Были времена, когда советская культура изобиловала разным "ленинградским": был ленинградский театр, ленинградский литературный и художественный андеграунд, ленинградский рок и ленинградская школа кинематографии. Каждый из этих феноменов во что-то перерос или куда-то делся. Судьбу ленинградской школы кинематографии обсуждали 1 октября на специальном круглом столе, приуроченном к открытию Фестиваля фильмов студентов киношкол "Начало" . Наряду с другими режиссерами своим присутствием мероприятие почтили два столпа ленинградской школы поколения восьмидесятых – Сергей Снежкин ("ЧП районного масштаба") и Олег Ковалов – киновед, актер и режиссер, некогда редактор-методист в знаменитом кинотеатре "Спартак".

Сергей Снежкин авторитетно заявил, что сейчас на "Ленфильме" ничего нет, потому что "вообще ничего нет", а "вообще ничего нет" потому что искусство кино, требующее высокого профессионализма, огромного опыта и знаний, может развиваться только тогда, когда на него выделяются деньги. И вот пока "они" не начнут регулярно выделять деньги (причем "скромные деньги", михалковских бюджетов никто не требует), кинопроцесс не возобновится.

– Ничего нет, - повторил Сергей Снежкин, – о’кей? Есть только какие-то люди, рисующие дурацких богатырей и змей-горынычей – как они там называются?

– Студия "Мельница", – сказал сидевший напротив Снежкина Константин Бронзит, глава студии "Мельница".

– Но кино, – указал Снежкин, – придет только вместе с бюджетами. Скромными бюджетами, – подчеркнул он.

– Развели тут продюсеров, – поднял новую тему Олег Ковалов. – А зачем они нужны? Если есть бюджеты (скромные, больших не надо), продюсеры ни к чему.

Сидевший рядом Коваловым Артем Васильев, продюсер "Бумажного солдата" Алексея Германа-мл., слегка поежился. Но Ковалов настаивал: нужны деньги (скромные), а не продюсеры.

Мантру про скромные бюджеты другие участники пытались перебить соображениями о том, что искусство вообще и кино в том числе живо своей содержательностью, настырностью и одержимостью одиночек, интересом к процессу, радостью от работы, общением по поводу. Если этого нет, не помогут никакие деньги. Но Сергей Снежкин был неумолим: кино – это дорого. Нет денег – нет кино. И нечего обсуждать одержимых.

Эта мысль стала уже несколько навязчивой, и ведущий осторожно заметил, что существует же замечательный фильм Сергея Лобана "Пыль", бюджет которого составил всего три тысячи долларов – такие деньги можно найти и без помощи государства. Снежкин ответил: "Не может быть". По залу пробежал легкий гул, но сколько собравшиеся ни убеждали Снежкина в существовании "Пыли", отпрыск славной ленинградской школы в ее существование так и не поверил. "Пыли" не может быть, потому что ее не может быть никогда. Для кинопроцесса нужны регулярные скромные бюджеты. Без них получается только графоманская муть. Хвалить кино Сергея Лобана Снежкину было бесполезно.

И я задумалась. Не то чтобы меня особенно удивила изысканная вежливость столпов ленинградской кинематографии (я наблюдала ее не в первый раз) – меня удивила их святая вера в тождество школы и скромных, но регулярных денег. Люди, которые по возрасту должны бы быть уже учителями, усердно пестующими молодежь, продолжают существовать в статусе успешных учеников-потребителей и как будто не подозревают, что профессия должна не только осваиваться, но и передаваться. "Нельзя же только брать – надо и давать", говорил Басилашвили в ленфильмовском шедевре Данелии. Вот они и дают: подзатыльник студии "Мельница" и отеческую затрещину Сергею Лобану.

Удивительная убежденность последнего ленфильмовского поколения, что реальность неизменна, все кругом им что-то должны, а кроме них ничего не существует, подсказала мне единственный верный метод возрождения славной ленинградской школы. Думаю, правильно будет снести "Ленфильм", а расчищенную площадку регулярно посыпать скромными бюджетами. Важная деталь: бюджеты эти должны непременно исчисляться в советских дензнаках – как в этом лирическом выпуске "Масяни", в существование автора которой Снежкин, конечно же, тоже не верит.

А искусство кино потопчется-потопчется, да и найдет себе среду, в которой ему будет дышаться свободнее – неважно, в Петербурге, в Москве или в Новосибирске.