Кирилл Кобрин: В субботу в Канаде открывается саммит стран G20.
На предыдущей встрече – в сентябре прошлого года в США – лидеры ведущих стран мира говорили о регулировании финансовых рынков. Главным вопросом нынешнего саммита, как ожидается, станет стратегия выхода из программ антикризисной поддержки национальных экономик, на которую были потрачены триллионы долларов или евро.
Долговой кризис в Европе привел к тому, что теперь позиции крупнейших участников G20 – Соединенных Штатов и Европейского союза – оказались, по сути, противоположными.
Тему продолжит Сергей Сенинский...
Сергей Сенинский: ... На долю стран G20, вместе взятых, приходится более 80% как мировой экономики, так и всей мировой торговли.
На саммите в США в сентябре прошлого года его участники были едины: сворачивать антикризисные меры правительствам рано, экономический рост, чтобы он вновь стал устойчивым, необходимо продолжать стимулировать.
Теперь же Европейский союз и некоторые другие западные страны говорят о жестком сокращении государственных расходов. А США, как и раньше - о стимулировании экономик.
Два этих подхода – насколько взаимоисключающими представляются? Из США – научный сотрудник Гуверовского центра Стэнфордского университета Михаил Бернштам:
Михаил Бернштам: Это - полностью взаимоисключающие подходы. И фактически в западных странах произошел раскол.
Западноевропейские страны, Канада и Япония сейчас настаивают на сокращении государственного долга, на сокращении бюджетных дефицитов, и, прежде всего, на сокращении государственных расходов - для того, чтобы был долгосрочный экономический рост.
Соединенные Штаты занимают противоположную позицию: нужно увеличение государственных расходов, чтобы обеспечить краткосрочный экономический рост, и уже потом решать вопросы государственного долга.
Эта позиция, кстати, очень четко сформулирована в недавней статье Нобелевского лауреата по экономике Пола Кругмана: трать - сегодня, сберегай - завтра. Так вот, западноевропейские страны заняли противоположную позицию: сберегай - сегодня, трать - завтра, если сможешь себе это позволить.
И впервые за десятилетия между развитыми западными странами в их экономической политике наметился раскол.
Сергей Сенинский: Еще в феврале в Европейском союзе о нарастающем долговом кризисе старались не говорить. Но уже в начале мая пришлось согласиться выделить на его предотвращение 500 миллиардов евро. В дополнение к 80 миллиардам евро одной только Греции...
Михаил Бернштам: В процессе расширения государственных расходов вдруг оказалось, что долги целого ряда западноевропейских стран - не только Греции, Португалии, Испании, но даже Италии и в какой-то степени Великобритании - оказались неподъемными, обслуживание этого долга оказывается дорогим. И долгосрочные прогнозы вдруг показали, что больше позволить себе эти страны не могут.
Дело в том, что рост государственного долга совпал в них с ростом частного долга банков. А поскольку государство, как теперь стало понятно, "выручает" эти банки, получилось, что банковский долг, который государство фактически должно принять на себя, составляет примерно 30% валового внутреннего продукта всей еврозоны.
Плюс к этому - в 2010 году объемы собственно государственного долга, который находится в публичном пользовании в еврозоне, достигли уже 74% ВВП. И предсказывают, что в 2015 году это будет уже 85%.
То есть в целом государственный долг и частный долг, который может быть переложен на государство, уже превышает 100% объема ВВП еврозоны. И этот кризис в последние месяцы выявил величину этого долга. И поэтому, естественно, в экономической политике Западная Европа сделала разворот на 180 градусов - в сторону сокращения государственных расходов.
Сергей Сенинский: Стратегия экономии государственных расходов и стратегия стимулирования экономического роста. Из Франкфурта-на-Майне – сотрудник исследовательского департамента Deutsche Bank Николаус Хайнен:
Николаус Хайнен: На мой взгляд, речь идет не столько о сокращении расходов и росте потребления, сколько о восстановлении доверия к банковской системе и росте экономики.
Европа, понятно, стремится восстановить доверие к ее общей валюте, сокращая накопленные долги.
Позиция США тоже вполне понятна, ибо доллар по-прежнему остается ведущей валютой мира. Более того, растущий внутренний долг США в гораздо меньшей степени отражается на курсе доллара, чем долги стран Европы – на курсе евро.
Вполне возможно, что европейцы, независимо от позиции других стран G20, будут следовать намеченным курсом на сокращение государственных расходов, и в первую очередь - Германия.
Со своей стороны, США могут продолжить собственную финансовую политику, направленную на стимулирование экономического роста. Правда, для этого им потребуется помощь торговых партнеров. И, вполне возможно, не европейских, а крупнейших развивающихся стран – таких как Китай, Бразилия, Россия или Индия. От роста потребительского спроса в этих странах выиграют не только они сами, но и США, как экспортер.
Другими словами, для достижения ближайших своих экономических целей США в принципе могут обойтись и без помощи Европы. Но и Европе, со своей стороны, не так уж необходимо прямое содействие Соединенных Штатов...
Сергей Сенинский: В США нынешний уровень государственного долга чуть выше среднего для 16 стран еврозоны. Тем не менее, речь по-прежнему идет о стимулировании роста экономики... Михаил Бернштам:
Михаил Бернштам: ... Потому что существует Китай!.. Соединенные Штаты рассчитывают, что Китай будет покупать их долговые обязательства. А Европа на это рассчитывать в общем-то не может. И поэтому их стратегии разошлись.
Сергей Сенинский: На недавнем саммите стран Европейского союза их лидеры в целом поддержали предложение Европейской комиссии о введении специального сбора с банков, средства от которого могли бы использоваться в случае возникновения новых финансовых кризисов. На предстоящем саммите G20 Европейский союз намерен призвать и другие страны мира поддержать эти планы, хотя интерпретируются они по-разному даже инициаторами...
Михаил Бернштам: Самый главный вопрос не в том, как собирать деньги, а в том, на какие цели их собирать и что с ними делать.
Дело в том, что Великобритания и Франция хотят просто собирать дополнительные средства с финансовых организаций и включать их в текущие бюджеты. Но тогда в условиях кризиса, если нужно будет выручать банки, то деньги брать неоткуда.
Другие страны - прежде всего, США и Германия - предлагают, чтобы этот специальный сбор был типа страхового вклада. И чтобы существовал специальный фонд, как, например, Стабилизационный фонд в России, в котором эти деньги будут накапливаться. И в случае необходимости, когда надо будет выручать банки в условиях кризиса, эти деньги и будут тратиться. Так что это - фундаментальный спор...
Сергей Сенинский: Еще одно предложение, которое вновь может оказаться в повестке саммита G20 – ввести специальный налог на финансовые операции вообще.
На предыдущем саммите идею встретили довольно прохладно. В рамках Европейского союза сегодня ее в принципе поддерживают лишь Германия и Франция.
Но - теоретически - возможен ли вариант, когда таким налогом облагаются не все, а лишь наиболее спекулятивные операции на финансовых рынках? Из Франкфурта – Николаус Хайнен, Deutsche Bank:
Николаус Хайнен: Чисто теоретически, идея такого налога вполне приемлема. А вот на практике все оказывается сложнее.
Такой налог будет иметь смысл, если его распространят на все сегменты финансового рынка и введут во всех странах мира. В противном случае идея теряет смысл. Ведь сегодня достаточно всего нескольких щелчков компьютерной мышки, чтобы мгновенно перевести любые капиталы в любую точку мира.
К тому же одни виды финансовых инструментов очень легко заменить другими. Поэтому облагать налогом какие-то отдельные сегменты финансового рынка тоже большого смысла не имеет. Капитал всегда найдет лазейку, чтобы избежать неблагоприятных для него условий...
Сергей Сенинский: По наиболее принципиальным вопросам повестки предстоящего саммита позиции ведущих участников слишком сильно разнятся, чтобы говорить о возможности многостороннего соглашения по ним.
Но с гораздо большей вероятностью они могут договориться, например, по многим аспектам нового банковского и финансового регулирования. Об этом много говорили на предыдущем саммите, и с тех пор радикальных изменений позиции большинства стран не претерпели. Из Мюнхена – директор немецкого исследовательского института IFO Гернот Нерб:
Гернот Нерб: Одним из важных решений на саммите G20 могут стать, на мой взгляд, новые требования к банкам - значительно увеличить их собственные капиталы. Но подход будет отличаться. Например, сберегательным банкам это вообще необязательно. И, в первую очередь, новые требования будут предъявлены банкам, занимающимся финансовыми операциями повышенного риска. Хотя реализовать эти требования на практике можно будет не ранее 2013-2014 года, иначе банки окажутся в слишком сложном положении.
Другим важным решением саммита может стать требование более жесткого контроля бизнеса международных рейтинговых агентств. Европейский союз, например, заинтересован в создании собственных таких агентств, чтобы не зависеть только от мнения трех ведущих американских.
Наконец, речь на саммите пойдет и о том, чтобы уделять больше внимания в финансовом секторе так называемым "мерам раннего предупреждения". В реальной экономике они давно применяются. Предполагается, в частности, создавать в разных регионах мира некие "посты раннего предупреждения" о возникающих проблемах региональных финансовых рынков...
Николаус Хайнен: Вряд ли стоит ожидать от саммита слишком многого... Ведь и ожидания самих участников слишком разнятся. По-прежнему, остаются главные вопросы: экономить или стимулировать потребление? восстанавливать доверие к банкам или стимулировать рост экономики?..
Вряд ли США и Европа смогут выработать по ним общую позицию. Скорее, этого можно ожидать от США и крупнейших развивающихся стран.
К тому же, вспомним, G20 состоит из 19 стран плюс Европейский союз. Но, если и сам Евросоюз по многим вопросам не может прийти к согласию в собственных рядах, как можно ожидать, что на саммите будет достигнут некий консенсус?
Ведь что происходит сегодня на европейских внутренних финансовых рынках?!. Приведу лишь один пример. Банк или финансовая компания, которые планируют некие операции на них, должны представлять отчеты даже не 27-ми контрольным органам, по количеству стран Евросоюза, а - 47-ми!..
С одной стороны, власти исходили, вроде, из благих намерений предупреждения рисков, но с другой - вести бизнес в таких условиях становится все сложнее. И можно представить, сколь непростой марафонский забег предстоит участникам саммита стран G20...
Сергей Сенинский: Саммит стран G20 пройдет в эти выходные в Канаде. А следующий – в начале ноября в Южной Корее...
На предыдущей встрече – в сентябре прошлого года в США – лидеры ведущих стран мира говорили о регулировании финансовых рынков. Главным вопросом нынешнего саммита, как ожидается, станет стратегия выхода из программ антикризисной поддержки национальных экономик, на которую были потрачены триллионы долларов или евро.
Долговой кризис в Европе привел к тому, что теперь позиции крупнейших участников G20 – Соединенных Штатов и Европейского союза – оказались, по сути, противоположными.
Тему продолжит Сергей Сенинский...
Сергей Сенинский: ... На долю стран G20, вместе взятых, приходится более 80% как мировой экономики, так и всей мировой торговли.
На саммите в США в сентябре прошлого года его участники были едины: сворачивать антикризисные меры правительствам рано, экономический рост, чтобы он вновь стал устойчивым, необходимо продолжать стимулировать.
Теперь же Европейский союз и некоторые другие западные страны говорят о жестком сокращении государственных расходов. А США, как и раньше - о стимулировании экономик.
Два этих подхода – насколько взаимоисключающими представляются? Из США – научный сотрудник Гуверовского центра Стэнфордского университета Михаил Бернштам:
Михаил Бернштам: Это - полностью взаимоисключающие подходы. И фактически в западных странах произошел раскол.
Западноевропейские страны, Канада и Япония сейчас настаивают на сокращении государственного долга, на сокращении бюджетных дефицитов, и, прежде всего, на сокращении государственных расходов - для того, чтобы был долгосрочный экономический рост.
Соединенные Штаты занимают противоположную позицию: нужно увеличение государственных расходов, чтобы обеспечить краткосрочный экономический рост, и уже потом решать вопросы государственного долга.
Эта позиция, кстати, очень четко сформулирована в недавней статье Нобелевского лауреата по экономике Пола Кругмана: трать - сегодня, сберегай - завтра. Так вот, западноевропейские страны заняли противоположную позицию: сберегай - сегодня, трать - завтра, если сможешь себе это позволить.
И впервые за десятилетия между развитыми западными странами в их экономической политике наметился раскол.
Сергей Сенинский: Еще в феврале в Европейском союзе о нарастающем долговом кризисе старались не говорить. Но уже в начале мая пришлось согласиться выделить на его предотвращение 500 миллиардов евро. В дополнение к 80 миллиардам евро одной только Греции...
Михаил Бернштам: В процессе расширения государственных расходов вдруг оказалось, что долги целого ряда западноевропейских стран - не только Греции, Португалии, Испании, но даже Италии и в какой-то степени Великобритании - оказались неподъемными, обслуживание этого долга оказывается дорогим. И долгосрочные прогнозы вдруг показали, что больше позволить себе эти страны не могут.
Дело в том, что рост государственного долга совпал в них с ростом частного долга банков. А поскольку государство, как теперь стало понятно, "выручает" эти банки, получилось, что банковский долг, который государство фактически должно принять на себя, составляет примерно 30% валового внутреннего продукта всей еврозоны.
Плюс к этому - в 2010 году объемы собственно государственного долга, который находится в публичном пользовании в еврозоне, достигли уже 74% ВВП. И предсказывают, что в 2015 году это будет уже 85%.
То есть в целом государственный долг и частный долг, который может быть переложен на государство, уже превышает 100% объема ВВП еврозоны. И этот кризис в последние месяцы выявил величину этого долга. И поэтому, естественно, в экономической политике Западная Европа сделала разворот на 180 градусов - в сторону сокращения государственных расходов.
Сергей Сенинский: Стратегия экономии государственных расходов и стратегия стимулирования экономического роста. Из Франкфурта-на-Майне – сотрудник исследовательского департамента Deutsche Bank Николаус Хайнен:
Николаус Хайнен: На мой взгляд, речь идет не столько о сокращении расходов и росте потребления, сколько о восстановлении доверия к банковской системе и росте экономики.
Европа, понятно, стремится восстановить доверие к ее общей валюте, сокращая накопленные долги.
Позиция США тоже вполне понятна, ибо доллар по-прежнему остается ведущей валютой мира. Более того, растущий внутренний долг США в гораздо меньшей степени отражается на курсе доллара, чем долги стран Европы – на курсе евро.
Вполне возможно, что европейцы, независимо от позиции других стран G20, будут следовать намеченным курсом на сокращение государственных расходов, и в первую очередь - Германия.
Со своей стороны, США могут продолжить собственную финансовую политику, направленную на стимулирование экономического роста. Правда, для этого им потребуется помощь торговых партнеров. И, вполне возможно, не европейских, а крупнейших развивающихся стран – таких как Китай, Бразилия, Россия или Индия. От роста потребительского спроса в этих странах выиграют не только они сами, но и США, как экспортер.
Другими словами, для достижения ближайших своих экономических целей США в принципе могут обойтись и без помощи Европы. Но и Европе, со своей стороны, не так уж необходимо прямое содействие Соединенных Штатов...
Сергей Сенинский: В США нынешний уровень государственного долга чуть выше среднего для 16 стран еврозоны. Тем не менее, речь по-прежнему идет о стимулировании роста экономики... Михаил Бернштам:
Михаил Бернштам: ... Потому что существует Китай!.. Соединенные Штаты рассчитывают, что Китай будет покупать их долговые обязательства. А Европа на это рассчитывать в общем-то не может. И поэтому их стратегии разошлись.
Сергей Сенинский: На недавнем саммите стран Европейского союза их лидеры в целом поддержали предложение Европейской комиссии о введении специального сбора с банков, средства от которого могли бы использоваться в случае возникновения новых финансовых кризисов. На предстоящем саммите G20 Европейский союз намерен призвать и другие страны мира поддержать эти планы, хотя интерпретируются они по-разному даже инициаторами...
Михаил Бернштам: Самый главный вопрос не в том, как собирать деньги, а в том, на какие цели их собирать и что с ними делать.
Дело в том, что Великобритания и Франция хотят просто собирать дополнительные средства с финансовых организаций и включать их в текущие бюджеты. Но тогда в условиях кризиса, если нужно будет выручать банки, то деньги брать неоткуда.
Другие страны - прежде всего, США и Германия - предлагают, чтобы этот специальный сбор был типа страхового вклада. И чтобы существовал специальный фонд, как, например, Стабилизационный фонд в России, в котором эти деньги будут накапливаться. И в случае необходимости, когда надо будет выручать банки в условиях кризиса, эти деньги и будут тратиться. Так что это - фундаментальный спор...
Сергей Сенинский: Еще одно предложение, которое вновь может оказаться в повестке саммита G20 – ввести специальный налог на финансовые операции вообще.
На предыдущем саммите идею встретили довольно прохладно. В рамках Европейского союза сегодня ее в принципе поддерживают лишь Германия и Франция.
Но - теоретически - возможен ли вариант, когда таким налогом облагаются не все, а лишь наиболее спекулятивные операции на финансовых рынках? Из Франкфурта – Николаус Хайнен, Deutsche Bank:
Николаус Хайнен: Чисто теоретически, идея такого налога вполне приемлема. А вот на практике все оказывается сложнее.
Такой налог будет иметь смысл, если его распространят на все сегменты финансового рынка и введут во всех странах мира. В противном случае идея теряет смысл. Ведь сегодня достаточно всего нескольких щелчков компьютерной мышки, чтобы мгновенно перевести любые капиталы в любую точку мира.
К тому же одни виды финансовых инструментов очень легко заменить другими. Поэтому облагать налогом какие-то отдельные сегменты финансового рынка тоже большого смысла не имеет. Капитал всегда найдет лазейку, чтобы избежать неблагоприятных для него условий...
Сергей Сенинский: По наиболее принципиальным вопросам повестки предстоящего саммита позиции ведущих участников слишком сильно разнятся, чтобы говорить о возможности многостороннего соглашения по ним.
Но с гораздо большей вероятностью они могут договориться, например, по многим аспектам нового банковского и финансового регулирования. Об этом много говорили на предыдущем саммите, и с тех пор радикальных изменений позиции большинства стран не претерпели. Из Мюнхена – директор немецкого исследовательского института IFO Гернот Нерб:
Гернот Нерб: Одним из важных решений на саммите G20 могут стать, на мой взгляд, новые требования к банкам - значительно увеличить их собственные капиталы. Но подход будет отличаться. Например, сберегательным банкам это вообще необязательно. И, в первую очередь, новые требования будут предъявлены банкам, занимающимся финансовыми операциями повышенного риска. Хотя реализовать эти требования на практике можно будет не ранее 2013-2014 года, иначе банки окажутся в слишком сложном положении.
Другим важным решением саммита может стать требование более жесткого контроля бизнеса международных рейтинговых агентств. Европейский союз, например, заинтересован в создании собственных таких агентств, чтобы не зависеть только от мнения трех ведущих американских.
Наконец, речь на саммите пойдет и о том, чтобы уделять больше внимания в финансовом секторе так называемым "мерам раннего предупреждения". В реальной экономике они давно применяются. Предполагается, в частности, создавать в разных регионах мира некие "посты раннего предупреждения" о возникающих проблемах региональных финансовых рынков...
Николаус Хайнен: Вряд ли стоит ожидать от саммита слишком многого... Ведь и ожидания самих участников слишком разнятся. По-прежнему, остаются главные вопросы: экономить или стимулировать потребление? восстанавливать доверие к банкам или стимулировать рост экономики?..
Вряд ли США и Европа смогут выработать по ним общую позицию. Скорее, этого можно ожидать от США и крупнейших развивающихся стран.
К тому же, вспомним, G20 состоит из 19 стран плюс Европейский союз. Но, если и сам Евросоюз по многим вопросам не может прийти к согласию в собственных рядах, как можно ожидать, что на саммите будет достигнут некий консенсус?
Ведь что происходит сегодня на европейских внутренних финансовых рынках?!. Приведу лишь один пример. Банк или финансовая компания, которые планируют некие операции на них, должны представлять отчеты даже не 27-ми контрольным органам, по количеству стран Евросоюза, а - 47-ми!..
С одной стороны, власти исходили, вроде, из благих намерений предупреждения рисков, но с другой - вести бизнес в таких условиях становится все сложнее. И можно представить, сколь непростой марафонский забег предстоит участникам саммита стран G20...
Сергей Сенинский: Саммит стран G20 пройдет в эти выходные в Канаде. А следующий – в начале ноября в Южной Корее...
