Программу ведет Андрей Шарый. Участвуют корреспонденты Радио Свобода Владимир Ивахненко и Любовь Чижова.
Андрей Шарый: На Украине, в Белоруссии, России и Молдавии состоялись траурные мероприятия, посвященные 18-ой годовщине аварии на Чернобыльской АЭС. На Украине особую тревогу у специалистов вызывает техническое состояние саркофага, построенного над разрушенным реактором. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Киеве Владимир Ивахненко:
Владимир Ивахненко: Во время аварии на Чернобыльской АЭС суммарный выброс радиации, как утверждают эксперты, был равнозначен последствиям взрывов пятисот атомных бомб. Радиоактивному загрязнению подверглись огромные территории, а общее число пострадавших превысило три миллиона человек. Украинские ученые утверждают, что эта цифра могла бы быть намного меньше, если бы не так называемый "психологический фактор". Говорит академик Виктор Барьяхтар:
Виктор Барьяхтар: Косвенное воздействие радиации в виде психологических стрессов, связанных с сокрытием реальной информации о катастрофе, с массовым переселением, а также со слухами, нанесли не меньший удар по здоровью населения, чем прямое действие радиации.
Владимир Ивахненко: Чернобыльскую АЭС вывели из эксплуатации в ноябре 2000-го года. Однако и после закрытия станции не намного уменьшилось число связанных с ней проблем. В последние годы возникла угроза разрушения саркофага. Внутри этого объекта скрывается до двухсот тонн ядерного топлива. Даже небольшое землетрясение может спровоцировать обвал устаревшей конструкции и мощный выброс ядерных веществ. Существует также опасность попадания в саркофаг воды и возникновения цепной реакции. По словам Виктора Барьяхтара, такие подозрения не подтверждают последние исследования:
Виктор Барьяхтар: Исходя из теоретических соображений и практических расчетов, практических наблюдений нельзя говорить о возможности возникновения цепной реакции, но и исключить полностью этого тоже нельзя.
Владимир Ивахненко: Особые надежды ученые возлагают на новую защитную оболочку над разрушенным реактором. Страны Запада выделили около миллиарда долларов на разработку и сооружение объекта "Укрытие". Начало его строительства ожидается в будущем году.
Виктор Барьяхтар: Решение о сооружении нового, безопасного "Укрытия", переработка радиоактивных материалов внутри этого объекта дают надежду, что не через тысячу лет, как по законам физики, а где-то лет через сто зона вокруг Чернобыльской АЭС станет зеленой лужайкой, где можно будет резвиться абсолютно безопасно для здоровья.
Владимир Ивахненко: Пока же чернобыльская зона производит весьма угнетающее впечатление на тех, кто впервые посещает эти места. Туристические фирмы уже несколько лет предлагают всем желающим не только побывать на атомной электростанции, но пройтись по когда-то жилым кварталам нынешних городов-призраков.
Андрей Шарый: Посвященные 18-й годовщине Чернобыльской катастрофы акции состоялись и в Москве. У здания федеральной службы по атомному надзору сторонники экологической организации "Гринпис" провели пикет с требованием прекратить строительство реакторов, которые не отвечают современным нормам безопасности. По статистике, большинство ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС имеют серьезные болезни, вызванные радиационным облучением. Рассказывает Любовь Чижова:
Любовь Чижова: Владимир Корецкий возглавляет московскую региональную организацию инвалидов Чернобыля "Созидание". Он сам участвовал в ликвидации последствий катастрофы, поэтому о проблемах чернобыльцев знает не понаслышке. Главное - плохое здоровье. У большинства его товарищей рак прямой кишки, болезни нервной системы и масса других, весьма серьезных заболеваний. "Государство нам совсем не помогает", - говорит Владимир Корецкий. Даже самую маленькую льготу, положенную ликвидаторам, приходится требовать через суд.
Владимир Корецкий: Государство полностью не помогает. Начнем с того, что оно просто препятствует в исполнении простых, ясных федеральных законов, которые уже есть, новых законов изобретать не надо. Существует закон о социальной защите инвалидов Чернобыля и участников ликвидации Чернобыльской аварии, этот закон нас в принципе устраивает, существует закон о пенсиях, существует закон о решении жилищных проблем для инвалидов-чернобыльцев, но эти законы не работают. Они блокируются на уровне муниципальных управлений, префектур и чиновников нижнего и среднего ранга. Чиновники высокого ранга, члены правительства Москвы, депутаты Московской городской Думы на словах, конечно, поддерживают, сочувствуют, но практически не делают ничего в плане помощи инвалидам-чернобыльцам, в плане конкретных дел. Единственный путь, который сейчас используется для решения этих проблем - это судебные иски. В настоящее время, я знаю, по городу Москве чернобыльцы предъявили порядка 350 исков по невыполнению федеральных законов, а по индексации выплат возмещения вреда - это притча во языцех, о том, что возмещение вреда должно быть проиндексировано по прожиточному минимуму на 100 процентов - чернобыльцев обращаются в суды. Суды принимают положительные решения. Органы социальной защиты, которые призваны защищать наши интересы, выступают в качестве ответчиков и препятствуют реализации этих законов. Каким образом? Выступая с надзорными жалобами на решения первичных судебных инстанций, а городские суды принимают эти надзорные жалобы, в результате люди вынуждены обращаться в Верховный суд, Конституционный суд, и так далее, где вопрос решается положительно.
Любовь Чижова: Как сейчас живет человек, участвовавший когда-то в ликвидации чернобыльской катастрофы?
Владимир Корецкий: Средняя пенсия - от двух до двух с половиной тысяч рублей. Это максимальная пенсия. Имеются пенсии и от тысячи рублей, это ниже всякого прожиточного минимума. Помимо этого есть компенсация за возмещение вреда. Очень многие чернобыльцы получают фиксированные суммы – тысяча, две тысячи, две с половиной тысячи. Естественно, этих денег не хватает. Распалось большинство специализированных учреждений, имеющих государственное обеспечение по лечению чернобыльцев. На своем примере скажу, что мне пришлось пролежать 21 день в Институте радиологии с серьезным заболеванием центральной нервной системы - практически все лекарства мне пришлось покупать за собственный счет. Я потратил порядка 8,5 тысяч рублей только на приобретение лекарств. Они не дефицитные, но это единственные препараты, которые помогают в этом случае. Формально они там должны быть, но в финансировании Институту радиологии и отдельно Центру реабилитации чернобыльцев отказано.
Любовь Чижова: Какие еще льготы чернобыльцам положены, кроме медицинского обслуживания?
Владимир Корецкий: По комплексу заболеваний, которыми страдают чернобыльцы, им нужны, конечно, особые жилищные условия. То есть, по крайней мере, отдельная комната. И федеральный закон о социальной защите чернобыльцев говорит о том, что в течение трех месяцев с момента обращения в жилищные органы или органы власти чернобылец должен получить благоустроенное жилье, независимо от времени проживания в данной местности или данном городе. Я знаю, что 50 процентов чернобыльцев сейчас живут фактически в коммунальных квартирах. Я, например, живу в проходной комнате. Все обращения в органы жилищного обеспечения на уровне префектуры заканчиваются ничем. Мне просто не отвечают на прямо поставленные вопросы. Вы знаете, все символические даты носят такой кампанейский характер, когда набегает соответствующая скорбная дата аварии на Чернобыльской АЭС, государство вспоминает в виде небольших подарков, устройства вечеров, на которые попадают в основном люди избранные, многие просто по состоянию здоровья не могут посещать эти мероприятия.
Любовь Чижова: С каждым годом ликвидаторов-чернобыльцев становится все меньше и меньше. Владимир Корецкий недавно подсчитал, что из 150 его товарищей, с которыми он участвовал в ликвидации, живы только 50. Остальные умерли от тяжелых болезней, так и не дождавшись от государства ни достойного лечения, ни средств на достойное существование. Не так давно московские власти прекратили финансирование Центра психологической поддержки участников ликвидации аварии на чернобыльской станции. Говорит его руководитель профессор Галина Румянцева:
Галина Румянцева: Уже давно не секрет, что большая половина из нас, а я тоже участник ликвидации последствий Чернобыльской аварии, страдает в различной степени нервно-психическими отклонениями, это нарушения так называемых когнитивных функций - памяти, внимания, запоминания, концентрации внимания, это все проблемы, которые связаны с сосудистой патологией головного мозга. Особенность этой патологии, этих болезней такова, что не всегда врач общей сети способен распознать это заболевание. И, соответственно, он далеко не всегда может его лечить. Получилось так, что большинство чернобыльцев оказались в таком провале между невропатологом, который говорит "ну да, есть некоторая неврологическая патология, но больше тут психических расстройств", и психиатрами, которые говорят: "Да нет здесь душевного заболевания". И, на самом деле, душевного заболевания нет, а есть эта психоневрологическая патология, которая очень специфична. В результате - никто не лечит. Москва оказалась первой территорией страны, где был создан в 1997-м году, насколько я помню, силами общественных организаций чернобыльских, совместными усилиями был создан центр психологической реабилитации, куда были привлечены самые разные силы. И вот туда можно было обращаться со всеми проблемами, которыми не занимается общее здравоохранение. Однако же время прошло, финансирование кончилось, центр закрылся. Мы продолжаем работать. Те, кто ходит к нам, прекрасно знают, что МРСЧР выделил некоторые деньги, мы продолжаем функционировать, но объемы этого функционирования крайне малы. А сами понимаете, нарастает возраст, усиливается и другая часть нашей патологии, поэтому, естественно, расширяться помощь должна, а не сужаться.
Любовь Чижова: По словам Галины Румянцевой, большинство санаториев и других специализированных медицинских учреждений, построенных 10-15 лет назад специально для лечения чернобыльцев, сегодня превратились в коммерческие структуры, и попасть туда ликвидаторам, получающим пенсию в две с половиной тысячи рублей, практически невозможно.
Андрей Шарый: На Украине, в Белоруссии, России и Молдавии состоялись траурные мероприятия, посвященные 18-ой годовщине аварии на Чернобыльской АЭС. На Украине особую тревогу у специалистов вызывает техническое состояние саркофага, построенного над разрушенным реактором. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Киеве Владимир Ивахненко:
Владимир Ивахненко: Во время аварии на Чернобыльской АЭС суммарный выброс радиации, как утверждают эксперты, был равнозначен последствиям взрывов пятисот атомных бомб. Радиоактивному загрязнению подверглись огромные территории, а общее число пострадавших превысило три миллиона человек. Украинские ученые утверждают, что эта цифра могла бы быть намного меньше, если бы не так называемый "психологический фактор". Говорит академик Виктор Барьяхтар:
Виктор Барьяхтар: Косвенное воздействие радиации в виде психологических стрессов, связанных с сокрытием реальной информации о катастрофе, с массовым переселением, а также со слухами, нанесли не меньший удар по здоровью населения, чем прямое действие радиации.
Владимир Ивахненко: Чернобыльскую АЭС вывели из эксплуатации в ноябре 2000-го года. Однако и после закрытия станции не намного уменьшилось число связанных с ней проблем. В последние годы возникла угроза разрушения саркофага. Внутри этого объекта скрывается до двухсот тонн ядерного топлива. Даже небольшое землетрясение может спровоцировать обвал устаревшей конструкции и мощный выброс ядерных веществ. Существует также опасность попадания в саркофаг воды и возникновения цепной реакции. По словам Виктора Барьяхтара, такие подозрения не подтверждают последние исследования:
Виктор Барьяхтар: Исходя из теоретических соображений и практических расчетов, практических наблюдений нельзя говорить о возможности возникновения цепной реакции, но и исключить полностью этого тоже нельзя.
Владимир Ивахненко: Особые надежды ученые возлагают на новую защитную оболочку над разрушенным реактором. Страны Запада выделили около миллиарда долларов на разработку и сооружение объекта "Укрытие". Начало его строительства ожидается в будущем году.
Виктор Барьяхтар: Решение о сооружении нового, безопасного "Укрытия", переработка радиоактивных материалов внутри этого объекта дают надежду, что не через тысячу лет, как по законам физики, а где-то лет через сто зона вокруг Чернобыльской АЭС станет зеленой лужайкой, где можно будет резвиться абсолютно безопасно для здоровья.
Владимир Ивахненко: Пока же чернобыльская зона производит весьма угнетающее впечатление на тех, кто впервые посещает эти места. Туристические фирмы уже несколько лет предлагают всем желающим не только побывать на атомной электростанции, но пройтись по когда-то жилым кварталам нынешних городов-призраков.
Андрей Шарый: Посвященные 18-й годовщине Чернобыльской катастрофы акции состоялись и в Москве. У здания федеральной службы по атомному надзору сторонники экологической организации "Гринпис" провели пикет с требованием прекратить строительство реакторов, которые не отвечают современным нормам безопасности. По статистике, большинство ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС имеют серьезные болезни, вызванные радиационным облучением. Рассказывает Любовь Чижова:
Любовь Чижова: Владимир Корецкий возглавляет московскую региональную организацию инвалидов Чернобыля "Созидание". Он сам участвовал в ликвидации последствий катастрофы, поэтому о проблемах чернобыльцев знает не понаслышке. Главное - плохое здоровье. У большинства его товарищей рак прямой кишки, болезни нервной системы и масса других, весьма серьезных заболеваний. "Государство нам совсем не помогает", - говорит Владимир Корецкий. Даже самую маленькую льготу, положенную ликвидаторам, приходится требовать через суд.
Владимир Корецкий: Государство полностью не помогает. Начнем с того, что оно просто препятствует в исполнении простых, ясных федеральных законов, которые уже есть, новых законов изобретать не надо. Существует закон о социальной защите инвалидов Чернобыля и участников ликвидации Чернобыльской аварии, этот закон нас в принципе устраивает, существует закон о пенсиях, существует закон о решении жилищных проблем для инвалидов-чернобыльцев, но эти законы не работают. Они блокируются на уровне муниципальных управлений, префектур и чиновников нижнего и среднего ранга. Чиновники высокого ранга, члены правительства Москвы, депутаты Московской городской Думы на словах, конечно, поддерживают, сочувствуют, но практически не делают ничего в плане помощи инвалидам-чернобыльцам, в плане конкретных дел. Единственный путь, который сейчас используется для решения этих проблем - это судебные иски. В настоящее время, я знаю, по городу Москве чернобыльцы предъявили порядка 350 исков по невыполнению федеральных законов, а по индексации выплат возмещения вреда - это притча во языцех, о том, что возмещение вреда должно быть проиндексировано по прожиточному минимуму на 100 процентов - чернобыльцев обращаются в суды. Суды принимают положительные решения. Органы социальной защиты, которые призваны защищать наши интересы, выступают в качестве ответчиков и препятствуют реализации этих законов. Каким образом? Выступая с надзорными жалобами на решения первичных судебных инстанций, а городские суды принимают эти надзорные жалобы, в результате люди вынуждены обращаться в Верховный суд, Конституционный суд, и так далее, где вопрос решается положительно.
Любовь Чижова: Как сейчас живет человек, участвовавший когда-то в ликвидации чернобыльской катастрофы?
Владимир Корецкий: Средняя пенсия - от двух до двух с половиной тысяч рублей. Это максимальная пенсия. Имеются пенсии и от тысячи рублей, это ниже всякого прожиточного минимума. Помимо этого есть компенсация за возмещение вреда. Очень многие чернобыльцы получают фиксированные суммы – тысяча, две тысячи, две с половиной тысячи. Естественно, этих денег не хватает. Распалось большинство специализированных учреждений, имеющих государственное обеспечение по лечению чернобыльцев. На своем примере скажу, что мне пришлось пролежать 21 день в Институте радиологии с серьезным заболеванием центральной нервной системы - практически все лекарства мне пришлось покупать за собственный счет. Я потратил порядка 8,5 тысяч рублей только на приобретение лекарств. Они не дефицитные, но это единственные препараты, которые помогают в этом случае. Формально они там должны быть, но в финансировании Институту радиологии и отдельно Центру реабилитации чернобыльцев отказано.
Любовь Чижова: Какие еще льготы чернобыльцам положены, кроме медицинского обслуживания?
Владимир Корецкий: По комплексу заболеваний, которыми страдают чернобыльцы, им нужны, конечно, особые жилищные условия. То есть, по крайней мере, отдельная комната. И федеральный закон о социальной защите чернобыльцев говорит о том, что в течение трех месяцев с момента обращения в жилищные органы или органы власти чернобылец должен получить благоустроенное жилье, независимо от времени проживания в данной местности или данном городе. Я знаю, что 50 процентов чернобыльцев сейчас живут фактически в коммунальных квартирах. Я, например, живу в проходной комнате. Все обращения в органы жилищного обеспечения на уровне префектуры заканчиваются ничем. Мне просто не отвечают на прямо поставленные вопросы. Вы знаете, все символические даты носят такой кампанейский характер, когда набегает соответствующая скорбная дата аварии на Чернобыльской АЭС, государство вспоминает в виде небольших подарков, устройства вечеров, на которые попадают в основном люди избранные, многие просто по состоянию здоровья не могут посещать эти мероприятия.
Любовь Чижова: С каждым годом ликвидаторов-чернобыльцев становится все меньше и меньше. Владимир Корецкий недавно подсчитал, что из 150 его товарищей, с которыми он участвовал в ликвидации, живы только 50. Остальные умерли от тяжелых болезней, так и не дождавшись от государства ни достойного лечения, ни средств на достойное существование. Не так давно московские власти прекратили финансирование Центра психологической поддержки участников ликвидации аварии на чернобыльской станции. Говорит его руководитель профессор Галина Румянцева:
Галина Румянцева: Уже давно не секрет, что большая половина из нас, а я тоже участник ликвидации последствий Чернобыльской аварии, страдает в различной степени нервно-психическими отклонениями, это нарушения так называемых когнитивных функций - памяти, внимания, запоминания, концентрации внимания, это все проблемы, которые связаны с сосудистой патологией головного мозга. Особенность этой патологии, этих болезней такова, что не всегда врач общей сети способен распознать это заболевание. И, соответственно, он далеко не всегда может его лечить. Получилось так, что большинство чернобыльцев оказались в таком провале между невропатологом, который говорит "ну да, есть некоторая неврологическая патология, но больше тут психических расстройств", и психиатрами, которые говорят: "Да нет здесь душевного заболевания". И, на самом деле, душевного заболевания нет, а есть эта психоневрологическая патология, которая очень специфична. В результате - никто не лечит. Москва оказалась первой территорией страны, где был создан в 1997-м году, насколько я помню, силами общественных организаций чернобыльских, совместными усилиями был создан центр психологической реабилитации, куда были привлечены самые разные силы. И вот туда можно было обращаться со всеми проблемами, которыми не занимается общее здравоохранение. Однако же время прошло, финансирование кончилось, центр закрылся. Мы продолжаем работать. Те, кто ходит к нам, прекрасно знают, что МРСЧР выделил некоторые деньги, мы продолжаем функционировать, но объемы этого функционирования крайне малы. А сами понимаете, нарастает возраст, усиливается и другая часть нашей патологии, поэтому, естественно, расширяться помощь должна, а не сужаться.
Любовь Чижова: По словам Галины Румянцевой, большинство санаториев и других специализированных медицинских учреждений, построенных 10-15 лет назад специально для лечения чернобыльцев, сегодня превратились в коммерческие структуры, и попасть туда ликвидаторам, получающим пенсию в две с половиной тысячи рублей, практически невозможно.
