Кристина Горелик: Интернет-пользователи разоблачают одну за другой пропагандистские акции проправительственных организаций. Сначала раскрылся обман с тушением пожаров молодогвардейцами. Потом пользователи сети обнаружили некорректное использование высказываний Бориса Гребенщикова, который якобы выступал против Юрия Шевчука, а затем – вовсе возмущение всей блогосферы вызвали обвинения на сайте Единой России руководителя благотворительного Фонда "Справедливая помощь" Елизаветы Глинки в политической ангажированности. В дни пожаров доктор Лиза помогала гуманитарной помощью погорельцам и по мере сил и возможностей координировала работу добровольцев.
Первой провалилась пиар-акция молодогварцейцев по тушению горящих лесов этим летом. Фотографии, выложенные в сеть юными единороссами, оказались фальшивыми. Снимки, на которых молодые люди в майках с символикой ЕР разбирают лесные завалы после пожара, а вокруг них все в дыму, были сделаны на самом деле два года назад, а дым потом пририсовали на компьютере с помощью графического редактора. Неувязки обнаружились и в видеоролике, где утверждалось, что члены организации Молодая гвардия - молодежного крыла партии "Единая Россия" потушили огромную территорию в Рязанской области. Руководил операцией лично лидер "Молодой гвардии" Руслан Гаттаров. "Пламя было в два человеческих роста", - рассказывает на видео Гаттаров, и не подоспей мы вовремя, все бы сгорело". Однако блогеры отметили, что одежда у молодых людей, усиленно тушивших пожары, чистая, вокруг них - сухие листья, трава и деревья, не тронутые огнем. А на видеоролике за кадром слышна фраза: "Ирина, ты сфоткалась?" В эти дни появились сообщения о том, что именно из-за этой неудачной компании, в результате которой обнаружились постановочные фото с пожаров, Руслан Гаттаров покинет свой пост.
Не возымела успеха и кампания единороссов против руководителя Фонда "Справедливая помощь" Елизаветы Глинки, которая в эти дни активно помогала в тушении пожаров. Вообще Фонд Глинки помогает выживать бездомным, наркоманам, недавним заключенным. Но в дни пожаров Фонд стал координировать работу штаба добровольцев и заниматься благотворительной помощью погорельцам. Партийный интернет-ресурс "Единой России" обратился к Елизавете Глинке за комментариями по "пожарной" ситуации в России. Она отказала, после чего на сайте партии вышла публикация, в которой политолог Павел Данилин так объясняет поступок доктора Лизы: "Эти, якобы независимые благотворители на самом деле крайне политически ангажированы, в данном случае "Справедливой Россией". Надо понимать, что в Интернете идет чистой воды внутрипартийная конкуренция". Другой политолог, Павел Салин, там же говорит следующее: «Этот отказ в комментарии, скорее всего, связан с тем, что фонд "Справедливая помощь", который возглавляет Елизавета Глинка, находится под личным покровительством лидера "Справедливой России" Сергея Миронова. На сайте единороссов был помещен и фотоколлаж, изображающий Елизавету Глинку с застегнутым на молнию ртом.
Я поехала в Фонд "Справедливая помощь", что на Пятницкой улице в Москве, чтобы своими глазами увидеть, действительно ли там негласно располагается штаб партии Справедливой России.
Две комнатки подвального помещения до отказа забиты гуманитарной помощью - вот первое, что я увидела. В мешках – респираторы, кирзовые сапоги, консервы. Рядом бензопилы, мотопомпы. В другой комнате – коробки с вещами – это уже для бездомных. Работают в фонде 5 человек. Ни одного партийного. Да и вообще, не до политики нам, говорит Елизавета Глинка.
В последнем своем посте от 22 августа, вы его озаглавили "Не потушили!!!", и говорите о том, что сейчас очень нужны добровольцы, готовые работать в Рошаль и Рязановский. Насколько я помню, МЧС в понедельник заявляло о том, что все пожары потушены.
Елизавета Глинка: Нам звонили координаторы, которые работают в Рязановском и в Рошале непосредственно - это Егорьевский район Московской области. И они говорят, что горят болота, горит лес, тлеет, МЧС уехало, добровольцы, а их в Рошале точно было 70 человек, сколько было в Рязановском, я не знаю, они уехали на работу в понедельник, осталось в одном месте 12 человек, во втором два человека. Поэтому сейчас мы просим добровольцев в Рязановский. Уехала моя охрана, и мой водитель уехал тушить пожары как добровольцы, в фонде остались одни женщины.
Кристина Горелик: Погода не повлияла?
Елизавета Глинка: Есть ветер, мало дождя. Это идет на лес, который еще не сгорел.
Кристина Горелик: Как вы начали заниматься пожарами? Просто органично получилось?
Елизавета Глинка: Абсолютно стихийно сложилось, я узнала, что сгорело село Моховое, и решила собрать гуманитарную помощь. А потом ее принесли в таком количестве, что я поняла, что способны помочь и Нижегородской, и Владимирской областям. Сейчас фуры будут грузиться буквально в Воронежскую область и дальше. Я дальше Московской области не ездила, я физически не могу туда доехать, далеко очень. Дальше скорее всего через два месяца мы будем формировать или фуры или поезд, даже не знаю, с помощью, если она будет востребована погорельцами непосредственно.
Кристина Горелик: Что за помощь?
Елизавета Глинка: Это посуда, это постельное белье, предметы гигиены, одежда, зимняя одежда. Потому что у некоторых выгорело все.
Кристина Горелик: Как-то обустроить их быт.
Елизавета Глинка: Я надеюсь, дома какие-то построят.
Кристина Горелик: Сейчас они где находятся - по знакомым, в палаточных лагерях?
Елизавета Глинка: Кто где. Палаточных лагерей для погорельцев нет, как я понимаю, они живут в ПТУ и в школах. В Егорьевском районе мне сказали, что они будут размещены где-то в казармах к сентябрю, когда дети приедут в ПТУ, а там ПТУ для слепых сирот или с какими-то отклонениями, то есть их некуда тоже деть, они там проживают постоянно, они будут переселены в казармы, там будут жить постоянно – это касательно жителей села Моховое. Кто-то живет по родственникам.
Кристина Горелик: Сколько таких?
Елизавета Глинка: В одном месте 160, во втором 120, в третьем 30 семей. Сколько в семье, один человек или пять - это очень трудно сказать.
Кристина Горелик: Тоже в одном из последних постов вы попросили больше к этой теме про "Единую Россию", не говорить об этом. Почему, чтобы не пиарить их лишний раз? Насколько я понимаю, весь интернет, вся блогосфера за вас вступилась, они назвали настоящей травлей. Почему не хотите давать комментарии?
Елизавета Глинка: Вы знаете, если бы я была одна в фонде, может быть я бы стала оправдываться и говорить, что Миронова я знаю как частное лицо, и не во время пожаров мы познакомились, а 8 лет мы знакомы. В фонде работают пять человек, у которых есть маленькие дети. Во что эта травля выльется дальше, потому что сейчас самые невероятные предположения в интернете, как от друзей, так и от недругов поступает: Лиза, осторожно, Лиза, тебя закроют. Я считаю, что все комментарии, связанные с моим сообщением в "Живом журнале", надо получать у того, кто из этого сделал, из личного сообщения в блоге, в котором я, что хочу, то пишу, я считаю, что все комментарии надо получать от них, от "Единой России", от Данилина, от остальных, я даже не знаю, кто комментировал. Я не занимаюсь политикой, я не член ни единой партии, я не работаю на гранты, я сижу в своем подвале и занимаюсь тем, что я люблю.
Кристина Горелик: Знали ли вы, что может так получиться, когда вы с Сергеем Мироновым недавно встречались, что это могут повернуть вот в такую сторону?
Елизавета Глинка: Нет, конечно. Во-первых, мы заняты сейчас, как вы видите. Посмотрите, что здесь творится – топоры, пилы, мотопомпы, сапоги кирзовые лежат. Абсолютно не до этого нам было, абсолютно я не знала и не представляла, что из этого могут сделать. Хотя я сегодня написала комментарий одному защитнику: вы скажите, куда помощь приносить. Он дал расчетный счет. Я говорю: люди приносят вещи, кирзовые сапоги, пилы, куда это все класть, когда у меня две маленькие комнаты, бездомные приходят, кушать просят. Куда мне это все складывать? Ответа я не получила кроме расчетного счета "Единой России".
Кристина Горелик: А что сам Миронов, что хотел, что он просил на встрече? Пиара хотел?
Елизавета Глинка: Нет, конечно. Даже журналистов не пустили в подвал. Миронов приехал по одной причине – поздравить фонд с трехлетием, и привез пожарные шланги и 8 букетов цветов. Он ничего не хотел. Это была частная его инициатива, у нас был день рождения. Он приехал, узнал, что мы заняты. Встреча была 15 минут. И то, что они из этого сделали. В конце концов, какая разница, в какой он партии. Я вам скажу так: в любой партии, в какой бы был Миронов, я бы все равно с ним дружила, потому что я с ним дружу, и мне неинтересно, в какой он партии. Я с ним дружу не как с однопартийцем или членом Совета федерации, а как с Мироновым с ним дружу. Это частные совершенно отношения.
Кристина Горелик: С кем-нибудь еще из политиков вы дружите?
Елизавета Глинка: Хватит. Все, достаточно.
Кристина Горелик: Занимаетесь той работой, которую, на мой взгляд, должны были бы делать власти.
Елизавета Глинка: Вы в корне не правы. Многие об этом говорят и я всегда прошу: вы мне назовите, пожалуйста, хоть одно государство, где есть гражданское общество, где нет благотворительных фондов? Есть такое государство?
Кристина Горелик: Благотворительные фонды нужны, но они должны помогать государству делать его работу. Налогоплательщик платит деньги в бюджет в том числе для решения социальных проблем, желательно всех. Я даю эти деньги для того в виде налогов, чтобы я знала, что этим старикам государство окажет необходимую помощь. Конечно, я очень рада, что общественные организации тоже помогают. Но я считаю, что это обязанность в первую очередь государства этим заниматься.
Елизавета Глинка: Они занимаются, у нас есть дома престарелых, у нас есть социальные приюты. Другой вопрос, какого это качества и что этого мало. Не забывайте еще такой момент, что я работаю с элементами асоциальными, которые не имеют ни пенсий, ни страховок, это освободившиеся из тюрьмы люди.
Кристина Горелик: А что же государство ими не должно заниматься?
Елизавета Глинка: Вы знаете, я не спрашиваю, что их привело на вокзал, я понимаю и вижу условия, в которых они существуют. Вместо того, чтобы докапываться до причины, если бы я решала проблемы, как он дошел до жизни такой, они бы давно умерли от голода.
Кристина Горелик: То есть вы практик?
Елизавета Глинка: Чистый практик и, безусловно, у меня есть юрист, который работает с нами бесплатно, который восстанавливает те же страховые полюсы, те же документы, и они в итоге идут и получают ту помощь, которую они обязаны получать по закону. Мы этим тоже занимаемся. На тот момент, когда они приходят сами, либо передают адреса этих несчастных. Часто это умственно отсталые люди, какие-то потерянные, испуганные. Самые разные причины есть, которые приводят к бездомности, бедности и нищете. С мест лишения свободы - это отдельная проблема, которую надо решать и решать быстро. Потому что после постпенитенциарная система, когда они освобождаются, у меня впечатление, что она абсолютно не работает. Особенно это касается тех, кто сел в тюрьму еще при Советском Союзе. Они сейчас освобождаются и у них билет получается до какого-то места, что дальше они вынуждены идти обратно в преступную среду, попасть либо обратно в тюрьму, либо еще куда-то.
Кристина Горелик: Если вообще доедут, а это будет другой город, другая страна.
Елизавета Глинка: Они вообще не понимают, где они.
Кристина Горелик: Были какие-то желания или мысли как-то это этот поток остановить?
Елизавета Глинка: Я работаю на ограниченном участке, мои 300 бездомных, примерно одно и то же количество в неделю. Единственное, они стали приходить уже среди недели сюда.
Кристина Горелик: А их не становится больше? Узнают по "сарафанному радио".
Елизавета Глинка: Их уже стало больше. Но количество 300, я на таких цифрах не работала. Вы не забывайте, что я кормила 30, а сейчас 300. Я по порциям говорю, не по головам, я их не считаю на вокзалах. Их однозначно стало больше примерно полтора года назад. Вот с тех пор количество не увеличилось.
Кристина Горелик: Это из-за кризиса экономического?
Елизавета Глинка: Вдруг их стало больше.
Кристина Горелик: И с тех пор их число не уменьшается?
Елизавета Глинка: Нет, меньше их не становится.
Кристина Горелик: А что будете делать, когда станет больше?
Елизавета Глинка: Мы решаем по мере поступления. Мы стали привозить больше порций, мы стали больше работать. У юриста прибавилось работы по восстановлению документов. Помогаем. Они сами работают, восстанавливают документы, потому что четкий даем алгоритм, распечатаны бумаги, куда идти, что делать, куда обращаться. Они делают, и действительно кто-то возвращается в жизнь.
Кристина Горелик: Появится человек, который попробует с чистой совестью, с хорошими желаниями, намерениями применить системный подход. Что вы им посоветуете в первую очередь попробовать, изменить, что-то сделать? Потому что вы практик.
Елизавета Глинка: Вы знаете, сначала нужно посмотреть на эту среду, чтобы оценить, что сделать. Потому что вот так, сидя в кабинете, зная количество бездомных, количество нуждающихся, количество бедных семей, очень трудно понять, что нужно сделать. Вы посмотрите, что их привело, будем говорить о бездомных, я ими только раз в неделю занимаюсь, остальные бедные, больные из регионов. Показать вам письма, которые я получаю – страшные. Выселяют в какие-то немыслимые места, то есть страшные вещи. Сирот выселили, четверо детей. У меня письмо, вот - читайте.
Кристина Горелик: Текст сообщения: "Добрый день. Пожалуйста, не оставляйте без внимания это письмо. Многодетная семья, мать умерла. Семье дали помещение для проживания при местной больнице. 15 квадратных метров, без удобств и центрального отопления, которое в недавнем прошлом было местом дислокации трупов, то есть морг. Детей четверо, самому маленькому год и восемь. Мама Люда умерла, отец-одиночка. Вот его мобильный телефон. Контакты для связи с семьей".
Елизавета Глинка: Вот эту как решить проблему? Я должна решить проблему этих четверых детей, а система пусть занимается, я убеждена, что они знают об этом.
Кристина Горелик: Они – это кто?
Елизавета Глинка: Власти, чиновники, кто-то знает.
Кристина Горелик: Что будете делать?
Елизавета Глинка: Я связалась с юристом, он связывается с отцом, сейчас будем помогать, что там случилось, почему они живут в морге.
Кристина Горелик: Ощущения безнадеги нет или наоборот, ты что-то делаешь правильно? С каким чувством засыпаете?
Елизавета Глинка: Я засыпаю, проваливаюсь, падаю и засыпаю. А так, конечно, сколько пожар привел сюда в подвал крошечный народу. Больше тысячи человек прошло и записалось. Я уже не говорю о машинах, которые приезжали. От пенсионеров до владельцев крупных бизнесов, которые сами на своих джипах отвозили и шланги, и топоры. Все пожарное оборудование, машина одна за одной отъезжала, сколько народу оказалось. Конечно, это хорошее.
Кристина Горелик: То есть вот оно, удовлетворение от работы, от этой работы тяжелой?
Елизавета Глинка: Продуктивность. Можно сидеть и кричать о том, что ничего не делается, а можно как они. Они отпросились с работы или взяли отпуск за свой счет, приехали и сделали.
Кристина Горелик: Напоминаю, что я беседовала с главой Фонда "Справедливая помощь" Елизаветой Глинкой. Фоторепортаж о поездке в Фонд "Справедливая помощь" размещен на моей авторской странице на сайте Радио Свобода. Заходите.
Известный музыкант Борис Гребенщиков решил помочь погорельцам. Новый альбом группы "Аквариум" «Наша жизнь с точки зрения деревьев» открыто выложен в интернет для скачивания. Там же, на интернет-ресурсе Kroogi.ru открыт аккаунт доктора Лизы, с помощью которого можно внести пожертвование. Поклонникам творчества БГ предлагается при желании перечислить любую сумму, которая затем пойдет на оказание помощи пострадавшим от пожаров.
Рассказывает Михаил Хохлов из сетевого сообщества творческих людей "Круги".
Михаил Хохлов: Как сказал Борис Гребенщиков, возможность помогать людям – это удивительная привилегия. И нам очень приятно, что он согласился свой новый альбом, а это пятый альбом, который он выкладывает в сетевом сообществе творческих людей "Круги", выложить не по системе "заплати, сколько считаешь необходимым", а с фиксированной оплатой труда музыкантов. Такой шаг Борис предпринял для того, чтобы сделать вклад для фонда доктора Лизы, который помогает пострадавшим от пожаров в России. Теперь такая возможность, возможность помочь пострадавшим от пожаров есть у всех любителей творчества группы "Аквариум", потому что все деньги передаются из рук в руки напрямую группе, которая по договоренности с доктором Лизой приобретет все необходимые вещи для пострадавших от пожаров.
Кристина Горелик: Михаил, почему был выбран именно фонд доктора Лизы?
Михаил Хохлов: Потому что мы доверяем Елизавете Петровне и для нас очень важно, чтобы средства, которые поклонники "Аквариума" вкладывают, были направлены на конкретное дело.
Кристина Горелик: В итоге благотворительная акция, к каким она результатам привела?
Михаил Хохлов: Сейчас мы можем сказать, что платное скачивание альбома "Наша жизнь с точки зрения деревьев" - это альбом "Аквариума", записанный в 1987 году, он вышел через 23 года 17 августа, совсем недавно, этот альбом скачивается, по крайней мере, в три раза больше, чем предыдущие альбомы "Аквариума", выложенных в сетевом сообществе творческих людей "Круги". Нам это очень приятно особенно потому, что многие не скачивают, а просто делают вклад для того, чтобы быть полезным людям, попавшим в беду.
Кристина Горелик: Скажите, сколько всего уже платных скачиваний?
Михаил Хохлов: Я могу сказать, что это десятки тысяч человек и не только из России. Очень многие вклады делаются из самых разных стран, и из Европы, и из Америки. Это крупные суммы.
Кристина Горелик: Какие, например?
Михаил Хохлов: У нас совсем немного времени прошло с момента открытия альбома "Наша жизнь с точки зрения деревьев", и у нас еще не было мониторинга скачивания. Но если люди платят слишком большую сумму, сотни или может быть тысячи долларов, мы ищем этих людей, всегда спрашиваем, не ошиблись ли они. Но пока никто от своей помощи не отказывался. Наоборот, суммы, которые люди жертвуют для деятельность фонда Лизы, иногда в десятки раз больше, чем при скачивании альбомов, деньги за которые поступают только музыкантам. Надеемся, что будем полезными тем, кто попал в сложную жизненную ситуацию.
Кристина Горелик: Бориса Гребенщикова чуть было не затронула в сети еще одна акция сторонников Единой России. На проправительственном интернет-ресурсе появилась публикация: "Известные художники, музыканты, режиссеры о Шевчуке и несогласных". Лидер группы ДДТ Юрий Шевчук в последнее время активно занимается правозащитной деятельностью, он поддерживает марши несогласных, выступает в защиту Химкинского леса. В публикации были собраны негативные мнения о лидере ДДТ в том числе и Бориса Гребенщикова. Появилась публикация накануне концерта в Защиту Химкинского леса, в котором принимал участие Юрий Шевчук. Блогер Илья Симановский засомневался в истинности написанного и, как оказалось, был прав. Потому что слова Бориса Гребенщикова, равно как и лидера группы "Чайф" Владимира Шахрина, были взяты из старых интервью и специально "привязаны" к лидеру ДДТ.
Очередная неудача на этом поприще сторонников правящей партии лишний раз убеждает в необходимости реальной, полезной работы, а не политического пиара. Общественные и благотворительные организации, обычные люди заняты решением насущных проблем.
"Жизнь опровергла известное утверждение, что лучше плохая власть, чем никакой. В нынешнем огненном апокалипсисе выяснилось, что "плохая" в мирное время, власть оказывается именно что никакой при форс-мажоре. Ее нет: она не слышит сигналов "снизу", от просто людей, жителей, очевидцев – "загорелось!", она в отпуске, она различает только позывные с самого верха, от кремлевских орлов и звезд".
Так начинается авторская колонка "Молчание олигархов" Татьяны Щербины на Радио Свобода. Дальше продолжает сам автор:
Татьяна Щербина: Благотворительность в России латает расползающуюся социальную ткань: у плохой власти всё в дырах, от асфальта до законов. "Плохость" кроется именно что в вертикали: чиновники, от мала до велика, смотрят не окрест себя, а наверх, откуда им идет коррупционная благодать. Не работает система здравоохранения? Появляются волонтеры, ездящие по хосписам, фонды, собирающие с миру по нитке ребеночку на операцию. Мудрецы из "партии власти" приняли негодный Лесной кодекс, лидер прайс подписал, и лидером лесного хозяйства стал красный петух. И опять – добровольцы, жертвователи, просто сочувствующие и настоящие герои бросились спасать родину. Мы – свидетели не анархии, а замещения вакуума власти самоорганизацией общества. В критической ситуации население оказалось по одну сторону, а самоназначенные "элиты" - по другую. И вот вопрос, который мучил меня все это время: а куда подевались пресловутые олигархи? Миллиардер №1 Лисин и так-то подвергался взысканию за разрушение экологии Липецкой области, где его комбинат, а теперь – что ж не направил копеечку, хотя бы туда, где сам напортачил? Вексельберг за бешеные деньги скупал яйца, чтоб понравиться Путину, отстегнул миллионы на фантасмагорическое Сколково, а вот чтоб купить умирающим от огня и дыма гражданам те самые недостающие пожарные рукава, машины, медикаменты, респираторы, кислородные баллоны, лопаты, ну хоть чем-то помочь? Михаил Прохоров спонсировал, извиняюсь за выражение, Селигер, где молодежь учили, что она объедает Путина, если много ест, а вот отдать сколько-нибудь миллионов на то, чтоб поднять в воздух все возможные самолеты и вертолеты против этого нового страшного дракона – красного петуха?
Кристина Горелик: В ответ на авторскую колонку Татьяны Щербины откликнулся Новолипецкий металлургический комбинат, основным бенефициаром которого является Владимир Лисин. В официальном письме, направленным на сайт Радио Свобода, говорится: "Мы считаем крайне некорректным ваше высказывание в отношении господина Лисина, который, по вашему мнению, разрушил экологию Липецкой области и не направил копеечку в исправление того негативного, что было сделано другими". Я связалась с вице-президентом по перспективному развитию и экологии НЛМК Юрием Лариным и главным экологом комбината Валентиной Чижиковой.
Комбинат рассказал о том, сколько он вкладывает в экологию Липецкой области и в том числе, что объемы выброса в атмосферу с 1999 года по август 2010 года был сокращен на 36%. Вы знаете, Счетная палата выявляла нарушения на комбинате в это же самое время, о котором сказано в письме, по-моему, это был 2007 год. Было обращено внимание на непростую ситуацию, сложившуюся в Липецкой области в связи с деятельностью Новолипецкого металлургического комбината. Счетная палата хотела оштрафовать за негативное воздействие на окружающую среду комбинат в размере 280 миллионов рублей. Чем закончилась эта история?
Юрий Ларин: Давайте начнем все-таки с терминов и определений. Часто очень употребляются такие достаточно мощные термины, как разрушение экологической обстановки, ущерб экологии, ущерб природе. Понимаете, ущерб или вред, наносимый природе, под ним понимается состояние окружающей среды, когда отмечается деградация природных ландшафтов, экосистем, истощение природных ресурсов и другие. То есть необратимые изменения природной среды.
Что мы имеем в Липецке? Конечно, металлургические предприятие не проходит бесследно для природы, для экологии, и комбинат оказывает негативное воздействие на окружающую среду – это да, это надо признать. Какие источники и составные части этого воздействия? Их три. Во-первых, это выбросы в атмосферу, во-вторых, выбросы в воду, загрязнение водной среды, и в-третьих, это накопление отходов. Три основных показателя, по которым металлургические предприятия несут ответственность и отчитываются. Что происходит в этом плане в Липецке? По воде: в 2009 году мы перешли на замкнутый цикл и перестали сбрасывать вообще в реку Воронеж отходы.
Кристина Горелик: А до этого времени сбрасывали?
Юрий Ларин: До этого сбрасывали, как все металлургические предприятия России. Мы первые перешли на замкнутый цикл. Да и сбрасывали не напрямую, были очистные сооружения. Сейчас мы перешли на замкнутый цикл и сбросы ноль. По накоплению твердых отходов. Мы сегодня перерабатываем не только 100% образующихся отходов, но мы даже ранее накопленные отходы, еще в советские времена накопили, мы их перерабатываем, 500-700 тысяч тонн в год и общие объемы отходов у нас тоже начал уменьшаться. По выбросам в воздух вы же сказали, то есть у нас значительные снижения произошли. За счет чего? Сегодня мы не только модернизируем действующие производства, у нас ни одного проекта в программе нет, в котором нет экологической составляющей.
Кристина Горелик: Юрий Иванович, давайте мы тогда вернемся к Счетной палате. Ведь она говорила, что практически Новолипецкий комбинат не имел установленных нормативов предельно допустимых выбросов загрязняющих веществ в атмосферу - это официальные данные, они были опубликованы на сайте Счетной палаты.
Валентина Чижикова: Если позволите, несколько комментариев по акту Счетной палаты. Вывод Счетной палаты о том, что Новолипецкий комбинат не имел разрешений, он базировался на установленных нормативах. Он базировался на очевидной ошибке Счетной палаты, на которую мы им указывали. Установленной процедуры, как должен быть утвержден данный проект нормативов, нет до сегодняшнего момента. Мы проводили утверждение этого проекта на основе государственной экспертизы, документации, мы имеем акт государственной экспертизы. Выводы инспекторов Счетной палаты основывались на том, что нет печати на титульном листе, хотя мы им указывали, что есть проект акт государственной экологической экспертизы.
Кристина Горелик: То есть эту ошибку вы считаете ошибкой Счетной палаты?
Валентина Чижикова: Ошибка Счетной палаты.
Кристина Горелик: Скажите, был взыскан с Новолипецкого комбината штраф?
Валентина Чижикова: Нет, не был взыскан. Законодательно не определено, как должен проект утверждаться.
Кристина Горелик: Следующий у меня вопрос по поводу рабочих Новолипецкого комбината, которые обратились в Европейский суд по правам человека, писали открытое письмо президенту России. 82 человека считают, что было нарушено, когда они работали на Новолипецком комбинате, было нарушено в том числе и право на жизнь. Они работали в цеху по производству огнеупоров, сырьем для производства огнеупоров служили канцероген и вещество с доказанной канцерогенностью – это каменноугольный пек. Любые работы с каменноугольным пеком запрещены, если существует система безопасности, человек должен носить специальную одежду, специальные очки, должно быть небольшое время контакта с пековыми парами, аэрозолями и так далее. Рабочие обвиняли Новолипецкий комбинат в том, что компоненты пека были превышены чуть ли не в 20 раз, что у них были очень опасные условия труда, что Новолипецкий комбинат организовывал прием на работу в огнеупорный цех, не информируя людей об опасности производства, и что в течение работы в этом цеху от онкологических заболеваний умерло не менее 13 человек и в опасных условиях работали 80 человек. Давайте послушаем бывшего работника цеха по производству огнеупоров Новолипецкого металлургического комбината, инициатора исков в суд Вячеслава Павлова.
Вячеслав Павлов: Я являлся инициатором иска против Новолипецкого комбината. Я работал в огнеупорном цеху, на участке у нас работало около ста человека. 82 человека со мной подавали иск в суд против комбината. Работая не могли понять, почему у нас умирают люди. Оказалось, что у нас за 6 лет умерло 13% наших работников от рака. Когда начали выяснять, все заболевания эти, которые связаны с тем веществом, с которым мы работаем, то есть каменноугольный пек. У нас есть страшные яды, я не буду перечислять все, например, самый известный, самый страшный - это бензопирин. Оказалось, наш цех, через наши головы, наше дыхание напрямую, а потом уходило в вентиляцию одного только бензопирина выбрасывалось в атмосферу 45 килограмм. У меня есть все это, официально инструкции, все это утверждено, подтверждено.
Весь участок за мной пошел. Меня отстраняли от работы, увольняли. Потом, конечно, восстановился через суд, все деньги вернул. Но суть в том, что люди поверили, они остановили производство вредное. То есть они отказались продолжать работать, цех пришлось закрыть, якобы не рентабельный. Вначале мы подали этот иск, 82 человека, в Европейском суде. У нас начали вырубаться леса, строиться предприятия новые, тоже загрязнители. У нас таких кроме Новолипецкого комбината довольно много. И люди стали собираться на митинги, меня попросили несколько раз выступить. Когда я готовился к ним, собирал материалы, оказалось, что в любой точке Липецка, не только на Мотырском, не только в санитарно-защитных зонах, деятельности комбината за продолжительное время на расстоянии 150 километров практически нельзя потреблять ни продукцию сельскохозяйственную. То есть заражена на расстоянии 150 километров тяжелыми металлами. И далее в процессе, когда начал изучать, оказывается, что женщины в Липецке вскармливают детей своих молоком, в котором содержатся диоксины. Оказывается, что в крови детей, которые проживают в Липецке, в крови повышенное содержание селена, алюминия и прочее. То есть это все канцерогены.
Когда начал поднимать документацию, оказалось, что за 20 лет с 89 года смертность увеличилась в Липецке больше, чем в два раза. Мало того, не просто смерть пожилого возраста населения, которые, как уверяют власти, гораздо больше, чем молодежи, оказалось, люди начали умирать до 40 лет. И все заболевания, которые по документам, связаны с экологией. Сейчас в принципе то же самое продолжается. Сейчас чем хуже, к этому комбинату не устраненные факторы добавляются еще новая свободная якобы экономическая зона, где резиновое производство, то есть канцерогеноопасное начинают строиться. То есть ситуация не улучшается, а ухудшается.
Мы начали разбираться с водой, оказалось, что воду, которую мы пьем, питьевая вода содержит тяжелые металлы, например, свинец превышение в 7 раз, мышьяк до 2 раз, селен до 11 раз и пошло. То есть воду пить нельзя, продукты есть нельзя. Начали разбирать по селам, которые есть на расстоянии 5 километров, в десятки раз превышение по никелю, хрому и прочему. Стали собираться жители города, в конечном итоге набралось 156 человек. Иск у нас был прежде всего к государству, которое должно контролировать это все, ответчиком выступали 14 органов власти. Ответчиками выступали Роспотребнадзор, Росприрода, прокуратура, генеральная прокуратура, администрация области, администрация города и все остальные.
Кристина Горелик: Суды вы российские выиграли или проиграли?
Вячеслав Павлов: Суд признал: наше право на благоприятную среду обитания нарушено. Нам ничего не присудили. Иск подали в Европейский суд, пришло уведомление о том, что жалоба в Европейском суде зарегистрирована в декабре месяце 2009 года.
Кристина Горелик: Я продолжаю беседовать с вице-президентом по перспективному развитию и экологии НЛМК Юрием Лариным и главным экологом липецкого комбината Валентиной Чижиковой. Это письмо, жалоба принята Европейским судом по правам человека к рассмотрению.
Юрий Ларин: Наверное, коль это Европейский суд принял к рассмотрению, свой вердикт вынесут. Мы что можем сказать, то, что говорят о превышении в разы, я такой информацией не располагаю. По крайней мере, те замеры, которые делались, они показывали норму. Все рабочие были обеспечены средствами индивидуальной защиты, спецпитанием. Эта технология не только на комбинате применяется, в металлургии достаточно широко используется. Наш комбинат в этом плане ничем не отличался от других предприятий. Тем не менее, конечно, использование этих материалов не способствует улучшению здоровья человека, и мы этот цех закрыли, как вы знаете. Более того, мы закрыли пекококсовые батареи которые были на комбинате, что значительно улучшило экологическую обстановку в городе, это производство вообще закрыли под корень.
Кристина Горелик: Рабочим выплатили пособия, пенсию по потере кормильца?
Юрий Ларин: Во-первых, связи прямой не установлено между смертью людей и условиями работы.
Кристина Горелик: Вообще смерть 13 человек из 82 – это чуть ли не 10% работников этого участника?
Юрий Ларин: Официальное заключение медицинское так не говорит.
Кристина Горелик: А официальное заключение, о чем говорит?
Юрий Ларин: Смерть от естественных причин, от других. То есть это не связывают напрямую с условиями работы. Я, единственное, на вопрос один хотел обратить ваше внимание. Очень удобно связывать все проблемы в городе, в регионе, в стране с деятельностью заметных предприятий. Это не только проблема Новолипецкого комбината. Я думаю, те же проблемы у Магнитки, у Северстали и за рубежом даже иногда встречается. Когда видна большая труба, из которой идет дым, очень легко говорить, что все проблемы связаны с ней. Вы заметьте, сегодня 30-40% выбросов - это автотранспорт. Мы упорно об этом молчим. Автомобиль у каждого почти есть, у некоторых по два. 84% выбросов комбината – это СО, общего углерода, который мы выбрасываем из труб высотой 150-180 метров, который улетает в верхние слои атмосферы и мало чем воздействует на окружающую среду. В то же время автомобиль ездит у нас под ногами, и мы дышим непосредственно из выхлопной трубы, и об этом молчим.
Кристина Горелик: Валентина Максимовна, есть что добавить?
Валентина Чижикова: Я полагаю, что Юрий Иванович остановился на том, какая у нас позитивная динамика, скажем, по закрытию опасных производств, устаревших производств. Комбинат проводит масштабную реконструкцию, в том числе и природоохранных объектов. Мы только что запустили, с 1 июля встал на горячее испытание модернизированный цех № 1, где внедрена система улавливания и очистки неорганизованных выбросов. В результате это позволило нам сократить выбросы пыли, по крайней мере, на половину. Наш проект в доменной печи № 7, где внедрены самые современные решения.
И скажем, по тем же выбросам СО воздухонагревателей, мы снижаем их почти в сто раз. В целом по печи, по этому комплексу, там выбросы сравнительно с типовыми проектами сокращены в 6 раз. Те данные по оценке состояния атмосферного воздуха, которые осуществляются Росгидромет, как и во многих других городах, Липецк – это большой город, областной центр, показывают, что такой индекс, который определяет состояние атмосферы, в городе Липецке в 2009 году составил 7,5 единиц. Если сравнить с другими городами, скажем, центральной России, я говорю о центральной России, это города, которые имеют разветвленную систему транспорта автомобильного, систему шоссейных, железных дорог, то в Тамбове этот показатель равен 7. Если мы сравним с условиями, например, 2000 года, то был равен 25 единиц, за это врем мы обеспечили, если говорить о том, что комбинат оказывает приоритетное влияние на состояние атмосферы в городе Липецке, мы снизили этот показатель до 7,5 единиц и по завершению нашей реконструкции основных проектов реконструкции в 12 году мы надеемся, что мы получим 7 единиц, на уровне Тамбова.
Кристина Горелик: Экологи считают Липецк одним из самых неблагополучных городов с точки зрения экологии.
Валентина Чижикова: Липецк на основании данных государственного доклада с 2005 года исключен из списка городов с высоким и повышенным риском загрязнения. Государственный доклад о состоянии окружающей среды, который готовит ежегодно Министерство природных ресурсов, начиная с 1991 года.
Кристина Горелик: Рядом со мной в студии – поэт, прозаик Татьяна Щербина, ведущая авторской колонки на сайте Радио Свобода.
Татьяна, нам пришел официальный ответ из Новолипецкого металлургического комбината на вашу колонку, значит вашу авторскую колонку читают в Липецке, что уже не может не радовать. И по-моему, не только в Липецке, но в и Кремле читают вашу колонку, как я поняла.
Татьяна Щербина: Да, после этой колонки Медведев обязал олигархов как-то поучаствовать в этом деле. Я на самом деле очень рада, что пришло такое письмо не потому, что читают, мало ли кто читает, значит людям не все равно, значит у них есть желание что-то делать и какие-то амбиции. Я в следующей колонке ответила на самом деле Новолипецкому комбинату, они в этом письме написали, что такие программы, сякие, то финансируют, экологические. Все чудесно, молодцы, все хорошо. Но я не об этом говорила. Критическая ситуация, которая произошла этим летом, люди просто собирали деньги, ехали, тушили пожары, а деньги собирали на эти самые пожарные рукава, люди давали свои машины вместо пожарных. Где-то я даже читала: пожарную машину из чего-то собрали, из разных частей. Самое смешное, что многое из этого покупалось людьми на свои деньги в магазине, я даже чек такой видела, сделала скан его, в магазине "01". То есть, грубо говоря, в пожарном магазине. Люди, просто нет у МЧС пожарных рукавов, полугаек, и девушки, юноши, люди всех возрастов покупали и осваивали, все это делали. Вот, собственно, вопрос был в этом. Но откликнулся из тех, кого я помянула, только Новолипецкий комбинат.
Кристина Горелик: Теперь будем ждать письма от Михаила Прохорова, от Вексельберга и прочих наших олигархов.
Татьяна Щербина: Об этом я пишу, что это неправильная сама по себе система. Люди, вертикаль сама по себе. Что значит вертикаль? Зачем, грубо говоря, все это делать, зачем Вексельберг яйца Фаберже покупал? Путин его за это похвалил, то есть вот взгляд наверх все время, не вокруг себя, а наверх. Тут команды не было, никто не сказал: а ну-ка… Значит никому не нужно из высших чиновников. А вот эта связь с обществом отключена – вот это самое страшное. С обществом в принципе, все разделилось, есть "мы", а есть "они". Так же, как было при советской власти. Как говорили – они. "Они нам не дали", "они дали", какие-то полумифические. Здесь пришло к такой же ситуации, совершенно тупиковой. Я считаю, что тупиковой, я считаю, что это надо менять, так дальше дело не пойдет. Кончится тем, что лично мне, например, не хотелось бы.
Кристина Горелик: Чем?
Татьяна Щербина: Понимаете, я сейчас написала еще одну колонку, это ответ на то, что я прочитала, какие-то голоса со стороны, уж я не говорю со стороны "Единой России", просто было "сам дурак" и все.
Кристина Горелик: Это по поводу Елизаветы Глинки?
Татьяна Щербина: По поводу всего – Глинки, Шевчука, всего на свете. А такие, те, которые называют себя хранителями, интеллектуалы из этой сферы стали писать совершенно растерянные, я там привожу цитаты, что стали писать. И вообще народ возбудился, потому что перед каждым встал вопрос, понятно, что что-то произошло и теперь чего-то надо делать. Чего? Какие-то дискуссии есть: может быть надо валить из страны немедленно? Россия умирает, все бессмысленно, все бесполезно. Или нет, можно что-то делать, чего делать, как? С чего начать, как подступиться, грубо говоря? Вот эти споры очень активизировались.
А растерянность в среде охранителей вдруг прорвал Леонид Радзиховский, который написал: "Я против честных и свободных выборов. Народ не дозрел". Я считаю, что это абсолютно в корне неправильный тезис, потому что народ не дозреет никогда. У нас, как известно, это кончается бунтами. То есть терпеть, ну как бы ладно. А потом: что-то все прогнило, ничего не работает, ничего не жалко, все круши, сейчас начнем с нуля, до основанья, а затем... И вот этот алгоритм очень хотелось бы поломать. Потому что если все продолжать в том же духе, оно к этому идет, нет другого варианта. Северная Корея не получится из наших людей, просто понятно - почему.
Вот это тревожная ситуация, действительно надо что-то делать. Кстати, те же люди, я имею в виду эти же добровольцы, сейчас они занялись юридической стороной. На мой взгляд, это правильно. Вот такое пошаговое исправление ситуации и вообще такая пошаговая деятельность препятствует. Я считаю, как раз ровно противоположное вот этим всем крикам, которые раздались. Но это не только Радзиховский. Да, нужны честные и свободные выборы, выборы всех, выборы всего. Это очень важно. "Выберут не тех, выберут плохих".
Кристина Горелик: Правда, пока выбирать не из кого.
Татьяна Щербина: Минуточку, что значит не из кого? Почему все время говорят: если не Путин, то Лимонов, что же тогда еще делать? Почему Лимонов? Хотя бы все эти люди, которые показали себя, они могут это делать, они могут организовать. Да таких людей миллион. Это просто сделать вокруг себя выжженную пустыню, говорить: смотрите, никого нет. Так вот теперь в прямом смысле выжженная этими пожарами. Это просто реализовалось как метафора. Людей очень много, людей, которые хотят, могут, будут делать, которым не все равно, что происходит с Россией. Таких людей очень и очень много.
Кристина Горелик: Дай бог.
Это была Татьяна Щербина. Следующую ее авторскую колонку вы можете прочитать на сайте Радио Свобода. Заходите.
