Мы сегодня будем говорить о трагедии в станице Кущевской и о тех уроках, которые власть и общество должны извлечь из этих печальных событий.
Напомню, что случилось, что послужило поводом для масштабного расследования не просто одной трагедии, а всего, что происходило в этом районе Краснодарского края. В ночь на 5 ноября были убиты 12 человек, в том числе и двое детей, взрослых убийцы зарезали, а детей задушили. Предварительное расследование показывает, что все они стали жертвами организованной преступной группировки, которая, как минимум, игнорировалась местной властью и органами правопорядка, а возможно, и прикрывалась представителями и в органах правопорядка, и во власти.
Евгений Нодарьевич, вы были в Кущевской, и мне хотелось бы просто услышать ваши впечатления. Насколько я понимаю, еще два года назад к вам обратились избиратели с просьбой разобраться в этой истории. Что там был за человеческих отношений климат?
Евгений Тепляков: Я действительно был там два года назад. Эта поездка на меня произвела неизгладимое впечатление. Такая, в общем-то, единственная по всей Российской Федерации у меня была. Я приехал туда по просьбе одного из наших партийцев, чтобы защитить его права, в связи с тем, что у него незаконно забирали землю. Причем меня удивило во всей истории, которую он мне рассказал о себе, что вместо того, чтобы арестовать человека, который рейдерским захватом, по всем документам, существующим на тот момент, забрал у него землю, против этого предпринимателя было возбуждено надуманное уголовное дело: якобы он кому-то угрожал расправой за то, что человек у него забрал его законную землю, которой владел еще его дед.
Я выехал на место в связи с тем, что у меня Комитет по безопасности, я занимаюсь как раз коррупцией, посмотреть, насколько вменяемый судья в этом районе, можно так сказать. Я сам езжу за рулем своей машины, живу в Сочи, поэтому поездка заняла всего 4 часа. Въехав в район, мою машину сразу оцепили со всех сторон местные тонированные машины, попросили меня проехать вместе с ними в одно из мест в станице Кущевская.
Михаил Соколов: А кто это был?
Евгений Тепляков: Сначала они представились, что они представители власти. Документы я не стал проверять, потому что их было в машине по четыре человека, а я ехал один. Я человек спортивный, напугать меня тяжеловато, но дабы не нагнетать ситуацию, я спокойно проехал. Честно говоря, я не думал, что я, заезжая в Кущевскую, заезжаю в 90-ые годы. По виду этих ребят сразу было понятно, что это никакие не власти...
Михаил Соколов: «Братки»?
Евгений Тепляков: Да, явно «братки», по-другому не скажешь. Ко мне подошел человек по фамилии Рябцев. Сейчас я его уже могу назвать, потому что этот человек разыскивается, буквально недавно его объявили в розыск. И меня это очень радует - значит, следствие идет в правильном направлении. Он начал мне рассказывать, какой он хороший, сколько у него людей работают, какое у него хозяйство, какие у него достижения. Я это все внимательно слушал, но стоял все равно на своем. А в конце разговора ко мне подошел человек, которого я тогда еще не знал, а сейчас я могу сказать, что это тот самый Цапок, руководитель всей этой группировки.
Михаил Соколов: Это не тот, который бандит, а тот, который предприниматель?
Евгений Тепляков: Да. Он мне представился как известный предприниматель, как меценат, как тот человек, у которого Моцарт играет в коровниках, где повышенные удои, какой он замечательный, сколько у него наград, сколько он сделал для станицы Кущевская. И сказал мне открытым текстом: «Исходя из того, что я вам сейчас сказал, вы понимаете, какие у меня связи, поэтому давайте так: мы ваш вопрос решаем положительно, раз вы сами сюда приехали». То есть не судья, не прокурор, не милиционер, а именно этот человек. «И вы спокойно отсюда уезжаете».
Михаил Соколов: То есть он пообещал вам, что фермер все-таки получит свое, от него отстанут?
Евгений Тепляков: Все равно свое он не получил. Видимо, он решил: «Ну, один раз приехал. И что, депутат Госдумы будет сюда постоянно ездить? Ну и уедет».
И я уже как депутат Госдумы известил заранее все правоохранительные органы, которые находятся в этой станице, и хотелось просто зайти и пообщаться с ними. И меня уже не удивило, что ни прокурора, ни начальника милиции, ни главы на месте не оказалось.
А сейчас я смотрю все программы, передачи, и я вижу, что глава этого района бьет себя в грудь, что он ничего не знал, что он понятия не имел, что такая группировка существует, и вообще такой группировки там нет. Я могу официально заявить, что два года назад она уже была. И не видеть это главе района, который находится... Это небольшая станица, где все друг друга прекрасно знают. Там ничего нельзя сделать без того, чтобы тебя не увидели и не узнали. И чтобы он чего-то не знал – конечно, это неправда, это ложь. Я не знаю, насколько у него сейчас совести хватает, но он обязан написать заявление и подать в отставку.
Михаил Соколов: Не собирается. Губернатор Ткачев его защищает, говорит, что не надо клеветать. Зам главы района ушел в отставку – и ладно, начальник милиции ушел – и ладно. Достаточно.
Евгений Тепляков: Зам по работе с правоохранительными органами – это что за должность такая?
Михаил Соколов: В муниципалитете, кстати.
Евгений Тепляков: Видимо, это человек, который должен был от главы позвонить начальнику милиции и сказать, когда и куда ему надо прийти, но уж никак не координировать и не заниматься работой вместо милиции или докладывать и звонить, то есть быть номером «02». Для меня это нонсенс. То есть, в том числе, прокурор этого района, начальник милиции и судьям нужно задуматься, на том ли они месте находились. Потому что решение, которое выносил судья даже по тому делу, которым я занимался, явно было видно, что судья принимает неверное решение. И когда подписывалась мировая, его буквально за шкирку взяли, притащили в суд. Он кричит: «Я не хочу мировую. Верните мне землю обратно». Он хочет разобраться, он хочет правды. А ему говорят: «Все, мировая подписана. До свидания».
Михаил Соколов: Александр Игоревич, какие у вас впечатления от того бурного расследования этой трагедии, которое сейчас идет по Кущевской?
Александр Травников: Я хотел бы воспользоваться случаем и выразить соболезнование родственникам погибших. Потому что это абсолютно безвинные дети.
И хотелось бы выразить сочувствие жителям Кущевской в связи с тем, что нам происходило и происходит.
И давайте вернемся к нашим баранам, к нашим проблемам, потому что по-другому этих бандитов, дегенератов, негодяев назвать нельзя. Нужно, чтобы наши радиослушатели поняли, что такое станица Кущевская. Это не деревенька, а это огромная станица, размером больше, чем некоторые средние города в России. У каждого дома по 20-30 соток земли. 50 тысяч жителей. То есть наши станицы – это огромные города.
Вторая проблема. Здесь бандитизм сросся с экономикой. Давайте возьмем факты. Что происходило в Кущевской раньше - убит глава администрации Москвич. Что происходило в крае - до этого бывший глава администрации Геленджика тоже убит.
Ко мне приехал бывший глава администрации Анапы Цуканов и говорит: «А на меня тоже было покушение». Я спрашиваю: «А почему дело не возбудили?». Он говорит: «Я подавал заявление». Оказывается, гранату не той системы в него бросили.
Два бывших заместителя главы администрации края – сначала их выгнали, а потом посадили. И один из них связан с Россельхозбанком. И в чем основная проблема этого бандитизма. Червяки всегда крутятся вокруг того, где можно поживиться. А где можно поживиться? Вокруг денег. Речь идет о миллиардных суммах, которые выделяются под сельское хозяйство. Земля-то особенно никому не нужна, землю никто не хочет обрабатывать.
Михаил Соколов: Но отбирают же землю. Надо иметь землю, чтобы под нее получать кредиты.
Александр Травников: От того, что у вас будет земля, вам никто просто так кредиты не даст. Кредиты дадут кому надо. Когда 100-200 тысяч гектаров – вот тогда будут давать большие деньги. А куда эти деньги потом деваются? Вокруг этих денег и крутится весь криминал. Криминал же не бегает и не ищет, куда пойти, где ничего нет. Он же в пустыню не едет. Он едет туда, где можно хорошо поживиться.
Михаил Соколов: Господин Цапок, подозреваемый по этому делу как руководитель ОПГ, одновременно владелец (или совладелец) агрохолдинга «Артекс-Агро»: растениеводство, животноводство, немецкое оборудование, 1,5 тысячи коров из Австралии. А средняя зарплата на предприятии - 10 тысяч рублей. Это значит, что он, по краснодарским меркам, платил людям копейки. Вот для этого и нужны были, видимо, эти бандиты.
Александр Травников: Конечно. Вы не забывайте, что в нашей стране сельскохозяйственный труд остается трудом рабским. Что поменялось? Старая система. Все привыкли еще с советских времен получать деньги под колхозы, потом деньги не возвращать, а списывать – то дождь, то еще что-то. Битва за урожай. Администрация докладывает о достигнутых результатах – и весь край радуется. Так отсюда и идут все проблемы. Мы забыли про все, лишь бы добиться чего-то. А когда рабский труд, конечно, нужны какие-то бандиты, которые загоняли бы их всех туда.
Михаил Соколов: Евгений Тепляков, вас эта тема не интересует как члена Комитета по безопасности? Слушатели, которые нас слушают, тоже грамотные. «Как вы относитесь к тому, что маманя Цапка получила миллионный кредит из федеральных средств, которые распределяет губернатор, на свое хозяйство? Может быть, в этом разобраться?», - спрашивает Роза.
Евгений Тепляков: Сейчас этот вопрос поднимается Следственным комитетом. Мы знаем, что на место преступления выехал исполняющий обязанности главы Следственного комитета Российской Федерации Бастрыкин. И хочу заметить, что если бы он туда не выехал, возможно, это дело бы замолчалось. Это не первое убийство в станице Кущевская, там есть еще дела, которые не раскрыты. Сегодня Следственный комитет все эти вопросы поднимает.
Что касается выделяемых средств и земли, хочу немножко не согласиться. Земля – это очень важно. Правильно вы сказали, что без земли, без фермерского хозяйства и без тех документов, куда вы собираетесь эти деньги потратить, ни в коем случае вам деньги никто не даст. Как выделялись эти деньги. Я думаю, что кто-нибудь слышал о бандите Цапке из наших телепередач, когда показывалось, что в Краснодарском крае повысились удои. Это та самая ферма, где для коров играет Шопен, Моцарт, и при этом удои якобы повышаются в несколько раз. Это ферма этого бандита. И деньги выделялись как раз под эти программы. Он действительно покупал, привозил. А вот как еще тратились эти деньги – это уже вопрос второй.
Есть очень много свидетельств того, что «шестерки» Цапка народ, грубо говоря, воровали на улицах или предпринимателей вместе с их техникой, загоняли к нему на поля, загоняли в коровники. И пишут, что 10 тысяч платили, а я думаю, что это была бы еще радость, если бы давали эти деньги. У них специальный сарай стоял, куда завозили людей и били для того, чтобы они хорошо работали. И это продолжалось в течение 10 лет.
И говорить, что кто-то специально эти деньги давал, да, есть кого обвинить, не спорю. Ведь в администрации Краснодарского края есть специальные департаменты, которые работают в этом направлении. Попробуйте туда просто так прийти и получить деньги – никогда и ни за что.
На каждый город, на каждый район он подает заявку под какие-то документы. И сюда же 100% глава района, который говорил, что он ничего не слышал, ничего не видел, ничего не знает и в отставку не пойдет, как раз в первую очередь подавал, конечно, документы Цапка. И я думаю, что он с большим удовольствием делился с ним тем, что у него оставалось со всего этого.
Михаил Соколов: К нам подключился депутат Государственной Думы России от КПРФ, тоже представляющий Кубань, Сергей Обухов. Сергей Павлович, как вы считаете, кто должен нести сейчас политическую ответственность за тот безобразный беспредел, который был в этом районе Кубани? Ваша партия на кого указывает?
Сергей Обухов: Я хочу подчеркнуть, что у нас принято специальное заявление руководства партии, которое посвящено событиям в Краснодарском крае и проблеме Кущевской. И мы указываем, что виновных нужно искать во всех структурах власти и руководстве правоохранительных органов, прежде всего – краевых. Поэтому мы и выступили с требованием отставки руководства края – это официальное заявление партии, и к отставке региональных руководителей правоохранительных органов. Вы сами понимаете, что такого рода преступления, такого рода массовые изнасилования не могли не попадать в сводки. Любой руководитель знает, сводки ему подают регулярно, они доносятся, перечень тяжких преступлений. Если по станице постоянно фиксировались такие нарушения, вы не могли об этом не знать. А теперь делать удивленные глаза и пребывать в шоковом состоянии, как и вся страна: «Ах, мы не знали!». Я не буду перечислять общеизвестные факты о том, что в 2005 году была комиссия, которая приезжала по публикации в «Российской газете». Были две публикации в «Комсомольской правде». Приезжал губернатор туда, я это подчеркиваю, и обещал навести порядок. Как не знали?!
Михаил Соколов: То есть вы выступаете за отставку губернатора Краснодарского края Александра Ткачева?
Сергей Обухов: Мы говорим не только о персоналиях. Вы посмотрите всю команду. Кто-то осуществляет контроль над работой правоохранительных органов, он же осуществляет контроль над работой СМИ, он же, член этой команды, осуществляет контроль над выборами депутатов.
Михаил Соколов: Вы Мурата Ахеджака имеете в виду?
Сергей Обухов: Да, в том числе. Человек отвечает за такие сферы, он уже 10 лет отвечает за эти сферы, ну, не может он не знать о тех событиях, которые происходят. Я больше скажу, ни для кого не секрет, что все политические действия – кандидатуры депутатов, кандидатов, проходные, не проходные – все осуществляется на высшем краевом уровне. То есть когда нам нужно «замочить» коммунистов и сказать, что на выборы в Городскую Думу Краснодара наиболее активные не пойдут, мы же тоже понимаем, что политическое решение принималось. Потом подтверждается судами, соответствующими рассмотрениями. Решение принимается.
А граждане Кущевского района ставятся перед выбором – то ли Цапки, то ли беспредел, у них нет никаких других альтернатив. И мы все знаем, что публикуется в средствах массовой информации: то граната в избирком, то под дулами автоматов привозят несчастных сотрудников, которые у латифундистов работают. Это называется «образец демократии»?
Михаил Соколов: Евгений Тепляков, ваша партия, насколько я понимаю, тоже ставит вопрос об ответственности губернатора Ткачева, да?
Евгений Тепляков: Да, Владимир Вольфович Жириновский вчера подал такое прошение президенту Российской Федерации. Но пока получили ответ, что другой кандидатуры пока нет. Я могу понять позицию президента, потому что следствие все-таки еще идет. Сегодня принимаются жесткие меры и внутри правоохранительных органов Краснодарского края, и в администрации Краснодарского края.
И я хочу согласиться с моим коллегой, потому что те люди, которые несут ответственность за тот или иной район Краснодарского края, они не могли не знать о такой ситуации. Если перед начальником или губернатором стоят более важные задачи – и Олимпиада, и выбивание федеральных средств для существования Краснодарского края, и внутренняя работа, и посевные, и сбор урожая, мы прекрасно понимаем, что все это лежит на губернаторе.
Но когда к нему приезжают и говорят, что хорошее хозяйство, его проводят, показывают – австралийские коровы, новшества, лучшая аппаратура, германское оборудование, он не может слышать чего-то отрицательного. А почему? Это наша великая однопартийная система.
Ведь будь там кто-нибудь из оппозиционной партии, он бы обязательно подошел и сказал: «Александр Николаевич, вот это все хорошо, но посмотрите, избитых работников 20 человек, девочек изнасилованных 10 человек, и все это происходило или на ферме этого предпринимателя, или в спортзале, который он построил как бы для нужд кущевцев». А там занимается его бригада, его охранное предприятие. Я думаю, что губернатор, конечно, обратил бы на это внимание.
Пока Бастрыкин не приехал в Кущевскую лично, ни один житель Кущевской не дал ни одного показания. А как только попросили уйти местные правоохранительные органы от Следственного комитета, приехала группа из Москвы, люди тут же стали давать показания. То есть Цапок умудрился сделать всю правоохранительную систему Кущевской «шестерками» для себя.
Вот здесь в обязательном порядке нужно все-таки установить уголовную ответственность для работников правоохранительных органов более строгую. Я вас уверяю, начальника, который ушел, переведут в другое место замом, и он будет работать. И кущевцы опять будут бояться.
Михаил Соколов: Александр Игоревич, как из Краснодара это сейчас все видится? Люди из Москвы, депутаты (правда, оппозиционные) требуют отставки Ткачева. А что у вас на Кубани думают? Наверное, думают: «Ну, посуетятся, но все то же самое будет».
Александр Травников: Если народ безмолвствует, то это вовсе не значит, что он не думает об этом, не переживает. Весь край, все люди в шоке. Я уже давно отошел от политики, и вдруг пришлось в нее вернуться.
Моя реакция самая первая, и не только на трагедию, а на наших политиков. Мы должны говорить о трагедии и извлекать из нее уроки. А что мы слышим? Об обидах политиков: кого-то куда-то не допустили, чего-то не сделали. Так сами политики и должны этим заниматься. Кто выборами занимался? Кто снимался с выборов? Кто не боролся? Легко бросить это все и сказать: «Ты виноват». Надо заниматься этим вопросом. Те же политики, те же депутаты, кто их выдвигал? Кто за них голосовал? И какие уроки надо сделать?
Михаил Соколов: Вот за Цапка и голосовали.
Александр Травников: Убрали «против всех». Да те люди, которых ловили и заставляли работать почти бесплатно...
Евгений Тепляков: Заметьте, не оппозиционные же партии убрали.
Александр Травников: Часть из этих бандитов, они же были депутатами, они же каким-то образом решали эти вопросы. Более того, первая реакция на трагедию... Провокационная позиция Невзорова: говорит вот у вас был фашист Паннвиц. Мы знаем, кто такой Паннвиц.
Но все забыли, что под Кущевской погиб целый 4-ый кавалерийский казачий корпус. Они с шашками, на конях остановили немцев на танках. Какой там Паннвиц был?! Потому в Кущевской все и происходит сегодня, что те герои погибли там и лежат под этой Кущевской. А заявлять, что Паннвиц... Да фашист он! Их перевешали в городе Краснодаре. И с этими бандитами точно так же нужно сделать. Правильно сказал Владимир Вольфович...
Михаил Соколов: Бандитов надо судить.
Александр Травников: Надо разбираться с ними, с бандитами.
Михаил Соколов: Хорошо бы разбираться еще и с теми, кто их, как теперь говорят, «крышует». Игорь Михайлович нам пишет: «И на самом верху «крышуют», только более крупную «рыбешку». Ну не рыбешку, наверное, а уже рыбу.
Евгений Нодарьевич, как законодатель, что вы предлагаете делать? Закон «О полиции» сейчас обсуждается в Государственной Думе. Но после такой истории, когда полное недоверие к местной милиции, которая в вертикаль встроена, вроде над ней надзор и так далее, мне лично приходит в голову, что надо бороться за то, чтобы руководителей местных отделений, муниципальную милицию избирали. Избирали бы граждане тайным голосованием руководителей. Да, с юридическим образованием, с опытом. Но их бы избирали, желательно, года бы на два, чтобы раз в два года они вотум доверия получали.
Евгений Тепляков: По поводу того, чтобы избирали, я не соглашусь. Только что вы сказали, что Цапка этого тоже избрали.
Михаил Соколов: От «Единой России», кажется.
Евгений Тепляков: У нас нет системы, которая обеспечивала бы свободные выборы. Ведь сегодня на Кубани целиком и полностью выборы контролируются краевой администрацией, местной администрацией. Невозможно пройти обычному человеку, которому доверяет население. И это уже проверенный годами факт.
Что касается полиции. Я хотел бы сказать тем противникам, которые против этого законопроекта выступают и не понимали президента Российской Федерации, почему это нужно, что это будет просто смена названия. Милиции сегодня уже никто не верит. Причем в милицию сейчас два пути. Или пришел на свободное место, причем кто угодно, и пусть у тебя папа судим и мама судима, тебя возьмут в милицию. И понятно, что ты приходишь туда покрывать всех своих родственников и дружков.
В полицию будут брать через детектор лжи. Причем поверяться все сотрудники будут, я думаю, в течение года, как минимум, один раз. Один ответ на вопрос «брали ли вы взятку?», я думаю, уже будет свидетельствовать о многом. И невозможно будет потом оставить этого сотрудника, чтобы он работал дальше. Это будет немножечко пожестче, конечно, для сотрудников. И плюс полиции в том, что там будут отдельно рассматриваться законопроекты о соцпакете. Уже не будет этой нищенской зарплаты, которая сейчас у работников милиции - от 8-ми до 25 тысяч, по-моему. Мы понимаем, что мы нищетой сами толкаем на криминал этих сотрудников...
Михаил Соколов: Ой, толкаем. Господин Ходыч сейчас задержан - сотрудник кущевского подразделения Центра по противодействию экстремизму. Это уже само по себе анекдотично. Видимо, бывший отдел по борьбе с организованной преступностью переименовали, и он там боролся с экстремизмом. А занимался он вымогательством 6 миллионов рублей и присвоением чужых автомобилей. Дом на улице Фрунзе у товарища похож на дворец, стоимость дома 80 миллионов рублей, на глаз посчитали. Даже если 40 - тоже неплохо. Вот борец с экстремизмом в этом сельском районе вымогал автомобиль марки «Infiniti».
Я думаю, что с такими «борцами» стоило бы разобраться, впрочем, как и с законом «О борьбе с экстремизмом», который создал вот эти совершенно никому не нужные системы.
Сергей Павлович, какие ваши выводы?
Сергей Обухов: Я все-таки поднялся бы выше от проблемы Цапков и проблемы кущевской милиции. Хотя никто не мешает, не дожидаясь смены вывесок... Губернатор объявил недоверие районному отделу милиции. Выведите всех за штат и проверьте на детекторе лжи. Кто сейчас это мешает сделать? Никто. Наоборот, утверждают, что, оказывается, нет никакой организованной преступной группы в районе.
Михаил Соколов: Правда, Ткачев сказал, что во всех районах есть разные группы. Потом сам себя поправил.
Сергей Обухов: Сказал: «И во всей стране разные группы». Я поэтому и говорю, что проблема далеко выходит за рамки Кущевской. Мы здесь опять сталкиваемся с кровавым земельным переделом. И когда мы голосовали против купли-продажи земли, и нам обещали, что введут запрет на манипуляции с земельными паями в рамках 500-километровой пограничной зоны, мы как раз и надеялись, что это не коснется хотя бы Северного Кавказа. А то, что мы сейчас получаем, - это формирование латифундий. Мы с вами не разбираем версий, какие группы. Одна версия, что земли в Кущевской принадлежат во многом ростовской фирме «Юг Руси». Мы не анализируем, в каких связях был «Астон». У меня огромная почта по рейдерским захватам земли.
Михаил Соколов: Безусловно, мы знаем, что брат господина Ткачева – один из крупнейших землевладельцев на Кубани, и никто с этим даже не спорит, уже признали. Депутат Думы, ваш коллега.
Сергей Обухов: Мы должны понимать, что проблема не только в Кущевской. Мы имеем Латинскую Америку в данном случае, образец. Чем банда Цапка не прообраз «эскадронов смерти», которые наводят ужас на батраков, на безземельных крестьян в Латинской Америке? Мы что, хотим получить наш вариант герильи? Вот о чем нужно сейчас говорить.
А шок – шоком. Он говорит о дегуманизации общества. Что такое 12 трупов – убиенные младенцы? Бандеровцы и эсэсовцы этим занимались, если принимать аналогии Второй мировой войны. Что за явление вдруг возникло на Кубани? Случай ли это?
Сейчас будут расследовать убийства и поднимать старые дела. И я напомню, у нас погиб депутат фракции КПРФ Юрий Поляков, председатель колхоза «Октябрь», это Старовеличковская станица, не так далеко от станицы Кущевская. Тоже вопрос с землей колхоза тогда вставал. Исчез просто человек. Объявили его пропавшим без вести. Вроде бы, брали банду, которая, как нам объясняли, косила под казаков. Похищения, убийства, передел земли – занималась эта банда. То есть Кущевская – это сколок с той проблемы, которая высвечена сейчас всеми событиями, той проблемы кровавого земельного передела...
Михаил Соколов: В общем, «лихие нулевые» войдут в историю теперь, «путинские лихие нулевые».
Сергей Обухов: Наверное, 90-ые не закончились.
Михаил Соколов: Ольга из Ростова-на-Дону, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос к депутату. Он сейчас так увлекательно рассказывал, как он съездил в станицу Кущевская, как его там встречали, как он там разговаривал. Его бы никто не тронул, и он это прекрасно понимает. Но вопрос не в этом. После того, как он переговорил с этими бандитами, почему же он не пошел на прием к Ткачеву и не сказал: «Послушай, у тебя такое в районе творится»? Почему он не пошел в ФСБ? Кто-то же курирует этот район.
Евгений Тепляков: Если вы думаете, что оппозиционный депутат Государственной Думы может спокойно зайти к губернатору в кабинет, то вы ошибаетесь. Это практически невозможно. Секретариат и все иные службы, которые нужно пройти, чтобы попасть к губернатору в кабинет, сделают все для того, чтобы я туда не попал. Примерно так это и происходило. Я ездил в Кущевскую три раза, не один. Я не знал, что они могут сделать со мной, а что не могут. Я думаю, что будь они понаглее и понимая, как далеко я могу зайти, я вас уверяю, я оттуда мог бы и не уехать. И такое предупреждение во второй раз я получил. Мало того, я не хочу заходить вперед, потому что идет следствие, но мне даже звонили очень высокопоставленные чиновники...
Михаил Соколов: Кубанские?
Евгений Тепляков: Один кубанский, другой чуть-чуть повыше. И говорили: «Вопрос, который вы задали, мы поможем решить. Но вот дальше, пожалуйста, вы не лезьте».
Будучи депутатами Государственной Думы, мы защищены от таких негодяев, которые пособничают бандитам, для того, чтобы нас не задержали и не посадили в тюрьму, не возбудили уголовное дело, как против этого предпринимателя. Но против бандитов и против пули мы тоже не защищены.
Михаил Соколов: О чем и говорил Сергей Обухов. Пропал же депутат-председатель, и концов не нашли.
Евгений Тепляков: Поймите нас правильно, мы боремся всегда до конца.
Михаил Соколов: А вы писали?
Евгений Тепляков: Семь запросов моих, два запроса моего коллеги по этим вопросам прошли мимо. Куда биться, в какие двери? Дойти до губернатора, тем более, до президента невозможно. Вот вам и весь выход.
Михаил Соколов: Владимир из Нижегородской области, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. Сергей Павлович, у меня к вам вопрос. Только вы можете честно ответить. С 25-го года прошлого века никто не мог вякнуть против Сталина. В итоге – миллионы жертв. За 10 лет правления «Единой России» никто ни по телевизору, ни в печати не может слова плохого сказать. В итоге – свинцом затыкают горло журналистам, похищают людей. Что дальше-то будет? Фашизм? Диктатура?
Сергей Обухов: В любом случае, пока мы с вами говорим, боремся, поднимаем возмущенный голос, выходим на улицу и используем все возможности, этого не наступит. И я думаю, что все-таки при всей забитости, маргинализованности, деградации значительной части населения нам удастся сломить и переломить ситуацию. Власть не сможет заткнуть всем рот – всем оппозиционерам и всем тем честным людям, которые с этим не согласны. Я думаю, что меня поддержит и мой коллега из ЛДПР, и ведущий. Пока мы с вами сопротивляемся, власть наглеет настолько, насколько мы ей позволяем. Давайте все вместе ей не позволять наглеть.
И я хочу поддержать своего коллегу из ЛДПР еще вот в чем. Действительно, нам президент говорит, что бронзовеет партия власти...
Михаил Соколов: Но президент заявил, что он много сделал, говорит, уже для улучшения системы!
Сергей Обухов: Не знаю, что он сделал для улучшения. Вы можете себе представить, депутат от ЛДПР и я от КПРФ... губернатор за три года нашего депутатства не соизволил встретиться и обсудить с депутатами... Я слышу, что в других регионах чуть ли не каждый месяц встречаются депутаты от регионов с губернатором, обсуждают, с полпредами. Три года нас демонстративно не замечают.
Вот сегодня в Ейск приехал губернатор Ткачев, собрал, как сказали, руководство, актив. Депутатов от КПРФ ейских туда демонстративно не пустили. Директор рынка туда пошел, начальник милиции туда пошел. Редактора коммунистической газеты районной, официально издающейся, туда не пустили. Но пустили всех приближенных. И кто может сказать правду губернатору? Так пускай все в своем кругу и обсуждают. Но тогда вы не говорите, что они бронзовеют и что наша политическая система костенеет, деградирует. Вы виноваты, господа, в том числе и президент Медведев, в том, что происходит.
Михаил Соколов: Александр Игоревич, есть сейчас на Кубани ощущение у людей, которые критически настроены к власти, что они могут на что-то повилять, что есть шок, есть эта трагедия, есть сочувствие людей, есть желание что-то изменить, или нет?
Александр Травников: Конечно, есть. Я слушаю наших политиков, которые сейчас выступают, и не могу понять. У меня такое впечатление, что они просто не владеют ситуацией и занимаются болтовней. Алексей Ткачев, брат губернатора, депутат Государственной Думы. Да подойти ты к нему. Я, бывший депутат, если мне надо, я захожу куда угодно. И если они, депутаты, захотят, они тоже могут зайти куда угодно.
Евгений Тепляков: Для того чтобы к нему подойти, надо, чтобы он был на сессии.
Александр Травников: И еще одно возмущение. Что, никто не знает о том, что бывшего заместителя главы администрации города Краснодара ловят с пистолетом с глушителем. Он получает условный срок и тут же в виде компенсации получает муниципальное предприятие, крупнейшее в Европе овощехранилище.
Михаил Соколов: Дмитрий нам пишет: «Если в МВД ликвидировано подразделение по борьбе с организованной преступностью, то эта преступность обязательно будет расти, распоясываться и наглеть».
Евгений Тепляков, так как быть с «борьбой с экстремизмом»? Может быть, все-таки отменить все эти новации, которые были, и вернуться к нормальной деятельности по борьбе с криминальными структурами? Чтобы те, которые боролись с оргпреступностью, боролись не с демонстрантами, а с бандитами.
Евгений Тепляков: Конечно, это была большая ошибка, на мой взгляд. Ни в коем случае нельзя было сокращать такое подразделение, потому что это те люди, которые целиком и полностью знают всю подноготную жизни тех банд, организаторов, руководителей, «шестерок» и всех, кто обеспечивал их прикрытие и работу. А мы разом все это уничтожили. Конечно, этого делать было ни в коем случае нельзя.
И возвращаясь к вопросу о том, к кому можно подойти, а к кому нельзя, и насколько это надо. И мне, и моему коллеге это очень надо. Если вы обратите внимание, зайдете в Интернет, то самое большое количество выступлений в Государственной Думе именно от оппозиционных партий. Партия власти всегда молчит. Нам нужно все и всегда, и мы всегда выступаем за народ.
И если возвратиться в Кущевскую…
Михаил Соколов: Все-таки я одного не понимаю. Откуда такое зверство, о котором говорил Сергей Обухов? Они что, не понимали, что они делают, они настолько распоясались? Это же беспрецедентный случай.
Евгений Тепляков: Этот случай беспредельный. Убить ребенка... Сейчас есть две версии: было большое количество денег в доме или это месть за убиенного брата. Я думаю, что все-таки эти версии неподходящие, потому что хозяин дома – это был единственный предприниматель, которого в течение 10 лет не могли обложить данью. Он занимался своим хозяйством, своим бизнесом и никому за это ничего не платил. Здесь срабатывает системный фактор – это безнаказанность и вседозволенность этих бандитов. Когда к этому хозяину дома (ныне убиенному уже предпринимателю) обратились другие предприниматели и пошли под его крыло, можно сказать...
Михаил Соколов: То есть он был как бы центром сопротивления.
Евгений Тепляков: Да. Я думаю, что убивали для того, чтобы запугать окончательно бедных сельчан и те станицы, которые находятся рядом... Потому что это спрут, его щупальца уходят далеко за Кущевскую.
Михаил Соколов: И другие станицы, да?
Евгений Тепляков: Да. И для того чтобы он не открывал нигде свой рот и не мог сказать слово, грубо говоря, они применили самые жесточайшие меры. И я более чем уверен, что Цапок думал, что это убийство пройдет абсолютно так же, как проходили и все те уголовные дела, которые возбуждались, и по изнасилованиям, и по убийствам, безнаказанно. Ну, нельзя из мести ногой задушить годовалого ребенка. Я считаю, что это сделано только для устрашения.
Михаил Соколов: Татьяна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я сегодня слышала, что в Южной Корее отправили в отставку министра обороны.
Михаил Соколов: Он сам отправился.
Слушатель: Да. А вот Ткачева почему-то Медведев жалеет отправить в отставку. Странно очень.
Михаил Соколов: Татьяна, вы не единственная. Вот пишет Валерий Владимирович: «Ткачев должен уйти в отставку, и прокурор должен уйти. Почему кураторы не докладывали в центральный аппарат, что происходит в крае? Круговая порука». «Ткачев признал, что банда существует в каждом из районов края, и после этого остается руководить регионом. Наверное, надо дать орден», - пишет Леонид. Люди просто не понимают, каким образом губернатор в рамках этой вертикали может сохраняться притом, что всплывают все новые и новые факты, что это действительно системная вещь.
Михаил из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. Давайте называть вещи своими именами. Власть давно срослась с бандитизмом. Все эти ФСБ, МВД, руководители, они давно сродни «браткам». Взять хотя бы Москву. В Южном Бутово изгоняли людей, которые жили там десятилетиями. «Речник» - тоже характерный пример. Вот вам руководство Москвы. Что касается Краснодарского края, я более чем уверен, что Ткачев отлично знал, что творится у него в станице Кущевской.
И в отношении Бастрыкина: вот приехал барин, барин нас рассудит. По-моему, это ни к чему не приведет. Тут надо целиком и полностью менять руководство страны.
Михаил Соколов: Сергей Павлович, каково мнение Коммунистической партии?
Сергей Обухов: Нынешняя ситуация показывает, что даже в критических ситуациях нынешняя власть, нынешняя властная система, нынешняя «Единая Россия»... вернее, она у нас, скорее, декорация при партии власти, не способны сохранить даже остатки авторитета.
Даже ход расследования показывает, что они не способны отвечать адекватно общественным запросам, общественным требованиям. То есть эта власть недееспособна, она разлагается. И здесь ничего нового я не говорю.
Наши программные требования остаются в силе: правительство господина Путина – в отставку. И если президент собирается орденом награждать, наверное, и берет под защиту руководство и правоохранительной системы, и края, и говорит, что так и должно быть, а особенно после заявлений о том, что такое присутствует в каждой станице, ну, тогда у меня нет комментариев. Это что, норма? Он пытается объявить, что это норма для всей страны?
Я замечу, у нас в Краснодарском крае реализуется план Путина, план Ткачева с 2007 года. Так это – в Кущевке - и есть план Путина и план Ткачева?
Михаил Соколов: Евгений Тепляков, вы будете добиваться и дальше отставки Ткачева? Вам же президент сказал: «Не буду менять. Не хочу одном -то районе. Он теперь все валит на правоохранительные органы.
Евгений Тепляков: То, что правоохранительные органы не сработали даже на 10% в данной ситуации, я с этим не согласиться не могу. Мы ждем, когда закончится расследование. Не только мы, не только наша партия, но и жители Краснодарского края, и прежде всего – жители Кущевской, в обязательном порядке ждут, что же будет происходить дальше. Сегодня мы двумя руками за смертную казнь для того, чтобы того негодяя, который ногой задушил ребенка, повесить на центральной площади, чтобы люди понимали, что сегодня власть есть.
Михаил Соколов: Мораторий введен в стране.
Евгений Тепляков: Вот надо бы его в таких случаях, наверное, отменять. Иначе беспредел, который есть, не остановить.
Михаил Соколов: Главное – не жестокость, а неотвратимость наказания. В том числе, за все полсотни преступлений, которые всплывают в этой несчастной станице.
Евгений Тепляков: И не надо говорить, что «приехал барин Бастрыкин, все рассудит» и все будет хорошо... Он приезжал к нам на Комитет по безопасности, и хочу донести до наших слушателей, что у него очень серьезные намерения.
Уже заявили, что на сегодня это преступление раскрыто. Оно раскрыто, но не закрыто и расследование не закончено. И я очень надеюсь на то, что именно Следственный комитет сделает все для того, чтобы до краевой власти следствие дошло.
