Ссылки для упрощенного доступа

Парашюты над Югославией: история спасения пятисот союзных летчиков


Ирина Лагунина: 15 октября 2010 года в Сербском православном соборе в Нью-Йорке конгрессмен Кроули вручил Бронзовую медаль (одну из трёх высших военных наград Америки) 96-летнему Джорджу Войновичу за заслуги по организации самой крупномасштабной спасательной операции Второй мировой войны. Медаль была вручена через 66 лет после события - операции по спасению 500-т летчиков, сбитых над оккупированной немцами Югославией. На церемонии конгрессмен сказал:

Диктор: Самое невероятное, что все 60 лет после организации самой фантастической спасательной операции Большой войны, этот человек проработал в Нью-Йорке простым коммивояжером. Никто ничего не знал.

Ирина Лагунина:
О забытом эпизоде второй мировой войны рассказывает Марина Ефимова.

Марина Ефимова: Может быть, именно поэтому писатель Грегори Фримэн назвал свою книгу "Забытые пятьсот". Из нее мы узнаём, как занесло в оккупированную Югославию так много союзных летчиков:

"Румынский город Плоешти в 1943 году оказался в центре внимания союзного командования: там размещались нефтеочистительные заводы, ставшие для Гитлера главным запасом горючего в Европе. Союзниками было решено вывести эти заводы из строя. Первую бомбардировку провела эскадрилья американских "Би-24" 12 июня 43-го года. Они вывели из строя завод "Астра". Потери эскадрильи были минимальными, но сразу стало ясно, как мала эффективность бомбардировок, ведущихся с высоты в 1,5 километра. Нужна прицельная бомбардировка с высоты, чуть превышающей высоту взрыва. Риск для самолетов при этом так велик, что понадобилось разрешение президента Рузвельта. После долгих сомнений разрешение было дано".

Прицельные бомбардировки начались 1 августа 43-го года, и каждая была почти самоубийственной акцией. Рассказывает автор книги "Забытые пятьсот" - участник нашей передачи Грегори Фримэн:

Грегори Фримэн: Американские самолеты, как правило, успевали долететь до Плоешти и сбросить бомбы, поскольку появлялись внезапно и в полёте не пользовались радиосвязью. Другое дело – путь назад. Немцы обнесли Плоешти кольцом мощной противовоздушной обороны: их зенитки и "мессершмиты" сбивали много наших самолетов. Но даже если попадания были не фатальными, подбитые самолеты не могли дотянуть через всю Югославию и через Адриатику до своих баз в Италии. А вынужденную посадку не могли сделать из-за гор. Поэтому все, кто оставался в живых, по команде пилота выбрасывались с парашютами и оказывались на этой опасной территории.

Марина Ефимова: 24-летний пулеметчик Клэр Масгроу возвращался на базу живым 7 раз, что было чудом. Его место в бомбардировщике Би-24 было самым опасным – под брюхом самолета, в прозрачном пластиглазовом полушарии, настолько тесном, что парашют Масгроу там не помещался, а висел в фюзеляже. Поэтому когда на восьмом рейде раздалась команда пилота “Bail out!” – "Покинуть самолет!" (а буквально - "драпаем!"), Масгроу прыгнул позже всех - уже из дымящегося самолета. И это его спасло. Остальных поджидали внизу немцы. А его не заметили в дыму.

"Когда дым рассеялся, Масгроу увидел под собой луг и стадо овец. Приземлившись, он лихорадочно свернул парашют и, оглянувшись, увидел двух женщин, которые напряженно на него смотрели. Он потыкал себя в грудь и крикнул: "Американец!". Женщины кивнули и принялись за свои дела. Летчик устроился поближе к лесу и стал ждать. На закате женщины погнали стадо домой. Масгроу смотрел с тоской, как они удаляются. Вдруг одна женщина обернулась и нетерпеливо махнула рукой – мол, идём, чего ждёшь?"

Марина Ефимова: Летчики, бомбившие Плоешти, мало знали о стране, над которой пролетали, но в инструктаже перед полетами им говорили: "Если окажетесь в Югославии, старайтесь попасть к партизанам Тито, а не к партизанам-"четникам" генерала Михайловича. Он сотрудничает с немцами". В Югославии, действительно, в разгар войны, шла еще и Гражданская война – между силами коммуниста Тито, которого поддерживал Сталин, и армией генерала Михайловича, антикоммуниста, националиста и бывшего министра обороны при короле Петре Втором. В начале войны Запад поддерживал Михайловича, но в 43-м ситуация изменилась:

Грегори Фримэн: Англия (а через нее Америка) получили от разведки сведения о том, что генерал Михайлович сотрудничает с немцами. Сведения были ложными. Во время войны в союзные разведки проникло немало советских шпионов. В Италии, в британской разведке, занимавшейся Югославией, служил на высоком посту советский шпион Джеймс Клугман, которого удалось разоблачить только через полвека. Его задачей было оклеветать Михайловича и склонить симпатии союзников в сторону коммуниста Тито. Делу помогло то, что Тито дрался с немцами яростней, чем Михайлович. Клугман действовал так умело, что Черчилль и Рузвельт переадресовали свою помощь Тито и отшатнулись от человека, который до этого был их верным союзником".

Марина Ефимова: Среди американских пилотов бытовал образ примитивных дикарей "четников": "могут отрезать уши и выдать немцам". Поэтому штурман Роберт Уилсон, чей парашют заметили с земли пастухи, не знал, бежать ему к ним или от них. Но он ничего не успел: к нему уже шёл огромный, бородатый человек средневекового вида. "Американски?, - кричал он. – Англезе?.." - "Американец", - признался Уилсон. Бородач сплясал подобие джиги, замахал своим, и от шалаша уже бежала к Уилсону девушка с ковшом. Только тут он понял, что смертельно хочет пить. Но когда он хлебнул, оказалось, что в ковше не вода, а 50-градусная водка "ракия".
Когда другой летчик - пилот Ричард Фелман - очнулся после приземления, к нему отовсюду бежали зверского вида мужчины, а за ними дети и собаки. Фелман сразу понял, что это четники – он хорошо знал, в каком районе был сбит. Он со страхом вглядывался в приближавшиеся лица, но увидев улыбки, понял, что отрезать уши, скорей всего, не будут. Его напоили, сунули в руку кусок хлеба с козьим сыром и наложили повязку на раненную ногу.

"Следующие два месяца группу летчиков, в которую входили Масгроу, Уилсон и Фелман, партизаны Михайловича передавали с рук на руки, из деревни в деревню, где местные жители кормили их и часто уступали свои избы и свои постели. Но лётчики не понимали, куда их ведут: никто из них не знал сербского, никто из четников не знал английского. Однажды пришел местный учитель и объяснил, что знает только, что их всех собирают в одно место. Американцы голодали, но не жаловались, видя, что деревенские отдают им часть своего скудного рациона. Летчики помогали им на полевых работах, а когда удавалось поймать рубашками рыбу, отдавали её хозяйкам – в благодарность за хлеб и сыр. И неделю за неделей они шли, не зная, куда, худели, мрачнели и боролись с ощущением безнадежности".

Марина Ефимова: Между тем, генерал Михайлович немедленно передал информацию в Пентагон о сотнях летчиков, которых его партизаны прячут от немцев. И просил принять меры по их вывозу из Югославии. Но ответа не было. Почему?

Грегори Фримэн: Это нелегкий вопрос. Всё определялось сложностью отношений между союзниками и Югославией. Чиновники в Пентагоне знали, что Михайлович потерял доверие командования, и, соответственно, когда от него пришло известие о летчиках, этому не уделили достаточно внимания.

Марина Ефимова: Сербке Мирьяне Войнович в 44-м было 26 лет. За три года, прошедших с 6 апреля 1941-го, когда немцы вошли в Белград, Мирьяна столько раз чудом избежала смерти, что есть соблазн объяснить это Божьим промыслом. Тем более, что однажды во время бегства, в аэропорту профашистской Болгарии, Мирьяну спасло вмешательство вельможной немецкой дамы, которой оказалась Магда Геббельс...
Но в 44-м Мирьяна была уже в Америке и работала в Югославском посольстве в Вашингтоне, а ее муж - Джордж Войнович - служил в Италии, в военной разведке. И в конце июня 44-го Джорджу пришло письмо от жены:

"В иммигрантской общине много разговоров о лётчиках, чьи самолеты были сбиты над Югославией. По слухам, их больше ста, и Михайлович помогает им, пока их не вывезут. Участвуешь ли ты в их спасении?.."

Марина Ефимова: Войнович был в шоке: если сведения Мирьяны верны, почему он ничего не знает?.. Поскольку начальство не хотело слышать имени Михайловича, Войнович пустил в ход связи с разведчиками на местах, и вскоре всплыла ошеломительная информация: 250 лётчиков собрались в горной деревне Праньяне, в районе штаба Михайловича. Подходят новые. Нет еды, нет медикаментов, связь опасна.
Войнович поднял на ноги всю разведку. Англичане были против любых контактов с Михайловичем. Но глава американской разведки Донован настоял на своем: "Плевать я хотел на политику, когда дело касается спасения наших парней!" Начали с отправки в Праньяне трёх разведчиков-парашютистов. И тут американцев поджидал сюрприз. Читаем в книге "Забытые пятьсот":

"Летели ночью, с английским пилотом. Операция засекречена, поэтому только люди Михайловича должны их ждать внизу - с тремя сигнальными огнями. Над местом высадки пилот объявил, что огней нет. Командир разведчиков Джордж МусулИн глянул вниз – темно. Вернулись разочарованные. В следующую ночь пилот испугался грозы в горах. Разведчик попросил у него карту и увидел, что там отмечена высадка в расположении партизан Тито. Тут Мусулин заметил и нового парашютного мастера – который оказался человеком Тито. Мусулин заподозрил саботаж. На четвертую ночь он проверил карту и убедился, что парашютный мастер – англичанин. Этот мастер уже открыл люк и положил руку на спину разведчику, чтобы дать сигнал к прыжку. Мусулин глянул вниз и увидел разрывы гранат и вспышки пулеметных очередей. Внизу шла битва!.. Если они спрыгнут, они сгинут в ней, и – конец операции. Мусулин отпрянул от люка и приказал возвращаться".

Марина Ефимова: В это время в Праньяне летчики даже не догадывались, что американские разведчики сделали уже 4 бесплодные попытки до них добраться. Ситуация становилась тяжелой: раненые умирали без медикаментов, здоровые объедали партизан, немцы были в 50-ти километрах. И летчики решились на рискованный шаг:

Грегори Фримэн: Один из лётчиков сумел дать короткий радиосигнал на свою базу в Италию. Радист Томас Оливер. Он понимал, что сигнал надо так закодировать, чтобы немцы не могли его расшифровать. И Оливер придумал код, понятный только его однополчанам – основанный на какой-то надписи на стене барака, на популярном прозвище. Сигнал все равно был рискованным – немцы могли засечь место расположения летчиков, но у тех не было выхода. Они должны были связаться со своими.

Марина Ефимова: Радист в Италии не смог расшифровать сигнал. Но он чувствовал в нем какую-то спасительную игру. И попросил помощи у командира 15-го авиационного корпуса майора Кристи. Услышав сигнал, майор закричал: "Это мои ребята! Клянусь Богом! А ну, давайте их вытаскивать!". И всё завертелось. Разведчикам дали самолет с американской командой, и уже в следующую ночь они спустились на парашютах у Праньяне. 15-й корпус готовил к операции маленькие самолеты Си-47, подбирая для них пилотов-ассов. Дело было за малым – подготовить в горах, под носом у немцев, взлётную полосу для транспортных самолетов.

"Восемь дней и ночей превращали деревенский луг в аэродром. Летчики и человек триста четников и местных жителей. Никакой техники, только 60 телег, запряженных быками. Утаптывали ногами. Вновь прибывшие летчики смотрели на поле с ужасом: "Си-47?! Сюда?!". Как-то днем сигнальщики закричали: "Вон с поля! Немцы!" Два немецких самолета. Один - ныряющий бомбардировщик. Если он разгадает назначение поля, одна его бомба прикончит всю операцию. И вдруг, на поле, как по заказу, вышло стадо коров. Уж это был камуфляж так камуфляж! Самолеты улетели".

Марина Ефимова: В ночь на 9 августа 1944 года сотни лётчиков, партизан и жителей Праньяне ждали за деревьями, окружавшими поле, в полной тишине, пока не раздались звуки моторов. Самолетов было четыре. На взлётной полосе зажгли сигнальные огни. Первый самолет снизился, коснулся колесами полосы и, вдруг... снова взлетел. И ушел за горизонт. Летчики внизу были в отчаянье – ясно, что полоса слишком коротка. Но через несколько минут второй самолет пошел на посадку. Предупрежденный первым, пилот точно знал параметры и сел так, что нос самолета замер в нескольких метрах от конца полосы. Никакой страх не смог сдержать крик восторга, вырвавшийся из леса. Мистер Фримэн, неужели немцы ничего не заметили?

Грегори Фримэн: Это неясно. Существуют разные предположения. Но я думаю, в 44-м немцы не торопились вмешаться в то, что происходило в горах. Они знали, что встретят там яростное сопротивление армии Михайловича.

Марина Ефимова: С августа по декабрь 44-го года из Югославии было вывезено 512 летчиков. В списке спасенных - 12 имен русских летчиков. Что сталось с ними?

Грегори Фримэн: Я ничего не знаю об их судьбе после того, как их вывезли из Югославии. К сожалению, ничем не могу тут помочь.

Марина Ефимова: Вот задача для русского историка – выяснить, что сталось с Владимиром Бобровым, Семеном Москаленко, Александром Плахотниковым и 9-ю остальными.
Эпилог. 25 марта 46-го г. в американских газетах появилась заметка о том, что в Югославии арестован генерал Дража Михайлович - по обвинению в измене.
Это событие снова свело вместе лётчиков, спасенных четниками. Они писали коллективные письма, статьи, выходили на демонстрации к Югославскому посольству. Госдеп просил Тито разрешить американским летчикам свидетельствовать в суде. Получил отказ. 17 июля 1946 г. ген. Михайлович был расстрелян. А вскоре Черчилль признался, что его политика в Югославии была "самой большой ошибкой, сделанной в этой войне". Прессой вся история была замолчана, хотя президент Трумэн наградил Михайловича посмертно медалью "Legion of Merit". Джеймс Клугман был разоблачён только в 1997 г.
XS
SM
MD
LG