Тридцать лет назад в Москве открылись XXII Летние Олимпийские игры. Крупнейшие и важнейшие в мире спортивные соревнования приобрели ярко выраженный политический оттенок: из-за советского вторжение в Афганистан от участия в Олимпиаде отказались представители многих, как говорили тогда, капиталистических стран. Ответным действием стран социалистического содружества стал бойкот следующих Олимпийских игр в Лос-Анджелесе.
Государственные средства массовой информации об Олимпиаде-80 сегодня вспоминают с заметной ностальгией. Об этом – писатель и спортивный публицист, автор книги "Спорт и ХХ век" Александр Нилин:
– Сегодня я вижу по передачам, фильмам про Олимпиаду очень отчетливо советскую ностальгию, которая сейчас в моде. Это присутствует даже и в сегодняшней политике отчасти. Почему я говорю, что в большей степени это было политическое событие? Олимпиада была усеченной. Неприехавшие страны лишили ее спортивного интереса. Все Олимпиады, начиная с 1952 года - это острое соперничество с Америкой. И все наши достижения, которые мы себе ставили совершенно справедливо в зачет, – это были выигранные у американцев очки в каких-то важных дисциплинах. В данном случае в Москве их не было. Поэтому спортивная сторона, конечно, пострадала. Чувствуя этот комплекс, советские функционеры придавали очень большое значение количеству выигранных медалей. Но их было легче выиграть: страна-организатор всегда помогает, всегда давит, это верно не только для СССР.
Олимпиада все-таки проходила в очень жестких официальных рамках; это было очень показное мероприятие. Может быть, я не совсем прав, потому что Олимпиада – это все-таки огромный труд не только спортсменов, но и людей, которые в короткие сроки (сроки у нас всегда бывают сжатыми) все это построили и организовали. Труд заслуживает уважения. Но я боюсь, что это – опять какая-то агитация за то, чего не было. 1980-й год – время, когда советская пропаганда уже заходила в тупик. Она не была талантливой, она была в очень большой степени инерционной.
Олимпиада-80 лишила нас следующей Олимпиады, когда советская делегация в знак протеста не поехала в 1984 году в Лос-Анджелес. Для спортсменов это была большая трагедия; такие вещи задерживают спорт.
На ностальгии не надо играть. Бывает биологическая ностальгия – по тому времени, когда мы были молодыми. Ностальгия советская очень опасна: это уже какая-то аберрация зрения, слуха и всего прочего. Люди многого не помнят, вернее, не хотят помнить. В этом смысле я бы говорил про московскую Олимпиаду как-то трезвее и спокойнее. Да, хорошо, что она была, потому что я помню те времена. Я человек не первой молодости и помню, когда вообще любое международное соревнование в Москве было событием; а тут – Олимпиада... Ее все-таки удалось организовать. Я думаю, что если бы все приехали, то, может быть, и организация заслуживала бы большего уважения. Но поскольку она в спортивном отношении оказалась все-таки усеченной, весь этот треск и разговоры вокруг Олимпиады-80 мне кажутся сегодня несолидными.
* * *
"Пять колец под Кремлевскими звездами" - так называется открывшаяся в Выставочном зале федеральных архивов в Москве и посвященная Олимпиаде-80 выставка. О ней – заместитель директора Российского государственного архива новейшей истории Михаил Прозуменщиков:
– Мы впервые представляем сводки МВД и КГБ, которые регулярно направлялись в ЦК КПСС по мере приближения Олимпиады. Мы представляем документы о том, что делали правоохранительные органы накануне и в процессе проведения Олимпийских Игр.
Говорить о каких-то репрессивных мерах все-таки, наверное, было бы не совсем правильно. Главным образом здесь действовала другая тактика. Школьников, например, постарались отправить в пионерские лагеря, подальше от Москвы. У студентов учебный год закончился 1 мая, и часть из них была использована на Олимпиаде, а часть отправили во всевозможные трудовые лагеря, стройотряды и так далее – подальше от Москвы. Что же касается тех, скажем так, асоциальных элементов, которые были в Москве, то их постарались отправить "за 101-й км".
С диссидентами – которых в то время было не так много – была проведена соответствующая разъяснительная работа. Такая же работа проводилась с представителями криминального мира. И на время Олимпиады все было тихо и спокойно. Острота проблемы с диссидентами во многом спала из-за того, что диссидентам, грубо говоря, просто не перед кем было выступать: не приехали не только спортсмены с Запада, но и многие журналисты. Представителей западной прессы было очень мало, да и туристы были единичны. Поэтому острота диссидентских выступлений просто сошла на нет.
Государственные средства массовой информации об Олимпиаде-80 сегодня вспоминают с заметной ностальгией. Об этом – писатель и спортивный публицист, автор книги "Спорт и ХХ век" Александр Нилин:
– Сегодня я вижу по передачам, фильмам про Олимпиаду очень отчетливо советскую ностальгию, которая сейчас в моде. Это присутствует даже и в сегодняшней политике отчасти. Почему я говорю, что в большей степени это было политическое событие? Олимпиада была усеченной. Неприехавшие страны лишили ее спортивного интереса. Все Олимпиады, начиная с 1952 года - это острое соперничество с Америкой. И все наши достижения, которые мы себе ставили совершенно справедливо в зачет, – это были выигранные у американцев очки в каких-то важных дисциплинах. В данном случае в Москве их не было. Поэтому спортивная сторона, конечно, пострадала. Чувствуя этот комплекс, советские функционеры придавали очень большое значение количеству выигранных медалей. Но их было легче выиграть: страна-организатор всегда помогает, всегда давит, это верно не только для СССР.
Олимпиада все-таки проходила в очень жестких официальных рамках; это было очень показное мероприятие. Может быть, я не совсем прав, потому что Олимпиада – это все-таки огромный труд не только спортсменов, но и людей, которые в короткие сроки (сроки у нас всегда бывают сжатыми) все это построили и организовали. Труд заслуживает уважения. Но я боюсь, что это – опять какая-то агитация за то, чего не было. 1980-й год – время, когда советская пропаганда уже заходила в тупик. Она не была талантливой, она была в очень большой степени инерционной.
Олимпиада-80 лишила нас следующей Олимпиады, когда советская делегация в знак протеста не поехала в 1984 году в Лос-Анджелес. Для спортсменов это была большая трагедия; такие вещи задерживают спорт.
На ностальгии не надо играть. Бывает биологическая ностальгия – по тому времени, когда мы были молодыми. Ностальгия советская очень опасна: это уже какая-то аберрация зрения, слуха и всего прочего. Люди многого не помнят, вернее, не хотят помнить. В этом смысле я бы говорил про московскую Олимпиаду как-то трезвее и спокойнее. Да, хорошо, что она была, потому что я помню те времена. Я человек не первой молодости и помню, когда вообще любое международное соревнование в Москве было событием; а тут – Олимпиада... Ее все-таки удалось организовать. Я думаю, что если бы все приехали, то, может быть, и организация заслуживала бы большего уважения. Но поскольку она в спортивном отношении оказалась все-таки усеченной, весь этот треск и разговоры вокруг Олимпиады-80 мне кажутся сегодня несолидными.
* * *
"Пять колец под Кремлевскими звездами" - так называется открывшаяся в Выставочном зале федеральных архивов в Москве и посвященная Олимпиаде-80 выставка. О ней – заместитель директора Российского государственного архива новейшей истории Михаил Прозуменщиков:
– Мы впервые представляем сводки МВД и КГБ, которые регулярно направлялись в ЦК КПСС по мере приближения Олимпиады. Мы представляем документы о том, что делали правоохранительные органы накануне и в процессе проведения Олимпийских Игр.
Говорить о каких-то репрессивных мерах все-таки, наверное, было бы не совсем правильно. Главным образом здесь действовала другая тактика. Школьников, например, постарались отправить в пионерские лагеря, подальше от Москвы. У студентов учебный год закончился 1 мая, и часть из них была использована на Олимпиаде, а часть отправили во всевозможные трудовые лагеря, стройотряды и так далее – подальше от Москвы. Что же касается тех, скажем так, асоциальных элементов, которые были в Москве, то их постарались отправить "за 101-й км".
С диссидентами – которых в то время было не так много – была проведена соответствующая разъяснительная работа. Такая же работа проводилась с представителями криминального мира. И на время Олимпиады все было тихо и спокойно. Острота проблемы с диссидентами во многом спала из-за того, что диссидентам, грубо говоря, просто не перед кем было выступать: не приехали не только спортсмены с Запада, но и многие журналисты. Представителей западной прессы было очень мало, да и туристы были единичны. Поэтому острота диссидентских выступлений просто сошла на нет.
