет не отбор кадров, а идет подбор кадров.
Лариса Раковская: Социальный пакет – это общемировой тренд.
Владимир Федоров: Для полиции, для силовых структур он применяется везде, да.
Лариса Раковская: Госслужба – это очень престижно. Наверное, это достаточно сложно сделать в России. По крайней мере, я знаю, что у нас в Белоруссии это действительно достаточно престижно. И пресекаются и у них очень жестко попытки. Но я понимаю, что у нас страна небольшая по сравнению с Россией, она более просматриваемая, может быть, более управляемая. А вот в России эти тенденции или проявления, например, отличаются регионы от центра или действительно все одинаково? Ведь и живут по-разному, и зарплаты разные, и требования к зарплате разные, например, в Москве и где-то в глубинке.
Владимир Федоров: Лариса, вы абсолютно правы. И меня даже ваши коллеги-журналисты «били», когда я приехал в Москву и начал общаться с журналистами в российском плане уже. И одна из газет (по-моему, «Комсомольская правда») вышла с моим интервью под заголовком, что я за географический принцип распределения взяточничества. К сожалению, этот принцип так и остался. И сегодня моя родная Карелия значительно меньше подвержена вот этому пороку. Это и все-таки небольшие населенные пункты, и люди знают, кто у них участковый, кто у них сотрудник ДПС. И южные регионы пусть на меня не обижаются, это уже совершенно другой слой, и там не то что привычка, а уже возведенная в обязательность эта система, к сожалению. И если в 70-ом году я поступил на работу в ГАИ Карелии, понятия не было, чтобы взятки с кого-то брать. Республика была не транзитная. Потом пошел транзит из Мурманска. Вот мурманчане ехали, у каждого водительское удостоверение. 3-5-10 рублей давали. Но мой начальник тогда четко дал команду заставлять из удостоверений убирать все лишние предметы. В Карелии действительно взяток не брали. А сегодня, к сожалению, эта зараза пришла и туда, но в меньших размерах. То же самое касается Сибири, Дальнего Востока, но все-таки это зло меньше распространено.
Данила Гальперович: Вот сейчас уже полностью, что называется, на ходу одобрение Правил дорожного движения законом. Как вы к этому относитесь? Нужно ли принимать закон о Правилах дорожного движения? И что это даст, если вы «за»? Если вы против, то почему?
Владимир Федоров: Я в вашей студии где-то года два назад рассказывал о том, что я «за», я и сегодня «за». Есть Конституция нашей страны, в ней записано, что все ограничения на гражданина России могут быть наложены только законом. Кстати, к этому мы шли давно, с момента создания России, а МВД России создалось ровно 20 лет назад, мы начали движение за то, чтобы Правила дорожного движения поднять на более высокий уровень нашего законодательства. До этого, в Советском Союзе, Правила дорожного движения утверждал министр внутренних дел. И по приказу министра внутренних дел СССР (поэтому никто особо и внимания не обращал) жили все граждане Советского Союза, и водители, и пешеходы. В 1994 году удалось (и спасибо Олегу Николаевичу Сосковцу, он был тогда первым замом премьера) убедить правительство, что этот нормативный акт надо поднимать хотя бы на уровень постановления правительства. В 94-ом году этот акт состоялся – постановление правительства. Разговор о том, что надо сделать закон, продолжался довольно давно. Я от партии «Единая Россия» получал при назначении на должность представителя Заксобрания от Карелии напутствие, чтобы разработать закон о безопасности движения, куда бы вошли основные нормы Правил дорожного движения. Концепция была разработана, а дальше дело не пошло. А сегодня коллеги из Думы такой проект закона сделали. Я, честно скажу, его еще внимательно не читал. То есть я «за», но я противник автоматического переноса Правил дорожного движения, просто проштамповки его в Думе.
Кстати, пример Белоруссии. Мне очень нравится активность моих коллег в Белоруссии, они многие задумки, которые в России обговаривались, их уже с успехом применили. В том числе, например, в Белоруссии уже принят второй вариант закона о дорожном движении, где четко оговорены требования к участникам движения. Кстати, мы только говорили в 2002 году, подписали приказ о том, чтобы переходить на чисто офицерскую службу, а белорусы перешли уже. И да, некомплект, повышенные требования, но это значительно очистило службу и значительно повысило уровень общения с участниками движения.
Александра Самарина: Я все возвращаюсь к своим вредным вопросам. Я понимаю, Владимир Александрович, что взятку очень трудно доказать, тем более что милиционер ничего не вымогает, я с вами согласна, ему дают. Но есть такие вещи в работе ГИБДД, которые очень легко проверяются. Я имею в виду нарушения, засады на трассе за кустами, когда стоит машина. Здесь же вы не можете сказать, что кто-то виноват из водителей, которые совращают наших бедных гаишников. Достаточно проехать по этой трассе и увидеть, как это делается. Достаточно проехать, чтобы увидеть, как расставлены знаки на дороге. А они расставлены на ровных участках так, чтобы водитель... Ну, вы знаете эту систему. Когда дорога свободна, стоит знак «50 километров». Человек едет, тут же за посадкой его караулят. Это настолько легко проверяется, что не верится, что у кого-то руки не доходят.
Владимир Федоров: Опять же обращусь к моим старым интервью. Когда я был во Франции, я сделал вывод, что мы так далеко в кусты, как французы, забираться не можем – у нас техники такой нет. Вообще дорожная полиция, жандармерия во всем мире сидит в кустах и караулит нарушителей. Я сам с французами сидел. На дорогу выставляется на треноге измеритель скорости, два жандарма сидят в кустах в 100 метрах от дороги и передают следующим жандармам, кто и с какой скоростью едет.
Данила Гальперович: Надо сказать, что эта сцена стала объектом ненависти и отражением практически во всех французских фильмах, и вы, наверняка, это знаете.
Владимир Федоров: Знаю. Потом господин Саркози, на чем он сделал свое имя, правительство Франции вложило огромное количество денег, поставили огромное количество видеорегистраторов. И кстати, сократилось число погибших на дорогах Франции в 2 раза. Ну а пока мы не можем вложить такое количество денег, значит, принимается решение ставить туда инспектора ДПС. К сожалению, в нашей стране это дешевле.
Я целиком согласен, что сегодня много недорабатывают командиры среднего звена, которые не хотят и не видят, чем занимаются их подчиненные. Есть наставления, есть сегодня административный регламент. За инспектором Дорожно-патрульной службы должен быть закреплен участок, он должен этот участок объехать, выявить все неисправности, в том числе и неправильно установленные дорожные знаки, сообщить в дежурную часть. Но давайте не вешать всех собак на дикое племя ГАИ. Сегодня идет разговор о том, давайте МВД освободим от лишних функций. Я начинал с должности инженера по организации дорожного движения. Тогда ГАИ действительно занималось расстановкой знаков, дислокацией знаков и так далее. В 91-ом году эту функцию у нас забрали, и сегодня ГАИ не занимается ни установкой, ни расстановкой, ни утверждением дислокации, этим занимаются или дорожные службы, или коммунальные. Так давайте мы претензии будем предъявлять к этим службам.
Данила Гальперович: То есть вы хотите сказать, что мобильный знак «40 километров» - это не ваше дело?
Владимир Федоров: Нет, это дорожные службы.
Данила Гальперович: Это точно? Это не делает командир подразделения ГАИ?
Владимир Федоров: Не делает. Поэтому всех собак я бы здесь не вешал. И сегодня, когда рассматривается вопрос очередной реорганизации МВД, конечно, надо очень внимательно подумать. «Техосмотр давайте отдадим в частные руки». Так в 98-ом году еще инструментальный контроль отдан в частные руки. А если мы отдадим полностью, сделаем вместо государственного техосмотра обязательный техосмотр, государство потеряет учет транспорта, потеряет контроль над состоянием водителей. То есть если государство готово эти функции выбросить из своего арсенала, ну, нет проблем.
Конечно, много говорят об оценке работы инспектора, конечно, инспектор должен работать там, где происходят дорожно-транспортные происшествия. И сегодня с применением электронно-вычислительной техники это очень просто делается. Еще в старину, в 70-ые годы так называемый метод «черных точек». То есть берется участок дороги, где происходят дорожно-транспортные происшествия, и туда ставится инспектор, пока дорожники не поставили ограждения, и он там должен выявлять нарушения, тем самым спасая граждан. Конечно, иногда инспектору проще... и это просто установить, даже элементарно посмотреть, где он выявляет нарушения. Я помню, в Карелии есть такой поселок Пряжа, и один инспектор каждый день по 25-30 нарушений грубых «проезд под запрещающий знак», а оказывается, он стоял у автозаправочной станции, и кто заехал не с той стороны, под «кирпич», он всех оформлял. Юридически – да, а фактически никакого влияния на аварийность он не оказывал.
И еще один момент. Я боролся и буду бороться, насколько пока позволяет мне новое мое состояние, против огромного количества постов. Белорусы пошли на то, чтобы снять посты, и их осталось практически ничего. У нас же в стране процентов 50 личного состава Дорожно-патрульной службы превратились в Дорожно-постовую службу. И вот он стоит, командир среднего звена ему: «Где нарушения?». Ну, какой дурак поедет мимо поста с нарушением?! Для этого надо двигаться, выявлять в потоке. И во всех странах это Дорожно-патрульная служба. А мы сегодня этих ребят «привязали» к будке, она не оказывает влияния ни на преступность, практически планы «перехват» не работают, ни на аварийность. Вот это и порождает как раз вот такое отношение.
Лариса Раковская: Я, может быть, задам очень частный вопрос. В Белоруссии ввели уже такое понятие как «фликер». И в обязательном порядке все пешеходы, а особенно в населенных пунктах возле городов, просто в обязательном порядке детям в школе раздают...
Владимир Федоров: Я знаю.
Лариса Раковская: Смотрю по телевизору сюжет в России откуда-то с Дальнего Востока, где местное ГАИ решило это тоже ввести – детям раздать фликеры. Грубо говоря, насильно. И меня больше всего поразило, что сюжет был издевательский: «Надо же, насильно это вводят!».
Владимир Федоров: Кстати, это проект партии «Единая Россия». То есть «Единая Россия» вместе с Движением «Свобода выбора», господин Лысаков, придумали действительно насильно... ну, с помощью спонсоров приобретали и раздавали. Но, к сожалению, у нас частенько бывает так, как и с борьбой с правым рулем. Я помню, ваши коллеги обо мне писали даже, что Федоров продался европейской мафии, чтобы ввозили оттуда машины. Детские удерживающие устройства – значит, если ввести обязательное применение этих сидений, то это опять кто-то взял и так далее. То же самое и с фликерами. Конечно, я считаю, что белорусы сделали абсолютно правильно, пусть это жестко, но пешехода видно на дороге. И конечно, здесь журналисты должны просто помочь и обосновать, что это не просто какие-то хитрые игры в пользу какой-то одной или двух фирм, которые будут выпускать их и продавать. Кстати, белорусы пользуются российскими, я знаю эту фирму, они приходили ко мне и рассказывали, показывали. И я считаю, что очень правильно.
И вообще безопасности бесплатной не бывает. Ведь зря кто-то думает, что только тем, что мы повернем людей... понятно, что человеческий фактор основной, но, тем не менее, надо создавать и другие условия, и технические в плане автомобиля, и технические в плане дороги, в том числе и в плане пассивной безопасности водителей и пешеходов. Во многих странах водитель, когда он остановился на дороге, он может выйти, только надев куртку специальную, чтобы его было видно. У нас же этого нет.
Данила Гальперович: И давайте поговорим о том, что сейчас довольно горячо обсуждается, - это возвращение так называемой балловой системы: системы оценки поведения водителей, системы регистрации правонарушений с помощью баллов. Как вы относитесь к возвращению этой системы? И какие «за», какие «против»?
Владимир Федоров: Я отношусь весьма положительно. И более того, когда в 97-ом году наша Дума отменила вот эту балльную систему, я сказал, что с таким законом работать будет невозможно. Результат налицо. Если в 97-ом году на дорогах страны погибло 27 тысяч человек, то сегодня эта цифра где-то 30 тысяч с лишним каждый год. В принципе, надо говорить не о балльной системе. Балл – это технология учета. Надо говорить о том, нужно ли стране или нет выделять среди участников движения тех лиц, которые постоянно и грубо нарушают Правила дорожного движения. В принципе, в Советском Союзе эта система была с самого начала. Я еще краешком застал, когда водителю, когда он получал водительское удостоверение (многие уже этого не помнят), вручали талон номер 1 вместе с удостоверением. Если он нарушал, он получал штраф, талон номер 1 отбирали и выдавали талон номер 2. Если он снова нарушал, отбирали талон номер 2 и выдавали талон номер 3. Талона номер 4 не было, потом было лишение. Поэтому эту систему заменили талоном предупреждения. Инспектор ходил с компостером, колол дырки. Внутренний инструктаж был о том, что три дырки, четвертая уже не делается, уже было лишение. Эту систему отменили в 87-ом году. И кривая погибших на дорогах резко пошла вверх.
Данила Гальперович: Получается, что очень долго в советском российском регулировании дорожного движения была вот эта система постепенного...
Владимир Федоров: ...система учета повторных нарушений. Балльная система родилась в 91-ом году. Практически она ничем не отличается от советской, потому что там 15 баллов было штрафных, но их набрать можно было за три скачка, максимум было 5 баллов, по-моему. Эту систему отменили усилиями так называемых правозащитников, которые и сегодня наверняка будут выступать и говорить: «Как же так, человек дважды наказывается за одно и то же нарушение». Тем не менее, после отмены в России балльной системы учета повторных правонарушений порядка 10 стран ввели. Такая система в Англии, у японцев вообще 100 баллов. Причем необязательно штрафные баллы, есть страны, где получил водитель удостоверение - ему начисляют сразу премиальные баллы, 12 или 16 баллов. Нарушает – с него списывают.
Данила Гальперович: Но в России этого нет.
Владимир Федоров: Я просто говорю о системе учета нарушений. Можно списывать. Есть страны, где, например, когда человек понимает, что у него осталось до лишения 2-3 балла, он может заплатить и пойти на курсы повышения квалификации, почитает лекции, а ему за это добавят 4-5 баллов. Он опять определенный демпинг чувствует.
Если взять 97-ой год, насколько я помню, порядка 35 миллионов участников движения мы наказывали в России. Из них только 97 тысяч лишались прав за повторные нарушения всего лишь. Вот такой узкий слой постоянных нарушителей. Но это приводило к тому, что человек, который всегда и везде мог откупиться, он все равно чувствовал, что он может остаться без водительского удостоверения. И в первую очередь введение этой системы повторности, конечно, почувствуется на цифрах не просто аварийности, а именно на погибших, потому что эти люди совершают самые тяжелые происшествия. Но я радуюсь тому, что в 97-ом году уже удалось восстановить сам принцип. То есть у нас вообще из законодательства убрали принцип ответственности за повторность. Но в 2007 году по моим поправкам Дума проголосовала, и у нас сегодня есть ответственность за повторную пьянку и за повторное нарушение правил проезда железнодорожных переездов. Два таких момента уже есть.
Александра Самарина: Владимир Александрович, как вы относитесь к потрясающей совершенно норме нашего законодательства, которая разрешает так называемым спецсубъектам – прокурорам, сенаторам, депутатам – быть свободными после любого нарушения? Сотрудник ГИБДД не имеет права их остановить и отстранить от вождения, даже если они в стельку пьяные.
Владимир Федоров: Не так все жестко, как вы сказали. Имеет право сотрудник и остановить, и отстранить, но он не имеет права составить протокол и обязан доложить вышестоящему руководителю вот этого органа. Поэтому, конечно, во многих случаях просто не обращают внимания и, к сожалению, отпускают. Вы знаете случай по Новосибирску дикий и вопиющий. Я пытался вмешиваться. Ну, поднимать мне лично этот вопрос, могут посчитать: «Ему выгодно, вот он и поднимает». Если мои коллеги меня поддержат, то к этому мы все равно придем. Все-таки в Совете Федерации сегодня бывших сотрудников милиции достаточно много. Правда, и бывших сотрудников прокуратуры тоже много. Я считаю, что это неправильно. И то, что касается, может быть, простых нарушений – это одно, а то, что касается нарушений, которые могут за собой повлечь тяжкие последствия, конечно, надо относиться абсолютно ровно ко всем.
Лариса Раковская: Ездите ли вы сами за рулем? И как вам обстановка на дорогах, не только вы смотрите, как стоит ГАИ на посту, но и как ездят ваши коллеги-автомобилисты?
Владимир Федоров: Да, езжу. Ведь я уже восьмой год в новой жизни, поэтому я уже не смотрю, как стоят сотрудники ГАИ, что они там делают. Но общаться приходится. Летом я проехал до Геленджика и обратно вместе с любимой женой. Были встречи и с сотрудниками ГАИ. В двух случаях они были абсолютно правы, а в третьем случае пришлось, так сказать, употребить власть и объяснить. Не так давно один сотрудник в Московской области, когда я ему пытался объяснить, он говорит: «А вы что, лучше меня приказы МВД знаете?». «Ну, в общем-то, знаю».
Данила Гальперович: Вы их даже отдавали.
Владимир Федоров: К несчастью, многие приказы, которые готовились еще в мою бытность, они еще до сих пор действуют.
Данила Гальперович: К счастью или к несчастью?
Владимир Федоров: Жизнь меняется, и я считаю, что надо все-таки... Есть два мнения в отношении законов и юридических норм.
Данила Гальперович: Чем древнее, тем лучше?
Владимир Федоров: Я-то считаю, что все-таки меняется у нас экономическая обстановка, политическая, и конечно, здесь надо смотреть и надо все-таки идти вперед, а не останавливаться.
Данила Гальперович: И я хотел бы спросить о делах в Совете Федерации. Во-первых, начнем с вашего региона. Господин Катанандов сидит в кресле губернатора и работает в этой должности очень и очень долго. И на самом деле, очень много всего, если посмотреть по Интернету, посмотреть срез общественного мнения в республике, негативного про руководителя республики. Вы представитель Законодательного собрания. Как вы относитесь к нынешнему главе Карелии? И как вы относитесь к возможности того, что его ваше Законодательное собрание с подачи центра поменяет?
Владимир Федоров: Во-первых, именно с подачи центра. К Сергею Леонидовичу Катанандову я отношусь очень хорошо, я его знаю с его детства, знаю его родителей – это фигуры в Карелии были весьма значимые. Сергей Леонидович начал жизнь трудовую со строительной специальности. До того, как стать главой, он два срока был мэром Петрозаводска, и Петрозаводск при нем, прямо скажу, похорошел, начиная с набережной. Приезжайте и посмотрите. А то, что он слишком долго работает в этой должности, наверное, это его недостаток, хотя больше, наверное, недостаток все-таки руководителей, которые должны относительно молодого человека двигать. В этом году, кстати, республика празднует 90 лет. Издан соответствующий указ президента, создана комиссия правительственная во главе с господином Зубковым, и я в нее тоже вхожу. То есть республике есть что вспомнить и есть чем сегодня похвалиться и отчитаться. Не так давно Госсовет был в республике по компьютеризации. Есть что показать. Другой вопрос, что, конечно, республика не имеет ни нефти, ни газа, есть только лес. Ближний лес уже весь вывезен. В Белоруссию много отправлено леса после войны, в Москву, в Питер. Белорусы очень много сделали для нашей республики после войны, когда в леспромхозах в основном работали выходцы из Белоруссии. Остался камень. И конечно, Сергей Леонидович старается сделать многое, но не все получается.
Данила Гальперович: Так его надо менять или нет?
Владимир Федоров: Моя должность не позволяет мне делать такие выводы. Вот я отработал 12 лет, я ведь сам пришел, написал рапорт: «Хватит, нельзя так долго». Наука управления говорит, что в одной должности желательно работать 5-7 лет. Ну, есть примеры, великий Шаймиев.
Данила Гальперович: И ваш пример – 12.
Владимир Федоров: Но, тем не менее, ушел сам. Сейчас ситуация сложная, тем более что в окружении Сергея Леонидовича, конечно, сегодня много вопросов полукриминального характера: возбуждены уголовные дела на ряд руководителей, один руководитель в бегах, кто-то уже посажен. То есть в команде идет раздрай, и конечно, это негативно сказывается и на его работе, и на общем мнении, о чем вы говорили. То есть обстановка непростая.
Данила Гальперович: Но есть же карельская «Единая Россия», вам и карты в руки.
Владимир Федоров: Есть, но я в карельскую «Единую Россию» не вхожу, я вхожу в московскую «Единую Россию».
Данила Гальперович: Что-то мне подсказывает, что они бы прислушались.
Владимир Федоров: Я думаю, что нет. Центр, надо отдать должное, внимание уделяет, в том числе и «Единая Россия». Я знаю, что не единожды туда десант приезжал. Наш депутат Валентина Николаевна Пивненко возглавляет Комитет по Северам в Думе третий срок, со стажем человек. И в общем-то, контроль над обстановкой идет.
Лариса Раковская: Может быть, вы прокомментируете ситуацию вокруг спикера верхней палаты и конфликта с «Единой Россией»?
Владимир Федоров: Комментариев достаточно в прессе было, и все закончилось довольно мирно. Конечно, надо к чему-то приходить. И в высказываниях моих коллег по «Единой России» я вижу очень много нужного для того, чтобы дальше осуществлять. Конечно, поскольку Совет Федерации представляет регионы, палата регионов, может быть, есть смысл подумать дальше: или, как заявляет господин Исаев, создавать фракции, или, наоборот, может быть, приостанавливать партийность при поступлении на должность. Ну и конечно, когда спикер является лидером одной из партий, есть тут не политические, а даже чисто психологические проблемы, несомненно.
Данила Гальперович: Я, собственно, разовью то, что вы сказали. Вы за что больше – за формирование фракций или за оставление партийности?
Владимир Федоров: За второе.
Данила Гальперович: Вы бы это сделали?
Владимир Федоров: Конечно. Среди моих избирателей, а их 50 человек, в Законодательное собрание есть и фракция Коммунистической партии, есть и фракция ЛДПР, и «Единой России», и «Справедливой России». И я, представляя регион, должен учитывать мнения всех.
Александра Самарина: Поскольку вы член «Единой России», разъясните мне, пожалуйста, совершенно непонятную мне вещь. Как только Сергей Миронов выступил против лидера конкурентной партии, осудил деятельность правительства, во главе которого стоит Путин, тут же последовал ассиметричный ответ: руководство вашей партии пригрозило Миронову целым рядом санкций – и лишить его права, которое он сейчас имеет, обсуждать отставку сенатора, и образовать фракции в Совете Федерации. Это же предложение не упало с Луны, оно возникло после резкого отзыва Миронова о правительстве и Путине. Почему ваша партия, которую вы представляете в Совете Федерации, вы свое членство не приостановили, так реагирует на совершенно естественную критику?
Владимир Федоров: Это надо спорить, в первую очередь, у тех руководителей, кто критикует. Ведь это же не от имени партии, там разные мнения. Одно мнение было у господина Грызлова, второе мнение у господина Исаева, у господина Володина.
Данила Гальперович: Но эти мнения не то что слишком разные.
Александра Самарина: Они были эмоциональными.
Владимир Федоров: Были разные мнения. Жестче всего мнение у Исаева было. Но мы никаких партийных собраний не проводили, не обсуждали и так далее. В конечном итоге, все пришло к тому, что подписано соглашение. С другой стороны, критиковать руководство приходится. В принципе, и у Сергея Михайловича было эмоциональное выступления у господина Познера, и переходить на личности на его месте я бы не стал.
Данила Гальперович: Я бы хотел вернуться к ГИБДД. Вам не кажется, что в этой части российской милиции произошел при нарастании уверенности в вертикали власти, в самозамкнутости власти так называемый негативный отбор? То, на что вы жалуетесь, что командиры среднего звена не ставят задачи...
Владимир Федоров: Да я не жалуюсь. Это мое мнение.
Данила Гальперович: Вы просто так определяете ситуацию, что это какая-то вещь, которая в последнее время и при сложившихся условиях только усугубляется, что негативный отбор, когда в милицию попадают люди, заведомо идущие туда не за тем, чтобы охранять безопасность движение граждан, количество этих людей нарастает и приобретает размеры критической массы.
Владимир Федоров: А при чем тут вертикаль власти?
Данила Гальперович: Отсутствие ответственности и связи с обществом.
Владимир Федоров: Как раз в милиции все наоборот. Государственная автомобильная инспекция уже постепенно превращается в местную инспекцию. Ведь процентов 80, а может быть, уже даже около 90 этой службы содержится за счет местных бюджетов. Какая же это государственность?! Какая же это вертикаль?! Поэтому если сегодня любой глава региона обидится на ГАИ, он просто финансирование закончит – и количество злых гаишников будет значительно уменьшено.
Данила Гальперович: То есть у федерального центра нет, что называется, рычага управления местным ГАИ?
Владимир Федоров: В некоторых регионах, к сожалению, остались только на государевой должности десяток начальников, все остальные на местном бюджете. И поэтому если начальник хорошо живет с уважаемым главой субъекта, или начальник ГУВД, соответственно, деньги выделяются.
Данила Гальперович: Я, скорее, про негативный отбор.
Владимир Федоров: А мы же на эту тему уже говорили. Не отбор, а подбор идет. Дай Бог, чтобы кто-то пришел. А особенно в городах.
Данила Гальперович: Негативный отсев. Получается так, что остаются люди, скажем так, без особой совести.
Владимир Федоров: Нет, наоборот. Все-таки отсев идет. Я и сегодня имею контакты со своими бывшими коллегами. В некоторых регионах до 50% вынуждены увольнять в первые полгода несения службы.
Александра Самарина: Владимир Александрович, я сейчас все время ждала, что вы прокомментируете в ответ на вопросы моих коллег случай в Астрахани. Вы верите лично в то, что руководители этой службы ничего не знали достаточно долгое время о поборах? Вы верите в то, что поборы на дороге – это явление замкнутое и не имеет своей вертикали?
Владимир Федоров: По-моему, Лариса Калинина в «Московском комсомольце» писала, что эти деньги, даже в мою бытность, доносят до самого верха. Прямо скажу, до меня не доносили.
Александра Самарина: А на каком уровне они останавливаются?
Владимир Федоров: В мою бытность, прямо скажу, был один случай за 12 лет, и кстати, в той же злополучной Астрахани, когда была такая вертикаль, и эта вертикаль заканчивалась командиром взвода. Сейчас в этой же Астрахани вертикаль поднялась выше, якобы до командира роты. Ну, насколько можно судить по прессе. Я не знаю и не думаю, что вот такой сговор, что до самого верха. Хотя есть сигналы из некоторых регионов, в том числе и у меня они есть. Поэтому я не думаю, что никто не знал. Кстати, нашей службе пришлось самой первой создавать Службу собственной безопасности. Мы ее создали до того, как она создалась в МВД в целом. Через два года только в МВД министр Куликов создал эту службы. Мы сами ее создавали и сами проверяли. Опять же по Астрахани, если судить по прессе, что якобы два года назад Служба собственной безопасности УВД серьезно проверяла, но ничего не нашла. Сегодня следствие говорит, что три года эта компания брала. Ну, пусть следствие разбирается. Но сегодня, еще раз повторяю, вот эти посты становятся рассадником взимания денег с водителей. Владимир Владимирович Путин еще в 2000 году подписал нам постановление ликвидировать большинство постов. До сих пор они опять, как грибы, выросли. И они очень, видимо, кому-то интересны. Руководителям милиции всегда можно отчитаться: «Мы перекрыли все выходы».
Помните, взрывные дела, ваши коллеги тоже нас били: «Как так, ГАИ не могло машину... мешками везут». А вы попробуйте найти эти мешки и в таком потоке остановить. Во многих странах, кстати, Дорожно-патрульная служба, дорожная полиция вообще не занимается вопросами угонов, краж автомобилей. Это не их дело, это дело криминальной милиции. Задача дорожной полиции во всем мире – обеспечить проезжаемость и безопасность. А в некоторых случаях – просто проезжаемость. Маленький пример. Франция, Париж, прилетаю в подразделение. Докладывает капитан, красивый, молодой. Вертолет стоит, кстати. 18 погибших за год. Я задаю вопрос: «Господин капитан, а вот будет у вас 118 погибших, что с вами сделают как с руководителем?». Он хлоп-хлоп глазами: «Я не понимаю вопроса». «Ну, вас уволят, вас понизят в должности?». Он говорит: «Нет, мне присвоят звание майора и дадут дополнительно людей. Почему? Потому что нагрузка увеличилась. Потому что моя задача – обеспечить бесперебойность продвижения кольца». То есть подходы немножко разные.
Данила Гальперович: Я хотел бы вас спросить вообще теперь тогда про милицию, потому что в последний, может быть, год и начало этого года...
Владимир Федоров: Только ленивый на эту тему не говорит.
Данила Гальперович: Да, потому что только ленивый не замечает, что каждый день...
Владимир Федоров: Нет, только ленивый не вносит своих планов, как нам реорганизовать...
Данила Гальперович: Совершенно не собираюсь. Вопрос гораздо проще. В чем тут дело? На самом деле, каждый день представитель той службы, которая должна охранять безопасность и спокойствие своих сограждан, и получает зарплату, по идее, из их налогов, делает что-нибудь действительно ужасное. Я вам могу привести список журнала «Эсквайр», который просто ради интереса завел календарь, и там каждый день милиционер что-нибудь делает по стране. Это совершенно удивительная вещь. Может быть, все-таки сложилась каста, сложилось ощущение того, что это какая-то замкнутая компания, которая действует уже по совершенно другим правилам. Может быть, произошло размежевание с обществом?
Лариса Раковская: Или, может быть, эта масса негативная наросла уже до критического момента?
Владимир Федоров: Лариса, я больше согласен с вами, хотя честно скажу, я читаю сводки все 12 лет по всей великой России, поверьте, что и 10 лет назад достаточное количество было происшествий и преступлений, совершаемых сотрудниками милиции, к сожалению. И на скамью подсудимых каждый год отправлялась тысяча, а может быть, и побольше сотрудников. Причем уже осуждены были. Сегодня это стало более ясным. Вот 19 человек задержали. И сколько из 19 в той же Астрахани пойдет под суд, не известно. Мне приходилось, к сожалению, и восстанавливать. Суд отпускает, все знают, что это взяточник, но его восстанавливают на службу в милиции по решению суда, и попробуйте его убрать. То, что негатив накопился, здесь сомнений нет. То, что болячек в родной милиции огромное количество, сомнений нет. Вот это все и выплеснулось, к сожалению, сегодня. И спасибо, конечно, средствам массовой информации, что сегодня не проходят мимо практически ни одного случая. Хотя иногда тоже идет перебор.
Поэтому сегодня принимаются меры, насколько я понимаю, и в сфере внимания президента, правительства. Хотя прямо скажу, что, может быть, вот эти скоропалительные меры тоже не всегда приведут к хорошему, будем так говорить. Но четкая цифра: сократить на 20%. А почему на 20, а не на 18, не на 21? То же самое и по главкам получилось: сократить транспортную милицию, сократить милицию не режимных объектах. А надо ли? Когда-то был департамент административной милиции. Ну, будет один департамент. Вопрос в функциях. Возьмите медицинские вытрезвители. Вопиющий случай в Томске. Но ведь в 91-ом году в законе о милиции записано: не должно быть милиции в вытрезвителе. А кто должен? Никто не хочет этим заниматься.
Данила Гальперович: Ну что ж, с этой констатацией и, в общем, признанием роли массмедиа мы заканчиваем эту программу.
