Ирина Лагунина: Слово «Гастарбайтеры» стало привычным для нашего слуха, его связывают, в основном, с разными видами работ, для которых в больших российских городах и их окрестностях не хватает рук. Ну и еще с насилием на национальной почве, которое вновь набирает силу в России против приезжих. Но за каждым из приехавших на работу стоит его семья. И эта семья часто страдает от долгих разлук, а порой и распадается. Рассказывает Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Рынки, стройки, уборка улиц, прокладка дорог, строительство загородных коттеждей - сегодня в России практически везде мы видим лица людей, приехавших сюда на заработки - в основном, из бывших союзных республик. Те рабочие из Таджикистана и Узбекистана, с которыми мне когда-либо удавалось перемолвиться словом, как правило, говорили по-русски с трудом, но из их корявых и, в общем, настороженных ответов все-таки можно было понять, что они собирают свою трудовую копейку исключительно для того, чтобы отправить ее семье, что дома их ждет жена с двумя-тремя-четырьмя детьми, что разлука им тяжела, но деваться все равно некуда. Лично я речи о разводах от них не слышала никогда, правда, слышала, когда они рассказывают про каких-то других рабочих-мусульман - мол, все бывает, некоторые находят себе новую жену здесь, а прежней жене нужно только послать три SMS-ки с формулой развода - и ты считаешься разведенным.
Бывают и другие случаи - молодой человек находит в России свою любовь, и уже есть дети, но, допустим, старший брат не позволяет ему жениться, а семейные традиции не позволяют ослушаться - но это уже другая история. В общем, твердые семейные устои, глубоко чтимые обычаи выходцев из Средней Азии помогают им и в разлуке не потерять свою семью. Труднее приходится рабочим, приехавшим оттуда, где таких строгих патриархальных устоев уже нет, например, из Молдавии или Украины. Сергей приехал с Украины, в Петербурге устроился неплохо - работает в одной из многочисленных фирм по установке межкомнатных дверей. На Украине у него остался 10-летний сын, но семьи как таковой больше нет.
Сергей: Самым сильным толчком, который привел к распаду нашей семьи все-таки получились заработки. Потому что семья, только-только сформировавшаяся, в которой родился ребенок, я сам в прошлом медик, зарплата мизерная, пришлось скитаться. И наверное, недостаток меня как мужа в семье и мужчины в доме привело нас к тому, что наша семья разрушилась. Медицину я люблю, эту стезю я выбрал, хоть по наставлению мамы, но я с удовольствием работал по специальности, по профессии. Я фельдшер скорой помощи, три года работал действующим специалистом. Все, конечно, потихоньку шло к тому, что наша семья разрушится. Жена была старше меня. Я не знаю, чего не хватало мне, чего ей. В принципе я женился рано, в 18 лет, она была на 5 лет старше. Она не была замужем, у нас общий ребенок. Все говорили, что наоборот лучше, что жена старше, умнее, мудрее.
Татьяна Вольтская: А вы женились по любви, конечно?
Сергей: Нет.
Татьяна Вольтская: А почему?
Сергей: Наверное, недостаток жизненного опыта и то, что мы никогда не слушали родителей.
Татьяна Вольтская: Сейчас уже с высоты лет, минувших с той поры, вы считаете, что родители, что вам говорили?
Сергей: Не навязывали, а то, что говорили, что ситуация сложится не так, как ты думаешь, гладко. В принципе мы разошлись без скандала, мы просто договорились. Мы поняли, что мы не то, что ненавидим друг друга, просто нам хорошо и порознь.
Татьяна Вольтская: Сколько было ребенку, сколько было вашему браку, когда вы начали уезжать на заработки?
Сергей: Ребенок только родился, а браку нашему было, мы прожили четыре года в гражданском браке и год расписанные официально. Мы прожили пять лет вместе, отдельно, без родителей, то есть мы жили в отдельной квартире. Стандартная молодая семья.
Татьяна Вольтская: Все было хорошо.
Сергей: Все было не то, что хорошо – как у всех. Начинать интересно и тяжело.
Татьяна Вольтская: И что же вас побудило, это все-таки серьезный шаг, уехать в другую страну, далеко от семьи? Вы же тоже, наверное, просчитывали какие-то риски?
Сергей: В таком состоянии человек, любишь, не любишь, но все равно за 5 лет очень привязываешься к человеку. И когда ты остаешься один, хоть вокруг тебя ничего не изменилось абсолютно, то есть начались личные деньги, личные друзья, спиртное, дискотеки. Я медленно, но уверенно начал катиться вниз. Как позже я узнал, появился другой хозяин, другой человек, лучше, наверное.
Татьяна Вольтская: Вы уходили из семьи, оставляли?
Сергей: Я гулял. Моя специальность, халтурить тоже можно было – выводить из запоев, выводить из наркозависимости. Звонят люди, сын, брат, вызывают такси, я приезжаю со своими медикаментами, помогаю человеку, получаю за это деньги. Худо-бедно мы жили. Все равно денег не хватало. Когда молодые, их всегда не хватает.
Татьяна Вольтская: А почему же вы говорите, что именно заработки были таким толчком для развода?
Сергей: Я приезжал раз в три месяца буквально на неделю. Когда начинаешь чувствовать, когда с человеком год-второй поездил, потом уже рады буквально первые три дня, а потом ты чувствуешь, что ты начинаешь не то, что раздражать, как поломанное кресло – и выкинуть жалко, и тащить тяжело.
Татьяна Вольтская: То есть жизнь складывается уже без вас.
Сергей: Да, ты чувствуешь, что тебе рады, отношение как к главе семьи, как к отцу, все нормально, но все равно какой-то холодок чувствуется. Я пытался разговаривать, пытался много раз садиться и просто разговаривать, что, почему все было так, а случилось вот так. Я никогда не получал ответа.
Татьяна Вольтская: У вас были связи на стороне?
Сергей: В браке, когда я был – да.
Татьяна Вольтская: То есть вы оба выносили тепло из дома.
Сергей: В принципе да.
Татьяна Вольтская: А как ребенок?
Сергей: С сыном очень тяжело было, для него тяжело, для меня тяжело. Я в авторитете в родительском, отцовском как был для него, так и остался. Я с ним общаюсь, стараюсь как можно чаще звонить. Приезжаю редко, но когда приезжаю, я 90% своего времени уделяю только ребенку. Я его забираю, мы с ним ходим, гуляем, постоянно везде вместе.
Татьяна Вольтская: Он счастлив, когда вы приезжаете?
Сергей: Сейчас такой период, когда ребенку, мальчику нужен отец. Ему надо посоветоваться, спросить, что-то по-детски, должен быть совет мужчины, папы.
Татьяна Вольтская: Думаете ли вы после этого трагического, я считаю, опыта, если считать ребенка, по крайней мере, думаете ли вы о новом браке?
Сергей: Да, естественно. Жизнь продолжается, надо жить дальше. Естественно я хочу быть любимым, быть главой семьи, быть добытчиком, иметь ребенка, двоих, сколько бог пошлет.
Татьяна Вольтская: Есть на примете кто-то или как?
Сергей: В принципе есть на примете человек, который любим мною и любит меня, но спешить в этот раз я не собираюсь.
Татьяна Вольтская: Здесь или там?
Сергей: Там. Мы живем здесь вместе, но тоже оттуда человек, с Украины.
Татьяна Вольтская: То есть вы будете вместе на заработках, не будете расставаться?
Сергей: Уже хватит. Порознь, жизнь и практика показала, что из этого ничего хорошего не получается.
Татьяна Вольтская: Значит зарабатывать вместе и детей растить вместе?
Сергей: Обязательно, только так.
Татьяна Вольтская: И ваша избранница, назовем ее так, она такого же мнения?
Сергей: Да. Или вместе, или никак. Потому что порознь, ничего хорошего из этого не получается.
Татьяна Вольтская: Скажите, пожалуйста, у вас ведь наверняка есть товарищи, знакомые, которые тоже приехали на заработки с Украины сюда. Как складывается их семейная жизнь? У вас единственного разорвалась семья или нет?
Сергей: Друзья тоже есть, которые из-за заработков потеряли семьи. Сейчас в такой же ситуации, как и я, у кого есть девчонка, кто пытается последними деньгами задобрить, вернуть. Но я считаю, что это глупо, раз человек отчаялся на такой поступок, я называю изменой, изменили душевно, физически, этот человек, супруга, супруг именно изменил, которому в моем понимании дальше веры быть не может.
Татьяна Вольтская: То есть вы бы простили какую-то мимолетную физическую измену, если бы вас по-настоящему ждали и вы бы продолжали быть дорогим?
Сергей: Да. Как я для себя вынес из этого урока опыт, это я могу назвать изменой, не физическую измену, как мы привыкли считать.
Татьяна Вольтская: Вы мечтаете, чтобы ваша будущая семья обходилась без измен?
Сергей: Естественно, каждый человек стремится к этому, и я приложу максимум усилий со своей стороны.
Татьяна Вольтская: Все-таки пять лет зарабатываете не дома, как, предположим, заведете следующую семью, как с деньгами, как эта финансовая сторона будет без заработков?
Сергей: Финансовую сторону мы собираемся разрешить, заработав денег здесь, купим маленький бизнес, чтобы он кормил нашу семью, чтобы не пришлось ни в коем случае расставаться.
Татьяна Вольтская: То есть вы эту платформу будете готовить?
Сергей: Мы сами будем стараться подготовить эту платформу.
Татьяна Вольтская: А с бизнесом там у вас не так душат, как у нас?
Сергей: Душат его везде одинаково, я думаю, просто, смотря на что замахнешься.
Татьяна Вольтская: А что вы хотите?
Сергей: Я бы пошел в медицину работать, у меня есть диплом массажиста, я работал массажистом в салоне красоты. Будущая супруга тоже связана с сферой услуг – косметология. То есть надо арендовать помещение, просматривать варианты, закупать оборудование для нее, для меня.
Татьяна Вольтская: Детей вы не будете откладывать очень надолго?
Сергей: Я сейчас хочу ребенка. Наверное, такое время, мне сейчас 30 лет, как раз время заводить детей.
Татьяна Вольтская: И ваша будущая жена тоже хочет большую семью?
Сергей: В принципе да, у нас в планах есть заработать много денег, построить большой дом и чтобы была большая семья.
Татьяна Вольтская: После рассказа Сергея мне вспомнился другой рабочий, правда, из Таджикистана. Его звали Нурмат, и он, то ли из природной осторожности, то ли от горького опыта общения с российскими правоохранительными органами не разрешил мне включить диктофон, но довольно подробно рассказал о том, как год от года остывают его отношения с женой, пока он зарабатывает на стройках в Ленинградской области. У него на родине трое сыновей, которыми он очень гордится. Старший занимается спортом, борьбой, берет призы на соревнованиях, Нурмат надеется, что из него выйдет толк. Жена Нурмата – учительница английского языка в школе, все у них было хорошо, но, видимо, из-за того, что Нурмат годами приезжает домой только в отпуск, а ей одной приходится воспитывать трех мальчишек, у нее копятся усталость и раздражение. Однажды она в присутствии детей позволила себе обратиться к Нурмату не на вы, как положено, а на ты. Мне, конечно, было трудно понять моего собеседника - но ясно было, что обида его глубока и вряд ли пройдет в обозримом будущем. Он даже прямо говорил, что прежней душевной близости с женой у него больше не будет.
Конечно, вынужденные долгие разлуки из-за необходимости уезжать на заработки еще никому не шли на пользу, но, с другой стороны, вот что рассказывает о грузинских семьях филолог Татьяна Никольская.
Татьяна Никольская: В Грузии очень сильные семейные традиции и люди уезжают на заработки. Но они, уезжая на заработки, естественно, каким-то способом переправляют деньги семье, чтобы содержать семью и к семье, как правило, возвращаются. Естественно, какие-то у них связи могут быть здесь, но всегда в Грузии семья на первом месте стоит, а какие-то другие увлечения, отношения не должны влиять на семью. Это отдельно, а это отдельно.
Татьяна Вольтская: То есть это не страшно, если на заработки?
Татьяна Никольская: Часто бывало раньше, когда на учебу, сюда ездили на аспирантуру. Бывает, что и женщины уезжают тоже на заработки, на летний период, например. Не знаю, как сейчас, но когда в Грузии были голодные времена в середине 90, я знаю, многие в Турцию ездили женщины именно в сферу обслуживания, в гостиничном бизнесе работать. Но, как правило, семьи оставались целыми. Потому что в Грузии вплоть помогают до троюродных братьев и сестер, там очень взаимопомощь принята.
Татьяна Вольтская: Рынки, стройки, уборка улиц, прокладка дорог, строительство загородных коттеждей - сегодня в России практически везде мы видим лица людей, приехавших сюда на заработки - в основном, из бывших союзных республик. Те рабочие из Таджикистана и Узбекистана, с которыми мне когда-либо удавалось перемолвиться словом, как правило, говорили по-русски с трудом, но из их корявых и, в общем, настороженных ответов все-таки можно было понять, что они собирают свою трудовую копейку исключительно для того, чтобы отправить ее семье, что дома их ждет жена с двумя-тремя-четырьмя детьми, что разлука им тяжела, но деваться все равно некуда. Лично я речи о разводах от них не слышала никогда, правда, слышала, когда они рассказывают про каких-то других рабочих-мусульман - мол, все бывает, некоторые находят себе новую жену здесь, а прежней жене нужно только послать три SMS-ки с формулой развода - и ты считаешься разведенным.
Бывают и другие случаи - молодой человек находит в России свою любовь, и уже есть дети, но, допустим, старший брат не позволяет ему жениться, а семейные традиции не позволяют ослушаться - но это уже другая история. В общем, твердые семейные устои, глубоко чтимые обычаи выходцев из Средней Азии помогают им и в разлуке не потерять свою семью. Труднее приходится рабочим, приехавшим оттуда, где таких строгих патриархальных устоев уже нет, например, из Молдавии или Украины. Сергей приехал с Украины, в Петербурге устроился неплохо - работает в одной из многочисленных фирм по установке межкомнатных дверей. На Украине у него остался 10-летний сын, но семьи как таковой больше нет.
Сергей: Самым сильным толчком, который привел к распаду нашей семьи все-таки получились заработки. Потому что семья, только-только сформировавшаяся, в которой родился ребенок, я сам в прошлом медик, зарплата мизерная, пришлось скитаться. И наверное, недостаток меня как мужа в семье и мужчины в доме привело нас к тому, что наша семья разрушилась. Медицину я люблю, эту стезю я выбрал, хоть по наставлению мамы, но я с удовольствием работал по специальности, по профессии. Я фельдшер скорой помощи, три года работал действующим специалистом. Все, конечно, потихоньку шло к тому, что наша семья разрушится. Жена была старше меня. Я не знаю, чего не хватало мне, чего ей. В принципе я женился рано, в 18 лет, она была на 5 лет старше. Она не была замужем, у нас общий ребенок. Все говорили, что наоборот лучше, что жена старше, умнее, мудрее.
Татьяна Вольтская: А вы женились по любви, конечно?
Сергей: Нет.
Татьяна Вольтская: А почему?
Сергей: Наверное, недостаток жизненного опыта и то, что мы никогда не слушали родителей.
Татьяна Вольтская: Сейчас уже с высоты лет, минувших с той поры, вы считаете, что родители, что вам говорили?
Сергей: Не навязывали, а то, что говорили, что ситуация сложится не так, как ты думаешь, гладко. В принципе мы разошлись без скандала, мы просто договорились. Мы поняли, что мы не то, что ненавидим друг друга, просто нам хорошо и порознь.
Татьяна Вольтская: Сколько было ребенку, сколько было вашему браку, когда вы начали уезжать на заработки?
Сергей: Ребенок только родился, а браку нашему было, мы прожили четыре года в гражданском браке и год расписанные официально. Мы прожили пять лет вместе, отдельно, без родителей, то есть мы жили в отдельной квартире. Стандартная молодая семья.
Татьяна Вольтская: Все было хорошо.
Сергей: Все было не то, что хорошо – как у всех. Начинать интересно и тяжело.
Татьяна Вольтская: И что же вас побудило, это все-таки серьезный шаг, уехать в другую страну, далеко от семьи? Вы же тоже, наверное, просчитывали какие-то риски?
Сергей: В таком состоянии человек, любишь, не любишь, но все равно за 5 лет очень привязываешься к человеку. И когда ты остаешься один, хоть вокруг тебя ничего не изменилось абсолютно, то есть начались личные деньги, личные друзья, спиртное, дискотеки. Я медленно, но уверенно начал катиться вниз. Как позже я узнал, появился другой хозяин, другой человек, лучше, наверное.
Татьяна Вольтская: Вы уходили из семьи, оставляли?
Сергей: Я гулял. Моя специальность, халтурить тоже можно было – выводить из запоев, выводить из наркозависимости. Звонят люди, сын, брат, вызывают такси, я приезжаю со своими медикаментами, помогаю человеку, получаю за это деньги. Худо-бедно мы жили. Все равно денег не хватало. Когда молодые, их всегда не хватает.
Татьяна Вольтская: А почему же вы говорите, что именно заработки были таким толчком для развода?
Сергей: Я приезжал раз в три месяца буквально на неделю. Когда начинаешь чувствовать, когда с человеком год-второй поездил, потом уже рады буквально первые три дня, а потом ты чувствуешь, что ты начинаешь не то, что раздражать, как поломанное кресло – и выкинуть жалко, и тащить тяжело.
Татьяна Вольтская: То есть жизнь складывается уже без вас.
Сергей: Да, ты чувствуешь, что тебе рады, отношение как к главе семьи, как к отцу, все нормально, но все равно какой-то холодок чувствуется. Я пытался разговаривать, пытался много раз садиться и просто разговаривать, что, почему все было так, а случилось вот так. Я никогда не получал ответа.
Татьяна Вольтская: У вас были связи на стороне?
Сергей: В браке, когда я был – да.
Татьяна Вольтская: То есть вы оба выносили тепло из дома.
Сергей: В принципе да.
Татьяна Вольтская: А как ребенок?
Сергей: С сыном очень тяжело было, для него тяжело, для меня тяжело. Я в авторитете в родительском, отцовском как был для него, так и остался. Я с ним общаюсь, стараюсь как можно чаще звонить. Приезжаю редко, но когда приезжаю, я 90% своего времени уделяю только ребенку. Я его забираю, мы с ним ходим, гуляем, постоянно везде вместе.
Татьяна Вольтская: Он счастлив, когда вы приезжаете?
Сергей: Сейчас такой период, когда ребенку, мальчику нужен отец. Ему надо посоветоваться, спросить, что-то по-детски, должен быть совет мужчины, папы.
Татьяна Вольтская: Думаете ли вы после этого трагического, я считаю, опыта, если считать ребенка, по крайней мере, думаете ли вы о новом браке?
Сергей: Да, естественно. Жизнь продолжается, надо жить дальше. Естественно я хочу быть любимым, быть главой семьи, быть добытчиком, иметь ребенка, двоих, сколько бог пошлет.
Татьяна Вольтская: Есть на примете кто-то или как?
Сергей: В принципе есть на примете человек, который любим мною и любит меня, но спешить в этот раз я не собираюсь.
Татьяна Вольтская: Здесь или там?
Сергей: Там. Мы живем здесь вместе, но тоже оттуда человек, с Украины.
Татьяна Вольтская: То есть вы будете вместе на заработках, не будете расставаться?
Сергей: Уже хватит. Порознь, жизнь и практика показала, что из этого ничего хорошего не получается.
Татьяна Вольтская: Значит зарабатывать вместе и детей растить вместе?
Сергей: Обязательно, только так.
Татьяна Вольтская: И ваша избранница, назовем ее так, она такого же мнения?
Сергей: Да. Или вместе, или никак. Потому что порознь, ничего хорошего из этого не получается.
Татьяна Вольтская: Скажите, пожалуйста, у вас ведь наверняка есть товарищи, знакомые, которые тоже приехали на заработки с Украины сюда. Как складывается их семейная жизнь? У вас единственного разорвалась семья или нет?
Сергей: Друзья тоже есть, которые из-за заработков потеряли семьи. Сейчас в такой же ситуации, как и я, у кого есть девчонка, кто пытается последними деньгами задобрить, вернуть. Но я считаю, что это глупо, раз человек отчаялся на такой поступок, я называю изменой, изменили душевно, физически, этот человек, супруга, супруг именно изменил, которому в моем понимании дальше веры быть не может.
Татьяна Вольтская: То есть вы бы простили какую-то мимолетную физическую измену, если бы вас по-настоящему ждали и вы бы продолжали быть дорогим?
Сергей: Да. Как я для себя вынес из этого урока опыт, это я могу назвать изменой, не физическую измену, как мы привыкли считать.
Татьяна Вольтская: Вы мечтаете, чтобы ваша будущая семья обходилась без измен?
Сергей: Естественно, каждый человек стремится к этому, и я приложу максимум усилий со своей стороны.
Татьяна Вольтская: Все-таки пять лет зарабатываете не дома, как, предположим, заведете следующую семью, как с деньгами, как эта финансовая сторона будет без заработков?
Сергей: Финансовую сторону мы собираемся разрешить, заработав денег здесь, купим маленький бизнес, чтобы он кормил нашу семью, чтобы не пришлось ни в коем случае расставаться.
Татьяна Вольтская: То есть вы эту платформу будете готовить?
Сергей: Мы сами будем стараться подготовить эту платформу.
Татьяна Вольтская: А с бизнесом там у вас не так душат, как у нас?
Сергей: Душат его везде одинаково, я думаю, просто, смотря на что замахнешься.
Татьяна Вольтская: А что вы хотите?
Сергей: Я бы пошел в медицину работать, у меня есть диплом массажиста, я работал массажистом в салоне красоты. Будущая супруга тоже связана с сферой услуг – косметология. То есть надо арендовать помещение, просматривать варианты, закупать оборудование для нее, для меня.
Татьяна Вольтская: Детей вы не будете откладывать очень надолго?
Сергей: Я сейчас хочу ребенка. Наверное, такое время, мне сейчас 30 лет, как раз время заводить детей.
Татьяна Вольтская: И ваша будущая жена тоже хочет большую семью?
Сергей: В принципе да, у нас в планах есть заработать много денег, построить большой дом и чтобы была большая семья.
Татьяна Вольтская: После рассказа Сергея мне вспомнился другой рабочий, правда, из Таджикистана. Его звали Нурмат, и он, то ли из природной осторожности, то ли от горького опыта общения с российскими правоохранительными органами не разрешил мне включить диктофон, но довольно подробно рассказал о том, как год от года остывают его отношения с женой, пока он зарабатывает на стройках в Ленинградской области. У него на родине трое сыновей, которыми он очень гордится. Старший занимается спортом, борьбой, берет призы на соревнованиях, Нурмат надеется, что из него выйдет толк. Жена Нурмата – учительница английского языка в школе, все у них было хорошо, но, видимо, из-за того, что Нурмат годами приезжает домой только в отпуск, а ей одной приходится воспитывать трех мальчишек, у нее копятся усталость и раздражение. Однажды она в присутствии детей позволила себе обратиться к Нурмату не на вы, как положено, а на ты. Мне, конечно, было трудно понять моего собеседника - но ясно было, что обида его глубока и вряд ли пройдет в обозримом будущем. Он даже прямо говорил, что прежней душевной близости с женой у него больше не будет.
Конечно, вынужденные долгие разлуки из-за необходимости уезжать на заработки еще никому не шли на пользу, но, с другой стороны, вот что рассказывает о грузинских семьях филолог Татьяна Никольская.
Татьяна Никольская: В Грузии очень сильные семейные традиции и люди уезжают на заработки. Но они, уезжая на заработки, естественно, каким-то способом переправляют деньги семье, чтобы содержать семью и к семье, как правило, возвращаются. Естественно, какие-то у них связи могут быть здесь, но всегда в Грузии семья на первом месте стоит, а какие-то другие увлечения, отношения не должны влиять на семью. Это отдельно, а это отдельно.
Татьяна Вольтская: То есть это не страшно, если на заработки?
Татьяна Никольская: Часто бывало раньше, когда на учебу, сюда ездили на аспирантуру. Бывает, что и женщины уезжают тоже на заработки, на летний период, например. Не знаю, как сейчас, но когда в Грузии были голодные времена в середине 90, я знаю, многие в Турцию ездили женщины именно в сферу обслуживания, в гостиничном бизнесе работать. Но, как правило, семьи оставались целыми. Потому что в Грузии вплоть помогают до троюродных братьев и сестер, там очень взаимопомощь принята.
