Программу ведет Андрей Шароградский. В программе принимают участие корреспонденты Радио Свобода Муса Хасанов, Светлана Толмачева, Ферида Аббасова, Владимир Абаринов.
Андрей Шароградский: Ровно 10 лет назад на территорию провозгласившей себя независимой Чеченской республики были введены российские войска, и началась так называемая операция по наведению конституционного порядка. В связи с годовщиной начала военных действий в Чечне введены усиленные меры безопасности.
Муса Хасанов: С начала декабря этого года во всех райцентрах, городах и наиболее крупных населенных пунктах республики командование объединенной группировки российских войск в Ханкале и руководство МВД Чечни предприняли ряд спецмероприятий по усилению режима службы личного состава на блокпостах, контрольно-пропускных пунктах и в местах базирования силовых подразделений. Правительство республики опасалось совершения моджахедами крупных диверсионных акций в Грозном и нападений на чеченских чиновников и российских силовиков в горных районах республики, хотя никаких угрозы и заявлений со стороны полевых командиров не было.
В настоящее время обстановка в Чечне относительно спокойная, если не считать продолжающихся похищений людей, увозимых военными в неизвестном направлении. Как правило, в большинстве своем необоснованно задержанные силовиками жители Чеченской республики пропадают без вести. Если родственникам арестованных удается узнать местонахождение и выкупить у военных за большие деньги превратившегося после пыток в калеку задержанного мирного человека, это считается здесь редкой удачей. В преддверии 10-летия начала военных действий в Чечне, с 7 по 13 декабря, по официальной версии, в республике похищены и пропали без вести 18 мирных граждан. Среди них 15, по данным сотрудников дежурной части МВД Чечни (что зафиксировано документально), похищены российскими силовиками.
И если в Чечне нет сейчас ежедневных авиабомбежек и обстрелов из тяжелых артиллерийских установок, это вовсе не означает, что в республике нет военных действий. Как и прежде, война в Чечне, несмотря на уверения российских властей, что здесь созданы условия для стабильной ситуации, подконтрольной республиканским властям, продолжается. И никаких гарантий безопасности для жизни проживающих здесь людей нет.
Андрей Шароградский: Из-за многолетнего конфликта в Чечне многие жители республики были вынуждены покинуть родные места и переселиться в другие российские регионы. Там они тоже находятся в очень тяжелом положении, часто лишены элементарных прав и страдают от постоянного подозрительного к себе отношения со стороны местных жителей и правоохранительных органов.
О чеченских беженцах в Екатеринбурге – корреспондент Радио Свобода Светлана Толмачева.
Светлана Толмачева: В Свердловской области чеченцев не более тысячи. Многие перебрались на Урал в течение последних 10 лет. Таких, как Адам Калаев, который живет в Екатеринбурге с конца 70-х, едва ли наберется две сотни. Адам знает: после каждого теракта в России у всех милицейских подразделений начинается очередной этап акции «Вихрь-антитеррор», а значит, к нему и к другим его землякам обязательно придет участковый.
Адам Калаев: Хотя президентом было сказано: «Не ставьте знак равенства между террористами и народами», - к сожалению, милиция в старом стиле продолжает. Если где-то там теракт – значит, все стрелки переводят на чеченцев. Они вместо того, чтобы заниматься своей работой, приходят по этническому признаку к нам, чеченцам.
Светлана Толмачева: Калаев не против лишний раз предъявить паспорт. Он не понимает, почему милиционеры ходят по одним и тем же адресам, к тем чеченцам, которые давно уже живут в городе, имеют прописку, постоянное место работы и хорошую репутацию. Сам Калаев возглавляет региональный Центр чеченской культуры «Вайнах». Эта общественная организация объединяет диаспору в Свердловской области и оказывает поддержку вновь прибывающим.
Адам Калаев: Ни миграционная служба, никто ни копейки никогда не выделял. Большей частью обращались к нам: негде переночевать; если можно, найдите средства, помогите. Вариант быстро заработать деньги – это рынок. И потихоньку, с мелочей раскручивались.
Светлана Толмачева: Еще одна задача «Вайнаха» - противостояние распространению ксенофобии. В начале этого года, например, когда учительница в одной из екатеринбургских школ, где учатся дети чеченцев, позволила себе при всем классе высказаться по поводу национальности террористов, устроивших взрывы в московском метро, Адам Калаев и сотрудники местного общества «Мемориал» провели в этой школе несколько Уроков мира, как для учащихся, так и для их преподавателей.
Но после трагедии в Беслане не первый план вновь вышли отношения с правоохранительными органами. Рассказывает Луиза, попросившая не называть ее фамилии.
Луиза: К нам пришел оперуполномоченный Управления уголовного розыска Ленинского РУВД и начал задавать не очень этичные вопросы: с кем мы общаемся, куда мы ходим, какая вера, попросили даже семейные фотографии. Я говорю: «В чем вы меня подозреваете или обвиняете?» - «Нет, мы ни в чем не обвиняем, просто нужна фотография». Я позвонила мужу, он мне категорически запретил давать мою фотографию.
Светлана Толмачева: Прокомментировавший этот случай заместитель начальника ГУВД Свердловской области Владимир Филиппов был удивлен поведением своих подчиненных.
Владимир Филиппов: Если нужна фотография того или иного интересующего нас лица, то мы ее добудем, не требуя его любительскую фотографию. Мы готовы всегда принести извинения, если сотрудники милиции где-то поступили предвзято.
Светлана Толмачева: Именно этого и добивается Адам Калаев. История Луизы и еще пять случаев дискриминации чеченцев в Свердловской области послужили основой для судебных исков, которые центр «Вайнах» еще до конца этого года собирается подать на милиционеров, превысивших свои полномочия.
Андрей Шароградский: Часть чеченцев беженцев оказалась за пределами России, во многих странах так называемого дальнего и ближнего зарубежья, в том числе в Азербайджане. Об их судьбе – корреспондент Радио Свобода в Баку Ферида Аббасова.
Ферида Аббасова: Около 10 тысяч чеченских беженцев проживают на территории Азербайджана. На сегодняшний день положение их в стране, где проживает еще миллион беженцев, сложное. Раиса Хамзаева в результате взрыва в Грозном лишилась левой руки и левого глаза, потеряла семью и близких и чудом спаслась через гуманитарный коридор Ростов – Баку. Уже четыре года как Раиса вместе с приемной дочерью живет в одном из районов Баку. Мать Раисы умерла от туберкулеза в Баку, не получив медицинской помощи ни от одной организации.
Раиса Хамзаева: Ни в какую нас не хотят признавать почему-то, вешают какой-то ярлык. Хотя мы пострадали действительно от военных действий. Война никого не щадит – ни женщин, ни детей, ни старших, ни младших.
Ферида Аббасова: Как и многие чеченские беженцы, Раиса жалуется на правительство Азербайджана и обвиняет его в нарушении своих прав.
Раиса Хамзаева: Вы, говорят, гости. У нас есть свои беженцы, и мы занимаемся только своими беженцами. Они от нас отказываются.
Ферида Аббасова: Правительственные организации не оказывают помощь чеченским беженцам, мотивируя это тем, что чеченская проблема – внутреннее дело России. И часто их действия незаконны. Так правительство отказалось регистрировать новорожденных чеченских детей, нарушая тем самым 52-ую статью Конституции, где сказано: «Лицо, рожденное на территории Азербайджана, является гражданином республики».
Алавсат Алиев – директор Центра правовой помощи мигрантам.
Алавсат Алиев: Чеченцы в Азербайджане единственные, кто подвергается дискриминации для получения статуса беженцев. Азербайджанское государство не защищает их права как беженцев в Азербайджане.
Ферида Аббасова: После трагических событий на Дубровке правительством был закрыт Чеченский культурный центр в Баку. А после событий в Беслане местные власти стали проводить ночные рейды, задерживать и арестовывать беженцев. Чеченские студенты были исключены из Авиационной академии. Комиссариат ООН по делам беженцев – единственная организация, предоставляющая гуманитарную помощь чеченским беженцам. Помощь в размере 100 долларов каждые три месяца получают 400 из 8 тысяч чеченских семей. А прожить на эту сумму в Баку невозможно.
Проблемы, с которыми сталкиваются беженцы, вынуждают некоторых из них возвращаться обратно, рискуя собственной жизни. Маербек Тарамов – директор Чеченского правозащитного центра.
Маербек Тарамов: Борьба с терроризмом никак не предполагает борьбу с беженцами. Чеченские беженцы остались на попечении самих себя. Многие на свой страх и риск стали возвращаться обратно в Чечню. А в Чечне стали отслеживать и убивать возвращающихся (разумеется, в первую очередь молодых людей), они стали бесследно исчезать. По этому поводу я поднимал очень сильную тревогу, была реакция, конечно.
Ферида Аббасова: Тарамов считает, что чеченские беженцы на территории Азербайджана лишены всяких прав.
Маербек Тарамов: Власти заявили и Управление верховного комиссара о том, что «мы вам гарантируем безопасность». Вот этот вот листок – здесь написано о том, что его можно предъявить полиции вашей, и полиция не должна иметь претензий. И это все, что этот листок может. Это не статус, это как бы оговорка такая вот.
Ферида Аббасова: Единственное достижение чеченских беженцев за последние 5 лет – это открытие шести чеченских школ, благодаря усилиям правозащитного центра и Фонда защиты чеченских детей в Азербайджане, возглавляемого Русланом Зелимхановым. Также некоторые местные школы стали принимать чеченских учеников, что еще до недавнего времени было невозможно. Руслан Зелимханов, директор Фонда по защите чеченских детей…
Руслан Зелимханов: Эти школы открылись в период, когда запретили обучаться чеченским детям в азербайджанских школах. Это случилось по требованию российского посольства в Азербайджане. Два года мы боролись с властными структурами, нам запрещали обучать, присылали милицию, закрывали, и снова мы открывались. Но мы выстояли.
Ферида Аббасова: Сегодня чеченцы – самая незащищенная группа населения в Азербайджане.
Андрей Шароградский: На сегодняшний день, 10 лет спустя, реальных путей урегулирования чеченского конфликта не видно. Однако специалисты продолжают предлагать свои варианты выхода из этого тупика. Один из них – Дэвид Саттер, выступивший на днях в Вашингтоне на круглом столе, приуроченном к 10-летию начала чеченской войны.
Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Вашингтоне Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: 10 декабря Американский институт предпринимательства в Вашингтоне провел дискуссию о ситуации в Чечне и возможных путях прекращения конфликта. Одним из выступающих был Дэвид Саттер, эксперт Гудзеновского института, автор книги «Тьма на рассвете», недавно изданной в России. По мнению Саттера, ключевое событие, предшествовавшее началу второй чеченской войны, - взрывы жилых домов в Москве и Волгодонске.
Дэвид Саттер: Результатом взрывов стало всеобщее возбуждение. Они были приписаны так называемому «чеченскому следу». Никто не объяснил, что это за след, какие существуют основания для такого вывода, но на основании этих ничем не обоснованных утверждений началась вторая чеченская война. И прежде совершенно неизвестный Владимир Путин, никогда не избиравшийся ни на какую выборную должность, сделавший карьеру исключительно в спецслужбах, всего лишь один из целого ряда премьер-министров, выбранный президентом, чья популярность неуклонно падала, возглавил список кандидатов в президенты и выиграл выборы. Война полностью изменила весь политический ландшафт России. В годы президентства Ельцина существовала оппозиционная Дума, она представляла хоть какой-то противовес власти президента, но с началом войны и после президентских выборов даже оппозиция Думы сошла на нет.
Владимир Абаринов: Дэвид Саттер подчеркнул необходимость расследования не только состоявшихся взрывов, но и событий в Рязани, где взрыв был предотвращен.
Дэвид Саттер: Расследование рязанских событий продолжается. К сожалению, с теми, кто пытается их расследовать, происходят несчастья. Убит Сергей Юшенков – он был заместителем председателя независимой комиссии по расследованию событий в Рязани, которые имеют тот же почерк, что и взрывы, послужившие предлогом второй чеченской войны. Елена Морозова, чья мать погибла при взрыве на улице Гурьянова, попросила политическое убежище в Соединенных Штатах на следующий день после убийства Юшенкова. А вскоре журналист «Новой газеты» Юрий Щекочихин, который тоже расследовало взрывы в жилых домах, умер от загадочного отравления. Все это приводит к выводу о большом значении роли международного сообщества. Если эта война, как утверждает Россия, против терроризма, компромисс невозможен. Но если война была результатом умышленной провокации, организованной самим российским правительством, тогда посредничество, компромисс и скорое разрешение конфликта становятся обязательными.
Владимир Абаринов: Это был Дэвид Саттер, американский журналист и политолог, эксперт Гудзеновского института.
Андрей Шароградский: Ровно 10 лет назад на территорию провозгласившей себя независимой Чеченской республики были введены российские войска, и началась так называемая операция по наведению конституционного порядка. В связи с годовщиной начала военных действий в Чечне введены усиленные меры безопасности.
Муса Хасанов: С начала декабря этого года во всех райцентрах, городах и наиболее крупных населенных пунктах республики командование объединенной группировки российских войск в Ханкале и руководство МВД Чечни предприняли ряд спецмероприятий по усилению режима службы личного состава на блокпостах, контрольно-пропускных пунктах и в местах базирования силовых подразделений. Правительство республики опасалось совершения моджахедами крупных диверсионных акций в Грозном и нападений на чеченских чиновников и российских силовиков в горных районах республики, хотя никаких угрозы и заявлений со стороны полевых командиров не было.
В настоящее время обстановка в Чечне относительно спокойная, если не считать продолжающихся похищений людей, увозимых военными в неизвестном направлении. Как правило, в большинстве своем необоснованно задержанные силовиками жители Чеченской республики пропадают без вести. Если родственникам арестованных удается узнать местонахождение и выкупить у военных за большие деньги превратившегося после пыток в калеку задержанного мирного человека, это считается здесь редкой удачей. В преддверии 10-летия начала военных действий в Чечне, с 7 по 13 декабря, по официальной версии, в республике похищены и пропали без вести 18 мирных граждан. Среди них 15, по данным сотрудников дежурной части МВД Чечни (что зафиксировано документально), похищены российскими силовиками.
И если в Чечне нет сейчас ежедневных авиабомбежек и обстрелов из тяжелых артиллерийских установок, это вовсе не означает, что в республике нет военных действий. Как и прежде, война в Чечне, несмотря на уверения российских властей, что здесь созданы условия для стабильной ситуации, подконтрольной республиканским властям, продолжается. И никаких гарантий безопасности для жизни проживающих здесь людей нет.
Андрей Шароградский: Из-за многолетнего конфликта в Чечне многие жители республики были вынуждены покинуть родные места и переселиться в другие российские регионы. Там они тоже находятся в очень тяжелом положении, часто лишены элементарных прав и страдают от постоянного подозрительного к себе отношения со стороны местных жителей и правоохранительных органов.
О чеченских беженцах в Екатеринбурге – корреспондент Радио Свобода Светлана Толмачева.
Светлана Толмачева: В Свердловской области чеченцев не более тысячи. Многие перебрались на Урал в течение последних 10 лет. Таких, как Адам Калаев, который живет в Екатеринбурге с конца 70-х, едва ли наберется две сотни. Адам знает: после каждого теракта в России у всех милицейских подразделений начинается очередной этап акции «Вихрь-антитеррор», а значит, к нему и к другим его землякам обязательно придет участковый.
Адам Калаев: Хотя президентом было сказано: «Не ставьте знак равенства между террористами и народами», - к сожалению, милиция в старом стиле продолжает. Если где-то там теракт – значит, все стрелки переводят на чеченцев. Они вместо того, чтобы заниматься своей работой, приходят по этническому признаку к нам, чеченцам.
Светлана Толмачева: Калаев не против лишний раз предъявить паспорт. Он не понимает, почему милиционеры ходят по одним и тем же адресам, к тем чеченцам, которые давно уже живут в городе, имеют прописку, постоянное место работы и хорошую репутацию. Сам Калаев возглавляет региональный Центр чеченской культуры «Вайнах». Эта общественная организация объединяет диаспору в Свердловской области и оказывает поддержку вновь прибывающим.
Адам Калаев: Ни миграционная служба, никто ни копейки никогда не выделял. Большей частью обращались к нам: негде переночевать; если можно, найдите средства, помогите. Вариант быстро заработать деньги – это рынок. И потихоньку, с мелочей раскручивались.
Светлана Толмачева: Еще одна задача «Вайнаха» - противостояние распространению ксенофобии. В начале этого года, например, когда учительница в одной из екатеринбургских школ, где учатся дети чеченцев, позволила себе при всем классе высказаться по поводу национальности террористов, устроивших взрывы в московском метро, Адам Калаев и сотрудники местного общества «Мемориал» провели в этой школе несколько Уроков мира, как для учащихся, так и для их преподавателей.
Но после трагедии в Беслане не первый план вновь вышли отношения с правоохранительными органами. Рассказывает Луиза, попросившая не называть ее фамилии.
Луиза: К нам пришел оперуполномоченный Управления уголовного розыска Ленинского РУВД и начал задавать не очень этичные вопросы: с кем мы общаемся, куда мы ходим, какая вера, попросили даже семейные фотографии. Я говорю: «В чем вы меня подозреваете или обвиняете?» - «Нет, мы ни в чем не обвиняем, просто нужна фотография». Я позвонила мужу, он мне категорически запретил давать мою фотографию.
Светлана Толмачева: Прокомментировавший этот случай заместитель начальника ГУВД Свердловской области Владимир Филиппов был удивлен поведением своих подчиненных.
Владимир Филиппов: Если нужна фотография того или иного интересующего нас лица, то мы ее добудем, не требуя его любительскую фотографию. Мы готовы всегда принести извинения, если сотрудники милиции где-то поступили предвзято.
Светлана Толмачева: Именно этого и добивается Адам Калаев. История Луизы и еще пять случаев дискриминации чеченцев в Свердловской области послужили основой для судебных исков, которые центр «Вайнах» еще до конца этого года собирается подать на милиционеров, превысивших свои полномочия.
Андрей Шароградский: Часть чеченцев беженцев оказалась за пределами России, во многих странах так называемого дальнего и ближнего зарубежья, в том числе в Азербайджане. Об их судьбе – корреспондент Радио Свобода в Баку Ферида Аббасова.
Ферида Аббасова: Около 10 тысяч чеченских беженцев проживают на территории Азербайджана. На сегодняшний день положение их в стране, где проживает еще миллион беженцев, сложное. Раиса Хамзаева в результате взрыва в Грозном лишилась левой руки и левого глаза, потеряла семью и близких и чудом спаслась через гуманитарный коридор Ростов – Баку. Уже четыре года как Раиса вместе с приемной дочерью живет в одном из районов Баку. Мать Раисы умерла от туберкулеза в Баку, не получив медицинской помощи ни от одной организации.
Раиса Хамзаева: Ни в какую нас не хотят признавать почему-то, вешают какой-то ярлык. Хотя мы пострадали действительно от военных действий. Война никого не щадит – ни женщин, ни детей, ни старших, ни младших.
Ферида Аббасова: Как и многие чеченские беженцы, Раиса жалуется на правительство Азербайджана и обвиняет его в нарушении своих прав.
Раиса Хамзаева: Вы, говорят, гости. У нас есть свои беженцы, и мы занимаемся только своими беженцами. Они от нас отказываются.
Ферида Аббасова: Правительственные организации не оказывают помощь чеченским беженцам, мотивируя это тем, что чеченская проблема – внутреннее дело России. И часто их действия незаконны. Так правительство отказалось регистрировать новорожденных чеченских детей, нарушая тем самым 52-ую статью Конституции, где сказано: «Лицо, рожденное на территории Азербайджана, является гражданином республики».
Алавсат Алиев – директор Центра правовой помощи мигрантам.
Алавсат Алиев: Чеченцы в Азербайджане единственные, кто подвергается дискриминации для получения статуса беженцев. Азербайджанское государство не защищает их права как беженцев в Азербайджане.
Ферида Аббасова: После трагических событий на Дубровке правительством был закрыт Чеченский культурный центр в Баку. А после событий в Беслане местные власти стали проводить ночные рейды, задерживать и арестовывать беженцев. Чеченские студенты были исключены из Авиационной академии. Комиссариат ООН по делам беженцев – единственная организация, предоставляющая гуманитарную помощь чеченским беженцам. Помощь в размере 100 долларов каждые три месяца получают 400 из 8 тысяч чеченских семей. А прожить на эту сумму в Баку невозможно.
Проблемы, с которыми сталкиваются беженцы, вынуждают некоторых из них возвращаться обратно, рискуя собственной жизни. Маербек Тарамов – директор Чеченского правозащитного центра.
Маербек Тарамов: Борьба с терроризмом никак не предполагает борьбу с беженцами. Чеченские беженцы остались на попечении самих себя. Многие на свой страх и риск стали возвращаться обратно в Чечню. А в Чечне стали отслеживать и убивать возвращающихся (разумеется, в первую очередь молодых людей), они стали бесследно исчезать. По этому поводу я поднимал очень сильную тревогу, была реакция, конечно.
Ферида Аббасова: Тарамов считает, что чеченские беженцы на территории Азербайджана лишены всяких прав.
Маербек Тарамов: Власти заявили и Управление верховного комиссара о том, что «мы вам гарантируем безопасность». Вот этот вот листок – здесь написано о том, что его можно предъявить полиции вашей, и полиция не должна иметь претензий. И это все, что этот листок может. Это не статус, это как бы оговорка такая вот.
Ферида Аббасова: Единственное достижение чеченских беженцев за последние 5 лет – это открытие шести чеченских школ, благодаря усилиям правозащитного центра и Фонда защиты чеченских детей в Азербайджане, возглавляемого Русланом Зелимхановым. Также некоторые местные школы стали принимать чеченских учеников, что еще до недавнего времени было невозможно. Руслан Зелимханов, директор Фонда по защите чеченских детей…
Руслан Зелимханов: Эти школы открылись в период, когда запретили обучаться чеченским детям в азербайджанских школах. Это случилось по требованию российского посольства в Азербайджане. Два года мы боролись с властными структурами, нам запрещали обучать, присылали милицию, закрывали, и снова мы открывались. Но мы выстояли.
Ферида Аббасова: Сегодня чеченцы – самая незащищенная группа населения в Азербайджане.
Андрей Шароградский: На сегодняшний день, 10 лет спустя, реальных путей урегулирования чеченского конфликта не видно. Однако специалисты продолжают предлагать свои варианты выхода из этого тупика. Один из них – Дэвид Саттер, выступивший на днях в Вашингтоне на круглом столе, приуроченном к 10-летию начала чеченской войны.
Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Вашингтоне Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: 10 декабря Американский институт предпринимательства в Вашингтоне провел дискуссию о ситуации в Чечне и возможных путях прекращения конфликта. Одним из выступающих был Дэвид Саттер, эксперт Гудзеновского института, автор книги «Тьма на рассвете», недавно изданной в России. По мнению Саттера, ключевое событие, предшествовавшее началу второй чеченской войны, - взрывы жилых домов в Москве и Волгодонске.
Дэвид Саттер: Результатом взрывов стало всеобщее возбуждение. Они были приписаны так называемому «чеченскому следу». Никто не объяснил, что это за след, какие существуют основания для такого вывода, но на основании этих ничем не обоснованных утверждений началась вторая чеченская война. И прежде совершенно неизвестный Владимир Путин, никогда не избиравшийся ни на какую выборную должность, сделавший карьеру исключительно в спецслужбах, всего лишь один из целого ряда премьер-министров, выбранный президентом, чья популярность неуклонно падала, возглавил список кандидатов в президенты и выиграл выборы. Война полностью изменила весь политический ландшафт России. В годы президентства Ельцина существовала оппозиционная Дума, она представляла хоть какой-то противовес власти президента, но с началом войны и после президентских выборов даже оппозиция Думы сошла на нет.
Владимир Абаринов: Дэвид Саттер подчеркнул необходимость расследования не только состоявшихся взрывов, но и событий в Рязани, где взрыв был предотвращен.
Дэвид Саттер: Расследование рязанских событий продолжается. К сожалению, с теми, кто пытается их расследовать, происходят несчастья. Убит Сергей Юшенков – он был заместителем председателя независимой комиссии по расследованию событий в Рязани, которые имеют тот же почерк, что и взрывы, послужившие предлогом второй чеченской войны. Елена Морозова, чья мать погибла при взрыве на улице Гурьянова, попросила политическое убежище в Соединенных Штатах на следующий день после убийства Юшенкова. А вскоре журналист «Новой газеты» Юрий Щекочихин, который тоже расследовало взрывы в жилых домах, умер от загадочного отравления. Все это приводит к выводу о большом значении роли международного сообщества. Если эта война, как утверждает Россия, против терроризма, компромисс невозможен. Но если война была результатом умышленной провокации, организованной самим российским правительством, тогда посредничество, компромисс и скорое разрешение конфликта становятся обязательными.
Владимир Абаринов: Это был Дэвид Саттер, американский журналист и политолог, эксперт Гудзеновского института.
