Доку Умаров сложил с себя полномочия лидера чеченских сепаратистов. Своим преемником Умаров, называющий себя Доку Абу Усманом, эмиром Кавказского эмирата, назначил участника обеих чеченских войн Асланбека Вадалова, входившего, в частности, в подразделение известного командира боевиков Хаттаба.
Эксперты анализируют возможные причины смены командования вооруженным подпольем на Северном Кавказе. Об этом в интервью Радио Свобода говорит чеченский журналист и политолог Руслан Мартагов:
– Доку Умаровым многие были недовольны из-за его, как они считали, сверхосторожности. Человек был из тех, которые не создают ситуацию, а следуют в русле уже создавшейся ситуации. Среди вооруженного подполья – не знаю, чем это объяснить – он не пользовался тем авторитетом, которым пользовались командиры, которые были до него. Так что новый глава этого эмирата в любом случае должен как-то себя проявить. А это проявление неизбежно скажется на активизации всего вооруженного подполья.
– Умарова не раз объявляли погибшим. Известно точно, что он серьезно ранен. Может быть, причина все-таки в этом?
– Это тоже может иметь место. Совокупность всех этих причин, скорее всего, и вызвала его уход. В любом случае, если вы живете в регионе, где действует вооруженное подполье, какая-то опосредованная информация к вам все-таки поступает. То, что я говорю, основывается именно на такой информации.
– Что известно о новом лидере вооруженного подполья Асламбеке Вадалове?
– Примечательно то, что этот человек в рядах сопротивления с самого первого дня. Его назначение – это признание его заслуг. Если его ставят уже на этот пост, следовательно, это человек какими-то своими личными качествами такой пост заслужил.
– Если сейчас бросить взгляд в прошлое и поговорить о том, кто возглавлял северокавказские, чеченские вооруженные формирования, то что этих людей объединяло? Или это были совсем разные политические и военные фигуры?
– В самую первую очередь их объединяла идея сепаратизма. Крайний религиозный радикализм – это не более чем лозунг, за которым все равно проглядывается идея сепаратизма, идея отделения Кавказа от России. Вот это было их объединяющим началом.
Должен сказать еще одно в отношении Доку Умарова. Было очень много претензий к нему после объявления "Эмирата Кавказ". Некоторые люди из числа вооруженного подполья считали, что этот шаг был крайне невыгоден их движению и оттолкнул какую-то массу националистически мыслящей молодежи, которая готова была влиться в их ряды, но которая просто не приемлет идею ваххабизма.
– Можно как-то охарактеризовать численность северокавказского вооруженного подполья? Сколько людей готовы с оружием в руках бороться за идею сепаратизма или исламского государства на Кавказе?
– Точную численность никто не сможет привести. По моим прикидкам (они основываются еще на том, что было движение сопротивления в 30-х – 40-х годах), в горной части Чечни могут просуществовать не более 400-500 человек. Но вся остальная структура этого вооруженного подполья находится на легальном положении. Они живут на равнинах, в городах, в селах, они вполне законопослушны, на первый взгляд, но объединены в свои джамааты. Мое субъективное мнение – сегодня их больше, чем было в 2000 году. Только в самой Чечне больше. Последний приток молодежи объясняется не тем, что они хотят отделиться от России, а чувством протеста. Протестные настроения в чеченском обществе, особенно среди молодежи, сегодня очень велики. И вот эти протестные настроения толкают их в лес. Там они уже становятся ваххабитами, сепаратистами и прочее.
– Это протест антикадыровский?
– Да, антикадыровский.
– Насколько серьезна эта сила? Можно говорить об этом как о серьезной угрозе безопасности Северного Кавказа в целом?
– Мы уже не должны говорить только о Северном Кавказе. Мы должны говорить о России в целом, по крайней мере в той части, где живет мусульманское население. Не надо смотреть на численность. На сегодняшний день главное – идеология. У них идеология есть, и она – самое главное их оружие. На противоположной стороне нет никакой идеологии. И в этом она проигрывает. Поэтому я бы считал это очень серьезной силой, которая заставит с собой считаться.
Эксперты анализируют возможные причины смены командования вооруженным подпольем на Северном Кавказе. Об этом в интервью Радио Свобода говорит чеченский журналист и политолог Руслан Мартагов:
– Доку Умаровым многие были недовольны из-за его, как они считали, сверхосторожности. Человек был из тех, которые не создают ситуацию, а следуют в русле уже создавшейся ситуации. Среди вооруженного подполья – не знаю, чем это объяснить – он не пользовался тем авторитетом, которым пользовались командиры, которые были до него. Так что новый глава этого эмирата в любом случае должен как-то себя проявить. А это проявление неизбежно скажется на активизации всего вооруженного подполья.
– Умарова не раз объявляли погибшим. Известно точно, что он серьезно ранен. Может быть, причина все-таки в этом?
Крайний религиозный радикализм – это не более чем лозунг, за которым все равно проглядывается идея сепаратизма, идея отделения Кавказа от России
– Это тоже может иметь место. Совокупность всех этих причин, скорее всего, и вызвала его уход. В любом случае, если вы живете в регионе, где действует вооруженное подполье, какая-то опосредованная информация к вам все-таки поступает. То, что я говорю, основывается именно на такой информации.
– Что известно о новом лидере вооруженного подполья Асламбеке Вадалове?
– Примечательно то, что этот человек в рядах сопротивления с самого первого дня. Его назначение – это признание его заслуг. Если его ставят уже на этот пост, следовательно, это человек какими-то своими личными качествами такой пост заслужил.
– Если сейчас бросить взгляд в прошлое и поговорить о том, кто возглавлял северокавказские, чеченские вооруженные формирования, то что этих людей объединяло? Или это были совсем разные политические и военные фигуры?
– В самую первую очередь их объединяла идея сепаратизма. Крайний религиозный радикализм – это не более чем лозунг, за которым все равно проглядывается идея сепаратизма, идея отделения Кавказа от России. Вот это было их объединяющим началом.
Должен сказать еще одно в отношении Доку Умарова. Было очень много претензий к нему после объявления "Эмирата Кавказ". Некоторые люди из числа вооруженного подполья считали, что этот шаг был крайне невыгоден их движению и оттолкнул какую-то массу националистически мыслящей молодежи, которая готова была влиться в их ряды, но которая просто не приемлет идею ваххабизма.
– Можно как-то охарактеризовать численность северокавказского вооруженного подполья? Сколько людей готовы с оружием в руках бороться за идею сепаратизма или исламского государства на Кавказе?
– Точную численность никто не сможет привести. По моим прикидкам (они основываются еще на том, что было движение сопротивления в 30-х – 40-х годах), в горной части Чечни могут просуществовать не более 400-500 человек. Но вся остальная структура этого вооруженного подполья находится на легальном положении. Они живут на равнинах, в городах, в селах, они вполне законопослушны, на первый взгляд, но объединены в свои джамааты. Мое субъективное мнение – сегодня их больше, чем было в 2000 году. Только в самой Чечне больше. Последний приток молодежи объясняется не тем, что они хотят отделиться от России, а чувством протеста. Протестные настроения в чеченском обществе, особенно среди молодежи, сегодня очень велики. И вот эти протестные настроения толкают их в лес. Там они уже становятся ваххабитами, сепаратистами и прочее.
– Это протест антикадыровский?
– Да, антикадыровский.
– Насколько серьезна эта сила? Можно говорить об этом как о серьезной угрозе безопасности Северного Кавказа в целом?
– Мы уже не должны говорить только о Северном Кавказе. Мы должны говорить о России в целом, по крайней мере в той части, где живет мусульманское население. Не надо смотреть на численность. На сегодняшний день главное – идеология. У них идеология есть, и она – самое главное их оружие. На противоположной стороне нет никакой идеологии. И в этом она проигрывает. Поэтому я бы считал это очень серьезной силой, которая заставит с собой считаться.
