Государственная дума РФ ограничила адвокатов в использовании технических средств в помещениях СИЗО. Во время свидания с подзащитными они не могут проносить компьютеры, кино-, аудио- и видеоаппаратуру. Согласно принятому в третьем чтении законопроекту, исключение сделано только для фото- и множительной техники. Копирование материалов будет проводиться в специальном помещении.
Владимир Кара-Мурза: Государственная дума Российской Федерации на заседании в среду 2 июня одобрила в третьем окончательном чтении законопроект "О внесении изменений в правила содержания граждан под стражей", согласно которым адвокатам запрещается проносить на территорию следственных изоляторов различную технику и еду. В частности, законопроект запрещает юристам проносить на встречу с клиентами компьютеры и любые технические средства, позволяющие осуществлять аудио и видеозапись, при этом пользоваться копировальными машинами и фотоаппаратами на встрече с подзащитными можно будет при том условии, что они используются для снятия копий с уголовного дела в определенном администрацией места содержания под стражей помещении. Парламентарии считают, что закон не вводит новые запреты, просто имеющиеся ограничения из ведомственной инструкции переводятся в ранг закона в соответствии с решением Конституционного суда Российской Федерации. Похожий запрет существовал во внутренних правилах распорядка следственных изоляторов до 2007 года, когда его отменил Верховный суд, так как к ому времени российское законодательство запрещало регулировать отношения адвоката и его подзащитного внутренними правилами. Стоит отметить, что действовавший ранее акт позволял пользоваться записывающей техникой с разрешения начальника СИЗО. О том, считать ли запрет на использование технических средств дальнейшим наступлением на права адвокатского сообществ, мы говорим с Алексеем Михайловичем Розуваном, генерал-лейтенантом милиции, членом думского комитета по безопасности, депутатом от фракции "Единая Россия", и Юрием Марковичем Шмидтом, адвокатом Михаила Ходорковского. Чем была продиктована необходимость внесения изменений в правила содержания граждан под стражей?
Алексей Розуван: Во-первых, хотелось бы сказать, Владимир Алексеевич, вы в своем вступительном слове, наверное, оговорились. В законопроекте речи не идет о запрете проноса еды. О продуктах питания в наших поправках в закон не было ничего сказано. Поэтому да, действительно, сегодня Государственной думой в третьем чтении был принят законопроект, который направлен на приведение федерального законодательства в соответствие с постановлением Конституционного суда Российской Федерации от 25 октября 2001 года № 14 в части совершенствования правового регулирования проведения свиданий подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений с защитниками. Собственно говоря, этот законопроект ввел в ранг закона ту ведомственную инструкцию, которой регулировались эти вопросы свиданий адвоката и подозреваемых и обвиняемых. Конституционный суд в своем решении отметил, что вопросы, связанные с правами граждан, не могут регулироваться ведомственными инструкциями, и предложил Государственной думе рассмотреть этот вопрос и принять соответствующий закон. Вот законопроект долго рассматривался, были различного рода предложения, мнения, мы немножко доработали эту инструкцию с учетом мнения адвокатского сообщества, Общественной палаты, других лиц, организаций, которые активно нам и писали, и у нас различного рода проводились совещания, консультации. И вот этот законопроект родился, сегодня он принят.
Владимир Кара-Мурза: Считаете ли вы эти ограничения наступлением на права адвокатов?
Юрий Шмидт: Я, во-первых, хочу внести некоторую ясность. Конституционный суд ничего не предлагал Государственной думе в плане принятия закона, запрещающего адвокатам пользоваться соответствующей техникой. Он совершенно правильно указал в своем постановлении, что вопросы, связанные с правами и свободами человека, не должны регулироваться ведомственнымиинструкциями, а должны регулироваться федеральным законодательством - это в соответствии с конституцией Российской Федерации. А Государственная дума уже поняла это так, как ей хотелось это понять. А предыстория этого вопроса такова. В 2007 году действительно, как вы правильно сказали, Верховый суд по жалобе одного адвоката признал не действующим, противоречащим законодательству один из пунктов правил внутреннего распорядка следственных изоляторов, которым как раз и устанавливался запрет на проход в изоляторы для адвокатов с компьютерами, фотоаппаратами, телефонами и другой техникой. Тогда мы попытались, конкретно наша группа адвокатов работающих по делу Ходорковского и Лебедева, попытались воспользоваться вступавшим в законную силу решением Верховного суда, но выяснилось, что для начальника следственного изолятора "Матросская тишина" Тагиева Верховный суд не указ, и он категорически отказывался пропускать нас с ноутбуками.
Сразу хочу оговориться: для нас во всей этой массе техники значение имеет только одно – ноутбук, компьютер, который можно брать с собой. Нам пришлось обжаловать незаконные действия должностного лица и Преображенский суд, затем Московский городской суд подтвердили незаконность действий начальника следственного изолятора. И на какой-то период времени наступила свобода, то есть мы могли жить не в пещерном веке, нося с собой кипы бумаг, а пользоваться современными технологиями. Но Государственная дума, я уж не знаю, кто был инициатором, насколько я понимаю, мой уважаемый оппонент является генерал-лейтенантом милиции запаса, и вы работаете в комитете безопасности. Там, насколько я понимаю, собрались в основном высокие чины, работавшие ранее в милиции, в Федеральной службе безопасности, и вот они проявили такую инициативу. Ну что ж, если действительно подзаконный акт, каковым являлись правила внутреннего распорядка, не может устанавливать такие запреты, а может их устанавливать федеральный закон, так вот мы примем федеральный закон и вроде все встанет на свои места. Я утверждаю, что федеральный закон грубо нарушает права человека, противоречит конституции Российской Федерации. И самое главное, он вообще не имеет никакого смысла кроме того, чтобы затруднить работу адвокатов и ущемить права лиц, находящихся в следственном изоляторе. Если мой уважаемый противник назовет мне какую-то другую причину, я ему буду очень благодарен.
Алексей Розуван: Дело в том, что законом, который мы приняли, не устанавливается каких либо дополнительных ограничений прав адвокатов, подзащитных. По инструкции эти запреты и установки были изложены и, собственно говоря, особых возражений они ни у кого не вызывали. Они многие годы действовали. Принимая этот закон, разрабатывая этот законопроект, мы пошли навстречу просьбам адвокатского сообщества и, по крайней мере, изложили свою позицию следующим образом, что защитнику запрещается проносить на территорию места содержания под стражей технические средства связи, компьютеры, а также технические средства, устройства, позволяющие осуществлять киносъемку, аудио и видеозапись. На территории места содержания под стражей защитник вправе проносить копировально-множительную технику и фотоаппаратуру только для снятия копий с материалов уголовного дела в определенном администрацией места содержания под стражей помещении. Поэтому защитникам дана возможность снимать копии, фотографировать материалы уголовного дела. Проносить же компьютеры и телефоны и тому подобную технику нельзя. Дело в том, что следственные изоляторы, места содержания под стражей определяют задачу в интересах следствия.
Была определена изоляция лиц, которые там содержатся, чтобы не было без ведома следствия каких-либо контактов с лицами, которые находятся на свободе, с соучастниками и так далее. Поэтому при сегодняшнем развитии техники с помощью компьютера, ноутбука лицо, которое содержится под стражей, может связаться со своими соучастниками, подельниками, передать или получить какую-то информацию, которая может помешать объективному расследованию уголовного дела.
Мы должны исходить из того, что в соответствии с 6 статьей УПК Российской Федерации задача уголовного судопроизводства заключается в защите в первую очередь интересов потерпевших, но при этом должны защищаться интересы подозреваемых и обвиняемых. Поэтому в этой ситуации мы исходим из того, что наш закон, который мы приняли, он стоит на страже интересов государства, на страже интересов граждан и потерпевших, и ни в коей мере не ущемляет интересы обвиняемых, подозреваемых и адвокатов, которые вправе проносить указанную в законе аппаратуру, технические средства связи и копировать материалы, которые им необходимы. Что же касается этих ноутбуков и тому подобных средств связи, нигде в мире подобные вещи в следственный изолятор не проносятся.
Я должен сказать, что даже следователи органов внутренних дел, прокуратуры, других следственных подразделений, когда они приходят в следственные изоляторы для того, чтобы работать там со своими подследственными, они сдают на вахте телефоны, ноутбук и так далее. Им запрещено тоже проносить, потому что есть возможность для злоупотребления средствами связи не в интересах дела.
Владимир Кара-Мурза: Так вы можете отстать от техники, по каждому новому изобретению придется принимать закон. Сейчас есть электронные книги, они у вас никак не упоминаются, другие средства, которые не подпадают под ваш закон.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
Владимир Кара-Мурза: Государственная дума Российской Федерации на заседании в среду 2 июня одобрила в третьем окончательном чтении законопроект "О внесении изменений в правила содержания граждан под стражей", согласно которым адвокатам запрещается проносить на территорию следственных изоляторов различную технику и еду. В частности, законопроект запрещает юристам проносить на встречу с клиентами компьютеры и любые технические средства, позволяющие осуществлять аудио и видеозапись, при этом пользоваться копировальными машинами и фотоаппаратами на встрече с подзащитными можно будет при том условии, что они используются для снятия копий с уголовного дела в определенном администрацией места содержания под стражей помещении. Парламентарии считают, что закон не вводит новые запреты, просто имеющиеся ограничения из ведомственной инструкции переводятся в ранг закона в соответствии с решением Конституционного суда Российской Федерации. Похожий запрет существовал во внутренних правилах распорядка следственных изоляторов до 2007 года, когда его отменил Верховный суд, так как к ому времени российское законодательство запрещало регулировать отношения адвоката и его подзащитного внутренними правилами. Стоит отметить, что действовавший ранее акт позволял пользоваться записывающей техникой с разрешения начальника СИЗО. О том, считать ли запрет на использование технических средств дальнейшим наступлением на права адвокатского сообществ, мы говорим с Алексеем Михайловичем Розуваном, генерал-лейтенантом милиции, членом думского комитета по безопасности, депутатом от фракции "Единая Россия", и Юрием Марковичем Шмидтом, адвокатом Михаила Ходорковского. Чем была продиктована необходимость внесения изменений в правила содержания граждан под стражей?
Алексей Розуван: Во-первых, хотелось бы сказать, Владимир Алексеевич, вы в своем вступительном слове, наверное, оговорились. В законопроекте речи не идет о запрете проноса еды. О продуктах питания в наших поправках в закон не было ничего сказано. Поэтому да, действительно, сегодня Государственной думой в третьем чтении был принят законопроект, который направлен на приведение федерального законодательства в соответствие с постановлением Конституционного суда Российской Федерации от 25 октября 2001 года № 14 в части совершенствования правового регулирования проведения свиданий подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений с защитниками. Собственно говоря, этот законопроект ввел в ранг закона ту ведомственную инструкцию, которой регулировались эти вопросы свиданий адвоката и подозреваемых и обвиняемых. Конституционный суд в своем решении отметил, что вопросы, связанные с правами граждан, не могут регулироваться ведомственными инструкциями, и предложил Государственной думе рассмотреть этот вопрос и принять соответствующий закон. Вот законопроект долго рассматривался, были различного рода предложения, мнения, мы немножко доработали эту инструкцию с учетом мнения адвокатского сообщества, Общественной палаты, других лиц, организаций, которые активно нам и писали, и у нас различного рода проводились совещания, консультации. И вот этот законопроект родился, сегодня он принят.
Владимир Кара-Мурза: Считаете ли вы эти ограничения наступлением на права адвокатов?
Юрий Шмидт: Я, во-первых, хочу внести некоторую ясность. Конституционный суд ничего не предлагал Государственной думе в плане принятия закона, запрещающего адвокатам пользоваться соответствующей техникой. Он совершенно правильно указал в своем постановлении, что вопросы, связанные с правами и свободами человека, не должны регулироваться ведомственными
Для нас во всей этой массе техники значение имеет только одно – ноутбук, компьютер, который можно брать с собой
Сразу хочу оговориться: для нас во всей этой массе техники значение имеет только одно – ноутбук, компьютер, который можно брать с собой. Нам пришлось обжаловать незаконные действия должностного лица и Преображенский суд, затем Московский городской суд подтвердили незаконность действий начальника следственного изолятора. И на какой-то период времени наступила свобода, то есть мы могли жить не в пещерном веке, нося с собой кипы бумаг, а пользоваться современными технологиями. Но Государственная дума, я уж не знаю, кто был инициатором, насколько я понимаю, мой уважаемый оппонент является генерал-лейтенантом милиции запаса, и вы работаете в комитете безопасности. Там, насколько я понимаю, собрались в основном высокие чины, работавшие ранее в милиции, в Федеральной службе безопасности, и вот они проявили такую инициативу. Ну что ж, если действительно подзаконный акт, каковым являлись правила внутреннего распорядка, не может устанавливать такие запреты, а может их устанавливать федеральный закон, так вот мы примем федеральный закон и вроде все встанет на свои места. Я утверждаю, что федеральный закон грубо нарушает права человека, противоречит конституции Российской Федерации. И самое главное, он вообще не имеет никакого смысла кроме того, чтобы затруднить работу адвокатов и ущемить права лиц, находящихся в следственном изоляторе. Если мой уважаемый противник назовет мне какую-то другую причину, я ему буду очень благодарен.
Алексей Розуван: Дело в том, что законом, который мы приняли, не устанавливается каких либо дополнительных ограничений прав адвокатов, подзащитных. По инструкции эти запреты и установки были изложены и, собственно говоря, особых возражений они ни у кого не вызывали. Они многие годы действовали. Принимая этот закон, разрабатывая этот законопроект, мы пошли навстречу просьбам адвокатского сообщества и, по крайней мере, изложили свою позицию следующим образом, что защитнику запрещается проносить на территорию места содержания под стражей технические средства связи, компьютеры, а также технические средства, устройства, позволяющие осуществлять киносъемку, аудио и видеозапись. На территории места содержания под стражей защитник вправе проносить копировально-множительную технику и фотоаппаратуру только для снятия копий с материалов уголовного дела в определенном администрацией места содержания под стражей помещении. Поэтому защитникам дана возможность снимать копии, фотографировать материалы уголовного дела. Проносить же компьютеры и телефоны и тому подобную технику нельзя. Дело в том, что следственные изоляторы, места содержания под стражей определяют задачу в интересах следствия.
Была определена изоляция лиц, которые там содержатся, чтобы не было без ведома следствия каких-либо контактов с лицами, которые находятся на свободе, с соучастниками и так далее. Поэтому при сегодняшнем развитии техники с помощью компьютера, ноутбука лицо, которое содержится под стражей, может связаться со своими соучастниками, подельниками, передать или получить какую-то информацию, которая может помешать объективному расследованию уголовного дела.
Мы должны исходить из того, что в соответствии с 6 статьей УПК Российской Федерации задача уголовного судопроизводства заключается в защите в первую очередь интересов потерпевших, но при этом должны защищаться интересы подозреваемых и обвиняемых. Поэтому в этой ситуации мы исходим из того, что наш закон, который мы приняли, он стоит на страже интересов государства, на страже интересов граждан и потерпевших, и ни в коей мере не ущемляет интересы обвиняемых, подозреваемых и адвокатов, которые вправе проносить указанную в законе аппаратуру, технические средства связи и копировать материалы, которые им необходимы. Что же касается этих ноутбуков и тому подобных средств связи, нигде в мире подобные вещи в следственный изолятор не проносятся.
Я должен сказать, что даже следователи органов внутренних дел, прокуратуры, других следственных подразделений, когда они приходят в следственные изоляторы для того, чтобы работать там со своими подследственными, они сдают на вахте телефоны, ноутбук и так далее. Им запрещено тоже проносить, потому что есть возможность для злоупотребления средствами связи не в интересах дела.
Владимир Кара-Мурза: Так вы можете отстать от техники, по каждому новому изобретению придется принимать закон. Сейчас есть электронные книги, они у вас никак не упоминаются, другие средства, которые не подпадают под ваш закон.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
