Сергей Сенинский: В минувшую среду в России завершилось общественное обсуждение в Интернете проекта закона "О полиции", начатое 7 августа. За пять с половиной недель поступило более 20 тысяч откликов. Теперь проекту предстоит рассмотрение в Государственной Думе и Совете Федерации, вступить в силу он может уже с 1 января будущего года. А пока его обсуждение продолжается, и участники многочисленных дискуссий, как правило, ссылаются на мировой опыт.
О том, как организована и работает полиция в Соединенных Штатах, наш автор Людмила Алексеева беседует с американским юристом...
Людмила Алексеева: Мой собеседник американский гражданин Томас Файерстоун, он долгое время работал прокурором в Нью-Йорке и знаком с тем, как работает американская полиция и по службе, и как житель этой страны. Я попросила Томаса рассказать, как устроена полиция в Соединенных Штатах.
Томас Файерстоун: На федеральном уровне есть федеральные ведомства, которые расследуют преступления, которые рассматриваются на федеральном уровне. В основном это ФБР, которая имеет право расследовать любое нарушение законодательства на территории Соединенных Штатов и даже есть некоторые преступления, позволяют привлечение к уголовной ответственности на территории Соединенных Штатов за совершение преступлений за рубежом, терроризм в основном.
Людмила Алексеева: То есть у вас имеется федеральная и муниципальная полиция.
Томас Файерстоун: Да. Федеральная полиция – ФБР, по борьбе с наркоторговлей, министерство внутренней безопасности и другие федеральные ведомства. Я в основном занимался делами, связанными с организованной преступной деятельностью и в основном работал со спецагентами ФБР.
Людмила Алексеева: А муниципальная полиция что делает?
Томас Файерстоун: Они расследуют нарушения местного законодательства и законодательства штата, законодательства города. Иногда они работают вместе с федеральными ведомствами в так называемых межведомственных группах. В основном они расследуют нарушения законодательства штата.
Людмила Алексеева: Чем отличается федеральное законодательство от законодательства штатов?
Томас Файерстоун: Это очень сложный юридический вопрос. Есть федеральный уголовный кодекс, то есть федеральное законодательство и законодательство штата. Федеральное законодательство – это законы, принятые нашим конгрессом. По нашей конституции конгресс имеет право принимать законы, которые имеют какое-либо отношение к коммерции, то есть к торговле между штатами. Но уголовные дела, которые рассматриваются на федеральном уровне - это более сложные дела, которые имеют межштатный характер. Это сложные экономические преступления, это организованная преступность, это терроризм и это иногда наркоторговля. А дела, которые рассматриваются на уровне штатов – это в вашем понятии преступления против личности, это рядовое убийство, это изнасилование, это грабеж и так далее. Но это очень грубо говоря. Много диссертаций посвящены этой теме.
Людмила Алексеева: Вы работали с агентами ФБР, как же действует эта система?
Томас Файерстоун: Там у них есть отдельные команды, которые работают по определенному направлению. Есть следственные группы, которые работают по экономическим преступлениям, по организованной преступности, по наркоторговле и так далее. И состав этой команды, то есть численность агентов одной команды - это определяется соответственно уровню преступности в этом районе, сколько им нужно сотрудников и насколько это район криминогенный.
Людмила Алексеева: У нас главная проблема в том, что милиционер, задержав человека по какому-то поводу, очень часто прибегает к незаконным методам расследования, вплоть до пыток и избиений, запугивание, продление срока содержания незаконное и так далее. Насколько этим грешит американская система?
Томас Файерстоун: Конечно, к сожалению, были и такие случаи в американской истории, но это крайне редкое исключение. Я никогда не сталкивался с такой ситуацией, и я думаю, что отсутствие такие незаконных мер объясняется прозрачностью, общей прозрачностью судебной системы и конституционными правами граждан. У нас если сотрудник принимает незаконные меры, во-первых, все доказательства добытия незаконным путем будут исключены, если будет установлено в суде, они будут исключены. Поэтому просто невыгодно правоохранительной системе использовать незаконные меры для того, чтобы получить доказательства. Защитник подает заявление в суде об исключении этих доказательств. Потом будут слушания, судья организует слушания без присяжных заседателей, он сам этот вопрос рассматривает, и он слушает показания одной стороны и другой стороны, принимает решения. Если будет установлено, что эти агенты, полицейские вошли в дом без судебного ордера, принимали какое-то оперативное мероприятие без обязательного судебного ордера, он исключит эти доказательства. Были такие случаи, их было очень много. Поэтому одна из функций прокурора в американской системе заключается в том, что прокурор должен объяснить противникам и следователям, что можно, что нельзя, когда нужен судебный ордер и надзирать над тем, чтобы они получили судебные ордеры на оперативно-следственные мероприятия.
Людмила Алексеева: Известно, что предложить американскому полицейскому, скажем, на дороге взятку за то, чтобы он не оформил дело - это практически невозможно. Чем это объясняется? Это какая-то особая честность этих людей или так построена сама система, что слишком опасно взять взятку и поэтому невыгодно?
Томас Файерстоун: Мне даже не пришло в голову предложить взятку. Я думаю, что это опасно, на тебя могут возбудить уголовное дело за это.
Людмила Алексеева: Полицейский сам возбудит такое дело?
Томас Файерстоун: Полицейский, да.
Людмила Алексеева: А почему он предпочтет возбудить уголовное дело, а не взять у вас деньги?
Томас Файерстоун: Потому что если он берет у меня деньги, его можно привлечь к уголовной ответственности. Это может быть провокация, может быть скрытая камера. Для него карьера очень важна, он собирает деньги на пенсию, ему просто не выгодно за сто долларов, за одну взятку испортить карьеру.
Людмила Алексеева: Почему так? Ну уйдет из полиции, пойдет в другое место работать.
Томас Файерстоун: Если у него будет судимость, то ему будет намного сложнее найти другую работу. И плюс к этому ему выгоднее работать в полиции, если он получает зарплату.
Людмила Алексеева: Какова эта зарплата?
Томас Файерстоун: Это сложно обобщать, потому что в разных городах, в разных штатах есть разные зарплаты. Но нормальную зарплату они получают.
Людмила Алексеева: А каково социальное обеспечение полицейских?
Томас Файерстоун: Они получают пенсию, здравоохранение и другие обеспечения через работу. Для любого это важно и никто не хочет испортить карьеру ради одной взятки. Когда я работал прокурором, никто меня не предложил взятку, если кто-то мне предложил бы взятку, я сразу бы раскрыл это и возбудил на них уголовное дело. Я не знаю ни одного прокурора среди моих знакомых, которому была предложена взятка.
Людмила Алексеева: То есть взяточничество в этой системе - полиция и суд - почти искоренена?
Томас Файерстоун: Были и такие дела, нельзя сказать, что полностью было искоренено, но 98%.
Людмила Алексеева: Может быть этим объясняется уважение к суду со стороны американцев, потому что они знают, что эти люди работают не за взятки.
Томас Файерстоун: Чем это объясняется, наверное, надо изучать историю Америки. Я думаю, что честность американской политической системы, судебной системы объясняется до какой-то степени тем, что Америка была основана предпринимателями в основном. То есть страна была основана теми, кто владел имуществом, и они построили систему, чтобы она защитила право на собственность, право на имущество. Они поняли, что государство всегда представляет угрозу частной собственности, они все построили для того, чтобы защитить частную собственность от того, что у вас называется государственное рейдерство. Они такой термин не употребили, но они поняли, что это угроза.
Людмила Алексеева: У вас принята система выборов шерифов. Как это работает? Не получается ли так, что население выбирает человека подобрее, поспокойнее? Потому что у нас ставится вопрос о выборности начальников милиции и участковых и, честно говоря, я отношусь к этому скептически. Я боюсь, что на эти должности будут попадать люди, которые будут попустительствовать, скажем, наркобизнесу, рейдерству и так далее, потому что заинтересованные люди будут обеспечивать такие выборы.
Томас Файерстоун: Может быть. Но как сказал Черчилль, демократия - самая плохая система, но пока лучшую систему никто не придумал. Можно в любой демократической системе есть опасность, что не самые хорошие пройдут. С другой стороны демократия обеспечивает общественный контроль над государством.
Людмила Алексеева: Да, общественный контроль за государственной системой на всех ее уровнях, во всех ее звеньях – это то, что есть в Америке, а у нас только предстоит создать. А без общественного контроля государство наше останется таким, каким мы сейчас его имеем.
О том, как организована и работает полиция в Соединенных Штатах, наш автор Людмила Алексеева беседует с американским юристом...
Людмила Алексеева: Мой собеседник американский гражданин Томас Файерстоун, он долгое время работал прокурором в Нью-Йорке и знаком с тем, как работает американская полиция и по службе, и как житель этой страны. Я попросила Томаса рассказать, как устроена полиция в Соединенных Штатах.
Томас Файерстоун: На федеральном уровне есть федеральные ведомства, которые расследуют преступления, которые рассматриваются на федеральном уровне. В основном это ФБР, которая имеет право расследовать любое нарушение законодательства на территории Соединенных Штатов и даже есть некоторые преступления, позволяют привлечение к уголовной ответственности на территории Соединенных Штатов за совершение преступлений за рубежом, терроризм в основном.
Людмила Алексеева: То есть у вас имеется федеральная и муниципальная полиция.
Томас Файерстоун: Да. Федеральная полиция – ФБР, по борьбе с наркоторговлей, министерство внутренней безопасности и другие федеральные ведомства. Я в основном занимался делами, связанными с организованной преступной деятельностью и в основном работал со спецагентами ФБР.
Людмила Алексеева: А муниципальная полиция что делает?
Томас Файерстоун: Они расследуют нарушения местного законодательства и законодательства штата, законодательства города. Иногда они работают вместе с федеральными ведомствами в так называемых межведомственных группах. В основном они расследуют нарушения законодательства штата.
Людмила Алексеева: Чем отличается федеральное законодательство от законодательства штатов?
Томас Файерстоун: Это очень сложный юридический вопрос. Есть федеральный уголовный кодекс, то есть федеральное законодательство и законодательство штата. Федеральное законодательство – это законы, принятые нашим конгрессом. По нашей конституции конгресс имеет право принимать законы, которые имеют какое-либо отношение к коммерции, то есть к торговле между штатами. Но уголовные дела, которые рассматриваются на федеральном уровне - это более сложные дела, которые имеют межштатный характер. Это сложные экономические преступления, это организованная преступность, это терроризм и это иногда наркоторговля. А дела, которые рассматриваются на уровне штатов – это в вашем понятии преступления против личности, это рядовое убийство, это изнасилование, это грабеж и так далее. Но это очень грубо говоря. Много диссертаций посвящены этой теме.
Людмила Алексеева: Вы работали с агентами ФБР, как же действует эта система?
Томас Файерстоун: Там у них есть отдельные команды, которые работают по определенному направлению. Есть следственные группы, которые работают по экономическим преступлениям, по организованной преступности, по наркоторговле и так далее. И состав этой команды, то есть численность агентов одной команды - это определяется соответственно уровню преступности в этом районе, сколько им нужно сотрудников и насколько это район криминогенный.
Людмила Алексеева: У нас главная проблема в том, что милиционер, задержав человека по какому-то поводу, очень часто прибегает к незаконным методам расследования, вплоть до пыток и избиений, запугивание, продление срока содержания незаконное и так далее. Насколько этим грешит американская система?
Томас Файерстоун: Конечно, к сожалению, были и такие случаи в американской истории, но это крайне редкое исключение. Я никогда не сталкивался с такой ситуацией, и я думаю, что отсутствие такие незаконных мер объясняется прозрачностью, общей прозрачностью судебной системы и конституционными правами граждан. У нас если сотрудник принимает незаконные меры, во-первых, все доказательства добытия незаконным путем будут исключены, если будет установлено в суде, они будут исключены. Поэтому просто невыгодно правоохранительной системе использовать незаконные меры для того, чтобы получить доказательства. Защитник подает заявление в суде об исключении этих доказательств. Потом будут слушания, судья организует слушания без присяжных заседателей, он сам этот вопрос рассматривает, и он слушает показания одной стороны и другой стороны, принимает решения. Если будет установлено, что эти агенты, полицейские вошли в дом без судебного ордера, принимали какое-то оперативное мероприятие без обязательного судебного ордера, он исключит эти доказательства. Были такие случаи, их было очень много. Поэтому одна из функций прокурора в американской системе заключается в том, что прокурор должен объяснить противникам и следователям, что можно, что нельзя, когда нужен судебный ордер и надзирать над тем, чтобы они получили судебные ордеры на оперативно-следственные мероприятия.
Людмила Алексеева: Известно, что предложить американскому полицейскому, скажем, на дороге взятку за то, чтобы он не оформил дело - это практически невозможно. Чем это объясняется? Это какая-то особая честность этих людей или так построена сама система, что слишком опасно взять взятку и поэтому невыгодно?
Томас Файерстоун: Мне даже не пришло в голову предложить взятку. Я думаю, что это опасно, на тебя могут возбудить уголовное дело за это.
Людмила Алексеева: Полицейский сам возбудит такое дело?
Томас Файерстоун: Полицейский, да.
Людмила Алексеева: А почему он предпочтет возбудить уголовное дело, а не взять у вас деньги?
Томас Файерстоун: Потому что если он берет у меня деньги, его можно привлечь к уголовной ответственности. Это может быть провокация, может быть скрытая камера. Для него карьера очень важна, он собирает деньги на пенсию, ему просто не выгодно за сто долларов, за одну взятку испортить карьеру.
Людмила Алексеева: Почему так? Ну уйдет из полиции, пойдет в другое место работать.
Томас Файерстоун: Если у него будет судимость, то ему будет намного сложнее найти другую работу. И плюс к этому ему выгоднее работать в полиции, если он получает зарплату.
Людмила Алексеева: Какова эта зарплата?
Томас Файерстоун: Это сложно обобщать, потому что в разных городах, в разных штатах есть разные зарплаты. Но нормальную зарплату они получают.
Людмила Алексеева: А каково социальное обеспечение полицейских?
Томас Файерстоун: Они получают пенсию, здравоохранение и другие обеспечения через работу. Для любого это важно и никто не хочет испортить карьеру ради одной взятки. Когда я работал прокурором, никто меня не предложил взятку, если кто-то мне предложил бы взятку, я сразу бы раскрыл это и возбудил на них уголовное дело. Я не знаю ни одного прокурора среди моих знакомых, которому была предложена взятка.
Людмила Алексеева: То есть взяточничество в этой системе - полиция и суд - почти искоренена?
Томас Файерстоун: Были и такие дела, нельзя сказать, что полностью было искоренено, но 98%.
Людмила Алексеева: Может быть этим объясняется уважение к суду со стороны американцев, потому что они знают, что эти люди работают не за взятки.
Томас Файерстоун: Чем это объясняется, наверное, надо изучать историю Америки. Я думаю, что честность американской политической системы, судебной системы объясняется до какой-то степени тем, что Америка была основана предпринимателями в основном. То есть страна была основана теми, кто владел имуществом, и они построили систему, чтобы она защитила право на собственность, право на имущество. Они поняли, что государство всегда представляет угрозу частной собственности, они все построили для того, чтобы защитить частную собственность от того, что у вас называется государственное рейдерство. Они такой термин не употребили, но они поняли, что это угроза.
Людмила Алексеева: У вас принята система выборов шерифов. Как это работает? Не получается ли так, что население выбирает человека подобрее, поспокойнее? Потому что у нас ставится вопрос о выборности начальников милиции и участковых и, честно говоря, я отношусь к этому скептически. Я боюсь, что на эти должности будут попадать люди, которые будут попустительствовать, скажем, наркобизнесу, рейдерству и так далее, потому что заинтересованные люди будут обеспечивать такие выборы.
Томас Файерстоун: Может быть. Но как сказал Черчилль, демократия - самая плохая система, но пока лучшую систему никто не придумал. Можно в любой демократической системе есть опасность, что не самые хорошие пройдут. С другой стороны демократия обеспечивает общественный контроль над государством.
Людмила Алексеева: Да, общественный контроль за государственной системой на всех ее уровнях, во всех ее звеньях – это то, что есть в Америке, а у нас только предстоит создать. А без общественного контроля государство наше останется таким, каким мы сейчас его имеем.
