Cуществует такая театральная история, вернее — легенда. Действие ее разворачивалось в Америке, во времена освоения «Дикого Запада». В одном поселке бродячий театр давал представление: «Отелло», Шекспира. И в один из кульминационных моментов какой-то ковбой-зритель вскочил и высадил всю обойму в негра, душившего белую женщину... Через секунды он сам упал сраженный выстрелами других ковбоев (по другой версии — был приговорен судом к повешению)... Похоронили их якобы рядом и на надгробии написали «лучшему актеру и лучшему зрителю».
По итогам последних новостей я признала бы обвинителей куратора выставки «Запретное искусство— 2006» Андрея Ерофеева и директора сахаровского музея Юрия Самодурова такими вот «лучшими зрителями». Не умея отделить пространство жизни от пространства искусства они обвинили устроителей экспозиции в разжигании религиозной вражды. А это уголовная статья 282 УК РФ, если кто не знал. За это сажают.
Мало кого волнует, что дабы оскорбиться всеми своими религиозными чувствами верующим надо было сходить в музей, а внутри музея — заглянуть за занавесочку. Смею также предположить, что мало кто из истово верующих любит современное искусство до такой степени, что ломанется любоваться на него в выставочный зал.
Всем участникам позорного действа понятно, что в контемпорарном арте большинство воцерковленных граждан понимает не больше, чем вышеупомянутый ковбой в системе Станиславского. И дело не в арте, не в искусстве и не в религиозных чувствах (христианство, кстати, учит смирению и всепрощению). Дело в атмосфере, в плавном маслянистом повороте завинчивающихся винтиков. Пикантность ситуации придает и невежество наблюдающей толпы, которая не может отличить чувства оскорбленных верующих от политической движухи, становящейся все более оживленной.
Придется признаться, что хоть я и верующая, и искусство современное люблю не слишком истово (даром что художница), но прокуроры из Таганского суда оскорбляют мои чувства куда сильнее самого запретного из запретных искусств. Они оскорбляют во мне одновременно и гражданку, и христианку, и художницу.
Вынесение приговора состоится 12 июля. Будем ждать оправдательного приговора, потому что иной приговор станет обвинительным приговором российскому обществу в целом.
По итогам последних новостей я признала бы обвинителей куратора выставки «Запретное искусство— 2006» Андрея Ерофеева и директора сахаровского музея Юрия Самодурова такими вот «лучшими зрителями». Не умея отделить пространство жизни от пространства искусства они обвинили устроителей экспозиции в разжигании религиозной вражды. А это уголовная статья 282 УК РФ, если кто не знал. За это сажают.
Мало кого волнует, что дабы оскорбиться всеми своими религиозными чувствами верующим надо было сходить в музей, а внутри музея — заглянуть за занавесочку. Смею также предположить, что мало кто из истово верующих любит современное искусство до такой степени, что ломанется любоваться на него в выставочный зал.
Всем участникам позорного действа понятно, что в контемпорарном арте большинство воцерковленных граждан понимает не больше, чем вышеупомянутый ковбой в системе Станиславского. И дело не в арте, не в искусстве и не в религиозных чувствах (христианство, кстати, учит смирению и всепрощению). Дело в атмосфере, в плавном маслянистом повороте завинчивающихся винтиков. Пикантность ситуации придает и невежество наблюдающей толпы, которая не может отличить чувства оскорбленных верующих от политической движухи, становящейся все более оживленной.
Придется признаться, что хоть я и верующая, и искусство современное люблю не слишком истово (даром что художница), но прокуроры из Таганского суда оскорбляют мои чувства куда сильнее самого запретного из запретных искусств. Они оскорбляют во мне одновременно и гражданку, и христианку, и художницу.
Вынесение приговора состоится 12 июля. Будем ждать оправдательного приговора, потому что иной приговор станет обвинительным приговором российскому обществу в целом.
