В Кабардино-Балкарии усилена охрана всех стратегических объектов в связи со взрывами на Баксанской ГЭС. В среду утром, 21 июля, на станцию проникли неизвестные. Они убили двух охранников и избили начальника смены и его помощника, после чего установили и привели в действие взрывные устройства. Основная версия произошедшего – теракт.

Владимир Кара-Мурза: Взрывы на Баксанской ГЭС в Кабардино-Балкарии произошли сегодня примерно в пять часов утра по московскому времени. Несколько вооруженных людей ворвались на станцию, застрелили двух охранников, забрали их оружие и проникли в машинный зал. Там они избили двух сотрудников, установили взрывное устройство и скрылись. В результате из строя были выведены три генератора и сопутствующее техническое оборудование, в машинном здании произошло возгорание, работа на станции остановлена. Полпред президента в Северокавказском федеральном округе вице-премьер Александр Хлопонин заявил, что круг подозреваемых в совершении теракта на Баксанской ГЭС определен. Отметив, что в последнее время участились нападения боевиков на объекты жизнеобеспечения, Хлопонин сказал, что принято решение об усилении в регионе их защиты. Генпрокурор Юрий Чайка поручил проверить все объекты энергокомплекса на Северном Кавказе. Взрыв на Баксанской гидроэлектростанции и угрозу терроризма на Северном Кавказе мы сегодня обсуждаем с ветераном группы спезназначения "Вымпел" Анатолием Ермолиным, депутатом Государственной думы четвертого созыва и Геннадием Гудковым, заместителем главы думского комитета по безопасности, членом фракции "Справедливая Россия". Какие изъяны в обеспечении безопасности жизненно важных объектов проявил состоявшийся теракт?

Анатолий Ермолин: Я думаю, что самое главное, что этот теракт продемонстрировал, что такого уровня объекты полностью не готовы к защите от террористических атак. Собственно то, что показывают по телевизору, из этого следует, что объект охранялся двумя сотрудниками милиции, была небольшая команда обслуживающего персонала. То есть практически для диверсантов этот объект не представлял никакой проблемы для совершения диверсии. Я думаю, это главный урок. И слава богу, что удар был нанесен, на мой взгляд, по незначительному объекту, могло бы быть все гораздо хуже.

Владимир Кара-Мурза: Как должна быть, по-вашему, организована охрана подобных объектов?

Геннадий Гудков: Вы знаете, это вопрос к специалистам, которые отрабатывают схемы охраны. На самом деле это глубоко индивидуально для каждого объекта. Но я хочу сказать другое. Мы с Анатолием Ермолиным хорошо друг друга знаем и даже учились в одной разведшколе в свое время когда-то, поэтому, я думаю, что он не даст соврать, дело не в том, что как защищен в отношении диверсантов объект, а наверное, главный вопрос, почему у нас сегодня в мирной стране есть диверсанты, атакующие мирные объекты инфраструктурные и наносящие по ним удары. Что это такое? Почему мы говорим о том, что у нас отдельные кое-где вылазки террористов, которые мы успешно пресекаем, и тем не менее, эти террористы сегодня показывают, что, оказывается, не пресекаем. И в метро не пресекаем, и на плотинах ГЭС сегодня не пресекаем эту деятельность, многое другое.
Мы не можем каждый объект превратить в осажденную крепость, мы не можем перевести страну на осадное положение - это абсолютно бессмысленно, укреплять охрану, тратить гигантские по всей стране деньги, наверное, это просто физически и экономически невозможно и нецелесообразно. Это было возможно во времена, допустим, когда Советский Союз воевал во Второй мировой войне и там 60 с лишним процентов ВВП тратилось на оборону, даже больше, и тогда действительно страна была осажденной крепостью, осажденным лагерем с комендантским часом, с проверками, патрулями на улицах, блокпостами на всех дорогах и прочее. Но это же невозможно сделать в мирной стране. Мы должны определиться - это война или не война. Если это война - это одна ситуация, если это проявление преступности - значит надо соответствующими методами пресекать.

Владимир Кара-Мурза: Адекватно ли решение, принятое полпредом Хлопонина, усилить защиту объектов жизнеобеспечения или следует какую-то усилить оперативную работу по предотвращению этих терактов?

Анатолий Ермолин: Я сначала хотел бы прокомментировать то, что Геннадий сказал. Я отчасти согласен, отчасти нет. Потому что я как раз считаю, что в отличие от террористических атак, от нападения на мирное население, против которого очень трудно защищать людей и вообще работать по этой теме, защищать объекты мы умели всю жизнь. То есть вся система и гражданской обороны, и защиты объектов в Советском Союзе была замечательно отработана. И я думаю, что надо просто-напросто почитать старые инструкции вспомнить, как такие объекты охранять. Я думаю, что то, что сказал Хлопонин, формально правильно, но мы постоянно слышим одно и то же. У нас взорвали ГЭС, начали бить по хвостам. А толку что? Вчера никто не знал, что кроме двух милиционеров никто не охраняет этот объект? Я уверен, что примерно такая же ситуация происходит и на других объектах. Поэтому я все-таки бы развел два вопроса: собственно то, что должны делать профессионалы с точки зрения обеспечения жизненно важных объектов, и то, что должны делать политики в части, касающейся того, что имел в виду мой замечательный однокашник Геннадий Гудков.

Владимир Кара-Мурза: Утрачены ли, по-вашему, навыки организации охраны подобных объектов?

Геннадий Гудков: Безусловно, утрачены. Но мы с другой стороны не можем полностью восстановить, поскольку система другая. Если, допустим, мы когда работали, я вспоминаю свои годы работы в КГБ СССР, там все-таки отрабатывались по каждому объекту, по каждому району, по каждому городу мобилизационные планы на особый так называемый период. И там действительно были, как нужно сохранить систему жизнеобеспечения, что нужно сделать в случае отключения электроэнергии и так далее. Конечно, была другая система. Каждая фирма имела свой ВОХР, военизированную охрану. Я не думаю, что уровень охраны в Советском Союзе был выше, скорее он даже был ниже. Но в Советском Союзе не был таких рисков, как сегодня есть в современной России. Я очень хорошо знаю систему охраны в Российской Федерации, веду законодательство на протяжении трех созывов Государственной думы, могу сказать, что экономически мы не потянем. Если сегодня, допустим, два милиционера охраняют эту электростанцию, в принципе при таких небольших размерах объекта это достаточно, можно было поставить телевидение, наверное, надо было ставить систему экстренного вызова. Что охрана? Охрана должна решать текущие задачи обеспечения режима, защиты от каких-то явных преступных действий, воровства, хищений, нарушений общественного порядка. Ведь охрана не должна защищать от военного нападения.
Давайте подумаем, что группа террористов, которая обстреляла ОВД здание из автоматического оружия, гранатометов, она же к тому же была вооружена взрывчаткой, видимо, гранаты были, как охрана может противостоять? Какую мы должны иметь охрану? Единственное, что мы должны сделать, чтобы охрана имела возможность поднять тревогу и тогда можно будет действительно маневрировать, усилить меры безопасности. Но если охрана вступает в бой, значит должны создавать глубоко эшелонированную безопасность, строить окопы, устанавливать блиндажи, пулеметные гнезда, мешки с песком. Это все из области ненаучной фантастики, в мирной жизни это невозможно. Уровень, допустим, продуманности защиты объектов от Советского Союза сейчас очень сильно отстает в худшую сторону. Уровень физической защиты, я думаю, что в Российской Федерации даже выше. Но дело не в этом, дело не в том, как защищены объекты энергетической инфрастуктуры, нужно понять логику террористов.

Владимир Кара-Мурза: Александр Черкасов, член правления правозащитного общества "Мемориал", удивлен беспечностью местных властей.

Александр Черкасов: Происшедшее на Баксанской ГЭС – это, безусловно, диверсия, а не террористический акт. Целью был объект инфрастуктуры и выяснилось, что он по сути дела беззащитен. И это в регионе, где активность террористического подполья исламистского, фундаменталистского за последние годы была велика. В этом году уничтожили Анзора Астамирова, в прошлом Мусу Мухожева, лидеров кабардино-балкарского джамаата, где угроза всегда была очевидной. Проблема в том, что невозможно защитить все инфраструктурные объекты от атак. В том-то и дело, что современная цивилизация состоит из таких объектов, которые представляют интерес либо для террористов - места скопления людей, либо для диверсантов. Если мы поставим на всех дорогах блокпосты, введем проверку документов, проверку машин, проверку грузов повсюду, то это сделает просто неэффективной экономически эту самую современную цивилизацию. Выход, очевидно, в умных полицейских действиях. Мы видим, что подполье существует, подполье представляет угрозу. И пять лет после боев в Нальчике не изменили эту ситуацию к лучшему.


Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.