Уголовное дело по обвинению писателя Виктора Шендеровича в оскорблении депутата Госдумы Сергея Абельцева прекращено. Спустя 14 месяцев представители обвинения заявили, что Сергей Абельцев не подавал искового заявления в суд. Об этом Виктор Шендерович рассказал в и интервью Радио Свобода.
Напомним, летом 2008 года во время пресс-конференции председателя Московской Хельсинской группы Людмилы Алексеевой и лидера движения "За права человека" Льва Пономарева правозащитников закидали яйцами. По информации Льва Пономарева, эту акцию организовал Сергей Абельцев.
Вскоре после этой акции Виктор Шендерович в эфире своей программы на радио "Эхо Москвы" выразил мнение, что поведение Сергея Абельцева напоминает поведение животного, а также йеху – злого персонажа произведения Джонатана Свифта "Путешествия Гулливера", проживающего в стране добрых лошадей-гуигнгнмов. Сергей Абельцев не согласился считать себя ни животным, ни йеху. Он заявил, что Виктор Шендерович его оскорбил, и обратился в Пресненский суд. Суд не нашел состава преступления в словах и действиях Виктора Шендеровича, а психолингвистическая экспертиза постановила: высказывания писателя были избыточно приличными. Абельцев не согласился с решением суда, подав кассационную жалобу в Мосгорсуд. В итоге дело продолжилось.
Сегодня в Пресненском суде обвинители заявили, что исковое заявление Абельцева не существует, поэтому дело должно быть прекращено.
– Формально дело прекращено потому, что спустя 14 месяцев разбирательств, в конце второго процесса, оказалось, что Абельцев не подавал заявления, – говорит Виктор Шендерович. – Сегодня в суде мой адвокат спросил Абельцева, указывая на его заявление: это ваше заявление, ваша подпись? К Абельцеву ринулся его адвокат, сказал ему не отвечать. Абельцев, глядя в собственное заявление, сказал: я не помню. Тяжелая амнезия у человека. Нездоров.
Существо дела заключается в том, что в течение 14 месяцев и двух процессов – в первом я был оправдан, второй только что прекращен – обвинители пытались расширить обвинение, втащив туда полное собрание моих сочинений: все, что я сказал на "Эхе Москвы", на "Свободе", на сайте, в биографии. Тот абзац из моей программы "Плавленый сырок", к которому они предъявляли претензии изначально (в нем Виктор Шендерович и сравнил Сергея Абельцева с йеху. – РС), неподсуден совершенно. Изо всех сил они пытались меня прищучить и расширить обвинение. Сделать это им не позволял закон. Тогда они просто прекратили дело по формальным основаниям.
– Каким?
– Действительно, была юридическая коллизия: депутат Абельцев в своем первом исковом заявлении не указал мой адрес. В связи с этим оно было отклонено. Затем в официальных органах мой адрес установили, и заявлению дали ход, оно попало ко мне, начались тяжбы. Однако Абельцев вскоре после первого подал второе заявление, уже с адресом. Таким образом, существовало два заявления Абельцева. Мне было выдано первое, от 28 октября 2008 года, по которому я и защищался. В эту расщелину провалилось 14 месяцев, потому что сейчас выясняется, что ничего вообще не было, мне показалось, почудилось, но не было заявления Абельцева ...
Юридическую сторону вопроса я оставляю на совести юристов и судьи Пресненского суда. Видимо, будет новое заявление и третье дело, поскольку потерпели очевидное поражение в двух процессах. Они ничего не смогли доказать, потому что и не было ничего.
– Думаете, обвинители взяли время на передышку?
– Дело прекращено, потому что они в нем очевидно проигрывали. Они проиграли первое, проигрывали второе, теперь, вероятно, рассчитывают выиграть в рамках третьего дела, расширив обвинение и затащив туда полное собрание моих сочинений. Человек Абельцев темпераментный, у него, видимо, появилась цель в жизни, он выглядит абсолютно счастливым. Дай ему бог.
За месяцы уголовного преследования депутат Абельцев добился того, что словосочетание "животное йеху" и "животное Абельцев" стало достоянием российской общественности. Но ему мало, видимо, он хочет укрепить это словосочетание в нашем сознании.
Он тяжело обижен, по всей видимости, хочет мести. Его интеллектуальное развитие не позволяет ему понять, что речь идет о свободе слова и свободе выражения отношения. Что я работаю журналистом, и он, будучи политиком, должен терпеть любые оценки, пока они не касаются его личной жизни. Пока не касаются, он не имеет права обижаться. Этого он не понимает. Объяснять это бесполезно, я пытался 14 месяцев и прекратил.
Речь идет не о нем, а о нашей довольно странной системе правосудия. Спустя 14 месяцев выяснилось, будто мне показалось, а ничего не было! Я должен готовиться к следующему уголовному преследованию, а "прелесть" заключается в том, что я обязан являться, потому что я уголовно подсудимый.
Мои адвокаты вызывают дополнительную ярость обвинителя, потому что защищает меня дочь Льва Александровича Пономарева Ксения Костромина. Появление ее в зале суда совершенно взбесило господина Абельцева (именно Лев Пономарев сообщил, что инициатором акции на пресс-конференции правозащитников 2008 года был Сергей Абельцев. – РС). За время этих двух уголовных процессов он успел оскорбить не только меня, но и экспертов, адвокатов, судью. Он не стесняется – человек широкой натуры…
– Эти заседания принесли вам не только оскорбления. Они послужили материалом вашей книги "Случай с йеху и другие истории нашего зоопарка".
– "Дело йеху" навело меня на мысль собрать под одной обложкой все свои встречи с российским правосудием. А я был и истцом, и ответчиком, и задержанным, и родственником задержанного, и уголовно подсудимым, и дающим показания, и дающим пояснения – в разных статусах. Напомню, что дело о животном йеху слушается на Зоологической улице, это и было толчком для фантазий. Не могу сказать, что это имеет какое-то отношение к творчеству: это в чистом виде публицистика - опыт встреч с правосудием нормального человека.
– Если будет третье "дело йеху", будет и продолжение книги?
– Я не думаю, что пущу депутата Абельцева в свою литературную работу.
– Опыт столкновения с правосудием у вас есть. А есть ли рецепт борьбы с судебным абсурдом - как по делу йеху, так и по делу Ходорковского и Лебедева?
– По драматизму ситуации это очень разные случаи. Случай депутата Абельцева довольно комический, и никаких серьезных последствий для моей жизни это иметь не может. Самое печальное, что может случиться в этом процессе – причем печальное не для меня, а для Российской Федерации – что мне придется разорять Родину в Страсбурге. До этого хотелось бы не доводить. В моем случае обе судьи произвели на меня в целом благоприятное впечатление: в абсолютно абсурдной ситуации они пытаются искать логику и зерна смысла. Но то, что в Мосгорсуде был отменен первый, оправдательный, приговор – это, конечно, абсолютно политическая история.
Что касается Ходорковского, речь идет о судьбе человека, о чудовищной несправедливости, о политическом заказе.
Если в двух словах передать содержание демократии, это обратная связь. Сейчас она обрублена. И реальные перемены могут носить не эволюционный, а вполне случайный и уличный характер. Гражданам не остается почти никаких способов выражения своего отношения, кроме выхода на улицу. Но это эрзац: на улице мы должны требовать возвращения других способов оценки - выборов, прессы и независимого суда.
Напомним, летом 2008 года во время пресс-конференции председателя Московской Хельсинской группы Людмилы Алексеевой и лидера движения "За права человека" Льва Пономарева правозащитников закидали яйцами. По информации Льва Пономарева, эту акцию организовал Сергей Абельцев.
Вскоре после этой акции Виктор Шендерович в эфире своей программы на радио "Эхо Москвы" выразил мнение, что поведение Сергея Абельцева напоминает поведение животного, а также йеху – злого персонажа произведения Джонатана Свифта "Путешествия Гулливера", проживающего в стране добрых лошадей-гуигнгнмов. Сергей Абельцев не согласился считать себя ни животным, ни йеху. Он заявил, что Виктор Шендерович его оскорбил, и обратился в Пресненский суд. Суд не нашел состава преступления в словах и действиях Виктора Шендеровича, а психолингвистическая экспертиза постановила: высказывания писателя были избыточно приличными. Абельцев не согласился с решением суда, подав кассационную жалобу в Мосгорсуд. В итоге дело продолжилось.
Сегодня в Пресненском суде обвинители заявили, что исковое заявление Абельцева не существует, поэтому дело должно быть прекращено.
– Формально дело прекращено потому, что спустя 14 месяцев разбирательств, в конце второго процесса, оказалось, что Абельцев не подавал заявления, – говорит Виктор Шендерович. – Сегодня в суде мой адвокат спросил Абельцева, указывая на его заявление: это ваше заявление, ваша подпись? К Абельцеву ринулся его адвокат, сказал ему не отвечать. Абельцев, глядя в собственное заявление, сказал: я не помню. Тяжелая амнезия у человека. Нездоров.
Существо дела заключается в том, что в течение 14 месяцев и двух процессов – в первом я был оправдан, второй только что прекращен – обвинители пытались расширить обвинение, втащив туда полное собрание моих сочинений: все, что я сказал на "Эхе Москвы", на "Свободе", на сайте, в биографии. Тот абзац из моей программы "Плавленый сырок", к которому они предъявляли претензии изначально (в нем Виктор Шендерович и сравнил Сергея Абельцева с йеху. – РС), неподсуден совершенно. Изо всех сил они пытались меня прищучить и расширить обвинение. Сделать это им не позволял закон. Тогда они просто прекратили дело по формальным основаниям.
– Каким?
– Действительно, была юридическая коллизия: депутат Абельцев в своем первом исковом заявлении не указал мой адрес. В связи с этим оно было отклонено. Затем в официальных органах мой адрес установили, и заявлению дали ход, оно попало ко мне, начались тяжбы. Однако Абельцев вскоре после первого подал второе заявление, уже с адресом. Таким образом, существовало два заявления Абельцева. Мне было выдано первое, от 28 октября 2008 года, по которому я и защищался. В эту расщелину провалилось 14 месяцев, потому что сейчас выясняется, что ничего вообще не было, мне показалось, почудилось, но не было заявления Абельцева ...
Юридическую сторону вопроса я оставляю на совести юристов и судьи Пресненского суда. Видимо, будет новое заявление и третье дело, поскольку потерпели очевидное поражение в двух процессах. Они ничего не смогли доказать, потому что и не было ничего.
– Думаете, обвинители взяли время на передышку?
Человек Абельцев темпераментный, у него, видимо, появилась цель в жизни, он выглядит абсолютно счастливым. Дай ему бог
– Дело прекращено, потому что они в нем очевидно проигрывали. Они проиграли первое, проигрывали второе, теперь, вероятно, рассчитывают выиграть в рамках третьего дела, расширив обвинение и затащив туда полное собрание моих сочинений. Человек Абельцев темпераментный, у него, видимо, появилась цель в жизни, он выглядит абсолютно счастливым. Дай ему бог.
За месяцы уголовного преследования депутат Абельцев добился того, что словосочетание "животное йеху" и "животное Абельцев" стало достоянием российской общественности. Но ему мало, видимо, он хочет укрепить это словосочетание в нашем сознании.
Он тяжело обижен, по всей видимости, хочет мести. Его интеллектуальное развитие не позволяет ему понять, что речь идет о свободе слова и свободе выражения отношения. Что я работаю журналистом, и он, будучи политиком, должен терпеть любые оценки, пока они не касаются его личной жизни. Пока не касаются, он не имеет права обижаться. Этого он не понимает. Объяснять это бесполезно, я пытался 14 месяцев и прекратил.
Речь идет не о нем, а о нашей довольно странной системе правосудия. Спустя 14 месяцев выяснилось, будто мне показалось, а ничего не было! Я должен готовиться к следующему уголовному преследованию, а "прелесть" заключается в том, что я обязан являться, потому что я уголовно подсудимый.
Мои адвокаты вызывают дополнительную ярость обвинителя, потому что защищает меня дочь Льва Александровича Пономарева Ксения Костромина. Появление ее в зале суда совершенно взбесило господина Абельцева (именно Лев Пономарев сообщил, что инициатором акции на пресс-конференции правозащитников 2008 года был Сергей Абельцев. – РС). За время этих двух уголовных процессов он успел оскорбить не только меня, но и экспертов, адвокатов, судью. Он не стесняется – человек широкой натуры…
– Эти заседания принесли вам не только оскорбления. Они послужили материалом вашей книги "Случай с йеху и другие истории нашего зоопарка".
– "Дело йеху" навело меня на мысль собрать под одной обложкой все свои встречи с российским правосудием. А я был и истцом, и ответчиком, и задержанным, и родственником задержанного, и уголовно подсудимым, и дающим показания, и дающим пояснения – в разных статусах. Напомню, что дело о животном йеху слушается на Зоологической улице, это и было толчком для фантазий. Не могу сказать, что это имеет какое-то отношение к творчеству: это в чистом виде публицистика - опыт встреч с правосудием нормального человека.
– Если будет третье "дело йеху", будет и продолжение книги?
– Я не думаю, что пущу депутата Абельцева в свою литературную работу.
– Опыт столкновения с правосудием у вас есть. А есть ли рецепт борьбы с судебным абсурдом - как по делу йеху, так и по делу Ходорковского и Лебедева?
– По драматизму ситуации это очень разные случаи. Случай депутата Абельцева довольно комический, и никаких серьезных последствий для моей жизни это иметь не может. Самое печальное, что может случиться в этом процессе – причем печальное не для меня, а для Российской Федерации – что мне придется разорять Родину в Страсбурге. До этого хотелось бы не доводить. В моем случае обе судьи произвели на меня в целом благоприятное впечатление: в абсолютно абсурдной ситуации они пытаются искать логику и зерна смысла. Но то, что в Мосгорсуде был отменен первый, оправдательный, приговор – это, конечно, абсолютно политическая история.
Что касается Ходорковского, речь идет о судьбе человека, о чудовищной несправедливости, о политическом заказе.
Если в двух словах передать содержание демократии, это обратная связь. Сейчас она обрублена. И реальные перемены могут носить не эволюционный, а вполне случайный и уличный характер. Гражданам не остается почти никаких способов выражения своего отношения, кроме выхода на улицу. Но это эрзац: на улице мы должны требовать возвращения других способов оценки - выборов, прессы и независимого суда.
