Ирина Лагунина: Семейное насилие - одна из тяжелых проблем российской жизни, впрочем, не только российской. Но если во многих странах уже выработаны успешные способы борьбы с этим злом, то российское общество, можно сказать, еще только делает первые шаги, которые становятся значительно короче из-за общей атмосферы в стране и из-за определенного культа насилия, который годами порождало в том числе и телевидение. Тем не менее, какой-то опыт есть, и о нем рассказывает Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Психологи, семейные консультанты много размышляют о том, почему люди такие агрессивные на работе, на улице, дома. Помню сценку, когда-то давно подсмотренную мною на одной стариной итальянской площади: светило солнце, но только что прошел дождик, и мостовая была еще влажна. И вот по ней медленно шла мама с крошечной девочкой, лет двух, не больше. Девочка грызла морковку и вдруг уронила ее на мокрую мостовую. Остановилась, медленно, неловко присела, подняла морковку и продолжила есть. Мама стояла и терпеливо ждала. Никто не произнес ни слова. Нетрудно представить, что бы сделала на ее месте российская мама: ребенка бы непременно дернули за руку, отняли морковку: фу, что ты делаешь? Грязь, бяка, животик заболит и так далее. В отдельных случаях можно было бы услышать и что-нибудь нецензурное, и звонкий шлепке и уж, конечно, громкий детский рев. Да, когда речь идет о домашнем насилии, статистика свидетельствует, что подавляющее большинство жертв женщины и дети. Но ведь и женская агрессия существует. Причем одни психологи утверждают, что ее истоки в возросшей роли женщин, после перестройки, как правило, легче находящей работу и нередко занимающих доминирующее положение в семье. Но другие специалисты говорят наоборот о зависимом семейном положении женщины, готовой поэтому годами терпеть унижения и побои, лишь бы не лишиться опоры в лице мужчины, пусть он и ведет себя как деспот и насильник. Говорит начальник отдела по надзору за исполнением закона о несовершеннолетних прокуратуры Петербурга Ольга Качанова.
Ольга Качанова: Читаю постановление суда о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон. Суть: в школе классный руководитель обратила внимание, что первоклассница, девочка пришла в школу и у нее классный руководитель обнаружила синяки, на шее ярко выраженные следы от пальцев, на теле следы. В чем причина? Повела к медику. Врач девочку опрашивает, осмотрел, да, действительно, очень много телесных повреждений у девочки. В чем причина? Девочка не говорит. Упала. Классный руководитель разговорила ее, девочка сказала, что это мама за то, что дочка оставила накануне в школе классный пиджак, таким образом с ней разбиралась. Но единственное, что просила девочка: пожалуйста, ничего не предпринимайте в отношении мамы, возбудят уголовное дело – ее же посадят. Давайте над этим подумаем - это нормально, что ребенок так говорит? Это нормально, что ребенок будет скрывать? Иногда возникают такие моменты. Должен ли ребенок говорить, что в отношении него допускается насилие, либо он должен все терпеть, родителям все дозволено? Законно было возбуждено уголовное дело? Абсолютно законно по единичному факту. Были опрошены родственники, соседи, муж, иные. Единственный такой факт был, когда мама так жестоко обратилась со своей девочкой. Возбудили уголовное дело по статье 115, довели дело до суда, в суде на законных основаниях дело было прекращено в связи с примирением сторон, мама представила сведения психолога, она прошла коррекцию. Потому что вспышки агрессии, она прекрасно понимала, что у нее такие бывают. Это нужно? Безусловно, нужно. Мы должны замалчивать такие факторы? Общественность должна об этом молчать? Это гиперинформация или нет? Мне кажется, что чем раньше такие факты будут выявлены, тем лучше.
Татьяна Вольтская: Возможно, агрессивные матери сами являются жертвами насилия в своих семьях и здесь нужна профилактика. Задача эта тем более сложная, что большинство семей, где происходят случаи насилия, не состоят на учете в милиции как неблагополучные. Говорит заместитель начальника Второго отдела ГУВД по Петербургу и Ленобласти Оксана Веревкина.
Оксана Веревкина: Здесь, наверное, нужно говорить о повышении уровня ответственности должностных лиц, не только органов здравоохранения, образования. Это самое главное – ранняя профилактика. То есть пока мат в качестве беременной состоит на учете у врача, видят обстоятельства, в которых, допустим, оказалась эта женщина, в любом случае они общаются друг с другом. Она приходит с синяками - это уже первый признак. Другая ситуация, когда дети в дошкольных образовательных учреждениях, очень важно, воспитатели напрямую видят родителей, которые приходят за детьми, родители, которые не приходят на собрания. То есть для органов внутренних дел любая информация, любая зацепка будет являться тем, что в отношении данной семьи нужно проводить профилактическую работу. Никто не говорит, что органы внутренних дел собрали материалы, состряпали, направили в суд на лишение родительских прав. В преддверии серьезных мер идет большая огромная профилактическая работа, начиная от профилактической беседы, от того, что погрозит пальцем, направить на комиссию по делам несовершеннолетних. Здесь большой спектр услуг, которые оказывают субъекты всей системы профилактики. И соцзащита, у нее огромный перечень услуг, и материальная помощь, и гуманитарная помощь, и направление психологам. Единственное, конечно, психологическая помощь – это очень важный аспект. И желательно, чтобы эти психологи работали в шаговой доступности, в том числе в образовательных учреждениях. Если раньше они были в образовательных учреждениях, то сейчас они аккумулируются в центрах ПМС. Но это один ПМС центр на район, а удаленность говорит сама за себя. Если бы каждый психолог в образовательном учреждении, было бы может быть больше лиц охвачено, не только школьников, но и родителей этой системой. Говоря о родителях, которые попали в органы внутренних дел на учет - это около четырех тысяч. Только в этом году направлено более 600 материалов в органы опеки и попечительства на лишение родительских прав. Это уже последняя, крайняя мера. Более трех тысяч родителей привлечено к административной ответственности за неисполнение обязанностей по воспитанию, содержанию и защите прав детей.
Татьяна Вольтская: Уровень домашнего насилия определяется уровнем человеческого сознания. Говорит Анастасия Иванова из общественной организации Центр инновации.
Анастасия Иванова: Я посмотрела форумы в Интернете, могут ли родители бить своих детей. Практически больше половины благополучных, образованных, кандидатов наук, людей говорили, что да, своих детей можно бить. И это просто ужасно, катастрофично. У нас есть такое общественное мнение, которое нужно менять, что физическое наказание к своим детям - это нормально. Это у образованных людей, которые владеют Интернетом, я уже не говорю о тех, которые не сумели получить достойного образования, о социально неблагополучных категориях населения, для которых это норма. Здесь как раз очень важно просвещать население не только с психологической точки зрения, что такое насилие, но так же и с юридической точки зрения, что является насилием, что является напряжением, что является жестоким обращением и что человеку за это будет. У нас население не четко себе представляет. Поэтому крайне важно создание тренинговых программ, консультаций, психотерапии, чтобы менять общественное мнение людей, потому что это очень важно. Мы люди, которые живем в мире мифов. И к сожалению, если ребенок или женщина является жертвой насилия, то зачастую ее считают в этом виновной. И даже если ребенок приходит за помощью к педагогом, то очень часто от них можно услышать, что тебя наказали родители, значит ты сам виноват. Тебе надавали тумаков, значит ты этого заслужил. Если женщину изнасиловали, то значит она сама виновата, потому что пошла в короткой юбке в темном переулке, ярко накрасились и так далее, она спровоцировала этот акт насилия. Хотя понятно, что ответственность несет насильник за это. С этим надо работать, просвещать население, менять общественное сознание.
Татьяна Вольтская: Но, конечно, просвещение - это только часть большого комплекса мер по противодействию насилию. Говорит председатель правления общественной организации "Врачи детям" Роман Юрик.
Роман Юрик: С этого года в Российской Федерации начал функционировать единый телефон доверия 8 800-21-22, он работает по региональному принципу. Идея в том, что каждый регион должен такой телефон доверия поддерживать. Второй компонент раннего выявления - это обучение специалистов, которые работают с детьми в повседневной жизни, ранним признакам минимальным признакам жестокого обращения с ребенком, необязательно и не только физическим признакам, но и психологическим, поведенческим. Это в первую очередь педагоги детских садов и школ, специалисты муниципальных органов опеки и попечительства, которые, к сожалению, зачастую не имеют специализированного педагогического или психологического образования, поэтому им сложно выявлять ранние признаки. Специалисты медицинских учреждений, которые прекрасно квалифицированы в медицинской области, но совершенно необязательно обладают навыками социально-психологической диагностики. И опять это формирование общественного мнения. Если у вас в подъезде в соседней квартире часто плачет ребенок, кроме того, если вы видите этого ребенка с синяками и ссадинами, то нужно позвонить на ту же самую единую линию.
Татьяна Вольтская: Домашнее насилие есть, к сожалению, не только в России, оно присутствует в семьях многих стран, в том числе в Финляндии. По мнению психолога, сотрудницы Хельсинского университета майи Яппенен речь идет прежде всего о насилии над женщиной.
Майя Яппенен: Насилия очень много на самом деле в семьях и в России, и в Финляндии - это такая общая проблема в наших странах. Я думаю, что основная проблема, которая усложняет решение домашнего насилия – это то, что об этом не говорят откровенно. Те женщины, которые страдают от домашнего насилия, они многие никому не говорят об этом. И поэтому я думаю, что самое главное - это то, что в обществе признают эту проблему и говорят о том, что никому не надо терпеть насилие, а всегда нужно обращаться за помощью. Потому что в России уже существует кризисные центры, которые помогают жертвам насилия. В России по статистическим данным около половины женщин когда-то в своем браке испытывали физическое насилие или угрозы физического насилия, и это, конечно, большой процент. В Финляндии цифры не такие высокие, но все-таки высокие. У нас 20% женщин подвергалось физическому насилию или испытывало угрозу насилия в семье. В России есть общественные организации, которые открыли кризисные центры в 90 годах, а сейчас есть уже значительное количество таких муниципальных кризисных отделений при центрах социального обслуживания, становится больше. Но все равно еще и в России, и в Финляндии их недостаточно.
Татьяна Вольтская: Как вы считаете, можно ли вообще заниматься профилактикой домашнего насилия?
Майя Яппенен: Я думаю, что можно и нужно. Я думаю, что самая лучшая профилактика домашнего насилия - это именно то, что об этом говорят и что говорят о правах человека, о правах женщин, о том, что у каждого есть право жить без насилия. Семья должна быть место, где безопасно, где защита, не место, где насилин.
Татьяна Вольтская: То есть атмосферу в обществе делать, наверное?
Майя Яппенен: Я думаю, что можно делать такую атмосферу в обществе и можно с самого начала, с детского сада, в школе говорить детям о том, что такое дружная семья, что такое права человека и что нужно жить без насилия.
Татьяна Вольтская: Психологи, семейные консультанты много размышляют о том, почему люди такие агрессивные на работе, на улице, дома. Помню сценку, когда-то давно подсмотренную мною на одной стариной итальянской площади: светило солнце, но только что прошел дождик, и мостовая была еще влажна. И вот по ней медленно шла мама с крошечной девочкой, лет двух, не больше. Девочка грызла морковку и вдруг уронила ее на мокрую мостовую. Остановилась, медленно, неловко присела, подняла морковку и продолжила есть. Мама стояла и терпеливо ждала. Никто не произнес ни слова. Нетрудно представить, что бы сделала на ее месте российская мама: ребенка бы непременно дернули за руку, отняли морковку: фу, что ты делаешь? Грязь, бяка, животик заболит и так далее. В отдельных случаях можно было бы услышать и что-нибудь нецензурное, и звонкий шлепке и уж, конечно, громкий детский рев. Да, когда речь идет о домашнем насилии, статистика свидетельствует, что подавляющее большинство жертв женщины и дети. Но ведь и женская агрессия существует. Причем одни психологи утверждают, что ее истоки в возросшей роли женщин, после перестройки, как правило, легче находящей работу и нередко занимающих доминирующее положение в семье. Но другие специалисты говорят наоборот о зависимом семейном положении женщины, готовой поэтому годами терпеть унижения и побои, лишь бы не лишиться опоры в лице мужчины, пусть он и ведет себя как деспот и насильник. Говорит начальник отдела по надзору за исполнением закона о несовершеннолетних прокуратуры Петербурга Ольга Качанова.
Ольга Качанова: Читаю постановление суда о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон. Суть: в школе классный руководитель обратила внимание, что первоклассница, девочка пришла в школу и у нее классный руководитель обнаружила синяки, на шее ярко выраженные следы от пальцев, на теле следы. В чем причина? Повела к медику. Врач девочку опрашивает, осмотрел, да, действительно, очень много телесных повреждений у девочки. В чем причина? Девочка не говорит. Упала. Классный руководитель разговорила ее, девочка сказала, что это мама за то, что дочка оставила накануне в школе классный пиджак, таким образом с ней разбиралась. Но единственное, что просила девочка: пожалуйста, ничего не предпринимайте в отношении мамы, возбудят уголовное дело – ее же посадят. Давайте над этим подумаем - это нормально, что ребенок так говорит? Это нормально, что ребенок будет скрывать? Иногда возникают такие моменты. Должен ли ребенок говорить, что в отношении него допускается насилие, либо он должен все терпеть, родителям все дозволено? Законно было возбуждено уголовное дело? Абсолютно законно по единичному факту. Были опрошены родственники, соседи, муж, иные. Единственный такой факт был, когда мама так жестоко обратилась со своей девочкой. Возбудили уголовное дело по статье 115, довели дело до суда, в суде на законных основаниях дело было прекращено в связи с примирением сторон, мама представила сведения психолога, она прошла коррекцию. Потому что вспышки агрессии, она прекрасно понимала, что у нее такие бывают. Это нужно? Безусловно, нужно. Мы должны замалчивать такие факторы? Общественность должна об этом молчать? Это гиперинформация или нет? Мне кажется, что чем раньше такие факты будут выявлены, тем лучше.
Татьяна Вольтская: Возможно, агрессивные матери сами являются жертвами насилия в своих семьях и здесь нужна профилактика. Задача эта тем более сложная, что большинство семей, где происходят случаи насилия, не состоят на учете в милиции как неблагополучные. Говорит заместитель начальника Второго отдела ГУВД по Петербургу и Ленобласти Оксана Веревкина.
Оксана Веревкина: Здесь, наверное, нужно говорить о повышении уровня ответственности должностных лиц, не только органов здравоохранения, образования. Это самое главное – ранняя профилактика. То есть пока мат в качестве беременной состоит на учете у врача, видят обстоятельства, в которых, допустим, оказалась эта женщина, в любом случае они общаются друг с другом. Она приходит с синяками - это уже первый признак. Другая ситуация, когда дети в дошкольных образовательных учреждениях, очень важно, воспитатели напрямую видят родителей, которые приходят за детьми, родители, которые не приходят на собрания. То есть для органов внутренних дел любая информация, любая зацепка будет являться тем, что в отношении данной семьи нужно проводить профилактическую работу. Никто не говорит, что органы внутренних дел собрали материалы, состряпали, направили в суд на лишение родительских прав. В преддверии серьезных мер идет большая огромная профилактическая работа, начиная от профилактической беседы, от того, что погрозит пальцем, направить на комиссию по делам несовершеннолетних. Здесь большой спектр услуг, которые оказывают субъекты всей системы профилактики. И соцзащита, у нее огромный перечень услуг, и материальная помощь, и гуманитарная помощь, и направление психологам. Единственное, конечно, психологическая помощь – это очень важный аспект. И желательно, чтобы эти психологи работали в шаговой доступности, в том числе в образовательных учреждениях. Если раньше они были в образовательных учреждениях, то сейчас они аккумулируются в центрах ПМС. Но это один ПМС центр на район, а удаленность говорит сама за себя. Если бы каждый психолог в образовательном учреждении, было бы может быть больше лиц охвачено, не только школьников, но и родителей этой системой. Говоря о родителях, которые попали в органы внутренних дел на учет - это около четырех тысяч. Только в этом году направлено более 600 материалов в органы опеки и попечительства на лишение родительских прав. Это уже последняя, крайняя мера. Более трех тысяч родителей привлечено к административной ответственности за неисполнение обязанностей по воспитанию, содержанию и защите прав детей.
Татьяна Вольтская: Уровень домашнего насилия определяется уровнем человеческого сознания. Говорит Анастасия Иванова из общественной организации Центр инновации.
Анастасия Иванова: Я посмотрела форумы в Интернете, могут ли родители бить своих детей. Практически больше половины благополучных, образованных, кандидатов наук, людей говорили, что да, своих детей можно бить. И это просто ужасно, катастрофично. У нас есть такое общественное мнение, которое нужно менять, что физическое наказание к своим детям - это нормально. Это у образованных людей, которые владеют Интернетом, я уже не говорю о тех, которые не сумели получить достойного образования, о социально неблагополучных категориях населения, для которых это норма. Здесь как раз очень важно просвещать население не только с психологической точки зрения, что такое насилие, но так же и с юридической точки зрения, что является насилием, что является напряжением, что является жестоким обращением и что человеку за это будет. У нас население не четко себе представляет. Поэтому крайне важно создание тренинговых программ, консультаций, психотерапии, чтобы менять общественное мнение людей, потому что это очень важно. Мы люди, которые живем в мире мифов. И к сожалению, если ребенок или женщина является жертвой насилия, то зачастую ее считают в этом виновной. И даже если ребенок приходит за помощью к педагогом, то очень часто от них можно услышать, что тебя наказали родители, значит ты сам виноват. Тебе надавали тумаков, значит ты этого заслужил. Если женщину изнасиловали, то значит она сама виновата, потому что пошла в короткой юбке в темном переулке, ярко накрасились и так далее, она спровоцировала этот акт насилия. Хотя понятно, что ответственность несет насильник за это. С этим надо работать, просвещать население, менять общественное сознание.
Татьяна Вольтская: Но, конечно, просвещение - это только часть большого комплекса мер по противодействию насилию. Говорит председатель правления общественной организации "Врачи детям" Роман Юрик.
Роман Юрик: С этого года в Российской Федерации начал функционировать единый телефон доверия 8 800-21-22, он работает по региональному принципу. Идея в том, что каждый регион должен такой телефон доверия поддерживать. Второй компонент раннего выявления - это обучение специалистов, которые работают с детьми в повседневной жизни, ранним признакам минимальным признакам жестокого обращения с ребенком, необязательно и не только физическим признакам, но и психологическим, поведенческим. Это в первую очередь педагоги детских садов и школ, специалисты муниципальных органов опеки и попечительства, которые, к сожалению, зачастую не имеют специализированного педагогического или психологического образования, поэтому им сложно выявлять ранние признаки. Специалисты медицинских учреждений, которые прекрасно квалифицированы в медицинской области, но совершенно необязательно обладают навыками социально-психологической диагностики. И опять это формирование общественного мнения. Если у вас в подъезде в соседней квартире часто плачет ребенок, кроме того, если вы видите этого ребенка с синяками и ссадинами, то нужно позвонить на ту же самую единую линию.
Татьяна Вольтская: Домашнее насилие есть, к сожалению, не только в России, оно присутствует в семьях многих стран, в том числе в Финляндии. По мнению психолога, сотрудницы Хельсинского университета майи Яппенен речь идет прежде всего о насилии над женщиной.
Майя Яппенен: Насилия очень много на самом деле в семьях и в России, и в Финляндии - это такая общая проблема в наших странах. Я думаю, что основная проблема, которая усложняет решение домашнего насилия – это то, что об этом не говорят откровенно. Те женщины, которые страдают от домашнего насилия, они многие никому не говорят об этом. И поэтому я думаю, что самое главное - это то, что в обществе признают эту проблему и говорят о том, что никому не надо терпеть насилие, а всегда нужно обращаться за помощью. Потому что в России уже существует кризисные центры, которые помогают жертвам насилия. В России по статистическим данным около половины женщин когда-то в своем браке испытывали физическое насилие или угрозы физического насилия, и это, конечно, большой процент. В Финляндии цифры не такие высокие, но все-таки высокие. У нас 20% женщин подвергалось физическому насилию или испытывало угрозу насилия в семье. В России есть общественные организации, которые открыли кризисные центры в 90 годах, а сейчас есть уже значительное количество таких муниципальных кризисных отделений при центрах социального обслуживания, становится больше. Но все равно еще и в России, и в Финляндии их недостаточно.
Татьяна Вольтская: Как вы считаете, можно ли вообще заниматься профилактикой домашнего насилия?
Майя Яппенен: Я думаю, что можно и нужно. Я думаю, что самая лучшая профилактика домашнего насилия - это именно то, что об этом говорят и что говорят о правах человека, о правах женщин, о том, что у каждого есть право жить без насилия. Семья должна быть место, где безопасно, где защита, не место, где насилин.
Татьяна Вольтская: То есть атмосферу в обществе делать, наверное?
Майя Яппенен: Я думаю, что можно делать такую атмосферу в обществе и можно с самого начала, с детского сада, в школе говорить детям о том, что такое дружная семья, что такое права человека и что нужно жить без насилия.
