Кирилл Кобрин: Большинство мужчин рано или поздно заводят семью и становятся отцами, но далеко не все переживают отцовство как важную составляющую своей жизни, еще меньше - умеют быть счастливыми отцами. Сегодня многие признают, что проблема ответственного и сознательного отцовства – одна из важнейших в кругу современных семейных проблем. Итак, у микрофона Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Недавно в одном супермаркете меня поразила реклама - уже не помню чего, но пафос ее был в том, что молодой отец, снедаемый ревностью к своему грудному отпрыску, которому теперь мама отдает все время и внимание, ищет способы сделать свою кожу нежней младенческой и таким образом вернуть внимание женщины. Реклама была довольно неловкая и смешная, но в каждой шутке есть доля шутки - проблема ревности молодого папы к родившемуся ребенку существует. И, естественно, она связана с неумением установить контакт с этим новым и непонятным существом: если для мамы такой контакт, как правило, от природы безусловен, то у папы здесь вполне могут возникнуть трудности. Именно для их преодоления в Петербурге было создано общественное движение "Папа-школа", где мужчинам помогают стать хорошими отцами. Это одна из новых, даже новаторских форм работы с семьей, которые сейчас пробуют в Петербурге, - говорит начальник отдела по вопросам демографии и гендерной политики Управления социальной защиты материнства и детства, семейной и демографической политики Петербурга Марина Жукова.
Марина Жукова: "Папа-школа" – это такая интересная форма работы, когда отцы, мужчины готовят мужчин к ответственному родительству в семье. То есть не то, что женщина, мама отвечает в семье, а именно на основе гендерного равноправия папа постепенно получает подготовку, может обратиться молодой папа, и с момента рождения ребенка активно участвует наряду с мамой, делит все тяготы семейного воспитания, в то же время получает все радости от этого. То есть такие формы очень апробируются, очень поощряются.
Татьяна Вольтская: Возглавляет общественное движение "Папа-школа" Николай Еремин.
Николай Еремин: Это не зарегистрированная организация, это просто общественное движение, где мужчинам помогают стать хорошими отцами. Мы встречаемся с молодыми людьми, которые ожидают рождение ребенка, не все из них в браке. Устраиваем встречи, рассказываем, что можно сделать, чтобы быть лучшим отцом. На самом деле нет мужчин, которые хотят быть худшими, просто никто не знает, как это делать в первый день рождения. Вот мы взрослые, мы большие, мы сильные, мы боимся что-то сломать, согнуть. И поэтому просто не знают, а как быть ближе к ребенку, которому три дня, месяц. И мы объясняем, что нужно делать. И когда они все это узнают, понимают, что ничего страшного нет, что они могут это делать, что это лучше для ребенка, если он с первого дня рядом, потому что ребенок – мама нежно берет, а тут другие руки, сильные. У ребенка начинается мыслительный процесс – кто это рядом тут? Значит он лучше развивается. Мы это рассказываем, они становятся отличными папами. Все, кто ждет первого ребенка, они все не умеют. Многих жены приводят. Мы нигде не рекламируемся, о нас "сарафанное радио" все рассказало. Иногда такие фразы: я привела его, сделайте его отцом. Мы говорим: он уже себя сделал, вам через месяц рожать. Вообще очень интересные ребята, наблюдательные, пытливые. Они бы ходили в женские консультации, но дело в том, что женские консультации работают в рабочее время. Рожать ребенка дорого, очень дорого. Совместные роды все платные. И ребята сами говорят: мы готовы платить за роды, мы готовы покупать, но еще за себя платить? Значит я должен отказаться от работы, отпрашиваться? Кто сейчас это потерпит? Поэтому мы, во-первых, группы организовали в вечернее время позднее, большинство работает, в выходные дни. Просто садимся вместе и разговариваем, как нам лучше жить.
Татьяна Вольтская: Какие сложности у отца, кроме самых очевидных, что страшно ребенка взять маленького? Наверное, вообще есть равнодушие к ребенку у отца?
Николай Еремин: На втором-третьем я заметил тенденцию, у нас много занятий проходит, ко второму-третьему занятию они более откровенно разговаривают, о себе рассказывают. И выясняется, что многие выросли в семьях без отца. Они просто не знают, как это, у них нет примера. Они хотят узнать. Мы устраиваем им встречи с теми, кто воспитывает детей. Мы им никаких лекций не читаем, они просто пытают мужчину, который пришел, они ему задают вопросы: во сколько встал, во сколько лег, когда можно сексом начать заняться. Они молодые все, они не знают это. А он же на занятия не ходит другие. Мы немножко оговариваем на первом занятии, что интернету тоже сильно доверять нельзя, там можно такое количество советов найти, таких "ценных", что он искалечит и себя, и ребенка, и всех.
Татьяна Вольтская: То есть приходят папы опытные и у них все спрашивают?
Николай Еремин: Это уже моя задача найти такого успешного папу на встречу. Они не со мной встречаются.
Татьяна Вольтская: Николай Еремин говорит, что все это - это не его собственное ноу-хау - это шведская система.
Николай Еремин: Года два назад был здесь большой шведский проект, шведско-российский с комитетом по социальной политике, и шведы захотели увидеть мужчин, работающих в социальной сфере. Отправили письма по центрам. Нас тогда было мало, центр только строился. Директор говорит: я строю, мне о проектов. И когда в 2007 году мы сидели, слушали, они приводили разные примеры, как работать с семьей. Я увидел один пример, который мне стал интересен и близок. Приехал автор шведской модели школы и он рассказывал о том, как он это сделал. А сделал он очень просто: он 10 лет назад закрыл свое дело, все продал. У него жена акушер. И он начал организовывать эти группы. Сейчас они поддерживаются государством. Тоже прошли сумасшедший период, как у нас, без всяких регистраций, только на поддержке людей. Потому что директор предоставляет помещение центра в Невском районе. Сейчас разговаривали в Адмиралтейском районе, сейчас как раз у них создали группу поддержки отцов, воспитывающих детей с ограниченными возможностями, где немножко мы сделали другое направление, рассказывая, что это тоже замечательно. Ведь в таких семьях отцы часто винят себя, что это что-то во мне было не так. И чтобы этого не видеть, они уходят – это одна из главных причин, почему они бросают. Забыть, они не хотят видеть и они уходят от этих семей, они бросают. И на самом деле, мы общались с ассоциацией родителей детей-инвалидов, они обратили внимание, что просто бросают, уходят, чтобы не видеть ребенка. Потому что мужчины считают, что это в них было что-то не так, что родился ребенок с ограничениями здоровья. И мы создали сейчас группу. Это новое направление, даже у шведов такого нет. Мы сейчас ищем подходы, но самая важная одна цель – оставить отца в семье, чтобы он не бросал ребенка.
Татьяна Вольтская: Скажите, нуждаются отцы в помощи те, которые в семье, очень часто бывает – ребенок сам по себе, папа добытчик и все. Может стоит и таким папам показать, что можно участвовать иначе в семейной жизни?
Николай Еремин: Это очень легко объясняется. Дело в том, что механизм отцовства запускается по-другому, мы не вынашиваем детей. И от того, что ребенок родился, мужчина отцом не стал. Юридически – да, в голове – нет. И поэтому он не чувствует себя отцом. Если зайти на родительские форумы, то очень часто, особенно женщины после развода пишут: почему он бросил ребенка? Он не чувствует, что он его отец? Он правда не чувствует. Просто нужно принять: он себя не чувствует. Он живет рядом, как сосед, как друг, как сожитель, он не чувствует себя отцом. И тогда действительно, если мы хотим, чтобы остался в семье и не обижал ребенка, нужно запускать этот механизм. Это просто профессиональная работа психолога. Просто нужно найти этого мужчину, нужно убедить его пообщаться с профессионалом. Потому что, вы знаете, много непрофессиональных психологов, можно вообще тогда разрушить семью. На самом деле не проснулось в нем чувство.
Татьяна Вольтская: Свою маленькую реплику в разговор вставляет и директор Центра социальной помощи семье и детям Невского района Александр Иванищев, - это он приютил у себя "Папа-школу".
Александр Иванищев: Ряд мужчин считает, что это конкурент – ребенок. Он занимает много внимания жены прежде всего, не столько времени ему уделяется. Многие отцы, став отцами, еще не являются мужчинами, они остаются детьми. На сегодняшний день в плане демографии, чтобы сохранить себя, нужно, чтобы землянин имел пять детей.
Татьяна Вольтская: Звучит, конечно, несбыточно, но все-таки - если мужчина почувствует себя отцом, он, вполне вероятно, захочет повторить счастливый опыт. И если, скажем, отец не уйдет из семьи, где родился ребенок с ограниченными возможностями, в этой семье могут появиться и другие дети. Контакт отца с ребенком очень важен в любых семьях, включая те, где появляются приемные дети, - говорит директор благотворительного фонда "Родительский мост" Марина Левина.
Марина Левина: Естественно, у нас такие случаи сложные, потому что, если говорить о приемных детях, то естественно те родители, особенно те, кто не прошли ни подготовку, ни обучение, сталкиваются с очень большим количеством проблем. Как правило, эти проблемы связаны и с таким личным кризисом, потому что ребенок заставляет на себя взглянуть по-другому, он тебя заставляет развиваться, меняются семейные роли. И это очень больно бывает внутри с кровным ребенком, но все-таки, когда ты вынашиваешь маленького ребенка, 9 месяцев беременности, как-то семью готовят. Здесь получается все сразу, очень жестко. Очень быстро папа и мама оказываются в роли именно папы и мамы.
Татьяна Вольтская: Получается, что они чувствуют себя несостоятельными в этой роли?
Марина Левина: Они утрачивают прошлую жизнь, утрачивают прошлые роли, утрачивают прежний дом. Очень быстро их жизнь начинает меняться. Поэтому для нас одним из критериев при подготовке семьи является ее адаптивность, ее гибкость, возможность реагировать на изменения внешних и внутренних состояний семейных. Так что это безумно тяжелое испытание. Когда ты привык, что у тебя есть полноценный сон, есть независимость, есть выбор, ребенок не всегда дает возможность выбора, свободу. Иногда несколько лет ты можешь не спать, если он маленький. Это сложно, это тяжело. По-разному реагирует социальное окружение, бабушки, дедушки, друзья. Ты их видишь настоящими, ты понимаешь, кто действительно тебя любит, кто к тебе относится очень формально. И это бывает очень больно. Для нас очень важно, чтобы ребенок тоже прошел, так же как наши родители, кризис адаптации. Потому что получается, что ребенок проходит и родители проходят, и семейная система проходит кризис адаптации. Для этого нам очень важно, чтобы отношения детско-родительские строились не фиктивно, чтобы родители наши увидели, каким образом можно взаимодействовать с ребенком, который тоже переживает и боль, и утрату, он не понимает, что будет дальше, он ощущает, что он не лучше, чем другие. Ему очень важно довериться взрослым. Важно принять как единственных, как отца и мать.
То есть какое-то традиционное восприятие, что папа – это не мама, и поэтому папа должен деньги зарабатывать, защищать и таким образом очень сильно сужается контакт с ребенком. А известно, что для девочки и для мальчика маленького особенно в возрасте до пяти лет крайне важен папа. Потому что для мальчика формируется образ мужчины, мужского, а для девочки это очень важно, потому что от того, как она примет своего папу, она может потом действовать, творить, созидать, внутреннего мужчину создает. Очень важно, чтобы папа был защитником, был рядом. У нас тоже есть группа совместная, когда папа, мама вместе с детьми первых лет жизни. Мы их ведем достаточно давно, но это опять адаптация усыновленных детей в определенном возрасте, очень важно активное включение пап. Чтобы они точно так же играли, учились понимать своего ребенка. Ребенок видел, что папа это не тело, которое устав после работы, валится на диван, поев, а что он живой, интересный, творческий и что он ориентирован, он ему улыбается, умеет взаимодействовать. То есть для нас это очень важно. Это очень сильно на самом деле укрепляет супружескую пару, подобные занятия.
Татьяна Вольтская: Недавно в одном супермаркете меня поразила реклама - уже не помню чего, но пафос ее был в том, что молодой отец, снедаемый ревностью к своему грудному отпрыску, которому теперь мама отдает все время и внимание, ищет способы сделать свою кожу нежней младенческой и таким образом вернуть внимание женщины. Реклама была довольно неловкая и смешная, но в каждой шутке есть доля шутки - проблема ревности молодого папы к родившемуся ребенку существует. И, естественно, она связана с неумением установить контакт с этим новым и непонятным существом: если для мамы такой контакт, как правило, от природы безусловен, то у папы здесь вполне могут возникнуть трудности. Именно для их преодоления в Петербурге было создано общественное движение "Папа-школа", где мужчинам помогают стать хорошими отцами. Это одна из новых, даже новаторских форм работы с семьей, которые сейчас пробуют в Петербурге, - говорит начальник отдела по вопросам демографии и гендерной политики Управления социальной защиты материнства и детства, семейной и демографической политики Петербурга Марина Жукова.
Марина Жукова: "Папа-школа" – это такая интересная форма работы, когда отцы, мужчины готовят мужчин к ответственному родительству в семье. То есть не то, что женщина, мама отвечает в семье, а именно на основе гендерного равноправия папа постепенно получает подготовку, может обратиться молодой папа, и с момента рождения ребенка активно участвует наряду с мамой, делит все тяготы семейного воспитания, в то же время получает все радости от этого. То есть такие формы очень апробируются, очень поощряются.
Татьяна Вольтская: Возглавляет общественное движение "Папа-школа" Николай Еремин.
Николай Еремин: Это не зарегистрированная организация, это просто общественное движение, где мужчинам помогают стать хорошими отцами. Мы встречаемся с молодыми людьми, которые ожидают рождение ребенка, не все из них в браке. Устраиваем встречи, рассказываем, что можно сделать, чтобы быть лучшим отцом. На самом деле нет мужчин, которые хотят быть худшими, просто никто не знает, как это делать в первый день рождения. Вот мы взрослые, мы большие, мы сильные, мы боимся что-то сломать, согнуть. И поэтому просто не знают, а как быть ближе к ребенку, которому три дня, месяц. И мы объясняем, что нужно делать. И когда они все это узнают, понимают, что ничего страшного нет, что они могут это делать, что это лучше для ребенка, если он с первого дня рядом, потому что ребенок – мама нежно берет, а тут другие руки, сильные. У ребенка начинается мыслительный процесс – кто это рядом тут? Значит он лучше развивается. Мы это рассказываем, они становятся отличными папами. Все, кто ждет первого ребенка, они все не умеют. Многих жены приводят. Мы нигде не рекламируемся, о нас "сарафанное радио" все рассказало. Иногда такие фразы: я привела его, сделайте его отцом. Мы говорим: он уже себя сделал, вам через месяц рожать. Вообще очень интересные ребята, наблюдательные, пытливые. Они бы ходили в женские консультации, но дело в том, что женские консультации работают в рабочее время. Рожать ребенка дорого, очень дорого. Совместные роды все платные. И ребята сами говорят: мы готовы платить за роды, мы готовы покупать, но еще за себя платить? Значит я должен отказаться от работы, отпрашиваться? Кто сейчас это потерпит? Поэтому мы, во-первых, группы организовали в вечернее время позднее, большинство работает, в выходные дни. Просто садимся вместе и разговариваем, как нам лучше жить.
Татьяна Вольтская: Какие сложности у отца, кроме самых очевидных, что страшно ребенка взять маленького? Наверное, вообще есть равнодушие к ребенку у отца?
Николай Еремин: На втором-третьем я заметил тенденцию, у нас много занятий проходит, ко второму-третьему занятию они более откровенно разговаривают, о себе рассказывают. И выясняется, что многие выросли в семьях без отца. Они просто не знают, как это, у них нет примера. Они хотят узнать. Мы устраиваем им встречи с теми, кто воспитывает детей. Мы им никаких лекций не читаем, они просто пытают мужчину, который пришел, они ему задают вопросы: во сколько встал, во сколько лег, когда можно сексом начать заняться. Они молодые все, они не знают это. А он же на занятия не ходит другие. Мы немножко оговариваем на первом занятии, что интернету тоже сильно доверять нельзя, там можно такое количество советов найти, таких "ценных", что он искалечит и себя, и ребенка, и всех.
Татьяна Вольтская: То есть приходят папы опытные и у них все спрашивают?
Николай Еремин: Это уже моя задача найти такого успешного папу на встречу. Они не со мной встречаются.
Татьяна Вольтская: Николай Еремин говорит, что все это - это не его собственное ноу-хау - это шведская система.
Николай Еремин: Года два назад был здесь большой шведский проект, шведско-российский с комитетом по социальной политике, и шведы захотели увидеть мужчин, работающих в социальной сфере. Отправили письма по центрам. Нас тогда было мало, центр только строился. Директор говорит: я строю, мне о проектов. И когда в 2007 году мы сидели, слушали, они приводили разные примеры, как работать с семьей. Я увидел один пример, который мне стал интересен и близок. Приехал автор шведской модели школы и он рассказывал о том, как он это сделал. А сделал он очень просто: он 10 лет назад закрыл свое дело, все продал. У него жена акушер. И он начал организовывать эти группы. Сейчас они поддерживаются государством. Тоже прошли сумасшедший период, как у нас, без всяких регистраций, только на поддержке людей. Потому что директор предоставляет помещение центра в Невском районе. Сейчас разговаривали в Адмиралтейском районе, сейчас как раз у них создали группу поддержки отцов, воспитывающих детей с ограниченными возможностями, где немножко мы сделали другое направление, рассказывая, что это тоже замечательно. Ведь в таких семьях отцы часто винят себя, что это что-то во мне было не так. И чтобы этого не видеть, они уходят – это одна из главных причин, почему они бросают. Забыть, они не хотят видеть и они уходят от этих семей, они бросают. И на самом деле, мы общались с ассоциацией родителей детей-инвалидов, они обратили внимание, что просто бросают, уходят, чтобы не видеть ребенка. Потому что мужчины считают, что это в них было что-то не так, что родился ребенок с ограничениями здоровья. И мы создали сейчас группу. Это новое направление, даже у шведов такого нет. Мы сейчас ищем подходы, но самая важная одна цель – оставить отца в семье, чтобы он не бросал ребенка.
Татьяна Вольтская: Скажите, нуждаются отцы в помощи те, которые в семье, очень часто бывает – ребенок сам по себе, папа добытчик и все. Может стоит и таким папам показать, что можно участвовать иначе в семейной жизни?
Николай Еремин: Это очень легко объясняется. Дело в том, что механизм отцовства запускается по-другому, мы не вынашиваем детей. И от того, что ребенок родился, мужчина отцом не стал. Юридически – да, в голове – нет. И поэтому он не чувствует себя отцом. Если зайти на родительские форумы, то очень часто, особенно женщины после развода пишут: почему он бросил ребенка? Он не чувствует, что он его отец? Он правда не чувствует. Просто нужно принять: он себя не чувствует. Он живет рядом, как сосед, как друг, как сожитель, он не чувствует себя отцом. И тогда действительно, если мы хотим, чтобы остался в семье и не обижал ребенка, нужно запускать этот механизм. Это просто профессиональная работа психолога. Просто нужно найти этого мужчину, нужно убедить его пообщаться с профессионалом. Потому что, вы знаете, много непрофессиональных психологов, можно вообще тогда разрушить семью. На самом деле не проснулось в нем чувство.
Татьяна Вольтская: Свою маленькую реплику в разговор вставляет и директор Центра социальной помощи семье и детям Невского района Александр Иванищев, - это он приютил у себя "Папа-школу".
Александр Иванищев: Ряд мужчин считает, что это конкурент – ребенок. Он занимает много внимания жены прежде всего, не столько времени ему уделяется. Многие отцы, став отцами, еще не являются мужчинами, они остаются детьми. На сегодняшний день в плане демографии, чтобы сохранить себя, нужно, чтобы землянин имел пять детей.
Татьяна Вольтская: Звучит, конечно, несбыточно, но все-таки - если мужчина почувствует себя отцом, он, вполне вероятно, захочет повторить счастливый опыт. И если, скажем, отец не уйдет из семьи, где родился ребенок с ограниченными возможностями, в этой семье могут появиться и другие дети. Контакт отца с ребенком очень важен в любых семьях, включая те, где появляются приемные дети, - говорит директор благотворительного фонда "Родительский мост" Марина Левина.
Марина Левина: Естественно, у нас такие случаи сложные, потому что, если говорить о приемных детях, то естественно те родители, особенно те, кто не прошли ни подготовку, ни обучение, сталкиваются с очень большим количеством проблем. Как правило, эти проблемы связаны и с таким личным кризисом, потому что ребенок заставляет на себя взглянуть по-другому, он тебя заставляет развиваться, меняются семейные роли. И это очень больно бывает внутри с кровным ребенком, но все-таки, когда ты вынашиваешь маленького ребенка, 9 месяцев беременности, как-то семью готовят. Здесь получается все сразу, очень жестко. Очень быстро папа и мама оказываются в роли именно папы и мамы.
Татьяна Вольтская: Получается, что они чувствуют себя несостоятельными в этой роли?
Марина Левина: Они утрачивают прошлую жизнь, утрачивают прошлые роли, утрачивают прежний дом. Очень быстро их жизнь начинает меняться. Поэтому для нас одним из критериев при подготовке семьи является ее адаптивность, ее гибкость, возможность реагировать на изменения внешних и внутренних состояний семейных. Так что это безумно тяжелое испытание. Когда ты привык, что у тебя есть полноценный сон, есть независимость, есть выбор, ребенок не всегда дает возможность выбора, свободу. Иногда несколько лет ты можешь не спать, если он маленький. Это сложно, это тяжело. По-разному реагирует социальное окружение, бабушки, дедушки, друзья. Ты их видишь настоящими, ты понимаешь, кто действительно тебя любит, кто к тебе относится очень формально. И это бывает очень больно. Для нас очень важно, чтобы ребенок тоже прошел, так же как наши родители, кризис адаптации. Потому что получается, что ребенок проходит и родители проходят, и семейная система проходит кризис адаптации. Для этого нам очень важно, чтобы отношения детско-родительские строились не фиктивно, чтобы родители наши увидели, каким образом можно взаимодействовать с ребенком, который тоже переживает и боль, и утрату, он не понимает, что будет дальше, он ощущает, что он не лучше, чем другие. Ему очень важно довериться взрослым. Важно принять как единственных, как отца и мать.
То есть какое-то традиционное восприятие, что папа – это не мама, и поэтому папа должен деньги зарабатывать, защищать и таким образом очень сильно сужается контакт с ребенком. А известно, что для девочки и для мальчика маленького особенно в возрасте до пяти лет крайне важен папа. Потому что для мальчика формируется образ мужчины, мужского, а для девочки это очень важно, потому что от того, как она примет своего папу, она может потом действовать, творить, созидать, внутреннего мужчину создает. Очень важно, чтобы папа был защитником, был рядом. У нас тоже есть группа совместная, когда папа, мама вместе с детьми первых лет жизни. Мы их ведем достаточно давно, но это опять адаптация усыновленных детей в определенном возрасте, очень важно активное включение пап. Чтобы они точно так же играли, учились понимать своего ребенка. Ребенок видел, что папа это не тело, которое устав после работы, валится на диван, поев, а что он живой, интересный, творческий и что он ориентирован, он ему улыбается, умеет взаимодействовать. То есть для нас это очень важно. Это очень сильно на самом деле укрепляет супружескую пару, подобные занятия.
