В Великом Новгороде завершается очередной археологический сезон. Он оказался богатым на находки. Особенно ценны для науки 42 берестяные грамоты, обнаруженные в знаменитом Троицком раскопе.
Полноценные научные раскопки в Великом Новгороде ведутся с начала 30-х годов прошлого века. При этом считается, что исследовано только 2 процента территории древнего города, в котором так много культурных слоев, что, например, Троицкий раскоп, где археологи дошли уже до Х века, по сути, является глубоким котлованом. На его дно корреспондент Радио Свобода заглянула вместе с начальником 13 участка этого раскопа московским археологом Виктором Сингхом:
– Внизу уже практически самый древний Новгород, в то время, когда на это место пришли люди. А потом – участки примерно середины XII века. Там лежит деревянный сруб – ему тысяча лет, и его сейчас распили – он внутри белый, как дерево обычное. Из-за такой интенсивности жизни культурный слой очень быстро нарастал (примерно полметра в 100 лет), и нижние венцы срубов в течение 5-10 лет зарастали. И потом были очень частые пожары, верхняя часть сгорала, никто ничего там не разбирал, не разравнивал площадку, сгоревшее убирали, делали подсыпку из глины или песка и на этом же самом месте строили еще один дом. И так было пять веков. И поскольку тут материк – это глина, ниже которой уже ничего нет, поэтому вода никуда не уходила, она вся сохранялась. И все это дерево, все постройки сохраняются идеально, как будто они законсервированы тысячу лет назад.
– Что было найдено этим летом?
– У нас более 3 тысяч самых разных находок – из дерева, из кожи, из стекла, из бронзы, из железа, серебра. В этом году у нас была большая сенсация. Мы обнаружили первую берестяную грамоту. Это была 974-я по счету в Новгороде и первая в этом сезоне. Следующей нашли еще одну, через день нашли две, потом еще три. Был один день, когда нашли 8 грамот. Всего за два месяца работы мы нашли 42 берестяные грамоты. Там была очень интересная усадьба, где выделяются два владельца – несколько грамот от Якима, а ниже, уже более древние, были от Луки. Лука писал своему батюшке письма, они связаны были с торговлей, в этих грамотах упоминаются заморские товары. Район – рядом с Кремлем, там была боярская усадьба. Сейчас, когда мы закончим работы, раскоп постепенно начнет сам заполняться водой. Это такая естественная консервация, туда нет доступа кислорода. Постоянно идет приток грунтовых вод, мы приезжаем сюда в начале мая, опускаем туда насосы, и пятеро суток качаем воду...
Лишь самые первые берестяные грамоты увозили в Москву, и сейчас они хранятся в Историческом музее. Все последующие находки оставляют в Великом Новгороде. Говорит заместитель директора Новгородского музея-заповедника Татьяна Казармщикова:
– Когда были найдены первые берестяные грамоты, с ними еще не знали как обращаться, довольно много мудрили, поэтому сохранность самой первой берестяной грамоты, к сожалению, не так хороша, как могла бы быть. А опыт показал, что береста – очень прочный материал, и когда ее находят, нужно ее вымыть как следует, а если очень толстая кора, то расслоить, и затем сразу засушить, зажав между двух стекол. Когда она распрямляется и высыхает, шовчики изолируют – и все. Береста не боится яркого света, потому что текст в ней процарапан. Введение в научный оборот очень быстрое – сразу же, как только они их находят, их читают и публикуют. Это правильно, что они хранятся в Новгороде, где и остальной археологический материал...
Есть грустное обстоятельство, о котором не любят говорить археологи и музейные работники. В отличие от богатой природным антисептиком – дегтем – бересты, извлеченные из бескислородной среды предметы резного дерева на воздухе быстро разрушаются, превращаются в бесформенную горсть трухи. Спасти их могла бы дорогостоящая консервация, но финансирования не хватает.
Полноценные научные раскопки в Великом Новгороде ведутся с начала 30-х годов прошлого века. При этом считается, что исследовано только 2 процента территории древнего города, в котором так много культурных слоев, что, например, Троицкий раскоп, где археологи дошли уже до Х века, по сути, является глубоким котлованом. На его дно корреспондент Радио Свобода заглянула вместе с начальником 13 участка этого раскопа московским археологом Виктором Сингхом:
– Внизу уже практически самый древний Новгород, в то время, когда на это место пришли люди. А потом – участки примерно середины XII века. Там лежит деревянный сруб – ему тысяча лет, и его сейчас распили – он внутри белый, как дерево обычное. Из-за такой интенсивности жизни культурный слой очень быстро нарастал (примерно полметра в 100 лет), и нижние венцы срубов в течение 5-10 лет зарастали. И потом были очень частые пожары, верхняя часть сгорала, никто ничего там не разбирал, не разравнивал площадку, сгоревшее убирали, делали подсыпку из глины или песка и на этом же самом месте строили еще один дом. И так было пять веков. И поскольку тут материк – это глина, ниже которой уже ничего нет, поэтому вода никуда не уходила, она вся сохранялась. И все это дерево, все постройки сохраняются идеально, как будто они законсервированы тысячу лет назад.
– Что было найдено этим летом?
– У нас более 3 тысяч самых разных находок – из дерева, из кожи, из стекла, из бронзы, из железа, серебра. В этом году у нас была большая сенсация. Мы обнаружили первую берестяную грамоту. Это была 974-я по счету в Новгороде и первая в этом сезоне. Следующей нашли еще одну, через день нашли две, потом еще три. Был один день, когда нашли 8 грамот. Всего за два месяца работы мы нашли 42 берестяные грамоты. Там была очень интересная усадьба, где выделяются два владельца – несколько грамот от Якима, а ниже, уже более древние, были от Луки. Лука писал своему батюшке письма, они связаны были с торговлей, в этих грамотах упоминаются заморские товары. Район – рядом с Кремлем, там была боярская усадьба. Сейчас, когда мы закончим работы, раскоп постепенно начнет сам заполняться водой. Это такая естественная консервация, туда нет доступа кислорода. Постоянно идет приток грунтовых вод, мы приезжаем сюда в начале мая, опускаем туда насосы, и пятеро суток качаем воду...
Лишь самые первые берестяные грамоты увозили в Москву, и сейчас они хранятся в Историческом музее. Все последующие находки оставляют в Великом Новгороде. Говорит заместитель директора Новгородского музея-заповедника Татьяна Казармщикова:
– Когда были найдены первые берестяные грамоты, с ними еще не знали как обращаться, довольно много мудрили, поэтому сохранность самой первой берестяной грамоты, к сожалению, не так хороша, как могла бы быть. А опыт показал, что береста – очень прочный материал, и когда ее находят, нужно ее вымыть как следует, а если очень толстая кора, то расслоить, и затем сразу засушить, зажав между двух стекол. Когда она распрямляется и высыхает, шовчики изолируют – и все. Береста не боится яркого света, потому что текст в ней процарапан. Введение в научный оборот очень быстрое – сразу же, как только они их находят, их читают и публикуют. Это правильно, что они хранятся в Новгороде, где и остальной археологический материал...
Есть грустное обстоятельство, о котором не любят говорить археологи и музейные работники. В отличие от богатой природным антисептиком – дегтем – бересты, извлеченные из бескислородной среды предметы резного дерева на воздухе быстро разрушаются, превращаются в бесформенную горсть трухи. Спасти их могла бы дорогостоящая консервация, но финансирования не хватает.
