Ключевое слово этой недели – "наследие". 18 апреля во многие музеи Москвы вход бесплатный, и свободный – во многие здания, недоступные в обычные дни для обычных посетителей. К примеру, распахивают двери посольские особняки. Так в российской столице отмечается праздник под названием "День исторического и культурного наследия Москвы".
У слова "наследие" есть очень похожее на него – "наследство". О том, для чего языку все-таки понадобилось разграничивать столь близкие понятия, попросим рассказать Валерия Демьянкова, заместителя директора Института языкознания РАН:
– "Наследие" и "наследство" в русских словарях давно уже считаются полным синонимами, указывается то, что они обладают одним и тем же смыслом или набором смыслов. Даже в этимологических словарях, скажем, Преображенского, Фасмера, в "Историческом словаре" Черныха эти слова даже не рассматриваются. Они не считаются проблемными, этимология их прозрачна. И даже в словарях трудных случаев употребления созвучных слов в русском языке тоже мы не находим никаких указаний на то, как разграничить эти слова в употреблении. Между тем, если посмотреть, как употребляются эти слова на протяжении последних веков, то можно заметить, что есть контексты, в которых они употребляются одинаково легко; есть контексты, в которых и то, и другое слово употребляется, но все-таки значения немножко разные; и есть контексты, в которых употребляется одно из них, но не другое.
– Я вас правильно поняла, есть контексты, когда можно сказать и "наследие", и "наследство", имея в виду одно и то же?
– Да, иногда такое тоже бывает, даже у наших классиков. Так, у Александра Сергеевича Пушкина мы находим такие контексты, в которых в принципе можно было бы сказать и так, и так. Например, наследие бывает культурным, духовным, творческим, научным, литературным и даже лингвистическим. И у слова "наследство" тоже есть такие контексты, такие тексты, в которых наследство может быть литературным или даже музыкальным. Например, "Литературное наследство" – так называли сборники в 1930-1940-е годы. Были также сборники, посвященные малоизвестным памятникам музыкального творчества – "Музыкальное наследство". Даже у Виктора Владимировича Виноградова мы встречаем иногда "лингвистическое наследство", "лексическое наследство", "культурное наследство" наряду с "культурным наследием".
Но, тем не менее, если присмотреться к этим употреблениям, к эпизодам употребления этих слов, можно увидеть некоторую закономерность, по которой эти два слова все-таки, как мне кажется, различаются. В частности, бывает "наследие прошлого", но не "наследство прошлого". Бывает "спорное, законное миллионное наследство" – это когда неясно, кто должен быть наследником. Однако "спорное или законное наследие" для современного носителя русского языка – нечто более экзотичное, это то, ценность чего скорее нам кажется сомнительной.
– Вернемся к "литературному наследству". Быть может, это тоже устарело? Что-то я давно не встречала таких названий.
– Я тоже давно не встречаю, но, тем не менее, я покопался в корпусе русского языка и увидел, что, действительно, так назывался сборник статей, периодически выходивших в 1920-1940-е годы – "Литературное наследство".
– Я этот сборник тоже хорошо помню, но, повторюсь, я не встречала подобных названий в более поздние десятилетия, более близкие к нашему времени.
– Да-да. Ближе к нашему времени происходит какая-то кристаллизация смысла, и эти слова начинают все чаще и чаще разграничиваться по употреблению, то, чего не было раньше. Например, можно действительно сказать "творческое наследие" (скажем, "творческое наследие Пушкина"), правда, встречается иногда и "творческое наследство", но гораздо реже. Или: передавать и получать по наследству можно, может что-то достаться по наследству, это вполне правильно, но нельзя сказать "передавать или получать по наследию" или "достаться по наследию".
– Да, уж это точно нельзя.
– Хотя на этот счет наши словари не дают четких критериев разграничения, но, скажем, если вы откроете замечательный словарь Ушакова, а затем словарь Шведовой и Ожегова, то там мы увидим, что этим словам приписываются разные значения, а именно, как правило, "имущество, собственность, в том числе и общественное достояние, общественное наследие". Во-вторых, "духовные ценности как наследие", "шедевры искусства как всенародное достояние", но не наследство в этом контексте.
И вот мои наблюдения можно резюмировать примерно следующим образом. Наследство – это что-то, вроде кучи добра, иногда не разложенного по полочкам, то, что нам досталось, и то, что, мы знаем, у нас лежит, но мы этим не пользуемся, мы этого не разграничиваем, мы это не классифицируем. Когда же то, что досталось нам по наследству от другого человека, мы расклассифицируем, посмотрим, что с этим делать, то тогда становится уместным говорить именно о наследии, в частности, о духовном, литературном наследии.
Вот смотрите, литературное наследство, доставшееся от какого-то человека, – это не разобранные архивы. Собственно этим не разобранным архивам, которые дальше публиковались, и посвящены публикации под названием "Литературное наследство". Когда же это было разобрано, проанализировано, когда была установлена ценность всего этого духовного наследия, то оно получило наименование "наследие". То есть, слово "наследие" и употребление слова "наследие" обязывает к тому, чтобы считать именно вот это заслуживающим высокого статуса наследия. Это расклассифицировано, это как духовное достояние, а не просто что-то, что мы получили по наследству и положили где-то у себя на чердаке.
У слова "наследие" есть очень похожее на него – "наследство". О том, для чего языку все-таки понадобилось разграничивать столь близкие понятия, попросим рассказать Валерия Демьянкова, заместителя директора Института языкознания РАН:
– "Наследие" и "наследство" в русских словарях давно уже считаются полным синонимами, указывается то, что они обладают одним и тем же смыслом или набором смыслов. Даже в этимологических словарях, скажем, Преображенского, Фасмера, в "Историческом словаре" Черныха эти слова даже не рассматриваются. Они не считаются проблемными, этимология их прозрачна. И даже в словарях трудных случаев употребления созвучных слов в русском языке тоже мы не находим никаких указаний на то, как разграничить эти слова в употреблении. Между тем, если посмотреть, как употребляются эти слова на протяжении последних веков, то можно заметить, что есть контексты, в которых они употребляются одинаково легко; есть контексты, в которых и то, и другое слово употребляется, но все-таки значения немножко разные; и есть контексты, в которых употребляется одно из них, но не другое.
– Я вас правильно поняла, есть контексты, когда можно сказать и "наследие", и "наследство", имея в виду одно и то же?
"Наследие" и "наследство" в русских словарях давно уже считаются полным синонимами, указывается то, что они обладают одним и тем же смыслом или набором смыслов
– Да, иногда такое тоже бывает, даже у наших классиков. Так, у Александра Сергеевича Пушкина мы находим такие контексты, в которых в принципе можно было бы сказать и так, и так. Например, наследие бывает культурным, духовным, творческим, научным, литературным и даже лингвистическим. И у слова "наследство" тоже есть такие контексты, такие тексты, в которых наследство может быть литературным или даже музыкальным. Например, "Литературное наследство" – так называли сборники в 1930-1940-е годы. Были также сборники, посвященные малоизвестным памятникам музыкального творчества – "Музыкальное наследство". Даже у Виктора Владимировича Виноградова мы встречаем иногда "лингвистическое наследство", "лексическое наследство", "культурное наследство" наряду с "культурным наследием".
Но, тем не менее, если присмотреться к этим употреблениям, к эпизодам употребления этих слов, можно увидеть некоторую закономерность, по которой эти два слова все-таки, как мне кажется, различаются. В частности, бывает "наследие прошлого", но не "наследство прошлого". Бывает "спорное, законное миллионное наследство" – это когда неясно, кто должен быть наследником. Однако "спорное или законное наследие" для современного носителя русского языка – нечто более экзотичное, это то, ценность чего скорее нам кажется сомнительной.
– Вернемся к "литературному наследству". Быть может, это тоже устарело? Что-то я давно не встречала таких названий.
– Я тоже давно не встречаю, но, тем не менее, я покопался в корпусе русского языка и увидел, что, действительно, так назывался сборник статей, периодически выходивших в 1920-1940-е годы – "Литературное наследство".
– Я этот сборник тоже хорошо помню, но, повторюсь, я не встречала подобных названий в более поздние десятилетия, более близкие к нашему времени.
– Да-да. Ближе к нашему времени происходит какая-то кристаллизация смысла, и эти слова начинают все чаще и чаще разграничиваться по употреблению, то, чего не было раньше. Например, можно действительно сказать "творческое наследие" (скажем, "творческое наследие Пушкина"), правда, встречается иногда и "творческое наследство", но гораздо реже. Или: передавать и получать по наследству можно, может что-то достаться по наследству, это вполне правильно, но нельзя сказать "передавать или получать по наследию" или "достаться по наследию".
– Да, уж это точно нельзя.
– Хотя на этот счет наши словари не дают четких критериев разграничения, но, скажем, если вы откроете замечательный словарь Ушакова, а затем словарь Шведовой и Ожегова, то там мы увидим, что этим словам приписываются разные значения, а именно, как правило, "имущество, собственность, в том числе и общественное достояние, общественное наследие". Во-вторых, "духовные ценности как наследие", "шедевры искусства как всенародное достояние", но не наследство в этом контексте.
И вот мои наблюдения можно резюмировать примерно следующим образом. Наследство – это что-то, вроде кучи добра, иногда не разложенного по полочкам, то, что нам досталось, и то, что, мы знаем, у нас лежит, но мы этим не пользуемся, мы этого не разграничиваем, мы это не классифицируем. Когда же то, что досталось нам по наследству от другого человека, мы расклассифицируем, посмотрим, что с этим делать, то тогда становится уместным говорить именно о наследии, в частности, о духовном, литературном наследии.
Вот смотрите, литературное наследство, доставшееся от какого-то человека, – это не разобранные архивы. Собственно этим не разобранным архивам, которые дальше публиковались, и посвящены публикации под названием "Литературное наследство". Когда же это было разобрано, проанализировано, когда была установлена ценность всего этого духовного наследия, то оно получило наименование "наследие". То есть, слово "наследие" и употребление слова "наследие" обязывает к тому, чтобы считать именно вот это заслуживающим высокого статуса наследия. Это расклассифицировано, это как духовное достояние, а не просто что-то, что мы получили по наследству и положили где-то у себя на чердаке.
