Ирина Лагунина: В понедельник Дума Ханты-Мансийского автономного округа единогласно утвердила в должности губернатора региона Наталью Комарову, кандидатуру которой предложил президент России Медведев. Нынешний губернатор Александр Филиппенко служил на своем посту с 1989 года, его полномочия истекают 24 февраля, а поддержка его деятельности людьми была настолько искренней, что снятие его с должности вызвало даже довольно массовые протесты.
Российский Кувейт, Саудовская Аравия с деревьями – как только не называют этот самый богатый нефтедобывающий регион России. И естественно возникает вопрос, а зачем в нем решили менять руководство? В беседе принимают участие доктор географических наук Наталья Зубаревич, директор проекта «Социальный атлас российских регионов» и президент телерадиокомпании «Сургутинтерновости» Сергей Катаев. Цикл ведет Игорь Яковенко.
Игорь Яковенко: Наталья Васильевна, что такое сегодняшняя Югра с точки зрения экономики и социальной сферы? И что такое 20 лет правления Филиппенко?
Наталья Зубаревич: Это был гигантский рывок вверх на нефтяных деньгах. Бюджет округа - третий бюджет в стране после Москвы и Питера. Самые такие мощные годы подъема - это начало 2000-х, до тех пор, пока у округа постепенно не стали забирать налог на добычу полезных ископаемых. После этого бюджет округа не рос столь феноменальными темпами и даже был стабилен. Но, тем не менее, он огромен для полутора миллионов человек, и сделать удалось очень много. Но у Филиппенко были очень тяжелые задачи, когда он отстраивал и денежные потоки, и приоритеты развития. Потому как каждый город в округе – это своя нефтяная компания. И найти баланс между ними и в то же время как-то поддержать запад округа, Березовский район, где ничего нет - это тоже была отдельная задача. Я считаю, что Филиппенко решил ее очень интересно, с большими издержками, но интересно. Он выставил в качестве центра город, независящий от нефтяников, Ханты-Мансийск и очень много денег вложил в его развитие, тем самым выделив отдельный центр без давления той или иной нефтяной компании.
Второй момент, что было сделано, и тут я отношусь неоднозначно к этому решению, очень жестко были собраны доходы бюджетов в один кулак на региональный уровень. Еще в начале 2000 годов бюджет Сургута, например, был равен бюджету какой-нибудь средней российской области, настолько могучими были города. Но чтобы ими управлять, была сделана классическая схема - концентрация финансовых ресурсов с последующим перераспределением. Дело доходило до того, что бюджет Нефтюганска был глубоко дотационным, что несерьезно, такого быть не может. Некая Византия в управлении присутствовала. Но я не берусь судить, можно ли было сделать иначе в условиях того, что за каждым муниципалитетом стояла тайная нефтяная компания, которая часто не рвалась декларировать свои доходы по территории, на которой она их зарабатывала.
Еще важный момент: я считаю, что в округе была фантастическая социальная программа, но при таком обилии денег это неудивительно, она носила весьма социалистический оттенок, раздавали социальные деньги широко, но тем не менее, округ первым в стране добился сверхнизких показателей бедности, здесь гигантские вложения в здравоохранение, здесь уровень поддержки и защиты здоровья населения, который иногда и москвичам не снился. То есть такой сложный конгломерат успехов и, на мой взгляд, не вполне эффективно потраченных денег, который коротко не опишешь.
Но я могу сказать очень важную вещь. По моим ощущениям, губернатор Филиппенко был одним из очень немногих губернаторов, который видел свою линию, проводил свою линию и не прогибался. Он очень достойно вел себя во многих ситуациях, связанных со взаимоотношением с федеральным центром. О его внутренней политике можно дискутировать, но это нормальная дискуссия в рамках, те ли приоритеты, почему на фоне таких денег не была решена проблема детских садов с трехлетними очередями. Почему в Ханты-Мансийске на фоне совершенно европейского, американского уровня застройки центра, тут же в соседних кварталах не расселенные фенольные дома. Поэтому есть большой предмет для дискуссии. Но на фоне других губернаторов Российской Федерации я могу сказать, что управление со стороны Александра Филиппенко было одним из самых содержательных, на мой взгляд, и внятных.
Игорь Яковенко: Спасибо, Наталья Васильевна. Сергей Михайлович, когда стало известно о решении президента сменить Филиппенко, на улицы Ханты-Мансийска вышли сотни людей. Учитывая, что Ханты-Мансийск все-таки город маленький, и Югра неизвестна была доселе своим большим протестным потенциалом - это явление. Это что, действительно всенародная любовь к губернатору?
Сергей Катаев: Вы знаете, Ханты-мансийский округ действительно был минимально политизирован и уже потому, что не было таких поводов для того, чтобы люди интересовались политикой. Сейчас после сообщения о назначении нового губернатора, вы знаете, даже домохозяйки обсуждают политиков, решения Кремля и до сих пор никто не знает ответа на вопрос - а за что. Если это по возрасту, то тот же Леонид Полежаев, это омский губернатор, ему уже 70, курганский губернатор Олег Богомолов, он тоже правит, если по срокам, он недавно переназначен, и он правит с 1996 года. Люди реально задаются вопросом: извините, в чем же проблема, за что? Сняли Филиппенко, нам люди отвечают на улицу под камеру, никто ничего не боится, никто не стесняется: скорее всего, что Москва проголодалась настолько, Москва, Кремль, правительство, что таким быстрым образом решили взять финансовые потоки в свое ручное управление. Так люди впрямую нам заявляют.
Игорь Яковенко: Сергей Михайлович, люди думают, что Москва покусилась на этот гигантский финансовый поток. Вы разделяете эту точку зрения?
Сергей Катаев: Вы знаете, даже события нескольких последних лет, когда забрали у округа налог, он, правда, его и отдавал в Тюменскую область, если не ошибаюсь, в 2007 чуть ли не порядка 20 миллиардов было перечислено на юг Тюменской области, сейчас и этот налог тоже весь ушел в центр российской власти. То есть, тем не менее, Югра использовала все свои возможности для того, чтобы поддержать социальную стабильность в округе. И поэтому новое назначение не совсем понятно. Тем более, что ни обсуждение кандидатов не велось, плюсы, минусы никто не обсуждал. То есть рейтинг Филиппенко среди населения округа более 80%, все были абсолютно уверены, что никто никого никуда не денет.
Игорь Яковенко: Наталья Васильевна, в этом процессе, когда стало ясно, что все-таки Филиппенко будет оставлен, сначала пошли разговоры о том, что это делается под это знаменитое объединение с Тюменской областью. Сейчас вроде бы как уже очень настойчиво на всех уровнях говорят, что это откладывается. С вашей точки зрения, это объединение разумно ли, возможно ли сейчас?
Наталья Зубаревич: По поводу неразумности нечего говорить, все понятно. Субъект от Северо-ледовитого океана до казахстанской столицы, сидящий в центре страны и дающий ее 12% ВВП и 13-14% промышленного производства - это как-то, мало проблем с Москвой и с Лужковым, создайте на свою голову еще одну проблему. Это первое. Второе: управлять таким субъектом невероятно сложно, он огромен, поэтому по факту никакой бюджетной экономии не получится, будут сидеть такие же структуры и в Ханты-Мансийском, и Ямало-Ненецком округе. Это с точки зрения системы управления. По деньгам что мы имеем. Все, что можно было вытащить из Ханты-мансийского округа, вытащено почти все. Пять лет ханты платили дань югу Тюменской области по результатам соглашения специального по 131 УФЗ, чтобы не объединяться. Постепенно перевели НДПИ, сначала большую часть получала область, сейчас уже отовсюду отобрали в федеральный центр. Налоговые доходы Тюменской области сейчас равны практически налоговым доходам Ханты-мансийского округа, потому что очень много структур прописаны вовсе не в Хантах и не в Ямале, они прописаны в Тюмени, платят свои налоги там. Поэтому на что еще покушаться? На налог на прибыль? Централизовать его в бюджет юга Тюменской области.
Но я должна сказать, что в результате кризиса этот налог упал в два раза по Тюменской области. И сейчас новый губернатор будет стоять перед тяжелейшей проблемой, как сохранить тот уровень социальных расходов, к которому привыкли жители округа, в условиях сжавшегося бюджета. Плюс к тому доходы жителей Ханты-мансийского области сократились опережающими темпами в период кризиса. Если сейчас к концу ноября в среднем по России доходы вышли на уровень 8 года, то по Хантам до сих пор результат минус 11%. Поэтому как бы можно еще подрать барашка, но последствия этого становится серьезно политическими, и стоит ли так играть с огнем. Можно спорить со многими решениями Александра Филипенко, но у него была фантастическое умение слышать других и договариваться. В регионе, где сидит шесть-семь крупнейших нефтяных компаний страны, никакие авторитарные методы правления не могут быть успешными. Здесь лидер тот, кто умеет находить баланс интересов, и у губернатора Филиппенко это получалось.
Игорь Яковенко: Сергей Михайлович, насколько мне известно, в Югре всегда был относительно по сравнению с другими регионами высокий уровень свободы слова. Что вы ждете от нового губернатора и не только в плане свободы слова, но и в плане социального развития региона?
Сергей Катаев: Что ждать? Сложно сказать, потому что мы знаем о Комаровой только то, что по анкетным данным, по послужному списку и все. А слухами, которыми земля полнится, насколько она была авторитарной в управлении, когда была мэром или главой Нового Уренгоя - это только слухи и здесь нужно будет видеть, как это все будет развиваться. Другой вопрос, что все-таки, чем вызван приход Комаровой в Югру. Ей действительно будет, как собеседница сказала, ей действительно будет тяжело по бюджету. Проблемы социальные остались, фенольные дома остались не только в Ханты-Мансийске, их тысячи в Сургуте, в регионе, и в Нефтюганске. Этот гордиев узел пока никто не разрубил, потому что обычно это брала на себя федеральная власть. Если ей будут давать деньги на переселение домов, тогда может быть люди почувствуют, что это такое.
Российский Кувейт, Саудовская Аравия с деревьями – как только не называют этот самый богатый нефтедобывающий регион России. И естественно возникает вопрос, а зачем в нем решили менять руководство? В беседе принимают участие доктор географических наук Наталья Зубаревич, директор проекта «Социальный атлас российских регионов» и президент телерадиокомпании «Сургутинтерновости» Сергей Катаев. Цикл ведет Игорь Яковенко.
Игорь Яковенко: Наталья Васильевна, что такое сегодняшняя Югра с точки зрения экономики и социальной сферы? И что такое 20 лет правления Филиппенко?
Наталья Зубаревич: Это был гигантский рывок вверх на нефтяных деньгах. Бюджет округа - третий бюджет в стране после Москвы и Питера. Самые такие мощные годы подъема - это начало 2000-х, до тех пор, пока у округа постепенно не стали забирать налог на добычу полезных ископаемых. После этого бюджет округа не рос столь феноменальными темпами и даже был стабилен. Но, тем не менее, он огромен для полутора миллионов человек, и сделать удалось очень много. Но у Филиппенко были очень тяжелые задачи, когда он отстраивал и денежные потоки, и приоритеты развития. Потому как каждый город в округе – это своя нефтяная компания. И найти баланс между ними и в то же время как-то поддержать запад округа, Березовский район, где ничего нет - это тоже была отдельная задача. Я считаю, что Филиппенко решил ее очень интересно, с большими издержками, но интересно. Он выставил в качестве центра город, независящий от нефтяников, Ханты-Мансийск и очень много денег вложил в его развитие, тем самым выделив отдельный центр без давления той или иной нефтяной компании.
Второй момент, что было сделано, и тут я отношусь неоднозначно к этому решению, очень жестко были собраны доходы бюджетов в один кулак на региональный уровень. Еще в начале 2000 годов бюджет Сургута, например, был равен бюджету какой-нибудь средней российской области, настолько могучими были города. Но чтобы ими управлять, была сделана классическая схема - концентрация финансовых ресурсов с последующим перераспределением. Дело доходило до того, что бюджет Нефтюганска был глубоко дотационным, что несерьезно, такого быть не может. Некая Византия в управлении присутствовала. Но я не берусь судить, можно ли было сделать иначе в условиях того, что за каждым муниципалитетом стояла тайная нефтяная компания, которая часто не рвалась декларировать свои доходы по территории, на которой она их зарабатывала.
Еще важный момент: я считаю, что в округе была фантастическая социальная программа, но при таком обилии денег это неудивительно, она носила весьма социалистический оттенок, раздавали социальные деньги широко, но тем не менее, округ первым в стране добился сверхнизких показателей бедности, здесь гигантские вложения в здравоохранение, здесь уровень поддержки и защиты здоровья населения, который иногда и москвичам не снился. То есть такой сложный конгломерат успехов и, на мой взгляд, не вполне эффективно потраченных денег, который коротко не опишешь.
Но я могу сказать очень важную вещь. По моим ощущениям, губернатор Филиппенко был одним из очень немногих губернаторов, который видел свою линию, проводил свою линию и не прогибался. Он очень достойно вел себя во многих ситуациях, связанных со взаимоотношением с федеральным центром. О его внутренней политике можно дискутировать, но это нормальная дискуссия в рамках, те ли приоритеты, почему на фоне таких денег не была решена проблема детских садов с трехлетними очередями. Почему в Ханты-Мансийске на фоне совершенно европейского, американского уровня застройки центра, тут же в соседних кварталах не расселенные фенольные дома. Поэтому есть большой предмет для дискуссии. Но на фоне других губернаторов Российской Федерации я могу сказать, что управление со стороны Александра Филиппенко было одним из самых содержательных, на мой взгляд, и внятных.
Игорь Яковенко: Спасибо, Наталья Васильевна. Сергей Михайлович, когда стало известно о решении президента сменить Филиппенко, на улицы Ханты-Мансийска вышли сотни людей. Учитывая, что Ханты-Мансийск все-таки город маленький, и Югра неизвестна была доселе своим большим протестным потенциалом - это явление. Это что, действительно всенародная любовь к губернатору?
Сергей Катаев: Вы знаете, Ханты-мансийский округ действительно был минимально политизирован и уже потому, что не было таких поводов для того, чтобы люди интересовались политикой. Сейчас после сообщения о назначении нового губернатора, вы знаете, даже домохозяйки обсуждают политиков, решения Кремля и до сих пор никто не знает ответа на вопрос - а за что. Если это по возрасту, то тот же Леонид Полежаев, это омский губернатор, ему уже 70, курганский губернатор Олег Богомолов, он тоже правит, если по срокам, он недавно переназначен, и он правит с 1996 года. Люди реально задаются вопросом: извините, в чем же проблема, за что? Сняли Филиппенко, нам люди отвечают на улицу под камеру, никто ничего не боится, никто не стесняется: скорее всего, что Москва проголодалась настолько, Москва, Кремль, правительство, что таким быстрым образом решили взять финансовые потоки в свое ручное управление. Так люди впрямую нам заявляют.
Игорь Яковенко: Сергей Михайлович, люди думают, что Москва покусилась на этот гигантский финансовый поток. Вы разделяете эту точку зрения?
Сергей Катаев: Вы знаете, даже события нескольких последних лет, когда забрали у округа налог, он, правда, его и отдавал в Тюменскую область, если не ошибаюсь, в 2007 чуть ли не порядка 20 миллиардов было перечислено на юг Тюменской области, сейчас и этот налог тоже весь ушел в центр российской власти. То есть, тем не менее, Югра использовала все свои возможности для того, чтобы поддержать социальную стабильность в округе. И поэтому новое назначение не совсем понятно. Тем более, что ни обсуждение кандидатов не велось, плюсы, минусы никто не обсуждал. То есть рейтинг Филиппенко среди населения округа более 80%, все были абсолютно уверены, что никто никого никуда не денет.
Игорь Яковенко: Наталья Васильевна, в этом процессе, когда стало ясно, что все-таки Филиппенко будет оставлен, сначала пошли разговоры о том, что это делается под это знаменитое объединение с Тюменской областью. Сейчас вроде бы как уже очень настойчиво на всех уровнях говорят, что это откладывается. С вашей точки зрения, это объединение разумно ли, возможно ли сейчас?
Наталья Зубаревич: По поводу неразумности нечего говорить, все понятно. Субъект от Северо-ледовитого океана до казахстанской столицы, сидящий в центре страны и дающий ее 12% ВВП и 13-14% промышленного производства - это как-то, мало проблем с Москвой и с Лужковым, создайте на свою голову еще одну проблему. Это первое. Второе: управлять таким субъектом невероятно сложно, он огромен, поэтому по факту никакой бюджетной экономии не получится, будут сидеть такие же структуры и в Ханты-Мансийском, и Ямало-Ненецком округе. Это с точки зрения системы управления. По деньгам что мы имеем. Все, что можно было вытащить из Ханты-мансийского округа, вытащено почти все. Пять лет ханты платили дань югу Тюменской области по результатам соглашения специального по 131 УФЗ, чтобы не объединяться. Постепенно перевели НДПИ, сначала большую часть получала область, сейчас уже отовсюду отобрали в федеральный центр. Налоговые доходы Тюменской области сейчас равны практически налоговым доходам Ханты-мансийского округа, потому что очень много структур прописаны вовсе не в Хантах и не в Ямале, они прописаны в Тюмени, платят свои налоги там. Поэтому на что еще покушаться? На налог на прибыль? Централизовать его в бюджет юга Тюменской области.
Но я должна сказать, что в результате кризиса этот налог упал в два раза по Тюменской области. И сейчас новый губернатор будет стоять перед тяжелейшей проблемой, как сохранить тот уровень социальных расходов, к которому привыкли жители округа, в условиях сжавшегося бюджета. Плюс к тому доходы жителей Ханты-мансийского области сократились опережающими темпами в период кризиса. Если сейчас к концу ноября в среднем по России доходы вышли на уровень 8 года, то по Хантам до сих пор результат минус 11%. Поэтому как бы можно еще подрать барашка, но последствия этого становится серьезно политическими, и стоит ли так играть с огнем. Можно спорить со многими решениями Александра Филипенко, но у него была фантастическое умение слышать других и договариваться. В регионе, где сидит шесть-семь крупнейших нефтяных компаний страны, никакие авторитарные методы правления не могут быть успешными. Здесь лидер тот, кто умеет находить баланс интересов, и у губернатора Филиппенко это получалось.
Игорь Яковенко: Сергей Михайлович, насколько мне известно, в Югре всегда был относительно по сравнению с другими регионами высокий уровень свободы слова. Что вы ждете от нового губернатора и не только в плане свободы слова, но и в плане социального развития региона?
Сергей Катаев: Что ждать? Сложно сказать, потому что мы знаем о Комаровой только то, что по анкетным данным, по послужному списку и все. А слухами, которыми земля полнится, насколько она была авторитарной в управлении, когда была мэром или главой Нового Уренгоя - это только слухи и здесь нужно будет видеть, как это все будет развиваться. Другой вопрос, что все-таки, чем вызван приход Комаровой в Югру. Ей действительно будет, как собеседница сказала, ей действительно будет тяжело по бюджету. Проблемы социальные остались, фенольные дома остались не только в Ханты-Мансийске, их тысячи в Сургуте, в регионе, и в Нефтюганске. Этот гордиев узел пока никто не разрубил, потому что обычно это брала на себя федеральная власть. Если ей будут давать деньги на переселение домов, тогда может быть люди почувствуют, что это такое.
