Александр Генис: Много лет мы ведем нашу рубрику “Каринки с выставки”, рассказывающую о том, что происходит в нью-йоркских музеях. И это всегда рассказ о прекрасных, но неодушевленных объектах. В музее есть, однако, и другие сокровища – экскурсоводы. Сотни, даже тысячи добровольцев (среди них много немолодых женщин), которые с энтузиазмом и бескорыстно делятся с приходящими своей любовью к прекрасному. Музы музеев, они ведут себя хозяйками в дворцах искусства. Но попасть в их число отнюдь не просто – это большая честь, которую нужно заслужить знаниями. Поэтому я так горжусь дружбой с очаровательной Ларисой Фрумкиной, которая водит экскурсии для наших соотечественников по лучшему музею Америки – Метрополитен.
Сегодня Лариса – гость “Американского часа”.
Лариса, расскажите, что вы делаете в Музее Метрополитен?
Лариса Фрумкина: В Музее Метрополитен я вожу экскурсии по-русски, иногда читаю лекции по-русски и показываю слайды. Но самое замечательное и интересное - это самые разнообразные занятия и лекции, которые мы там посещаем.
Александр Генис: А что это за публика, которая добровольно (ведь вы не получаете денег) водит экскурсии по Метрополитен? Расскажите про этих добровольцев.
Лариса Фрумкина: В музее больше тысячи добровольцев, которые работают совершенно бесплатно. Большинство - очень богатые дамы, которые не только там водят экскурсии и все время усердно занимаются, но и дают миллионы на развитие музея. Некоторые по 35 лет там уже работают, и их жизнь просто сосредоточена на том, что они делают в музее. Некоторые уже очень немолодые - они с трудом ходят, уже им трудно говорить - но они не оставляют этого своего занятия, самого любимого, наверное, в их жизни, и многие просто до самой смерти продолжают водить экскурсии.
Александр Генис: А как вы попали туда?
Лариса Фрумкина: Когда я собралась уйти на пенсию (а я работала учительницей в школе в Нью-Йорке), то я думала о том, чем бы мне заняться, и что бы мне было интересно делать после того, как я стану совершенно свободной. И вдруг оказалось, что в Музей Метрополитен набирают новую группу, чтобы водить экскурсии по-русски. Вообще там водят экскурсии на всех европейских и не европейских языках - китайский, японский, корейский, португальский, испанский, и так далее. И вот в 1999-м году впервые должны были создать группу гидов, которые говорят по-русски. Меня принимали очень изысканные пожилые дамы, говорили со мной, они мной остались довольны, и мне объявили, что я могу приступить к занятиям в сентябре. И целый год мы должны были только заниматься. А потом уже, только после того, как мы сдали все экзамены и провели экскурсию по-английски для нашего жюри, мы получили право водить экскурсии.
Александр Генис: Когда вы водите экскурсии с российскими посетителями, что их больше всего интересует?
Лариса Фрумкина: Посетители бывают очень разные, они бывают жителями Нью-Йорка - из Бруклина, из Квинса, они бывают жителями разных американских штатов, которые когда-то эмигрировали, но очень много из Москвы, из Ленинграда, из Израиля. Некоторые русские приезжают из Испании, из Германии, из Англии. Русские больше всего почему-то любят импрессионистов. Но вообще их интересует все, что мы им показываем, и они с большим удовольствием хотят и задают вопросы. Потом, если они оказываются жителями Нью-Йорка, они приходят еще раз, а в какой-то момент они говорят, что они стали поклонниками наших экскурсий, и готовы слушать нас еще и еще.
Александр Генис: Наверное, у вас немало курьезов было с вашими посетителями?
Лариса Фрумкина: Да, курьезы, конечно, бывают. Например, одна женщина, когда мы вошли в Зал фламандской живописи, оживленно вдруг спросила: ''А что это здесь повсюду какая-то женщина с ребенком?''. Я говорю: ''Ну как же, это Мадонна и Христос''. А женщина очень удивилась и сказала: ''Да? А что, разве есть какая-нибудь история?''.
Александр Генис: Лариса, скажите мне, вы ведь все музеи в мире знаете, вы объездили весь мир, вы прекрасно знаете русские музеи. Чем Метрополитен отличается от всех остальных музеев?
Лариса Фрумкина: Это музей энциклопедический - в нем представлены почти все этнические группы, которые на земле существуют, и все исторические эпохи. Не во многих музеях есть такие отделы, как Африканский отдел. Вот Крыло Рокфеллеров - это место, где собрано искусство Америки до Колумба. Такое есть еще в Испании, потому что Испания послала в Америку Колумба. Но больше, в общем-то, нигде. И вот эта удивительная полнота коллекции как раз и делает Метрополитен отличным от других музеев мира.
Александр Генис: Лариса, вы работали вместе с самым, наверное, знаменитым директором музея, который когда-либо жил на свете — Филипом де Монтебелло. Что вы можете о нем сказать?
Лариса Фрумкина: Монтебелло действительно, наверное, замечательный был директор, судя по тому, что он сделал, что было куплено в его время и приобретено музеем. И потом он был человек удивительно славно общавшийся со всеми. И вот с нами, русскими, он тоже общался с интересом. Я знаю даже, что он немного говорит по-русски.
Александр Генис: А что вы скажете о новом директоре - Томасе Кэмпбелле?
Лариса Фрумкина: Я его просто очень мало представляю, и даже когда его вижу, я не всегда его узнаю - он очень моложавый и совсем на директора не похож. Но вот то, что я о нем читала, например, в журнале ''Нью-Йоркер'', все очень интересно. Он - крупнейший специалист, ученый, но, по-видимому, ему своими шпалерами, которыми он занимался, не придется уже так серьезно заниматься, потому что музейные обязанности очень отнимают его всего. Но, вообще, он очень ученый искусствовед.
Александр Генис: Какой ваш любимый зал в Метрополитен?
Лариса Фрумкина: Пожалуй, я люблю нидерландскую живопись, и мой самый любимый художник это Питер Брейгель-старший. Кстати, новый директор, когда его спросили: ''Что, вы думаете, является самым главным шедевром?'', сказал: ''Разве можно ответить на этот вопрос в таком музее, как Метрополитен?''. Но когда его заставили очень подумать, он сказал: ''Ну, конечно, это Питер Брейгель-старший - ''Сборщики урожая''.
Александр Генис: Не было случая, когда я бы приходил в музей и не посетил эту картину. Она еще и в изумительном состоянии, потому что я видел все картины Брейгеля в мире (я специально ездил по всем музеям, где он был), и нигде лучше нью-йоркского Брейгеля я не видал. Когда Монтебелло уходил на пенсию, его спросили: ''Какую бы картину вы взяли с собой домой, если бы вам разрешили?''. Он сказал, что это будет картина Ватто. А что бы вы взяли домой, если бы вам разрешили?
Лариса Фрумкина: Между прочим, Ватто, я думаю, что он имел в виду маленькую картину – “Итальянского Музыканта''. Эта картина пришла, кстати сказать, в Метрополитен из Эрмитажа. Когда распродавали Эрмитаж, то этот ''Музыкант'' оказался в Метрополитен. И я очень счастлива, что его продали, и уже 36 лет, которые я живу в Америке, я могу подходить, любоваться этой картиной и показывать ее туристам. Что бы я взяла домой? Пожалуй, я затрудняюсь. Я думаю, что я бы ничего не захотела взять домой, потому что дома очень трудно иметь великое произведение искусства - оно как-то заполняет все и не остается уже никакой жизни. Шедевры должны быть в музеях.
