Ирина Лагунина: Прошедшая недавно в Испании всеобщая забастовка не только не решила спор профсоюзов с правительством, но и поставила перед обществом дополнительные вопросы, в том числе о целесообразности прибегать к подобной форме протеста. Рассказывает мадридский корреспондент РС Виктор Черецкий.
Виктор Черецкий: Всеобщие забастовки в Испании, в отличие от той же Франции, проводятся редко. Предпоследняя была восемь лет назад. Впрочем, и прежнюю, и нынешнюю забастовку "всеобщей" назвать довольно трудно. В стране, где доминируют мелкие так называемые "семейные предприятия" с одним-двумя "не охваченными профсоюзами" работниками, мобилизовать людей на акцию протеста практически невозможно. Тем более, в кризисные времена, когда над мелким бизнесом висит постоянная угроза разорения. Армия безработных в стране уже составляет 20% трудоспособного населения, и все прогнозы говорят о том, что в ближайшие годы она будет только пополняться. Социолог, профессор Вальядолидского университета Игнасио Утрерас.
Игнасио Утрерас: На крупных предприятиях организовать забастовку не трудно. Там постоянно действуют профсоюзы. Что касается мелких предприятий, то здесь профсоюзам рассчитывать не на кого – это не их поле деятельности. Так что, говоря о значении забастовки, следует учитывать эту особенность Испании. Подлинно всеобщей у нас забастовка в принципе стать не может, какими бы ни были ее требования, и кто бы ее ни проводил.
Виктор Черецкий: Так что в сентябрьской забастовке приняли участие, в основном, представители крупных промышленных предприятий, а также транспорта. Она совсем не ощущалась в главной отрасли страны – обслуживании иностранных туристов. Правда, многие предприятия торговли и банки были вынуждены закрыть свои двери для посетителей, опасаясь воинствующих профсоюзных пикетчиков с палками и камнями в руках. Служащие – чиновники центральной и местной администрации - тоже фактически в забастовке не участвовали. По официальным данным, не вышли на работу лишь 7% функционеров. Профессор Игнасио Утрерас считает, что низкий процент участия в забастовке объясняется, в частности, нежеланием терять дневной заработок.
Игнасио Утрерас: Мы почему-то забываем, что участие в забастовке требует материальных жертв – у работников вычитают оплату за один день и премиальные. А теперь такие времена, что деньги никто терять не хочет. Что касается служащих, то они уже бастовали в июне – потеряли в зарплате - и повторять эксперимент не захотели.
Виктор Черецкий: Не совсем были ясны цели забастовки. Понятно, что она не была направлена против классического объекта протеста – предпринимателей. В испанском, как и в других цивилизованных обществах, бизнесмены зажаты узкими рамками закона и "обижать" трудящихся не могут под угрозой крупных штрафов, тем более что испанские суды при трудовых спорах, как правило, принимают сторону работников, а не хозяев. Впрочем, в отличие от предыдущих забастовок на этот раз предприниматели даже не пытались оказать какое-либо давление на профсоюзы с целью отказаться от акции протеста. Такую позицию наблюдатели объясняют тем, что они не довольны экономической политикой властей, возможно, даже больше, чем трудящиеся. Растущие налоги и развал финансовой системы лишили предприятия банковских кредитов. И это - лишь один пример того, что в действиях правительства может вызывать недовольство предпринимателей. Аналитик Центра социологических исследований в Мадриде Хуан Альберто Мухика:
Хуан А.Мухика: Эта забастовка отличалась от предыдущих. Работодатели не оказывали никакого нажима на потенциальных забастовщиков с целью заставить их продолжать работать. Если в свое время работников пытались шантажировать увольнением и профсоюзы разоблачали подобные истории, то теперь аналогичных жалоб вообще не поступало. Кто хотел участвовать в забастовке, тот в ней участвовал.
Виктор Черецкий: Непосредственным поводом для протеста профсоюзов послужила принятая правительством так называемая "трудовая реформа". Реформа "удешевила", хотя и не сильно, процесс увольнения: работники отныне будут получать меньшее выходное пособие. Это призвано несколько облегчить ситуацию вокруг испанских предприятий, многие из которых находятся на грани банкротства. Вот как прозвучал призыв принять участие в акциях протеста в устах лидера Всеобщего союза трудящихся, основного организатора забастовки, Кандидо Мендеса.
Кандидо Мендес: Мы приняли непростое решение – мы решили созвать всеобщую забастовку. Трудящимся предстоит отказаться от однодневного заработка для того, чтобы сказать решительное "нет" мерам, которые нарушают наши права.
Виктор Черецкий: Основным требованием забастовки была, таким образом, отмена реформы. Тем не менее, некоторые ее участники требовали не только пересмотра этой меры, но и отставки правительства, развалившего экономику и неспособного, как считает большинство испанцев, бороться с кризисом и безработицей. Однако профсоюзы этот лозунг не поддержали. А их руководители неоднократно подчеркивали, что протест направлен лишь против реформы, но никак не против правительства. Кандидо Мендес:
Кандидо Мендес: Наша забастовка имеет большое значение. Она не направлена против правительства. Она направлена против ошибочной, на наш взгляд реформы, которая позволяет упростить процесс увольнения. Эта реформа не принесет никакой пользы в борьбе с кризисом. Поэтому правительство должно пересмотреть свое решение. Сделав это, оно вернет себе доверие населения.
Виктор Черецкий: Чем все же объясняется подобная направленность забастовки – против меры, но не против тех, кто ее ввел? Объяснение весьма простое. Всеобщий союз трудящихся целиком и полностью контролируется правящей в Испании Социалистической рабочей партией, то есть все тем же правительством. Это как бы партийный орган для работе с трудящимися. И бороться с правительством, то есть с собственным начальством, он, естественно, не может. Второй устроитель забастовки – профсоюз Рабочие комиссии – хотя и контролируется компартией, тоже с левым правительством особо ссориться не стремится, поскольку, как считают наблюдатели, не только разделяет с ним одну идеологию, но и получает весьма солидные правительственные дотации. Обозреватель оппозиционного телеканала "Интерэкономия" Лурдес Мартинес:
Лурдес Мартинес: Профсоюзы в Испании – это государственная структура. Все 350 тысяч профсоюзных функционеров получают зарплату от правительства. Их "прикармливают" и левые власти на местах, предоставляя бесплатные помещения. Все это обходится налогоплательщикам в миллионы евро.
Виктор Черецкий: Так что и последнюю забастовку, как отмечают наблюдатели, профсоюзы организовали не столько для того, чтобы чего-то добиться от властей, а сколько для проформы – чтобы показать трудящимся, что отстаивают их интересы, невзирая на лица – то есть на тех, кто занимает правительственный дворец Монклоа. Впрочем, подобное положение дел было ясно с самого начала, поэтому и отношение работников к забастовке было довольно скептичным. Аналитик Центра социологических исследований в Мадриде Хуан Альберто Мухика:
Хуан А.Мухика: Если раньше при проведении забастовок люди делились на тех, кто хотел в ней участвовать и кто не хотел, то теперь активно забастовку поддерживали лишь профсоюзные функционеры и их радикально настроенный актив, а остальные делились на тех, кто пошел работать и тех, кто не пошел, опасаясь профсоюзных пикетов. Таким образом, большинство населения не видело в забастовке никакого смысла.
Виктор Черецкий: Дело дошло до абсурда. В Мадриде, к примеру, классовая ненависть профсоюзов обрушилась не на центральное правительство, а на власти региональные, представленные либералами – оппозиционной к центральному правительству Народной партией. Камнем раздора стал явно раздутый профсоюзами вопрос о работе в день забастовки городских служб. Сколько составов метрополитена и рейсовых автобусов должны были работать в день забастовки, какое количество персонала должно было выйти на работу в больницы и школы и так далее. Региональные власти хотели, чтобы в городских службах не было особых перебоев, а профсоюзы требовали, чтобы эти перебои были. Так что, в конце концов, лозунги, требующие отмены реформы трудового законодательства прозвучали в Мадриде как-то скомкано. Зато весь гнев обрушился на столичные власти: пикетчики дрались с муниципальной полицией у продуктовой базы, били стекла в рейсовых автобусах, блокировали входы в предприятия торговли, требовали отставки региональной администрации. Ну а на манифестациях, которые прошли вечером в день забастовки, бурно обсуждались синяки, полученные в драке со стражами порядка. Один из участников забастовочного пикета в центре столицы:
Участник пикета: Нам не дали подойти к универмагу "Корте Инглес", который блокирован полицией, чтобы мы не смогли помешать его открытию. Нам перекрыли дорогу – это нарушение нашего права на свободную манифестацию в столице! Кроме того, полиция нас пыталась оттеснить, применив силу. Это возмутительно! Это насилие!
Виктор Черецкий: Что касается Барселоны, второго по значению города страны, то там ситуация вообще вышла из-под контроля и профсоюзов, и полиции. Всеобщая забастовка превратилась во всеобщий вандализм. Инициативу в городе захватили активисты так называемого "движения антисистемы", то есть молодые люди, ставящие под сомнение положение дел на планете – от необходимости время от времени умываться и чистить зубы, до целесообразности существования государств и правительств. Активисты антисистемы, как правило, нигде не работающие, трудовым законодательством не интересовались. Зато они требовали узаконить продажу наркотиков, бесплатно раздавать противозачаточные средства, предоставить бесплатное жилье бомжам и открыть границы – для свободной иммиграции в Испанию и другие страны Европы уроженцев Африки. В доказательство серьезности своих требований молодые люди били витрины магазинов, дрались с полицией, жгли полицейские автомобили и контейнеры для мусора, ломали кусты и деревья. Свидетель беспорядков барселонский журналист Эдуардо Магалон:
Эдуардо Магалон: Эти события – плохая новость для устроителей и участников забастовки. Их протест остался незамеченным на фоне массовых беспорядков и актов вандализма со стороны "антисистемы". Хотя к забастовке эти деятели никакого отношения не имели, в сознании людей их поведение отождествляется именно с протестом бастующих. И это, разумеется, нисколько не отвечает интересам трудящихся.
Виктор Черецкий: После окончания забастовки профсоюзы заявили о ее "колоссальном успехе". Предприниматели усмехнулись, а левое правительство выразило "глубокое уважение" к требованиям трудящихся и профсоюзов. Впрочем, премьер Родригес Сапатеро, который сам является членом Всеобщего союза трудящихся, тут же заявил, что менять ничего не намерен и реформа будет воплощена в жизнь. Он лишь обещал продолжить так называемый "социальный диалог" - трехсторонние, как правило, совершенно бесплодные, переговоры профсоюзов, предпринимателей и правительства для достижения консенсуса по спорным вопросам трудового законодательства. Родригес Сапатеро:
Х.Л.Родригес Сапатеро: Забастовка – это неотъемлемое конституционное право профсоюзов. Хотя наши позиции расходятся по вопросу о "трудовой реформе", мы признаем и относимся с полным уважением к осуществлению на практике этого права. Наше правительство всегда отличалось своей способностью к диалогу и своим пониманием требований профсоюзов. Мы уже согласовали с ними с 2004 года двадцать законодательных инициатив. Наш диалог будет продолжен. Мы не пожалеем усилий, чтобы найти консенсус с трудящимися и с предпринимателями. Это очень важно для экономики и занятости в нашей стране. Конечно, добиться соглашения не всегда бывает просто.
Виктор Черецкий: К "спорным вопросам" относятся, например, правительственные планы изменения пенсионной системы. Власти намерены увеличить пенсионный возраст с 65 до 67 лет и уменьшить размеры пенсий. Они объясняют необходимость этих мер старением населения и тем, что через некоторое время в Испании будет больше пенсионеров, чем работающих. Уже сейчас наблюдатели предсказывают, что правительство свои планы реализует, ну а профсоюзам опять придется бастовать, чтобы все желающие могли публично высказать свое недовольство, "выпустить пар", а затем, как всегда, успокоиться.
Виктор Черецкий: Всеобщие забастовки в Испании, в отличие от той же Франции, проводятся редко. Предпоследняя была восемь лет назад. Впрочем, и прежнюю, и нынешнюю забастовку "всеобщей" назвать довольно трудно. В стране, где доминируют мелкие так называемые "семейные предприятия" с одним-двумя "не охваченными профсоюзами" работниками, мобилизовать людей на акцию протеста практически невозможно. Тем более, в кризисные времена, когда над мелким бизнесом висит постоянная угроза разорения. Армия безработных в стране уже составляет 20% трудоспособного населения, и все прогнозы говорят о том, что в ближайшие годы она будет только пополняться. Социолог, профессор Вальядолидского университета Игнасио Утрерас.
Игнасио Утрерас: На крупных предприятиях организовать забастовку не трудно. Там постоянно действуют профсоюзы. Что касается мелких предприятий, то здесь профсоюзам рассчитывать не на кого – это не их поле деятельности. Так что, говоря о значении забастовки, следует учитывать эту особенность Испании. Подлинно всеобщей у нас забастовка в принципе стать не может, какими бы ни были ее требования, и кто бы ее ни проводил.
Виктор Черецкий: Так что в сентябрьской забастовке приняли участие, в основном, представители крупных промышленных предприятий, а также транспорта. Она совсем не ощущалась в главной отрасли страны – обслуживании иностранных туристов. Правда, многие предприятия торговли и банки были вынуждены закрыть свои двери для посетителей, опасаясь воинствующих профсоюзных пикетчиков с палками и камнями в руках. Служащие – чиновники центральной и местной администрации - тоже фактически в забастовке не участвовали. По официальным данным, не вышли на работу лишь 7% функционеров. Профессор Игнасио Утрерас считает, что низкий процент участия в забастовке объясняется, в частности, нежеланием терять дневной заработок.
Игнасио Утрерас: Мы почему-то забываем, что участие в забастовке требует материальных жертв – у работников вычитают оплату за один день и премиальные. А теперь такие времена, что деньги никто терять не хочет. Что касается служащих, то они уже бастовали в июне – потеряли в зарплате - и повторять эксперимент не захотели.
Виктор Черецкий: Не совсем были ясны цели забастовки. Понятно, что она не была направлена против классического объекта протеста – предпринимателей. В испанском, как и в других цивилизованных обществах, бизнесмены зажаты узкими рамками закона и "обижать" трудящихся не могут под угрозой крупных штрафов, тем более что испанские суды при трудовых спорах, как правило, принимают сторону работников, а не хозяев. Впрочем, в отличие от предыдущих забастовок на этот раз предприниматели даже не пытались оказать какое-либо давление на профсоюзы с целью отказаться от акции протеста. Такую позицию наблюдатели объясняют тем, что они не довольны экономической политикой властей, возможно, даже больше, чем трудящиеся. Растущие налоги и развал финансовой системы лишили предприятия банковских кредитов. И это - лишь один пример того, что в действиях правительства может вызывать недовольство предпринимателей. Аналитик Центра социологических исследований в Мадриде Хуан Альберто Мухика:
Хуан А.Мухика: Эта забастовка отличалась от предыдущих. Работодатели не оказывали никакого нажима на потенциальных забастовщиков с целью заставить их продолжать работать. Если в свое время работников пытались шантажировать увольнением и профсоюзы разоблачали подобные истории, то теперь аналогичных жалоб вообще не поступало. Кто хотел участвовать в забастовке, тот в ней участвовал.
Виктор Черецкий: Непосредственным поводом для протеста профсоюзов послужила принятая правительством так называемая "трудовая реформа". Реформа "удешевила", хотя и не сильно, процесс увольнения: работники отныне будут получать меньшее выходное пособие. Это призвано несколько облегчить ситуацию вокруг испанских предприятий, многие из которых находятся на грани банкротства. Вот как прозвучал призыв принять участие в акциях протеста в устах лидера Всеобщего союза трудящихся, основного организатора забастовки, Кандидо Мендеса.
Кандидо Мендес: Мы приняли непростое решение – мы решили созвать всеобщую забастовку. Трудящимся предстоит отказаться от однодневного заработка для того, чтобы сказать решительное "нет" мерам, которые нарушают наши права.
Виктор Черецкий: Основным требованием забастовки была, таким образом, отмена реформы. Тем не менее, некоторые ее участники требовали не только пересмотра этой меры, но и отставки правительства, развалившего экономику и неспособного, как считает большинство испанцев, бороться с кризисом и безработицей. Однако профсоюзы этот лозунг не поддержали. А их руководители неоднократно подчеркивали, что протест направлен лишь против реформы, но никак не против правительства. Кандидо Мендес:
Кандидо Мендес: Наша забастовка имеет большое значение. Она не направлена против правительства. Она направлена против ошибочной, на наш взгляд реформы, которая позволяет упростить процесс увольнения. Эта реформа не принесет никакой пользы в борьбе с кризисом. Поэтому правительство должно пересмотреть свое решение. Сделав это, оно вернет себе доверие населения.
Виктор Черецкий: Чем все же объясняется подобная направленность забастовки – против меры, но не против тех, кто ее ввел? Объяснение весьма простое. Всеобщий союз трудящихся целиком и полностью контролируется правящей в Испании Социалистической рабочей партией, то есть все тем же правительством. Это как бы партийный орган для работе с трудящимися. И бороться с правительством, то есть с собственным начальством, он, естественно, не может. Второй устроитель забастовки – профсоюз Рабочие комиссии – хотя и контролируется компартией, тоже с левым правительством особо ссориться не стремится, поскольку, как считают наблюдатели, не только разделяет с ним одну идеологию, но и получает весьма солидные правительственные дотации. Обозреватель оппозиционного телеканала "Интерэкономия" Лурдес Мартинес:
Лурдес Мартинес: Профсоюзы в Испании – это государственная структура. Все 350 тысяч профсоюзных функционеров получают зарплату от правительства. Их "прикармливают" и левые власти на местах, предоставляя бесплатные помещения. Все это обходится налогоплательщикам в миллионы евро.
Виктор Черецкий: Так что и последнюю забастовку, как отмечают наблюдатели, профсоюзы организовали не столько для того, чтобы чего-то добиться от властей, а сколько для проформы – чтобы показать трудящимся, что отстаивают их интересы, невзирая на лица – то есть на тех, кто занимает правительственный дворец Монклоа. Впрочем, подобное положение дел было ясно с самого начала, поэтому и отношение работников к забастовке было довольно скептичным. Аналитик Центра социологических исследований в Мадриде Хуан Альберто Мухика:
Хуан А.Мухика: Если раньше при проведении забастовок люди делились на тех, кто хотел в ней участвовать и кто не хотел, то теперь активно забастовку поддерживали лишь профсоюзные функционеры и их радикально настроенный актив, а остальные делились на тех, кто пошел работать и тех, кто не пошел, опасаясь профсоюзных пикетов. Таким образом, большинство населения не видело в забастовке никакого смысла.
Виктор Черецкий: Дело дошло до абсурда. В Мадриде, к примеру, классовая ненависть профсоюзов обрушилась не на центральное правительство, а на власти региональные, представленные либералами – оппозиционной к центральному правительству Народной партией. Камнем раздора стал явно раздутый профсоюзами вопрос о работе в день забастовки городских служб. Сколько составов метрополитена и рейсовых автобусов должны были работать в день забастовки, какое количество персонала должно было выйти на работу в больницы и школы и так далее. Региональные власти хотели, чтобы в городских службах не было особых перебоев, а профсоюзы требовали, чтобы эти перебои были. Так что, в конце концов, лозунги, требующие отмены реформы трудового законодательства прозвучали в Мадриде как-то скомкано. Зато весь гнев обрушился на столичные власти: пикетчики дрались с муниципальной полицией у продуктовой базы, били стекла в рейсовых автобусах, блокировали входы в предприятия торговли, требовали отставки региональной администрации. Ну а на манифестациях, которые прошли вечером в день забастовки, бурно обсуждались синяки, полученные в драке со стражами порядка. Один из участников забастовочного пикета в центре столицы:
Участник пикета: Нам не дали подойти к универмагу "Корте Инглес", который блокирован полицией, чтобы мы не смогли помешать его открытию. Нам перекрыли дорогу – это нарушение нашего права на свободную манифестацию в столице! Кроме того, полиция нас пыталась оттеснить, применив силу. Это возмутительно! Это насилие!
Виктор Черецкий: Что касается Барселоны, второго по значению города страны, то там ситуация вообще вышла из-под контроля и профсоюзов, и полиции. Всеобщая забастовка превратилась во всеобщий вандализм. Инициативу в городе захватили активисты так называемого "движения антисистемы", то есть молодые люди, ставящие под сомнение положение дел на планете – от необходимости время от времени умываться и чистить зубы, до целесообразности существования государств и правительств. Активисты антисистемы, как правило, нигде не работающие, трудовым законодательством не интересовались. Зато они требовали узаконить продажу наркотиков, бесплатно раздавать противозачаточные средства, предоставить бесплатное жилье бомжам и открыть границы – для свободной иммиграции в Испанию и другие страны Европы уроженцев Африки. В доказательство серьезности своих требований молодые люди били витрины магазинов, дрались с полицией, жгли полицейские автомобили и контейнеры для мусора, ломали кусты и деревья. Свидетель беспорядков барселонский журналист Эдуардо Магалон:
Эдуардо Магалон: Эти события – плохая новость для устроителей и участников забастовки. Их протест остался незамеченным на фоне массовых беспорядков и актов вандализма со стороны "антисистемы". Хотя к забастовке эти деятели никакого отношения не имели, в сознании людей их поведение отождествляется именно с протестом бастующих. И это, разумеется, нисколько не отвечает интересам трудящихся.
Виктор Черецкий: После окончания забастовки профсоюзы заявили о ее "колоссальном успехе". Предприниматели усмехнулись, а левое правительство выразило "глубокое уважение" к требованиям трудящихся и профсоюзов. Впрочем, премьер Родригес Сапатеро, который сам является членом Всеобщего союза трудящихся, тут же заявил, что менять ничего не намерен и реформа будет воплощена в жизнь. Он лишь обещал продолжить так называемый "социальный диалог" - трехсторонние, как правило, совершенно бесплодные, переговоры профсоюзов, предпринимателей и правительства для достижения консенсуса по спорным вопросам трудового законодательства. Родригес Сапатеро:
Х.Л.Родригес Сапатеро: Забастовка – это неотъемлемое конституционное право профсоюзов. Хотя наши позиции расходятся по вопросу о "трудовой реформе", мы признаем и относимся с полным уважением к осуществлению на практике этого права. Наше правительство всегда отличалось своей способностью к диалогу и своим пониманием требований профсоюзов. Мы уже согласовали с ними с 2004 года двадцать законодательных инициатив. Наш диалог будет продолжен. Мы не пожалеем усилий, чтобы найти консенсус с трудящимися и с предпринимателями. Это очень важно для экономики и занятости в нашей стране. Конечно, добиться соглашения не всегда бывает просто.
Виктор Черецкий: К "спорным вопросам" относятся, например, правительственные планы изменения пенсионной системы. Власти намерены увеличить пенсионный возраст с 65 до 67 лет и уменьшить размеры пенсий. Они объясняют необходимость этих мер старением населения и тем, что через некоторое время в Испании будет больше пенсионеров, чем работающих. Уже сейчас наблюдатели предсказывают, что правительство свои планы реализует, ну а профсоюзам опять придется бастовать, чтобы все желающие могли публично высказать свое недовольство, "выпустить пар", а затем, как всегда, успокоиться.
