Ссылки для упрощенного доступа

Война на Кавказе становится гражданской


Спецоперации на Кавказе стали ежедневной обыденностью. Как на войне
Спецоперации на Кавказе стали ежедневной обыденностью. Как на войне
Северный Кавказ опять накрыло волной террористических актов. Это вынуждает экспертов говорить о том, что политика, проводимая Москвой в северокавказском регионе, пока не приносит успехов.

Два взрыва в дагестанском селе Губден произошли по той же схеме, по которой действуют северокавказские боевики, заявляющие, что борются не с мирным населением, а с силовыми структурами. Один самоподрыв произошел у поселкового отделения милиции, другой – у блокпоста на выезде из Губдена. Версии были выдвинуты две, и по одной из их, взрывы совершили так называемый "русский ваххабит" по фамилии Раздобудько и его жена, а по другой – некая группа Даудова.

Президент Дагестана Магомедсалам Магомедов в интервью российскому государственному телевидению высказался решительно.

- Есть часть боевиков, которые занимают непримиримую позицию, и с ними может быть только жесткое силовое решение, и они должны понести заслуженное наказание.

Ситуация в Дагестане и на Кавказе в целом очень нестабильна, считает эксперт Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. По его словам, даже если последняя вспышка террористических атак имеет конкретные причины, можно говорить о ведущейся на Кавказе гражданской войне.

- Мы неоднократно наблюдали такие вспышки. То еженедельно, то ежемесячно, то в одном Дагестане, то и в Дагестане и в Чечне, то сразу и в Дагестане, и в Чечне, и в Кабардино-Балкарии. Искать каждый раз какую-то отдельную причину - это уже несерьезно. То, что происходит в последнее время, укладывается в концепцию гражданской войны, которую, кажется, уже никто не отрицает. Хотя еще полгода тому назад возникали какие-то дискуссии. А коли это гражданская война, то воюют и между собой, и против федералов. И это будет продолжаться. Есть другое объяснение, которое сейчас популярно среди некоторых экспертов: произошел раскол в имарате Кавказ, появились какие-то группы, откололись какие-то люди, и каждый хочет доказать, на что способен. Я, в общем-то, принимаю такое объяснение, только тогда получается, что имарат Кавказ признается всеми центром или стержнем, и любая отколовшаяся от него группировка может делать все, что угодно. Но это, в свою очередь, опять же укладывается в концепцию гражданской войны. То есть не важно кто, а важно, что это может сделать каждый.

Мнение Алексея Малашенко о разрозненности последних проявлений экстремисткой активности разделяет и председатель совета Правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов. Он полагает, что эта разрозненность совсем не обязательно является свидетельством слабости боевиков.

- Террористическая сеть на Северном Кавказе сейчас действует как сетевая организация. Говорят, имарат Кавказ очень слаб, потому что у него нет единого управления из единого центра. На самом деле, в этом его сила. Многие группировки, которые признают верховенство Доки Умарова, действуют достаточно автономно.

По мнению Олега Орлова, примером более или менее успешной политики по установлению мира в своем регионе может служить деятельность президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова.

- За последний в год в Ингушетии на порядок уменьшилось количество преступлений террористического характера. Это обусловлено разными причинами. И той политикой диалога с обществом, и попытками возвращения боевиков к мирной жизни, по крайней мере, разговора с семьями боевиков, с призывами сложить оружие. И конечно, успешными операциями. Уничтожение Саида Бурятского, взятие в плен амира, как он сам себя называет, Магаса и уничтожение целого ряда важных для Ингушетии полевых командиров привело к тому, что сейчас террористическое подполье почти не действует.

Однако и у Юнус-Бека Евкурова есть оппоненты. Один из таких критиков – главный редактор сайта "Ингушетия.ру" и член Экспертного совета при российском уполномоченном по правам человека Магомед Хазбиев. Он недавно приехал в Москву пообщаться с прессой по поводу ошибок, которые, по его мнению, совершает Евкуров, и после ужина в ресторане попал в больницу с внутренним кровотечением. Корреспондент "Новой газеты" Ольга Боброва, которая беседовала с Хазбиевым в тот вечер, считает, что версия об отравлении может оказаться правдоподобной.

- Пока этот диагноз, насколько мне известно, не подтвержден врачами, однако предполагается, потому что Магомеду делают соответствующие анализы. И обстоятельства случившегося позволяют судить о том, что он действительно мог быть отравлен. Я присутствовала в тот день в том ресторане, где, как он полагает, и я тоже заметила каких-то странных людей, которые там были. У него, вероятно, больше оснований судить, кто бы это мог быть, думаю, что врагов у него предостаточно. Тем более, он помнит, что двое его близких соратников были убиты – Макшарип Аушев и Магомед Евлоев. Я думаю, что у него есть все основания опасаться за свою жизнь.

Так или иначе, о каком-либо умиротворении на Кавказе речь пока явно не идет. И многие российские политологи вспоминают вывод еще конца 90-х годов: любое обострение в этом регионе усиливает позиции тех российских политиков, которые придерживаются старого ковбойского правила: сначала стреляй, а потом разбирайся.
XS
SM
MD
LG