Прокурор Московской области Александр Мохов, его первый заместитель Александр Игнатенко и ряд других сотрудников прокуратуры временно отстранены от должности в связи с сообщениями о связях с незаконным игорным бизнесом, сообщила официальный представитель Генпрокуратуры России Марина Гриднева. Идет служебная проверка.
Александра Мохова, напомним, Следственный комитет и ФСБ подозревают в связях с главным фигурантом дела о подпольном игорном бизнесе в Подмосковье Иваном Назаровым. Однако на эти обвинения Генпрократура ранее прореагировала негативно. Начальник главного управления по надзору за следствием Генпрокуратуры Андрей Некрасов называл обвинения, выдвинутые Следственным комитетом, "глумлением над Конституцией".
Как известно, 14 февраля центр общественных связей ФСБ объявил, что в 15 городах Московской области выявлены подпольные игровые залы и что в ходе обысков были изъяты фото- и видеоматериалы, подтверждающие "наличие устойчивых связей руководителей и сотрудников прокуратуры Московской области с представителями теневого игорного бизнеса".
17 февраля Пушкинский суд Московской области арестовал Назарова, двух его предполагаемых помощников по нелегальному бизнесу – Марата Мамыева и Аллу Гусеву – и троих сотрудников милиции: заместителя начальника отдела по борьбе с экономическими преступлениями ГУВД Подмосковья Николая Пышкина и оперуполномоченных этого же отдела Дмитрия Акулина и Сергея Ермакова.
Однако 21 февраля, прокуратура опротестовала арест Ивана Назарова.
Что стоит за громким конфликтом между Генеральной прократурой, с одной стороны, и Следственным комитетом, с другой? Можно ли в ходе служебной проверке достаточно полно прояснить обстоятельства дела? Об этом в интервью Радио Свобода – доктор юридических наук, криминолог Владимир Овчинский:
– Я не хотел бы заниматься конспирологией в поисках глубинных причин конфликта между Генпрокуратурой и Следственным комитетом. В том случае, о котором мы говороим, дело не во внутренних противоречиях. Тут надо говорить о фактах. А они таковы.
Еще в августе – сентябре 2009 года на You Tube появились видеоролики с обращением главы Серпуховского района Московской области Александра Шестуна к президенту России Дмитрию Медведеву. В них Шестун напрямую обвинял работников областной прокуратуры, а также главного фигуранта по делу о подпольных казино Ивана Назарова в вымогательстве у него трех миллионов долларов. И, представьте, со стороны Генеральной прокуратуры не было никакой реакции на эти обвинения!
А ведь Шестун в своих обращениях приводил фрагменты изобличающих аудио- и видеозаписей, которые, по его словам, он был вынужден делать в порядке самозащиты. Если Шестун лжет и все свои доказательства он сфабриковал, почему он не привлечен к уголовной ответственности за заведомо ложный донос с обвинением людей в тяжком преступлении? А если все, что он говорит правда, то почему по данному факту еще в 2009 году не возбуждено уголовное дело в отношении работников прокуратуры и Назарова?
Почему вообще мы наблюдаем такое сопротивление со стороны Московской областной прокуратуры и Генпрокуратуры по поводу возбуждения уголовных дел?
Служебные проверки, о которых объявлено, вряд ли помогут установить истину. Всем известно, что только в рамках расследования уголовных дел можно провести соответствующие экспертизы (в данном случае – аудио- и видеозаписей), допросить людей, провести очные ставки, опознания. Никакая служебная проверка не дает такой возможности. Если Назаров, областные прокуроры и сотрудники милиции ни в чем не виновны, то следствие это установит. Дело будет прекращено. Все это предусмотрено УПК. Значит, сопротивляясь возбуждению уголовных дел, областная и Генеральная прокуратуры имеют какую-то только им известную мотивацию.
"Глумлением над Конституцией" – так назвал на днях действия Следственного комитета один из высокопоставленных работников Генеральной прокуратуры.
В чем же заключается "глумление"? В том, что, по мнению Генпрокуратуры, Следственный комитет не так квалифицировал преступления, связанные с деятельностью подпольных казино в ряде районов Московской области? Или в том, что следователи вторгаются в "личную жизнь" прокроров?
А если взглянуть с другой стороны? Может быть, правильно было бы говорить о "глумлении над Конституцией" применительно к тем прокурорам и милиционерам, под носом которых работали подпольные казино? Или к тем, кому "странным" образом, в обход закона, выделялись земельные участки? И не глумлением ли над Конституцией называется то, что ответственные работники областной прокуратуры и милиции связаны с человеком, который занимается весьма сомнительным бизнесом?
И еще – об этике и исполнении нового антикоррупционного законодательства. ФСБ сейчас проверяет обстоятельства празднования дней рождения прокурора Московской области Александра Мохова и его заместителя Александра Игнатенко. В СМИ уже появилась информация о супердорогих подарках, о потраченных на застолья и артистов миллионах рублей. Нам объясняют сегодня, что это факты "личной жизни". Тогда зачем нужна вся возня с заполнением деклараций и прочими антикоррупционными ограничениями?
Вообще, если говорить о глумлении над законом, то правоохранительные органы Московской области здесь явно преуспели. Около одного миллиарда долларов(!) украли из бюджета Подмосковья путем разного рода мошеннических операций бывший вице-премьер областного правительства Алексей Кузнецов со своей супругой, гражданкой США Жанной Буллок. На похищенные средства приобретена недвижимость в Соединенных Штатах. Но скрывшуюся за океаном чету, также как и их собственность, никто не ищет! Третий год Кузнецова и его жену правоохранительные органы Московской области не объявляют в международный розыск. Без этого к поиску Кузнецова не может подключиться Интерпол. И не является ли "глумлением над Конституцией" отсутствие в этом вопросе прокурорского надзора?
Александра Мохова, напомним, Следственный комитет и ФСБ подозревают в связях с главным фигурантом дела о подпольном игорном бизнесе в Подмосковье Иваном Назаровым. Однако на эти обвинения Генпрократура ранее прореагировала негативно. Начальник главного управления по надзору за следствием Генпрокуратуры Андрей Некрасов называл обвинения, выдвинутые Следственным комитетом, "глумлением над Конституцией".
Как известно, 14 февраля центр общественных связей ФСБ объявил, что в 15 городах Московской области выявлены подпольные игровые залы и что в ходе обысков были изъяты фото- и видеоматериалы, подтверждающие "наличие устойчивых связей руководителей и сотрудников прокуратуры Московской области с представителями теневого игорного бизнеса".
17 февраля Пушкинский суд Московской области арестовал Назарова, двух его предполагаемых помощников по нелегальному бизнесу – Марата Мамыева и Аллу Гусеву – и троих сотрудников милиции: заместителя начальника отдела по борьбе с экономическими преступлениями ГУВД Подмосковья Николая Пышкина и оперуполномоченных этого же отдела Дмитрия Акулина и Сергея Ермакова.
Однако 21 февраля, прокуратура опротестовала арест Ивана Назарова.
Что стоит за громким конфликтом между Генеральной прократурой, с одной стороны, и Следственным комитетом, с другой? Можно ли в ходе служебной проверке достаточно полно прояснить обстоятельства дела? Об этом в интервью Радио Свобода – доктор юридических наук, криминолог Владимир Овчинский:
– Я не хотел бы заниматься конспирологией в поисках глубинных причин конфликта между Генпрокуратурой и Следственным комитетом. В том случае, о котором мы говороим, дело не во внутренних противоречиях. Тут надо говорить о фактах. А они таковы.
Еще в августе – сентябре 2009 года на You Tube появились видеоролики с обращением главы Серпуховского района Московской области Александра Шестуна к президенту России Дмитрию Медведеву. В них Шестун напрямую обвинял работников областной прокуратуры, а также главного фигуранта по делу о подпольных казино Ивана Назарова в вымогательстве у него трех миллионов долларов. И, представьте, со стороны Генеральной прокуратуры не было никакой реакции на эти обвинения!
А ведь Шестун в своих обращениях приводил фрагменты изобличающих аудио- и видеозаписей, которые, по его словам, он был вынужден делать в порядке самозащиты. Если Шестун лжет и все свои доказательства он сфабриковал, почему он не привлечен к уголовной ответственности за заведомо ложный донос с обвинением людей в тяжком преступлении? А если все, что он говорит правда, то почему по данному факту еще в 2009 году не возбуждено уголовное дело в отношении работников прокуратуры и Назарова?
Почему вообще мы наблюдаем такое сопротивление со стороны Московской областной прокуратуры и Генпрокуратуры по поводу возбуждения уголовных дел?
Служебные проверки, о которых объявлено, вряд ли помогут установить истину. Всем известно, что только в рамках расследования уголовных дел можно провести соответствующие экспертизы (в данном случае – аудио- и видеозаписей), допросить людей, провести очные ставки, опознания. Никакая служебная проверка не дает такой возможности. Если Назаров, областные прокуроры и сотрудники милиции ни в чем не виновны, то следствие это установит. Дело будет прекращено. Все это предусмотрено УПК. Значит, сопротивляясь возбуждению уголовных дел, областная и Генеральная прокуратуры имеют какую-то только им известную мотивацию.
"Глумлением над Конституцией" – так назвал на днях действия Следственного комитета один из высокопоставленных работников Генеральной прокуратуры.
В чем же заключается "глумление"? В том, что, по мнению Генпрокуратуры, Следственный комитет не так квалифицировал преступления, связанные с деятельностью подпольных казино в ряде районов Московской области? Или в том, что следователи вторгаются в "личную жизнь" прокроров?
А если взглянуть с другой стороны? Может быть, правильно было бы говорить о "глумлении над Конституцией" применительно к тем прокурорам и милиционерам, под носом которых работали подпольные казино? Или к тем, кому "странным" образом, в обход закона, выделялись земельные участки? И не глумлением ли над Конституцией называется то, что ответственные работники областной прокуратуры и милиции связаны с человеком, который занимается весьма сомнительным бизнесом?
И еще – об этике и исполнении нового антикоррупционного законодательства. ФСБ сейчас проверяет обстоятельства празднования дней рождения прокурора Московской области Александра Мохова и его заместителя Александра Игнатенко. В СМИ уже появилась информация о супердорогих подарках, о потраченных на застолья и артистов миллионах рублей. Нам объясняют сегодня, что это факты "личной жизни". Тогда зачем нужна вся возня с заполнением деклараций и прочими антикоррупционными ограничениями?
Вообще, если говорить о глумлении над законом, то правоохранительные органы Московской области здесь явно преуспели. Около одного миллиарда долларов(!) украли из бюджета Подмосковья путем разного рода мошеннических операций бывший вице-премьер областного правительства Алексей Кузнецов со своей супругой, гражданкой США Жанной Буллок. На похищенные средства приобретена недвижимость в Соединенных Штатах. Но скрывшуюся за океаном чету, также как и их собственность, никто не ищет! Третий год Кузнецова и его жену правоохранительные органы Московской области не объявляют в международный розыск. Без этого к поиску Кузнецова не может подключиться Интерпол. И не является ли "глумлением над Конституцией" отсутствие в этом вопросе прокурорского надзора?
