Минувшая неделя прошла для меня под знаком интервью Жадана (которого GQ упорно выдвигает в "Писатели года") о "двух Украинах". Жадан вообще очень терпеливый человек, поэтому отвечает и на самые глупые вопросы (обычно отшучиваясь), но это интервью было прекрасно спроектировано и получилось на славу. Я читал его и думал о двух вещах. Любопытно, почему Жадан сейчас говорит о различии? Сделал выводы из не своей ошибки - грубой "объединительной" политики? Может, только отдав должное всем возможным имеющимся различиям, можно надеяться на объединение людей? Наверное, именно этому учит нас то, что происходит в нашей стране сегодня, когда инициатива любой группы немедленно подвергается уничижительной критике и полной деконструкции со стороны их потенциальных союзников. Что ж, Жадан мастер видеть различия. Под его внимательным взглядом из монотонных, в общем-то, степных или урбанистических ландшафтов выныривают самые экзотические персонажи - а то и целые "субэтносы", не различаемые взором официозным.

С другой стороны, думал я, а почему никто никогда не говорит, например, о "двух Россиях" (ну кроме случая Москва-не Москва)? Потому что Россий слишком много (мы вот при помощи своего правительства активно сейчас создаем еще несколько)? Потому что только начни говорить о "другой России", немедленно появится третья, четвертая, десятая - и эта дурная бесконечность пугает настолько, что разговор не начинается? Но ведь и Украин, по идее, далеко не одна. Неужели "монопольный" (в физическом смысле) северо-восточный наш сосед и нашу разнообразность поляризует, в результате чего возникает одна фантомно-единая "пророссийская" Украина и "другая" - "антироссийская"?

В этом смысле любопытна резкая, я бы даже сказал, отчаянная (и типичная для его последовательного анархизма) реакция Жадана на "политический" вопрос в он-лайн конференции на "Буквоеде" - "нынешнюю власть я ненавижу так же, как и нынешнюю оппозицию". И на резонное замечание, что многие его друзья пытаются противодействовать власти - "я дружу с ними не из-за этого". Важно помнить, что это говорит один из нерасслышанных (конечно) идеологов украинского гражданского сопротивления, комендат харьковского оранжевого палаточного лагеря (всегда подчеркивавший аполитизм этой акции), певец утопической концепции независимого радио (которой посвящена четверть книги "Anarchy in the UKR"). Какой путь он видит для нас сегодня, куда манит нас своим транзистором? В футбол страна чаще всего проигрывает, не верю я в футбольную анархическую республику...

Между тем "низовое", радикально деидеологизированное, но в чем-то неуловимо классовое сопротивление власти есть и у вас, и у нас. "Синие ведерки", да. Шахтеры. И отчаянное сопротивление харьковчан вырубке городского парка, которую устроила разгулявшаяся на жирных земельных харчах харьковская власть - к этому сопротивлению вполне неожиданно примкнули киевляне, которым тема хищнической застройки более чем знакома. Недавно Быков радовался "подросииванию" Украины - мол, братва, классно, мы будем прятаться от власти у вас (в Крыму, я так полагаю), вы у нас (видимо, в Сибири), как в старые добрые советские времена. Не знаю, чего тут больше - пессимизма, что от власти можно только прятаться, или оптимизма - что спрятаться от нее возможно.

Что ж, тема "подросиивания" нынче "трендовая" - вон, наш министр образования даже школьный курс зарубежной литературы хочет переименовать в курс литературы мировой, чтобы только великую русскую не обижать. Однако, похоже, каждому из нас прятаться в какой-то момент оказывается невыносимо, приходится выходить из укрытия и получать минимум по шее. С одной стороны, поскольку мы уже радикально раздроблены, объединить усилия, стать "одним" все равно не удастся. С другой стороны - может, остаться столь измельченно многими, но не разбиться на два лагеря, легко натравливаемые друг на друга, и сопротивляться малыми группами - это не такая уж плохая тактика? И только ее болезненность может научить объединяться?