В ночь на 19 марта самолетом МЧС из Японии были эвакуированы артисты цирка Никулина, находившиеся на гастролях. По словам главы министерства Сергея Шойгу, в общей сложности из Японии пожелали вернуться около шести тысяч россиян. За последние несколько дней самолетами в Россию вылетели свыше 2300 человек.
Эвакуация не носит массовый характер, многие остаются в Японии, но, по возможности, уезжают в отдаленные районы. Так поступил и президент "Русского клуба" в Японии, доктор технических наук Михаил Мозжечков, который рассказал об этом в интервью Радио Свобода.
– По вашим данным, как много соотечественников последовали вашему примеру? И продолжают ли японцы уезжать из Токио и близлежащих районов?
– Что касается самих японцев, то ни о каких панических настроениях здесь речи не идет. Единственное, в чем они себя проявили, – это в очистке полок магазинов. В Токио исчезли с прилавков практически все долгохранящиеся продукты, но при этом обычные, скоропортящиеся остались. Исчезли из продажи все газовые баллончики для домашних кухонь, исчезли бензогенераторы, которые вырабатывают электричество.Что касается эвакуации из Токио самих японцев, то я знаю, что многие просто вывезли на исторические родины свои семьи, а сами продолжают работать в Токио.
Среди наших соотечественников отсутствие информации сеет страхи и панику. Многие чего-то не понимают и уезжают. Среди иностранцев наблюдается массовое бегство. Иностранные компании не хотят брать на себя ответственность за то, что их сотрудники продолжали работать, в то время, когда существовала вероятность радиоактивного заражения. Скажем, корпорация BMW полностью вывезла всех своих сотрудников.
– Вы не первый, кто говорит о недостатке информации о происходящем на Фукусиме. Чем вы это объясняете?
– Во-первых, я смотрю, конечно же, японское телевидение и иностранные новости. Во-вторых, у меня есть с кем поговорить из российской комиссии по аварии на японском атомном реакторе. Да, действительно, информации недостаточно, и она запаздывает. Компания, которая владеет этим атомным реактором, – частная, за ней и ранее замечались попытки сокрытия информации. По японскому телевидению нужная гражданам информация запаздывала примерно на день. В тот момент, когда я уезжал из Токио, на всех членах моей семьи уже были марлевые повязки. А японцы стали этому обучать людей на день позже, хотя, по моим оценкам, вероятность выброса радиоактивных веществ в атмосферу уже существовала. Я уверен, что специалисты это понимали. Но если бы они начали говорить и обучать этим вещам раньше, то это бы просто спровоцировало панику. В данном случае, я понимаю Японию как страну, но не очень понимаю ее как конкретный человек, который хочет владеть информацией.
– Как физик-ядерщик, скажите: исходя из той информации, которой вы располагаете, можно ли говорить о том, что сохраняется угроза масштабного радиоактивного заражения?
– Мне хотелось бы, чтобы СМИ не преподносили
эту ситуацию как глобальную катастрофу, потому что, по оценкам специалистов, даже если центры ядерных реакторов разрушатся, все это вещество опустится на дно реактора. И даже если будет взрыв, он будет не таким, как в Чернобыле – подъем частиц на высоту в нескольких километров, после чего все разнеслось. Здесь даже при самом плохом сценарии частички поднимутся метров на 500 максимум, после чего полетят, куда ветер подует. В этом плане, может быть, проблемы будут у Токио, но я не думаю, что это станет глобальной проблемой для всей Японии. Я не думаю также, что это будет проблемой как для японских товаров, так и для японской системы питания (не считая той 30-километровой зоне вокруг реакторов, которая уже очищена).
– Что говорят очевидцы, которые побывали в районе атомной электростанции?
– Один из моих знакомых через два дня после взрывов возил туда корреспондентов российского телевидения. Этот человек был так поражен случившимся, что уехал в Россию на некоторое время. Самое тягостное впечатление на него произвела 30-километровая зона вокруг атомных электростанций, где практически нет людей, тишина. В некоторых домах, оставленных в спешке, еще работают радиоприемники, телевизоры. По улицам бродит огромное количество домашних животных, которых наверняка бросили. Сам реактор тоже выглядит зловеще - над ним клубится дым. Как только они закончили репортаж и выехали в зону, где стоят наши сотрудники МЧС, произошел очередной выброс в атмосферу. Для них это тоже был шок.
В Японии сейчас бензин отпускают не больше 20 литров на машину, стоят часовые очереди. А в районе Фукусимы бензин вообще залить невозможно. Телеканалы показывают, как люди заполняют специальные бланки, в которых объясняют, для чего им нужен бензин - даже вывоз родственников в больницу является иногда недостаточным отнованием для получения топлива! На мой взгляд, это равносильно тому, что вам дадут одну обойму с патронами на фронте, когда патронов уже мало.
Эвакуация не носит массовый характер, многие остаются в Японии, но, по возможности, уезжают в отдаленные районы. Так поступил и президент "Русского клуба" в Японии, доктор технических наук Михаил Мозжечков, который рассказал об этом в интервью Радио Свобода.
– По вашим данным, как много соотечественников последовали вашему примеру? И продолжают ли японцы уезжать из Токио и близлежащих районов?
– Что касается самих японцев, то ни о каких панических настроениях здесь речи не идет. Единственное, в чем они себя проявили, – это в очистке полок магазинов. В Токио исчезли с прилавков практически все долгохранящиеся продукты, но при этом обычные, скоропортящиеся остались. Исчезли из продажи все газовые баллончики для домашних кухонь, исчезли бензогенераторы, которые вырабатывают электричество.Что касается эвакуации из Токио самих японцев, то я знаю, что многие просто вывезли на исторические родины свои семьи, а сами продолжают работать в Токио.
Среди наших соотечественников отсутствие информации сеет страхи и панику. Многие чего-то не понимают и уезжают. Среди иностранцев наблюдается массовое бегство. Иностранные компании не хотят брать на себя ответственность за то, что их сотрудники продолжали работать, в то время, когда существовала вероятность радиоактивного заражения. Скажем, корпорация BMW полностью вывезла всех своих сотрудников.
– Вы не первый, кто говорит о недостатке информации о происходящем на Фукусиме. Чем вы это объясняете?
– Во-первых, я смотрю, конечно же, японское телевидение и иностранные новости. Во-вторых, у меня есть с кем поговорить из российской комиссии по аварии на японском атомном реакторе. Да, действительно, информации недостаточно, и она запаздывает. Компания, которая владеет этим атомным реактором, – частная, за ней и ранее замечались попытки сокрытия информации. По японскому телевидению нужная гражданам информация запаздывала примерно на день. В тот момент, когда я уезжал из Токио, на всех членах моей семьи уже были марлевые повязки. А японцы стали этому обучать людей на день позже, хотя, по моим оценкам, вероятность выброса радиоактивных веществ в атмосферу уже существовала. Я уверен, что специалисты это понимали. Но если бы они начали говорить и обучать этим вещам раньше, то это бы просто спровоцировало панику. В данном случае, я понимаю Японию как страну, но не очень понимаю ее как конкретный человек, который хочет владеть информацией.
Даже если центры ядерного реактора разрушатся, все это вещество опустится на дно реактора. Даже если будет взрыв, он будет не таким, как в Чернобыле
– Как физик-ядерщик, скажите: исходя из той информации, которой вы располагаете, можно ли говорить о том, что сохраняется угроза масштабного радиоактивного заражения?
– Мне хотелось бы, чтобы СМИ не преподносили
эту ситуацию как глобальную катастрофу, потому что, по оценкам специалистов, даже если центры ядерных реакторов разрушатся, все это вещество опустится на дно реактора. И даже если будет взрыв, он будет не таким, как в Чернобыле – подъем частиц на высоту в нескольких километров, после чего все разнеслось. Здесь даже при самом плохом сценарии частички поднимутся метров на 500 максимум, после чего полетят, куда ветер подует. В этом плане, может быть, проблемы будут у Токио, но я не думаю, что это станет глобальной проблемой для всей Японии. Я не думаю также, что это будет проблемой как для японских товаров, так и для японской системы питания (не считая той 30-километровой зоне вокруг реакторов, которая уже очищена).
– Что говорят очевидцы, которые побывали в районе атомной электростанции?
– Один из моих знакомых через два дня после взрывов возил туда корреспондентов российского телевидения. Этот человек был так поражен случившимся, что уехал в Россию на некоторое время. Самое тягостное впечатление на него произвела 30-километровая зона вокруг атомных электростанций, где практически нет людей, тишина. В некоторых домах, оставленных в спешке, еще работают радиоприемники, телевизоры. По улицам бродит огромное количество домашних животных, которых наверняка бросили. Сам реактор тоже выглядит зловеще - над ним клубится дым. Как только они закончили репортаж и выехали в зону, где стоят наши сотрудники МЧС, произошел очередной выброс в атмосферу. Для них это тоже был шок.
В Японии сейчас бензин отпускают не больше 20 литров на машину, стоят часовые очереди. А в районе Фукусимы бензин вообще залить невозможно. Телеканалы показывают, как люди заполняют специальные бланки, в которых объясняют, для чего им нужен бензин - даже вывоз родственников в больницу является иногда недостаточным отнованием для получения топлива! На мой взгляд, это равносильно тому, что вам дадут одну обойму с патронами на фронте, когда патронов уже мало.
