Ирина Лагунина: Памятники отражают систему ценностей государства. История мемориальных памятников, воздвигнутых югославским государством после Второй мировой войны (для той страны она называлась югославской народно-освободительной войной) и их судьба сегодня, в бывшей Югославии, заслуживают отдельного рассказа. Слово нашему корреспонденту в Белграде Айе Куге.
Айя Куге: Когда в начале девяностых годов в крови распалась Социалистическая Федеративная республика Югославия, материальными свидетельствами её существования остались памятники, посвящённые жертвам Второй мировой войны, в результате которой и был создан социализм в Югославии. На самом деле памятники символизировали силу государства, меняясь соответственно политическим и общественным переменам. Какова их история и судьба через 66 лет после Второй мировой войны?
Об этом мы разговариваем с учёным из Института новейшей истории Сербии Ольгой Манойлович-Пинтар.
Ольга Манойлович-Пинтар: Первыми памятниками после освобождения Сербии были памятники погибшим красноармейцами. Они стали центром собраний новых социалистических и коммунистических властей. Но памятники сооружали также и сами крестьяне, деревенские общины, часто по инициативе местного священника. Интересно, что чаще всего эти скромные памятники содержали в себе и красную звезду, и православный крест. В Белграде сразу после боев за освобождение от фашистов, в октябре 1944 года, было воздвигнуто несколько памятников в память о погибших солдатах Красной армии. В столице Сербии были организованы даже похороны красноармейцев, павших у Будапешта – их перевезли и похоронили в Белграде, как тогда говорили: в братской, славянской земле.
Айя Куге: Почему именно в Белграде?
Ольга Манойлович-Пинтар: Кажется, чтобы укрепить союзнические отношения между югославскими и советскими коммунистами. Югославские коммунисты хотели ясно показать, что являются партнёрами Сталина. Это было, я бы сказала, внешнеполитической целью. Но в то же время для домашнего употребления было полезно продемонстрировать, что в Сербии сохраняется традиция славянской солидарности, устремлённости к Москве, как к третьему Риму. Когда в 1946 году между югославскими и советскими коммунистами произошёл раскол, промосковские настроения прекратились, однако в 1954 году, на 10 годовщину освобождения югославской столицы, в Белграде было создано кладбище Освободителей, на котором были похоронены собранные из разных захоронений останки погибших советских солдат и офицеров.
Айя Куге: На кладбище Освободителей Белграда, рядом с бойцами Народно-освободительной армии Югославии, захоронена почти тысяча красноармейцев. В 1954 году в центре кладбища был сооружён памятник – фигура солдата Красной армии, а позже, в 1988 – у украшенного рельефом в стиле соцреализма входа – воздвигли еще один памятник – большую скульптуру югославского партизана. Это кладбище считается первым мемориальным комплексом Второй мировой войны в Белграде. Бросается в глаза, что этот комплекс отличается от мемориалов, созданных в Югославии позже, когда воздвигались монументальные, но абстрактные по форме бетонные, каменные или металлобетонные памятники, лишь символически привязанные к страданиям Второй мировой войны.
Ольга Манойлович-Пинтар: Самым характерным для югославского социализма являются именно эти абстрактные памятники. Их создание началось в 60-е годы и существенно отличается традиции памятников в духе социалистического реализма, типичных, например, для СССР. На горах, в исторических местах, на фоне красивых пейзажей по всей Югославии были воздвигнуты памятники, посвящённые борьбе против фашизма и его жертвам, но у них была не идеологическая, а абстрактная форма, через которую выражалась специфика и идеология югославского социализма. С помощью этих мемориалов как будто подчеркивалось то, что социализм в Югославии – это нечто другое, отличное и от капиталистического Запада, и от социалистического Востока. Эти памятники символически подкрепляли историческую преемственность, прослеживая социальную борьбу и эволюцию региона, а также виртуальную преемственность от средних веков до сегодняшнего дня. Для этих памятников характерно то, что они на самом деле монументальные и воздвигнуты на всех местах больших сражений или концлагерей. Они часто символизировали поддержку Югославской народной армии, которая в тот период была самой крепкой опорой государства.
Айя Куге: Напомню, мы беседуем с белградским историком Ольгой Манойлович-Пинтар.
Специалисты считают, что монументальные памятники, воздвигнутые в Социалистической федеративной Югославии в шестидесятых и семидесятых годах минувшего века на местах исторических сражений югославских, титовских партизан с фашистами во время Второй мировой войны, имели целью продемонстрировать новую, югославскую социалистическую эстетику.
Ольга Манойлович-Пинтар: В те годы в Югославии воздвигались не только памятники. Тогда появился и один феномен, характерный для страны – мемориальные парки. В окрестностях городов обустраивались огромные лесопарковые территории, которые, вместе с памятниками, использовались для проведения государственных церемоний. Они были созданы как места коллективной памяти гражданских жертв войны. В Сербии типичным примером является мемориальный парк Шумарице (352 гектара), в городе Крагуевац. В этом месте в октябре 1941 года фашисты расстреляли 2 800 заложников, мирных граждан. В парке – великолепный Музей страданий. Там лучше всего видно, насколько важной государство считало политику коллективных воспоминаний о Второй мировой войне. К сожалению, эти мемориальные парки, которые были почти в каждом городе Югославии, в том числе и в Сербии, ушли в забвение. Их больше не посещают даже школьные экскурсии. Однако любопытно, что местные органы самоуправления всё-таки продолжают содержать и поддерживать эти парки – они зачастую являются единственными опрятными и прибранными районами городков, претерпевших за последние два десятилетия серьезную эрозию.
Айя Куге: Недавно известный бельгийский фотограф Ян Кампенаерс проехал по бывшей Югославии и сфотографировал двадцать пять монументальных памятников. Кампенаерс считает, что это футуристический вид искусства, и восхищается монументальностью их абстрактной формы. Но он снял и остатки разрушенных, уничтоженных во время войны в бывшей Югославии памятников. Наибольшее число таковых – в Хорватии.
А какова судьба памятников и мемориалов, посвящённых Второй мировой войне, в Сербии?
Ольга Манойлович-Пинтар: В Сербии есть одна особенность: в небольших населённых пунктах, начиная с середины 60-х годов, местные власти часто записывали на памятниках или на мемориальных досках имена членов общины, погибших не только во время Второй, но и в годы Первой мировой войны. Так что получилось, что это символы памяти жертв всего ХХ века. Это нарушило процесс создания югославской самоидентификации, в пользу самоидентификации национальной. В ходе 90-х, с распадом Югославии, у этих памятников в Сербии не было столь драматичной судьбы, как в республиках бывшей страны, захваченных войной. Однако сейчас они, даже те из них, которые находятся в центре городов, стали невидимками. Рядом с ними больше не проводятся государственные церемонии, не организуются мемориальные шествия, не отмечаются праздники времён социализма – они ушли из общественного внимания.
Айя Куге: И что-то не замечается, чтобы государство воздвигало новые памятники, создавало новые символы...
Ольга Манойлович-Пинтар: Это основная характеристика современной Сербии – в ней памятников не воздвигают. После 2000 года было несколько государственных инициатив воздвигнуть памятник, посвящённый современному сербскому государству. Была также странная инициатива поставить в Белграде памятник всем пострадавшим в войнах с 1990 по 1999 годы, - как жертвам, так и участникам этих войн. Идея странная, потому что как можно создать памятник жертвам войн 90-х в Югославии и одновременно тем, кто были их убийцами?! Проблема состоит в том, что памятник всегда представляет из себя очную ставку с прошлым. У нас в Сербии этот процесс ещё не начался, люди не готовы встречаться со своим прошлым, и поэтому сейчас не время воздвигать памятники.
Айя Куге: Мы беседовали с учёным из Института новейшей истории Сербии Ольгой Манойлович-Пинтар.
Айя Куге: Когда в начале девяностых годов в крови распалась Социалистическая Федеративная республика Югославия, материальными свидетельствами её существования остались памятники, посвящённые жертвам Второй мировой войны, в результате которой и был создан социализм в Югославии. На самом деле памятники символизировали силу государства, меняясь соответственно политическим и общественным переменам. Какова их история и судьба через 66 лет после Второй мировой войны?
Об этом мы разговариваем с учёным из Института новейшей истории Сербии Ольгой Манойлович-Пинтар.
Ольга Манойлович-Пинтар: Первыми памятниками после освобождения Сербии были памятники погибшим красноармейцами. Они стали центром собраний новых социалистических и коммунистических властей. Но памятники сооружали также и сами крестьяне, деревенские общины, часто по инициативе местного священника. Интересно, что чаще всего эти скромные памятники содержали в себе и красную звезду, и православный крест. В Белграде сразу после боев за освобождение от фашистов, в октябре 1944 года, было воздвигнуто несколько памятников в память о погибших солдатах Красной армии. В столице Сербии были организованы даже похороны красноармейцев, павших у Будапешта – их перевезли и похоронили в Белграде, как тогда говорили: в братской, славянской земле.
Айя Куге: Почему именно в Белграде?
Ольга Манойлович-Пинтар: Кажется, чтобы укрепить союзнические отношения между югославскими и советскими коммунистами. Югославские коммунисты хотели ясно показать, что являются партнёрами Сталина. Это было, я бы сказала, внешнеполитической целью. Но в то же время для домашнего употребления было полезно продемонстрировать, что в Сербии сохраняется традиция славянской солидарности, устремлённости к Москве, как к третьему Риму. Когда в 1946 году между югославскими и советскими коммунистами произошёл раскол, промосковские настроения прекратились, однако в 1954 году, на 10 годовщину освобождения югославской столицы, в Белграде было создано кладбище Освободителей, на котором были похоронены собранные из разных захоронений останки погибших советских солдат и офицеров.
Айя Куге: На кладбище Освободителей Белграда, рядом с бойцами Народно-освободительной армии Югославии, захоронена почти тысяча красноармейцев. В 1954 году в центре кладбища был сооружён памятник – фигура солдата Красной армии, а позже, в 1988 – у украшенного рельефом в стиле соцреализма входа – воздвигли еще один памятник – большую скульптуру югославского партизана. Это кладбище считается первым мемориальным комплексом Второй мировой войны в Белграде. Бросается в глаза, что этот комплекс отличается от мемориалов, созданных в Югославии позже, когда воздвигались монументальные, но абстрактные по форме бетонные, каменные или металлобетонные памятники, лишь символически привязанные к страданиям Второй мировой войны.
Ольга Манойлович-Пинтар: Самым характерным для югославского социализма являются именно эти абстрактные памятники. Их создание началось в 60-е годы и существенно отличается традиции памятников в духе социалистического реализма, типичных, например, для СССР. На горах, в исторических местах, на фоне красивых пейзажей по всей Югославии были воздвигнуты памятники, посвящённые борьбе против фашизма и его жертвам, но у них была не идеологическая, а абстрактная форма, через которую выражалась специфика и идеология югославского социализма. С помощью этих мемориалов как будто подчеркивалось то, что социализм в Югославии – это нечто другое, отличное и от капиталистического Запада, и от социалистического Востока. Эти памятники символически подкрепляли историческую преемственность, прослеживая социальную борьбу и эволюцию региона, а также виртуальную преемственность от средних веков до сегодняшнего дня. Для этих памятников характерно то, что они на самом деле монументальные и воздвигнуты на всех местах больших сражений или концлагерей. Они часто символизировали поддержку Югославской народной армии, которая в тот период была самой крепкой опорой государства.
Айя Куге: Напомню, мы беседуем с белградским историком Ольгой Манойлович-Пинтар.
Специалисты считают, что монументальные памятники, воздвигнутые в Социалистической федеративной Югославии в шестидесятых и семидесятых годах минувшего века на местах исторических сражений югославских, титовских партизан с фашистами во время Второй мировой войны, имели целью продемонстрировать новую, югославскую социалистическую эстетику.
Ольга Манойлович-Пинтар: В те годы в Югославии воздвигались не только памятники. Тогда появился и один феномен, характерный для страны – мемориальные парки. В окрестностях городов обустраивались огромные лесопарковые территории, которые, вместе с памятниками, использовались для проведения государственных церемоний. Они были созданы как места коллективной памяти гражданских жертв войны. В Сербии типичным примером является мемориальный парк Шумарице (352 гектара), в городе Крагуевац. В этом месте в октябре 1941 года фашисты расстреляли 2 800 заложников, мирных граждан. В парке – великолепный Музей страданий. Там лучше всего видно, насколько важной государство считало политику коллективных воспоминаний о Второй мировой войне. К сожалению, эти мемориальные парки, которые были почти в каждом городе Югославии, в том числе и в Сербии, ушли в забвение. Их больше не посещают даже школьные экскурсии. Однако любопытно, что местные органы самоуправления всё-таки продолжают содержать и поддерживать эти парки – они зачастую являются единственными опрятными и прибранными районами городков, претерпевших за последние два десятилетия серьезную эрозию.
Айя Куге: Недавно известный бельгийский фотограф Ян Кампенаерс проехал по бывшей Югославии и сфотографировал двадцать пять монументальных памятников. Кампенаерс считает, что это футуристический вид искусства, и восхищается монументальностью их абстрактной формы. Но он снял и остатки разрушенных, уничтоженных во время войны в бывшей Югославии памятников. Наибольшее число таковых – в Хорватии.
А какова судьба памятников и мемориалов, посвящённых Второй мировой войне, в Сербии?
Ольга Манойлович-Пинтар: В Сербии есть одна особенность: в небольших населённых пунктах, начиная с середины 60-х годов, местные власти часто записывали на памятниках или на мемориальных досках имена членов общины, погибших не только во время Второй, но и в годы Первой мировой войны. Так что получилось, что это символы памяти жертв всего ХХ века. Это нарушило процесс создания югославской самоидентификации, в пользу самоидентификации национальной. В ходе 90-х, с распадом Югославии, у этих памятников в Сербии не было столь драматичной судьбы, как в республиках бывшей страны, захваченных войной. Однако сейчас они, даже те из них, которые находятся в центре городов, стали невидимками. Рядом с ними больше не проводятся государственные церемонии, не организуются мемориальные шествия, не отмечаются праздники времён социализма – они ушли из общественного внимания.
Айя Куге: И что-то не замечается, чтобы государство воздвигало новые памятники, создавало новые символы...
Ольга Манойлович-Пинтар: Это основная характеристика современной Сербии – в ней памятников не воздвигают. После 2000 года было несколько государственных инициатив воздвигнуть памятник, посвящённый современному сербскому государству. Была также странная инициатива поставить в Белграде памятник всем пострадавшим в войнах с 1990 по 1999 годы, - как жертвам, так и участникам этих войн. Идея странная, потому что как можно создать памятник жертвам войн 90-х в Югославии и одновременно тем, кто были их убийцами?! Проблема состоит в том, что памятник всегда представляет из себя очную ставку с прошлым. У нас в Сербии этот процесс ещё не начался, люди не готовы встречаться со своим прошлым, и поэтому сейчас не время воздвигать памятники.
Айя Куге: Мы беседовали с учёным из Института новейшей истории Сербии Ольгой Манойлович-Пинтар.
