Тамара Ляленкова: Вот уже некоторое время как заинтересованная в сфере образования общественность обсуждает проект закона об образовании, который был выложен на сайте Министерства образования и науки Российской Федерации. На этой неделе законопроект обсуждали в Российском союзе ректоров, на заседании «Единой России», на прошлой – в Торгово-Промышленной палате. А завершились все эти слушания предложением Дмитрия Медведева создать специальный сайт и комиссию, которая займется организацией еще более масштабных обсуждений. Здесь надо заметить, что еще раньше по поводу законопроекта об образовании были созданы специальные рабочие группы в Государственной Думе, Совете Федерации и Торгово-Промышленной палате. Воспользовавшись их опытом, мы сегодня и попытаемся составить представление о том, какие разделы законопроекта вызывают больше всего нареканий и почему?
В программе прозвучат мнения экспертов: вице-президента Торгово-промышленной палаты РФ Владимира Исакова, руководителя Рабочей группы Комитета Совета Федерации по образованию и науке Виктора Звонникова, руководителя исполнительной дирекции Союза директоров средних специальных учебных заведений Геннадия Васина, профессора университета Российской академии образования Елены Болотовой, директора Института развития образования ВШЭ Ирины Абанкиной и других сразу после региональных новостей образования.
Диктор: В столице республики Тува городе Кызыле состоялось торжественное открытие памятника первым русским учителям, благодаря которым в начале 20-го века в республике были открыты первые школы. Педагоги обучали не только грамотности, но и правилам этикета, а также новым для тувинцев навыкам ведения домашнего хозяйства.
В Томской области объявлен конкурс на получение ежегодной губернаторской стипендии. Претенденты должны обучаться на дневном отделении, иметь отличную успеваемость на протяжении последних трех семестров. В конкурсе могут также принять участие иностранные студенты, имеющие достижения в научно-исследовательской деятельности. По итогам конкурса будут назначены 32 стипендии по 2,5 тысячи рублей каждая. Из них 4 стипендии предназначены для иностранных студентов.
Ректор СПбГУ Николай Кропачев направил президенту Сбербанка Герману Грефу предложение возглавить факультет менеджмента. Напомним, недавно руководство вуза обратилось к министру финансов Алексею Кудрину с предложением стать деканом факультета искусств и гуманитарных наук. 1 сентября на факультете прошли выборы декана. В списке кандидатов значилась только одна фамилия – Кудрин.
Эксперимент по переходу столичных школ на новый образовательный стандарт фактически сорван из-за того, что учебные заведения до сих пор не получили компьютеры. Переход на новый стандарт запланирован 1 сентября 2011 года и напрямую связан с оснащением школ современной техникой. В 2010 году эксперимент по оборудованию классов начальной школы электронными местами проводится в 180 московских школах. Однако они до сих пор не получили ни одного компьютера, - заявили в Мосгордуме.
Бывший мэр Москвы Юрий Лужков стал деканом факультета управления крупными городами Международного университета в Москве. Соответствующий приказ подписал президент вуза, другой бывший мэр Москвы Гавриил Попов. Факультет был создан в 2002 году по инициативе Лужкова, который стал его научным руководителем и почетным профессором вуза. По согласованию сторон экс-мэру назначен оклад в размере 1 рубля, что уже вызвало претензии со стороны Роструда.
Тамара Ляленкова: Это были региональные новости образования. Итак, сегодня в «Классном часе» Свободы мы обсуждаем новый закон об образовании, используя опыт общественных слушаний, проходивших в Торгово-Промышленной палате Российской Федерации. Однако сначала история вопроса. Ее подготовила профессор университета Российской академии образования Елена Болотова.
Елена Болотова: Сама идея разработки таких объемных документов не является новацией в международной законодательной практике. Первый крупнейший опыт в кодификации актов в международных масштабах в области образования проделали в 2000 году законодатели Французской республики, которые за 10 лет обобщили столетний опыт создания документов в сфере образования и проанализировали всю образовательную политику от детских садов до высшей школы, и создали в 2000 году Кодекс образования Франции. Отличительной особенностью этого документа стало сохранение преобладающей роли государства в образовании, чего, к сожалению, не видно в нашем документе, формирование высокой степени централизации образования. У нас четко прослеживается, наоборот, полная децентрализация даже в плане финансирования образования. И также во французском кодексе было четкое формулирование цели образовательной политики на длительную перспективу. Вот в этом нам документ проигрывает. Мы констатируем то, что есть, и не указываем, куда мы идем дальше.
Опыт создания подобного документа в нашей стране был предпринят в 2001-2003 году. Тогда сотрудники Центра образовательного законодательства и исследовательского центра проблем качества подготовки специалистов Минобразования по поручению того же Министерства подготовили концепцию кодекса Российской Федерации об образовании. Этот документ был выдержан в классической юридической практике. Он содержал концепцию общей части и даже получил постатейную разработку этого документа. И была обозначена особенная часть, которая посвящалась регулированию отдельных отношений по уровням образования. Обсуждение этого проекта и доработка статей не получила дальнейшего развития, и практически работа на этом была прекращена. Через буквально пять лет был объявлен тендер на создание нового интегрирующего документа. Его выиграл МГУ и подготовил законодательный акт в 2008 году, интегрирующий законодательство по всем уровням системы образования. Однако, учитывая, что это делали в Московском университете, приоритет всех вопросов был сдвинут в сторону высшего образования. Естественно, такой документ содержал явный перекос в сторону регулирования отношений в сфере высшего образования и не мог служить основанием не только для его опубликованию, но и для обсуждения специалистами в сфере образования. Содержание и судьбу этого документа знают только профессионалы, которые отслеживают все, что происходит в законодательной сфере системы образования. И нам сегодня предложено, наконец, с 1990-х годов официальный проект закона, который претендует на систематизацию всех правоотношений в сфере образования. Поэтому здесь надо быть очень внимательными всем, кто в эту сферу привлечен, как профессиональные юристы, занимающиеся законодательной практикой, так и те, кому предстоит воплощать это все в жизнь.
Тамара Ляленкова: В числе тех, кому новый закон предстоит воплощать в жизнь, ректор Московского государственного университета культуры и искусств Рамазан Абдулатипов.
Рамазан Абдулатипов: Мне представляется, что прежде чем писать закон об образовании, нужно было очень четко определить, обсудить на разных уровнях идеологию в целом образовательной политики в государстве. Я, когда шел в ректоры, думал, что я буду заниматься наукой и образованием, а мне фактически некогда заниматься ни наукой, ни образованием. Почти через каждые три месяца на меня наваливается новая куча документов по реформированию, по преобразованию. Мы только закончили со стандартами третьего поколения, и уже, если будет принят закон, много из этого тоже надо переделать. Вот я специально взял первый курс, чтобы посмотреть, кто к нам пришел, читаю там лекции по политологии, хотя мне не очень хотелось политологию читать, но пришлось читать, потому что та философия, которую я изучал, и вообще философия как мировоззрение отсутствует в высшей школе. А что такое вуз без мировоззрения? Это набор специальностей, неизвестно, где, кто и как это все будет применять. Что такое моя лекция о политической системе по сравнению с влиянием телевидения разных каналов и массы шизофреников от политики, которые выступают на этих каналах? Сегодня лекция моя совершенно беспомощна. Вот когда я читал лекции в Мурманске в 1975-1977 годах, я знал, что от моей лекции будет очень много знаний, потому что я занимал огромное пространство в духовных поисках студентов. Сегодня моя лекция – ничто по сравнению с Интернетом, с телевидением, со всем остальным, что есть в мире. Более того, наше школьное и вузовское сообщество, понимая свою собственную беспомощность в этих процессах, они сделали такой вывод – фактически ушли от воспитательной работы. Воспитательной работы как таковой в вузовской системе нет. А если нет воспитания, если нет в человеке культуры, нравственности, давать ему современные знания – это даже опасно. Потому что неизвестно, какое орудие, какое оружие окажется у него в руках. Поэтому, разрабатывая законодательство, конечно, надо выверять эти вещи.
Тамара Ляленкова: Иные, но созвучные словам Рамазана Абдулатипова приоритеты выдвинул его коллега ректор Российского государственного института интеллектуальной собственности Иван Близнец.
Иван Близнец: Самое главное, мне кажется, мы должны сохранить ту основу советской школы, которая была заложена многие годы, и та система образования, которая существовала, показала свою высокую эффективность, и мы сегодня видим, что большинство ведущих специалистов, математиков, биологов, физиков, химиков, которые преподают в ведущих вузах мира, в первую очередь, в Соединенных Штатах, - это выпускники советской школы. И, конечно же, сегодня, если мы сделаем такую грандиозную ошибку, то в результате вместо высокообразованных людей, востребованных людей не только в нашей стране, но и во всем мире превратим большинство наших вузов в обычные профессионально-технические учреждения. Да, я, конечно же, поддерживаю ту идею, что надо воссоздавать систему профобразования. Она, кстати, тоже была весьма и весьма эффективной в нашей стране и показала свою состоятельность. Но превращать, например, институты сегодня в некое подобие колледжей и профтехучилищ – это вообще бессмысленная, мне кажется, затея. Поэтому, на мой взгляд, целесообразно сохранить те три основные формы образовательных учреждений, которые были и сложились уже десятилетиями: это институты, академии и университеты с естественно возможностями проведения всех образовательных процессов, которые будут приняты в соответствие с новыми стандартами.
Тамара Ляленкова: Так считает ректор Российского государственного института интеллектуальной собственности Иван Близнец. Директор Института развития образования Высшей школы экономики Ирина Абанкина, напротив, полагает, что предложенная в законопроекте новая типология образовательных учреждений, наконец-то, расставит все по своим местам. Подробнее об этом после главных новостей образования.
Диктор: Названо имя «Учителя года». В День учителя 5 октября в Кремле министр образования Андрей Фурсенко назвал победителей главного педагогического состязания года. Второй раз за всю историю конкурса жюри не смогло отдать предпочтения одному кандидату. В результате абсолютными победителями конкурса стали Андрей Горевзянов, учитель биологии и химии из Тульской области, и Михаил Случ, учитель математики из Москвы.
Министерству образования поручено провести общественные слушания проекта закона об образовании. Для этого предполагается создать специальный сайт, где посетители смогут оставлять свои комментарии как к отдельным положениям законопроекта, так и ко всему документу в целом. Андрей Фурсенко, в свою очередь, заявил, что уже поступило более 600 поправок от ректорского сообщества и предложил перенести сроки принятия закона, так как он нуждается в существенной доработке.
Лучших учеников могут освободить от сдачи ЕГЭ. Победитель конкурса «Учитель года» Андрей Горевзянов предложил оценивать исследовательскую деятельность учеников. Эта оценка в дальнейшем сможет заменить ребятам выпускные школьные экзамены. Президент эту идею поддержал, сказав, правда, что не видит, как эту систему можно формализовать, исключив фактор коррупции.
Думский Комитет по науке и наукоемким технологиям обратился к Минобрнауке с предложением ввести физику в качестве обязательного предмета для получения аттестата. Напомним, сейчас выпускники обязаны сдавать только два предмета – русский язык и математику. Ректор Томского политеха выступил за расширение списка обязательных предметов за счет физики, химии, биологии и истории.
Тамара Ляленкова: Это были главные новости образования, которые специально для «Классного часа» подготовили мои коллеги из интернет-портала «Пять баллов.Ру».
Общественные обсуждения проекта закона об образовании мы продолжаем в Московской студии с директором Института развития образования Высшей школы экономики Ириной Абанкиной.
Ирина Абанкина: Мы много раз экспериментировали с типологией, каждый раз на какие-то грабли наступаем. В частности, введение институтов, академий и университетов, так же, как и лицеев, и гимназий, постепенно приводит к тому, что между ними черты, которые бы их отличали и относили к тому или иному классу, постепенно стираются, и все двигаются в сторону действительно самых таких современных диверсифицированных форм, которые позволяют и то, и другое, и где, естественно, выше и зарплаты, и возможности развития и реализации. Мы считали, что у нас будет процентов 10-15 университетов, а, наоборот, институтов осталось 10-15%. Мы считали, что академии должны быть в узкой области и по качеству такими же продвинутыми, как университеты, но все-таки в узкой области. Сегодня академии очень многие имеют серьезные диверсифицированные программы, причем не только по отдельным направлениям подготовки, но и даже по более, чем 7-10 укрупненным группам специальностей. Даже, казалось бы, такая специфическая академия, как Финансовая академия, заточенная вроде бы на подготовку экономистов, финансистов, банковских служащих, для таможни, для аудита, на самом деле тоже стала университетом. У нее есть действительно широкий спектр подготовки, по которым они ведут сегодня образовательные программы. И сегодня это полноценный университет. Поэтому принято решение, что у нас будут университеты – те, которые могут реализовывать программы всех уровней профессионального образования, среднего даже профессионального и высшего, и подготовку научно-педагогических кадров, то есть аспирантура, которая сохраняется, магистрские программы, несомненно. И все это правильно. То есть университету присваиваются некоторые требования к качеству и разнообразию программ, тогда как институты – это все-таки те центры, которые даже на базе среднего профессионального учреждения могут осуществлять программу по прикладному бакалавриату. Те университеты, которые сегодня фактически по программе бакалавриата только в состоянии работать, за которыми закрепляется скорее не такая научно-образовательная деятельность как ядро, а скорее трансляция именно образовательных программ, которые осуществляют подготовку кадров, требуемых для локальных, региональных рынков труда, и не имеют ученых советов, не имеют аспирантуры, может быть, даже и не реализовывают магистрские программы. Магистрские в любом случае должны сочетать науку с образованием. Это разумно. Такой кластер учреждений есть.
Тамара Ляленкова: Но они таким образом превращаются в среднее профессиональное образование.
Ирина Абанкина: Нет, они бакалавриат реализовывают, бакалавриат – это все-таки у нас первый уровень высшего образования. В этом смысле они дают программу высшего профессионального образования и дипломы высшего профессионального образования. Поэтому тут нет снижения уровней, если они реализуют программу высшего, значит, они ими и останутся. При этом академии сохранятся только за учреждениями дополнительного образования. Тут хотя бы довольно понятное разделение. Если то или другое образовательное учреждение реализует программу именно только дополнительного профессионального образования, такие есть у нас, Академия повышения кадров работников образования и так далее, которые действительно не реализуют программы первого уровня бакалавриата, или даже второго уровня – специалитета, магистратуры. Они сосредоточены на дополнительное образование, при этом ведут дополнительную методическую работу, научную деятельность, имеют ученые советы, аспирантуру и так далее. Да, вот за ними сохраняется статус академий. Надо сказать, что когда это обсуждалось, даже и те, кто привычно имеет академии – МВД и Министерство обороны, они согласились, что они готовы переименовывать свои учреждения в университеты, понимая именно единство подходов к выделению этих типов. И вот эта более-менее понятная типология: институты – для программ первого уровня, академии – для дополнительного профессионального образования, которые связываются сегментом непрерывного образования. А если это все-таки учреждения, которые реализуют программы образовательные высокого уровня, ведут научные разработки, готовят научно-педагогические кадры, тогда это университеты. И оно становится общим, таким родовым именем. При этом университеты имеют свои категории. Слово «категория» привязывается уже только к университету, это федеральный университет, национально-исследовательский университет, которые подчеркивают те задачи, которые стоят перед ними. Да, в этом много непривычного. Можно стараться понять, как их осуществить, можно, конечно, выставлять барьеры и просить сохранить все, что было. Но иногда вот за этим желанием сохранить как было… Столько идет критики и нареканий как раз в отношении и типологии наших учреждений, и типов программ, и всего остального, что стоит ли так уже за нее держаться и сохранять, в том числе запутанность этой системы, которая есть, а не пойти навстречу ее какой-то вполне понятной, прозрачной организации.
Тамара Ляленкова: Рассказывает Ирина Абанкина, директор Института развития образования Государственного университета «Высшая школа экономики», специалисты которого участвовали в экономическом обосновании обсуждаемого законопроекта.
Ирина Абанкина: Кстати, в новом законе об образовании уровни разделены так высшего профессионального образования: бакалавриат как первый уровень, специалитет магистр как второй уровень, то есть специалитет не приравнен к бакалавриату, а приравнен к магистрским программам, и третий уровень – это подготовка научно-педагогических кадров, это аспирантура. При этом университетам, которые имеют специальную категорию, которым предоставлено такое право, они формируют свои стандарты и даже свои дипломы имеют. Право выдавать эти стандарты не ниже, чем то, что установлено по соответствующей специальности федеральными государственными образовательными программами, но они имеют право изменять и структуру образовательных программ, и требования не ниже оснащения учебного процесса и не ниже требований к результатам обучающихся там. Я думаю, что очень непривычно для многих сама трактовка и уровня образования образовательных цензов, в первую очередь исключение начального профессионального образования как специального уровня образования. Все-таки считается, что с приходом нашим на всеобщее среднее образование тот уровень уже профессионального образования, который требуют сегодня и работодатели, и который все-таки предлагается тем, кто обучается в этих учреждениях, он соответствует скорее среднему уровню. И действительно, надо повышать уровень и качество этих учреждений, считая их все-таки учреждениями среднего профессионального образования. А если кто-то реализует программы начального уровня, то считать их все-таки центрами подготовки рабочих кадров, присвоения квалификации, но все-таки не уровнем образования. И в этом смысле можно понять идею разработчиков. Но у нас есть привычки к нашим привычным уровням, к нашим учреждениям. Мы хотим их оставить и закрепить, не видя, что, наверное, начальное профессиональное образование современным вызовам уже вряд ли отвечает.
Тамара Ляленкова: Действительно, вытеснение начального профессионального образования в производственную сферу вызвало возмущенные отклики даже у ректоров российских вузов. В общей сложности они подготовили около 600 предложений по доработке законопроекта. Как к этому отнеслись представители бизнеса и специальных учебных заведений, вы сможете узнать после небольшого перерыва.
Сегодня мы обсуждаем проект федерального закона об образовании в Российской Федерации. В первой части программы мы затронули наиболее острые вопросы, которые возникают у тех, кто познакомился с законопроектом. Первое, в чем единодушны российские ректоры, представители Торгово-промышленной палаты, а также члены партии «Единая Россия», КПРФ и многие другие, - это то, что одной из важных функций образования должно стать духовное воспитание молодежи. Второе, что вызывает у общественности тревогу – это упразднение учреждений начального профессионального обучения. Правда, необходимость изменений в сфере российского образования не отрицает никто. Из выступлений на общественных случаях вице-президента Торгово-Промышленной палаты Российской Федерации Владимира Исакова.
Владимир Исаков: Конечно, российское общество не удовлетворено нынешним состоянием образования. Видно, что в этой сфере Россия постепенно сдает позиции, которые были завоеваны в прошлом веке и которые обеспечили выход нашей страны на передовые рубежи научно-технического прогресса. Бизнес несет свою нагрузку и выполняет свою роль в системе образования, прежде всего он выступает как заказчик на подготовленные, квалифицированные образованные кадры. Ясно, что решать задачи бизнеса и производить современную высококачественную продукцию, услуги могут только образованные люди, люди, для этого подготовленные. Поэтому бизнес чрезвычайно заинтересован в том, чтобы система образования таких людей выпускала. Задачи, которые могут быть поставлены перед бизнесом – это вопросы профориентации, потому что в обществе существует неадекватное пока представление о том, какие профессии необходимы, куда направить своего ребенка, какую специальность ему дать. Бизнес выступает и в другой роли, пока, правда, скромно, в качестве учредителя и соучредителя образовательных учреждений, членов попечительских советов. То есть как бы бизнес связан с образованием тысячами нитей, и нужно видеть эту связь и понимать ее, и эффективно использовать.
Тамара Ляленкова: Сферу интересов российского бизнеса в образовании обозначил Владимир Исаков. Правда, пока российские бизнесмены решают, каким образом они, следуя совету Дмитрия Медведева, смогут включиться с образовательный процесс, представители крупных зарубежных компаний уже там работают. Этой теме – бизнес и образование – была посвящена одна из программ «Классного часа». Что касается российского бизнеса, то его будущие успехи, по словам председателя Комитета Торгово-Промышленной палаты по содействию профессиональному и бизнес-образованию ректора МАДИ Вячеслава Приходько, во многом зависит от выпускников учреждений начального профессионального образования.
Вячеслав Приходько: Наш комитет – Комитет по содействию профессиональному и бизнес-образованию, безусловно, прежде всего, интересует та часть проекта закона, которая касается профессионального образования. И в этом плане у нас не может не вызвать некое удивление, связанное с принижением роли профессионального образования в законе, в особенности начального профессионального образования. Нам представляется, что если в законе останутся те подходы, которые формулируют отношение к профессиональному образованию, то ту трудную задачу, которую сегодня ставит перед собой наше государство в развитии как раз профессионального образования, в подготовке высококвалифицированных рабочих кадров, в этой части закон, безусловно, не дает нам полного удовлетворения.
Тамара Ляленкова: Вячеслава Приходько поддержал руководитель Исполнительной дирекции Союза директоров средних специальных учебных заведений России Геннадий Васин.
Геннадий Васин: Самая больная, конечно, для нас как для Союза директоров учреждений начального и среднего профессионального образования, это область профессионального образования. С уровнями там не все в порядке. И особое, конечно, и пристальное внимание мы уделили тому, что настойчиво разработчики законопроекта предлагают нам исключить такой уровень профессионального образования, как начальное профессиональное образование, заменив его некой профподготовкой. Что такое профподготовка? Это есть мастер, есть ученик. Ты смотри, как делаю я и делай так же. Если будешь лучше делать, слава Богу. Вот к чему нас хотят, будем говорить, опрокинуть в данном случае. Поэтому уменьшается вариативность. То есть нет начального профессионального образования, значит, возникают сложности с нашей молодежью. Не секрет, и не должно быть никаким секретом, что у начального и среднего профессионального образования есть свои социальные функции. Представьте себе, нет начального профессионального образования. Все в школу не пойдут, в 10-й класс. Даже при всем том, что там есть профильное обучение. Профильное обучение все равно готовит не к труду. Если вспомнить советский период, 1977 год, когда было введено производственное обучение в школах, я как раз тогда стал инспектором по трудовому обучению. Тогда были введены в системах управления образованием такие ставки. И вот это все организовывалось. Ведь были шикарные цеха, мини-заводы были, где старшеклассники работали, причем не только старшеклассники. Ведь там же трудовое обучение проходили ребятишки, начиная с пятого класса, где это возможно. Потому что в любом случае в школе такую базу на базе школы создать невозможно. Мини-мастерские какие-то были, где учились всему и вся. И выходили оттуда ребята не хуже выпускников начального профессионального образования, хотя вот эта кличка ПТУ, конечно, она нарицательная. Но так наше общество отнеслось к этому. Я не могу сказать, что была особая конкуренция между учениками 10-11-х классов тогда и выпускниками начального профессионального образования. Они где-то были одного уровня. Но по профессиональной подготовке, конечно, выпускники начального профессионального образования значительно выше были. Поэтому вот этот уровень образования мы обязаны сохранить, как бы там ни ссылались на 43-ю статью Конституции Российской Федерации. Данный закон должен сохранить все социальные функции начального и среднего профессионального образования, не потерять хотя бы то, что было. Потому что если такая армия людей сейчас окажется на улице, в свободном полете, мы поимеем больше проблем, нежели мы сохраним социальные функции за этими учреждениями.
В условиях межбюджетных отношений федерального центра и регионов, помимо образовательных и профессиональных стандартов, необходимо разработать социальные стандарты для участников образовательного процесса, чтобы обеспечить гарантии по оплате труда, социальному обеспечению учащихся, студентов и преподавательский состав. Для нас это самое главное. Мы надеемся, что обсуждение достаточно широкое, нас как представителей образования это очень радует, что такая суперзаинтересованность существует в обществе по этому законопроекту. Поэтому я думаю, что все-таки общество не допустит, чтобы закон был принят в той редакции, в которой он сейчас есть.
Тамара Ляленкова: Это было мнение руководителя исполнительной дирекции Союза директоров средних специальных учебных заведений России Геннадия Васина. Юридические шероховатости законопроекта отметила также профессор университета Российской академии образования, юрист Российского общеобразовательного портала Елена Болотова.
Елена Болотова: Вот работая уже почти восемь лет ежедневного консультирования всех, кто обращается по проблемам общего образования, понимаю, что наш закон Российской Федерации частично решал проблему разъяснения, что есть наше образование и как в нем ужиться. Новый же документ создаст еще больше таких вопросов, потому что статьи, которые содержатся в этом документе, требуют дополнительной специальной расшифровки и трактовки, что же за этим подразумевают законодатели. К сожалению, авторы обсуждаемого проекта не смогли реализовать до конца изначальный замысел, поэтому документ изобилует не только удивительными лексическими конструкциями. Например, в одной и той же статье можно встретить требование к образовательной организации и к образовательным учреждениям. Имеется в виду одно и то же юридическое лицо. Или проведение в отношение педагога то служебного расследования, то дисциплинарного. Это тоже в одной и той же статье об одном и том же субъекте образовательной деятельности. Введение экономической лексики в закон без дополнительных пояснений и словарей затрудняет не только восприятие предложенной информации, но и пользование документом. Тем не менее, несмотря на такие проблемы сквозного характера, я считаю, что документ следует считать прорывным. Вообще, появление такого документа является большим подспорьем для всех, кто изучает среди юристов дисциплину «Образовательное право». Дело в том, что в этой сфере всего было два учебника за 20 лет, и они безбожно устарели, то есть ими вообще нельзя пользоваться. Поэтому среди юристов существует много ляпов в толковании, в разъяснении тех или иных норм образовательных нормативных актов. Такой крупный нормативно-правовой документ может послужить основой для развития современной правовой отрасли. Здесь сформулированы предмет правового регулирования, образовательные правоотношения, этого никогда у нас не было, и наконец, это появилось, и выделены объекты и субъекты этих отношений. Это очень важно для определения сферы правового регулирования и создания норма права в профильной отрасли. Впервые четко определено, что в сфере образования есть образовательные и иные связанные с ними правоотношения. Однако разработчики до конца не выдержали логику и эти отношения описали фрагментарно. Глава об экономической деятельности в сфере образования вводит новую лексику в сфере образования. При этом всем понятно, что нормативная основа этой части закона находится в Бюджетном и Гражданском кодексах Российской Федерации. Возникает вопрос: насколько рационально вводить толкование этих актов для сфер образования в данном законе? Не получится ли так, что закрепление таких положений именно в законе об образовании приведет к затруднениям быстрого реагирования самой системы образования на изменение в сфере экономики. Например, в Бюджетном кодексе ввели изменения, а поправки в закон об образовании вступают по мере того, как будет готова сама система. И получается разрыв. То есть страна должна действовать уже по новым экономическим правилам, а наша система отношений еще не готова к этому воплощению. Поэтому думается, что интерпретация Гражданского кодекса и Бюджетного кодекса в законе об образовании не самое удачное решение. Надо вообще, я считаю, выделить все, что касается образования, и регулировать именно образование. А все, что касается смежных отраслей отсылать к этим нормативным актам. Аналогичная ситуация сложилась с трудовыми отношениями, с социальными гарантиями для педагогических работников. У нас есть отрасли права, которые скрупулезно занимаются данной проблемой и создают свои правовые инструменты для регулирования сферы труда педагогов. Несколько лет назад в законе Российской Федерации об образовании были исключены нормы о трудовых отношениях педагогов с указанием того, что в этом вопросе следует руководствоваться Трудовым кодексом. Сегодня нам предлагаются не поправки в Трудовой кодекс, которые как раз бы и расширили круг особенностей труда педагогов, а, наоборот, полное дублирование способов правового регулирования их труда в законе об образовании. На практике это приводит к серьезным нарушениям прав работника, созданию не стыкующих друг с другом и дающих двойное толкование правовых норм.
Тамара Ляленкова: Действительно, не только язык и структура нового документа вызывают нарекания, но и его объем – около 500 страниц. Директор Института образования Высшей школы экономики Ирина Абанкина, напротив, считает, что подробно прописанные в законе положения облегчат понимание всего законодательства, так или иначе связанного с образованием.
Ирина Абанкина: Да, это интегрированный акт. Он соединил фактически закон об образовании и закон о высшем и послевузовском. Много было обсуждений, называть это кодексом или все-таки интегрированным актом. Но вот решили все-таки интегрированным актом называть. Но в любом случае это и должен был быть всеобъемлющий большой законопроект. Да, наверное, объемный, требующий большого внимания и специальных усилий для того, чтобы освоить его до конца. В любой стране закон, регулирующий такую сферу, действительно трудный, масштабный. Так же, как и в нашей стране Бюджетный кодекс и Жилищный, и Семейный, и Гражданский, и Трудовой. Поэтому упреков в том, что он слишком большой, сложный и так деле, мне кажется, я бы не принимала. Это действительно несерьезно. К нему могут быть комментарии, как всегда, которые трактуют, которые упрощают, которые являются гайдом по этому закону. Но считать, что закон должен быть написан как «Мурзилка», это просто неадекватное отношение.
Тамара Ляленкова: Так считает Ирина Абанкина. И законотворческая практика подтверждает ее слова. Для того чтобы правильно истолковать закон, обычно требуется юрист. С другой стороны, общественные слушания могут восполнить этот пробел. И мы продолжим их опыт после зарубежных новостей образования.
Диктор: В Туркменистане вступил в силу новый закон о воинской обязанности, согласно которому, люди, имеющие научную степень кандидата или доктора наук, освобождаются от службы в армии. Срок службы по призыву для граждан, имеющих высшее образование, сокращен с 18 до 12 месяцев. Остальные граждане будут призываться, так же как и раньше, на 24 месяца.
В парламент Финляндии внесен законопроект, согласно которому русский язык может стать обязательным для изучения в школах, расположенных в областях, граничащих с Россией, где значительное количество туристов составляют россияне. Преподавание нового предмета предлагается начинать с третьего класса. Главная цель эксперимента – выявить количество желающих изучать русский язык. При этом отказываться от преподавания английского языка школам не предлагается.
Западно-венгерский университет объявил набор слушателей на курсы латышского языка. Возможность изучать латышский у студентов университета появилась еще в 1992 году. Однако число желающих записаться на факультатив невелико. По мнению преподавателя Ласми Гибиета, главная причина кроется в том, что языки имеют фундаментальные различия, а это сильно затрудняет процесс обучения.
Тамара Ляленкова: Это были зарубежные новости образования. И мы с Ириной Абанкиной продолжаем обсуждать достоинства и недостатки проекта закона об образовании.
Ирина Абанкина: Второй упрек, который часто выдвигается, что он стилистически не выверен, там есть повторы, есть дублирование. Видно, что писались и дорабатывались разными коллективами. Да, несомненно, так. Но это тоже вопрос, скорее всего юридической техники, и в течение месяцев двух-трех это может быть доведено до того приемлемого уровня, который является. Является ли закон компромиссным? Да, конечно. Потому что любой закон сейчас на этой стадии это некоторый компромисс общественного мнения, разных групп, участников. А среди образования очень много серьезных общественных групп, которые участвуют. Это и само педагогическое сообщество, это и руководители образовательных учреждений, и органы управления образованием, родители, общественность, профсоюзы. Действительно, работодатель, несомненно, затрагивает практически все общество. Поэтому каждый закон на каждом этапе отражает ту ситуацию баланса интересов, который есть. Является ли он опережающим законом, законом, который дает возможности широкие для развития, или скорее его можно отвести к законам, которые подытоживают некоторый этап развития, социально ориентированный закон? Я бы отнесла ко второму. Да, он скорее подытоживает некоторый 20-летний практически период на развитие системы образования, начиная с 1992 года, с того закона об образовании, который мы приняли. Он сохраняет практически все социальные гарантии. Я бы даже с уверенностью сказала, расширяет. Часть этих гарантий, если они будут приняты, то закон будет означать гораздо более социально ориентированный, чем закон об образовании 1992 года. Что из социальных гарантий расширяется? Давайте возьмем даже дошкольное образование. Там сегодня говорится о гарантиях со стороны субъектов Российской Федерации в финансировании дошкольного образования, в том числе, так же, как в школе, финансирование заработной платы, учебных расходов со стороны субъектов Российской Федерации. То есть это перенос на уровень более высокий ответственности за финансирование, которого до этого не было. Возможно, это будет сопряжено даже с переориентацией межбюджетных отношений и доходных источников в пользу, чтобы с этим им справиться. Но в общем, это, конечно, более высокого уровня гарантии, которые здесь приняты. В отношении дополнительного профессионального образования тоже, конечно, повышение квалификации и права на творческие отпуска и так далее – это тоже все расширение. Доступ к бюджетным ресурсам всех организаций, независимо от их форм собственности и так далее, то есть прикрепление по формуле «деньги следуют за учащимся». Это означает, что не только в учреждении предприятия, как гарантирует Конституция, если придет обучающийся, но куда бы он ни пришел, деньги за ним последуют. Я считаю, что это уже новый подход, экономический подход к реализации права выбора обучающегося. И образовательные учреждения, и образовательные программы, и свои образовательные траектории. Поэтому если мы говорим, с точки зрения расширения гарантий программ, да, они расширены. Фактически в этом законе декларируются финансовые обязательства по обеспечению выбора образовательной программы. И это несомненный плюс этого закона.
Тамара Ляленкова: Виктор Звонников, проректор Государственного университета управления о новом законе об образовании также знает не понаслышке, поскольку является руководителем рабочей группы Комитета Совета Федерации по образованию и науке.
Виктор Звонников: Надо сказать, что было высказано достаточно много замечаний. Я бы назвал три таких крупных замечания, над которыми мы постарались сосредоточить свое внимание. Я не буду говорить о том, что закон немножко рыхловатый. Любой проект закона, конечно, рыхловатый. Потому что стремление представить его на обсуждение под собой имеет, наверное, и желание туда вставить как можно больше подчас противоречивого. Но то, что закон немножко отдает нафталином, это уже плохо. Очень много взято из действующих нормативных актов. Конечно, закон должен быть более нацелен на современный взгляд на образование, должен быть более модернистский. Второе пожелание, что в законе, конечно, есть целые разделы, которые просто упущены. Допустим, практически очень плохо прописана или вообще отсутствует раздел, связанный с гарантиями обучающихся. И практически отсутствует тот раздел, который бы давал какую-то гарантию молодому человеку по окончании учебного заведения первого, второго или какого-то другого уровня получить рабочее место. Ведь это очень важно. Надо сказать, что многие разделы громоздки, особенно раздел высшего образования. Громоздки они, наверное, потому, что когда мы обсуждали, это, конечно, точка зрения авторов, им хотелось бы, чтобы каждый уровень был полностью прописан. И не нужно лазить по всему закону, а достаточно, допустим, открыть «дошкольное образование» и там найти все вопросы, начиная от материально-технического, информационного обеспечения, педагогических работников, понятия и все остальное. С одной стороны, это здорово. Ну, а с другой стороны, это очень сильно увеличивает документ в размерах. Ну, и говоря о разделе высшего образования, посмотрите, мы очень много говорим о переходе на компетентостный подход, мы очень много говорим о переходе на уровневую подготовку. А ведь об уровнях по-настоящему здесь не сказано, полностью не раскрыто. Что-то есть упоминание о бакалавриате, другие уровни в законе не прописаны по-настоящему, если посмотреть в проекте. То же самое я говорю о компетентостном подходе. Значит, надо каким-то образом найти возможность, чтобы это нашло отражение. В то же время излишне очень много говорится таких вещей, которые на сегодняшний момент могли бы существовать в нормативных документах Министерства. В частности, допустим, задача поглощения вузами колледжей. Зачем об этом говорить в законе? Это может быть сегодня актуально и интересно, а через какое-то время, может быть, и через полгода атмосфера изменится, и не будет задачи поглощения, а будет какая-то другая задача. И последнее, что вызывало дискуссию, это, конечно, система контроля и надзора. Она в законе прописана достаточно хорошо. Это вопрос аккредитации, лицензирования. И если вы посмотрите повнимательнее, то вы увидите, что эти разделы усилены. Это тоже вопрос, нужно ли настолько серьезно эти вещи переносить в действующий закон? Может быть, побольше поговорить о других видах контроля, об общественном контроле, о контроле со стороны работодателей, о контроле со стороны объединений, нежели о контроле со стороны органов государственной власти?
Тамара Ляленкова: Таковы замечания Виктора Звонникова, руководителя рабочей группы Комитета Совета Федерации по образованию и науке. Подвести итог, как говорят в таких случаях, я попросила гостя Московской студии Радио Свобода директора Института развития образования Высшей школы экономики Ирину Абанкину.
Ирина Абанкина: В целом, с точки зрения самого закона, я считаю, что его принятие на этом этапе через фактически 20 лет было бы целесообразно, несомненно. Мы бы закрепили тот шаг 20-летнего развития, который уже прошли. Со всеми его наработками, позитивами, пониманием, как это должно быть, без оголтелых обязательств, которые мы не можем выполнить, без уже совсем разрушающего, непривычного видения самой системы, но в то же время с сохранением большого объема социальных гарантий, обязательств, которые есть. Закон нашел некоторый компромисс между пониманием образования как общественного блага и как частного блага. Все-таки все социальные обязательства, гарантии подчеркивают отношение в нашей стране к образованию как к общественному благу, и в то же время те принципы равенства, свободы выбора, ответственности, которые там есть, включая даже ответственность за некачественное образование высшее, которое относится к ситуации по отношению к образованию как к частному благу, они там тоже присутствуют.
Тамара Ляленкова: Так получается, что российские законы, как правило, вполне хороши. Но дело в том, что они не всегда работают.
Ирина Абанкина: Я думаю, что любой закон – это все-таки оформление тех самых интересов между разными группами участников, которые есть. Я и говорю, что очень много норм, которые там присутствуют, они не случайны, и на обсуждение вызывают, потому что каждый понимает, что в тех предложениях, которые есть, гарантированность, обязательств конкретно перед ним в общем-то нет. Есть желание и попытка сохранить обязательства за качество, обязательства за результат, но не конкретно перед тем или другим образовательным учреждением. Да, как всегда, в любом законе очень много возможностей для того, чтобы в одних местах, которые, кажется, выглядят в принципе замечательно, на самом деле так сформулировать нормативную базу, которая закрутит гайки в сторону мелочной опеки, контроля, сворачивания самостоятельности вопреки. Но не может же закон об образовании та или другая версия вдруг нас всех сделать такими законопослушными, вы лишитесь вот этой сцепки интересов, которые за каждой из групп стоят, за каждым стейк-холдером в образовании. Поэтому мне кажется, что в законе принципов хороших немножко больше, чем сегодня наших возможностей, довести это до реализации.
Тамара Ляленкова: Действительно, в общественной и государственной риторике так часто звучали слова, что качественное образование – это залог прекрасного будущего, что новый закон об образовании стал представляться документом, в который следует вместить абсолютно все: и гарантированные рабочие места для выпускников вузов, и достойную заработную плату учителям, и развитие науки. Не забыть также про духовное воспитание и патриотизм. Об этом говорили в Торгово-промышленной палате Российской Федерации и в Московской студии Радио Свобода: вице-президент Торгово-промышленной палаты РФ Владимир Исаков, руководитель Рабочей группы Комитета Совета Федерации по образованию и науке Виктор Звонников, руководитель исполнительной дирекции Союза директоров средних специальных учебных заведений Геннадий Васин, профессор университета Российской академии образования Елена Болотова, директор Института развития образования ВШЭ Ирина Абанкина и другие.
