3 января в 11 часов вечера в программе Александра Гениса – культ знаменитостей, новый фильм братьев Коэн, "Ньюйоркер" о Ходорковском и другие сюжеты.
Новогодние выпуски всех журналов выглядят одинаково. Все они кончаются перечнем знаменитостей, отлившихся за последние 12 месяцев. Списки эти, однако, так быстро устаревают, что, как недавно сказал один американский исследователь современной прессы, "вместо обещанных Энди Уорхоллом "15 минут славы", на сегодняшнюю звезду остается только "семь с половиной".
Инфляция славы особенно заметна, если рассмотреть проблему в историческом контексте, от которого выигрывает каждый сюжет. У греков для славы было слов не меньше, чем у эскимосов для снега. Первыми, как и сейчас, шли спортсмены, потом – герои, позднее – философы. Римляне предпочитали государственных мужей, Ренессанс – художников, романтики – поэтов.
Важно, однако, что раньше, как заметил Милан Кундера, слава подразумевала восхищение не только тех, кто знает тебя, но и тех, кого знаешь ты. Лишь та слава считалась подлинной, что соединяла достойных с равными. Обоюдоострая, как дуэль, она предусматривала диалог тех, кто одинаково хорошо владеет избранным оружием.
Антитеза славы – не безвестность (она-то как раз может оказаться мудростью), а популярность, выдающая тщеславие за честолюбие. Поэтому не все известные люди – славные.
Желание прослыть любой ценой многих сводит с ума, ибо за ним стоит патологический страх потеряться в толпе себе подобных. Этот маниакальный, но ведь и оправданный ужас (заблудиться в метро проще, чем в лесу) порождает страсть к неутолимой публичности. Сильнее секса и ярче голода она требует, чтобы другие узнали о существовании твоего мнения, опуса, лица или, на худой конец, гениталий. В поисках славы мы добивались любви тех, кого нам хотелось, в поисках популярности – всех, кто движется.
Марина Ефимова: У названия книги Тома Пэйна "Известность" есть подзаголовок: "Что говорят классики о культе знаменитостей".
Чего же хочет толпа от своих кумиров? Почему их преследуют, караулят у дверей, коллекционируют фотографии, пишут письма, ловят крохи информации об их личной жизни? Чем объясняется культ звёзд? Вот что отвечает Том Пэйн:
"Тем же, чем объяснялись когда-то жертвоприношения: подсознательным стремлением перенаправить свойственную человеческой натуре агрессию, перенести ее друг с друга на существо, специально предназначенное на роль жертвы. В крови и стенаниях жертвы толпа коллективно переживает шок и возбуждение смерти, сама оставаясь в безопасности."
Драматично. Но не очень убедительно. Не может ли быть, что толпа просто жаждет кого-то любить – так же сильно, как "звезды" жаждут быть любимыми – не кем-то одним, а толпой. Наверное, толпа может залюбить до смерти или разлюбить и тем довести до отчаяния. Но при этом многие кумиры толпы нашли в себе достаточно твердости и самоиронии, чтобы устоять перед напором обожания: актеры Грегори Пэк, Пол Ньюман, Кэрри Грант, Одри Хэпберн, девчушка Ширли Темпл – кинозвезда, которую толпа легко могла исковеркать своим обожанием. Но Ширли бросила кино, закончила университет, стала дипломатом и вышла замуж за человека, который не видел ни одного ее фильма.
Может быть, не кровожадная любовь толпы доводит до гибели ее кумиров, а томление духа?
А также в программе "Поверх барьеров. Американский час":
Новый фильм братьев Коэн.
…Фильм Коэнов появился в самые последние дни ушедшего года. В этом был тонкий расчет. С одной стороны, фильм успел попасть в официальный список кандидатов на премию Оскара, с другой эту картину, как сказали братья, можно смотреть всей семьей на рождественские каникулы – она, что большая редкость для Коэнов, кончается хорошо.
"Зеркало. Что Америка и Россия знают и не знают друг о друге"
…Главной вопрос в этой публикации сформулирован так: "Если американские дипломаты считают, что Россия стала мафиозным государством, то, как Западу вести себя с ним?"
Новогодние выпуски всех журналов выглядят одинаково. Все они кончаются перечнем знаменитостей, отлившихся за последние 12 месяцев. Списки эти, однако, так быстро устаревают, что, как недавно сказал один американский исследователь современной прессы, "вместо обещанных Энди Уорхоллом "15 минут славы", на сегодняшнюю звезду остается только "семь с половиной".
Инфляция славы особенно заметна, если рассмотреть проблему в историческом контексте, от которого выигрывает каждый сюжет. У греков для славы было слов не меньше, чем у эскимосов для снега. Первыми, как и сейчас, шли спортсмены, потом – герои, позднее – философы. Римляне предпочитали государственных мужей, Ренессанс – художников, романтики – поэтов.
Важно, однако, что раньше, как заметил Милан Кундера, слава подразумевала восхищение не только тех, кто знает тебя, но и тех, кого знаешь ты. Лишь та слава считалась подлинной, что соединяла достойных с равными. Обоюдоострая, как дуэль, она предусматривала диалог тех, кто одинаково хорошо владеет избранным оружием.
Антитеза славы – не безвестность (она-то как раз может оказаться мудростью), а популярность, выдающая тщеславие за честолюбие. Поэтому не все известные люди – славные.
Желание прослыть любой ценой многих сводит с ума, ибо за ним стоит патологический страх потеряться в толпе себе подобных. Этот маниакальный, но ведь и оправданный ужас (заблудиться в метро проще, чем в лесу) порождает страсть к неутолимой публичности. Сильнее секса и ярче голода она требует, чтобы другие узнали о существовании твоего мнения, опуса, лица или, на худой конец, гениталий. В поисках славы мы добивались любви тех, кого нам хотелось, в поисках популярности – всех, кто движется.
Марина Ефимова: У названия книги Тома Пэйна "Известность" есть подзаголовок: "Что говорят классики о культе знаменитостей".
Чего же хочет толпа от своих кумиров? Почему их преследуют, караулят у дверей, коллекционируют фотографии, пишут письма, ловят крохи информации об их личной жизни? Чем объясняется культ звёзд? Вот что отвечает Том Пэйн:
"Тем же, чем объяснялись когда-то жертвоприношения: подсознательным стремлением перенаправить свойственную человеческой натуре агрессию, перенести ее друг с друга на существо, специально предназначенное на роль жертвы. В крови и стенаниях жертвы толпа коллективно переживает шок и возбуждение смерти, сама оставаясь в безопасности."
Драматично. Но не очень убедительно. Не может ли быть, что толпа просто жаждет кого-то любить – так же сильно, как "звезды" жаждут быть любимыми – не кем-то одним, а толпой. Наверное, толпа может залюбить до смерти или разлюбить и тем довести до отчаяния. Но при этом многие кумиры толпы нашли в себе достаточно твердости и самоиронии, чтобы устоять перед напором обожания: актеры Грегори Пэк, Пол Ньюман, Кэрри Грант, Одри Хэпберн, девчушка Ширли Темпл – кинозвезда, которую толпа легко могла исковеркать своим обожанием. Но Ширли бросила кино, закончила университет, стала дипломатом и вышла замуж за человека, который не видел ни одного ее фильма.
Может быть, не кровожадная любовь толпы доводит до гибели ее кумиров, а томление духа?
А также в программе "Поверх барьеров. Американский час":
Новый фильм братьев Коэн.
…Фильм Коэнов появился в самые последние дни ушедшего года. В этом был тонкий расчет. С одной стороны, фильм успел попасть в официальный список кандидатов на премию Оскара, с другой эту картину, как сказали братья, можно смотреть всей семьей на рождественские каникулы – она, что большая редкость для Коэнов, кончается хорошо.
"Зеркало. Что Америка и Россия знают и не знают друг о друге"
…Главной вопрос в этой публикации сформулирован так: "Если американские дипломаты считают, что Россия стала мафиозным государством, то, как Западу вести себя с ним?"
